Несколько историй из 90-ых

                1 ГЛАВА
               
                ЮЛЬКА.

                ЧАСТЬ 1

Уже год Юлька живёт в Москве. Никогда и не мечтала... А тут...

Началась заваруха с этой перестройкой, будь она неладна и всё перевернулось. Сразу стало как-то голодно и неуютно. Тато и так был не дурак, прости Господи, выпить и погулять, а тут как с катушек съехал. Да, работать стало трудно, собственно, и негде. Все предприятия стали закрываться, а мы же не лыком шиты, а парчовыми нитками, как сквозь слёзы шутила мама. Он и не искал её, работу. У него руки были золотые, мог с закрытыми глазами отремонтировать и отладить любую машину, технику! И все к нему шли. Но только расплачивались не деньгами, хотя знали все, что у него дома трое детей и жинка болеет, а водкой. Редко, когда платили деньгами. Если приносил, то ходил гордый, хвастался, какой он молодец. Но домой не спешил нести. Всё  почти с приятелями и пропивал. А раз Юлька шла со школы и заглянула в кафе. Денег не было особо, так, на пирожок... И увидела там большую компанию и тато с ними. Стол ломился от еды! У Юльки глаза, и так большие, стали ещё больше. Она, как загипнотизированная, подошла к нему и тронула за плечо:
- Тато...
Он, уже изрядно выпивший, поднял голову и... не узнал её.
- О, дивчина! Ты до мене? А чи не зарано тоби? Ты ж ще зовсим молодэнька!


До Юльки медленно, но дошёл смысл сказанного. Она охнула, закрыла рот ладошкой и опрометью выбежала оттуда. Маме не стала говорить. Она и так с давлением мучается то и дело. Но в тот раз он пришёл домой, хоть и поздно ночью, но принёс много еды. Объедки... Братики были утром так рады! Это же тато принёс!

А потом, через пару месяцев, он ушёл к одной дюже молодой и гарной крале. Крашенная, но блондинка, и здоровА... пить. Да, они пили вместе. По вечерам ходили под ручку мимо подъезда, она голову гордо поднимала, и смеялась, если видела Юльку или маму. Иногда он приходил ночью, шарил в кастрюлях и, если находил еду, то ел оттуда прямо руками. Юлька сама это видела.

Не прошло и полгода такой жизни, как случилось то, что и должно было случиться -
 цирроз... Они все ходили к нему в больницу - и мама, и Юлька с братиками. А он лежал с раздутым животом, весь отёкший, и отворачивался от них. Стыдился своей слабости, болезни? Или просто стыдно было перед ними? Теперь этого и узнать...

Вроде, врач сказал, что дело пошло на поправку, но пришла его пассия и принесла "лекарство" от всех болезней - чекушку... Они втихаря выпили и он к утру умер, открылось кровотечение...
Остались они без тато в такое лихое время.

 Юлька и так слыла гордячкой среди подруг, а тут от горя и вовсе сдвинула брови, сжала губы. Оставалось закончить десятый класс и она с почти красным аттестатом могла пойти куда угодно! Но куда?

Летом этот вопрос после выпускного встал остро. Юлька пошла в магазин, где они с девчатами проходили практику школьную и попросилась на работу. Её встретила замдиректора Оксана Петровна и, усадив за стол напротив себя, стала расспрашивать, что её привело к ним после успешно сданных экзаменов. Юлька рассказала о делах дома, что тато умер, жить не на что, маминой подработки не хватает на всех троих и о дальнейшей учёбе не идёт даже речь. Та повздыхала, и сказала, что пока может взять временно на летние месяцы, у неё две продавщицы собрались в отпуск с интервалом в неделю. Юлька согласилась и помчалась домой с радостной вестью.
Не сказать, чтобы мама была рада такому повороту событий, но денег на учёбу, и правда, не было. И Юлька пошла работать.

Работа ей нравилась, она выходила к прилавку всегда одетая в чистый, голубенький передник, с наколкой на волосах, старательно пряча под ней волосы. Уставала, конечно, но зато получала и зарплату, и паёк кое-какой им перепадал от директрисы. Она проработала весь июль и почти весь август, как случилось непредвиденное событие.

Придя вечером домой, Юлька с мамой сели на кухне повечерять и тут мамо ей сказала:
- А шо,йихала бы ты, доню, в Москву. Шукай там соби доли. Тут её нема. Вчора приходила мати Ниночки, твоей подружки, Дарина, так вона едет, и ты з нею едь. Все разом веселише.

Юлька страшно удивилась.
- Мамо, та вы що? Як я вас оставлю одних? Вы хвораете, а братики ще маленькие зовсим! Хто вас буде кормить?
 - Та ты и будешь, - уверенно сказала мамо, - Знайдеш там роботу и будешь нам высылать гроши.

Они долго спорили, даже поругались, но мама настаивала на своём. Что на неё нашло? Уставшие и охрипшие от споров, они легли спать. А утром влетела Нина.
Они дружили с самого детсада. Потом в школе в одном классе. Они такие разные! Нина светленькая, голубоглазая, волосы кудряшками и довольно длинные, худенькая, по характеру очень лёгкая, весёлая и слегка... легкомысленная, что ли. Ей всегда было весело, со всеми хорошо.
А Юлька полная противоположность - более справная, черноокая, чернобровая, с прямыми чёрными же волосами и очень строгая, как к себе, так и ко всем остальным. Исключение составляли мама с братиками, ну и Нина. На подругу она смотрела с лёгкой иронией и снисходительностью, и всё ей прощала.

- Ну, ты как? Мама твоя вже говорила тебе? Ты как? Шо скажешь?
Юлька, только уснувшая к утру, была раздосадована таким ранним визитом подруги, но всё же потащилась с ней на кухню в чём была - в длинной белой сорочке. Она залезла на табурет с ногами и прикрыла их полностью подолом.
- Хочешь чаю - наливай сама. Я ещё не проснулась. Мы с мамой по твоей милости всю ночь ругались. Я только легла.

Нина шумно вздохнула и поставила чайник на газ. Пока он закипал, она начала излагать свой план:
- Мы приедем, устроимся на работу, обязательно снимем комнату! Это там легко сделать. Я уже навела справки.
- У кого? - нещадно зевая, спросила Юлька.
- Приехал Петро, рассказывал. Ты, шо, не видела его? Он уже и уехал вчора.
- Який такий Петро? Хвыдченко, что ли? Так тот ещё брехун.
- Ну он, да. Почему брехун? Он весь в це"почках приехал, на каждом пальце по перстню с вооот такенными камнями! - и Нина показала свой кулак. Юлька вяло фыркнула.
- Ну тебя, не це"почками, а цепо"чками. Это во-первых, а во-вторых, ты знаешь, где он всё это надыбал? Може, он вкрал. Ну или просто дешёвка, подделка.
Нина надула губы:
- Ты всегда всё испортишь своими словами. Никому не доверяешь. А он там работает! Не просто так, а именно ра-бо-та-ет! А ещё кожаная куртка на нём была!
- Ну, работает... А кем? Да и в такую жару ходить в кожанке... Выпендрёжник твой Петро.
Нина осталась с открытым ртом.
- Да, я об этом не спросила.
- Ну вот, видишь. Наливай чай, закипела вода, не слышишь, что ли?
Нина кинулась наливать чай по кружкам, а Юлька уставилась в окно. Само предложение было заманчивым, но как оставить мать с братьями? Павлику уже, правда, восемь, может и помогать вовсю, а Богданчик маленький совсем, три годика всего.
Кто будет присматривать за ними?

 За окном жаркое лето. Оно всегда было щедрым в их краях на овощи, фрукты, ягоды. У них есть небольшой огородик и мама там высадила черешню, яблони, немного овощей. Будут ли они туда ходить? Далеко от дома. И на автобусе, не пешком, на него деньги нужны.
Нина грохнула перед ней кружкой с горячим чаем, плеснув на клеёнку. Юлька заглянула в неё и увидела, что чай с молоком.
- Ты, что ли, принесла?
- Ага, мамка передала хлопчикам. Она сказала, шо будет приглядывать за ними. Так шо, если ты переживаешь об этом, мама сказала, шо все будут под присмотром.

Не успела Юлька оглянуться и очухаться, как они уже сидели с Ниной в поезде. Обе мамы были с ними в вагоне. Мальчишек не взяли, они и так наревелись дома.
Все сидели молча, держась за руки.
Мамки смахивали слёзы то и дело. Вот и выросли дочки, уезжают... Что их ждёт? Юлькина мама перекрестила доню и сунула ей в руки что-то, завернутое в вышитый платочек. Она кивнула, догадываясь, что это, видимо, иконка. Та пусть будет, не жалко...
Вот объявили отправление, проводница носилась по вагону и кричала:
- Вси, хто проводжають! Немедленно покиньте вагон! Поезд видправляеться!
Мамы заторопились на выход, а девочки кинулись к окну, что выходил на перрон и стали им махать. Юлька почувствовала, как в носу засвербило,в глазах защипало, она быстро смахнула слезу и, крикнув маме последний раз - "Бережить себе, мама!"  отошла в глубь вагона. Она села на своё место и отвернулась к окну, чтобы никто не видел её слёз. Через минуту рядом плюхнулась Нина. Она была не сильно и расстроена, скорее, возбуждена предстоящими приключениями.

 - Ну ты чего, Юлька! - толкнула она подругу, смахиваю кудряшку со лба, - не переживай! Лучше давай помечтаем, какая жизнь нас ожидает в Москве!
Юлька вздохнула, вытерла глаза и снова стала той Юлькой, которую все звали гордячкой и недоступной. "Да,гордячки не плачут", - сказала себе Юлька. - "Пусть так и будет".
Нина всё строила планы, где и как они устроятся, кем будут работать.
- А, може, до кино рванём? Мы дюже гарны дивчины, - смеялась она. - Найдём самого главного режиссёра и скажем - "мы самые красивые, самые талантливые!"
 Пока она мечтала вслух, в проходе появилась пышнотелая мадам, по другому не скажешь. Невероятно высокая причёска, видимо, начёс, ярко накрашенные глаза, губы... "Причём, не молоденькая ведь", - думала Юлька, глядя на неё. Ни мама, ни сама Юлька никогда не красили себе ничего, даже губы. От жары лицо её было красным и потным. А сама мадам была очень высокая и необъятная. Грудь её появилась первой. Она держала в одной руке саквояж и билеты, а другой рукой платком вытирала лицо и шею.
Остановившись напротив их мест, посмотрела на полки, на билет, на девочек, зацепившись взглядом за Юльку, что девушке сильно не понравилось, и сказала весёлым, слегка с хрипотцой, голосом:
- Фу, Дева Мария, слава тебе! Нашла, наконец.
Кинув саквояж на третью полку, она шлёпнулась на нижнюю и спросила:
- Это чьё место? - похлопав при этом рядом с собой рукой, пальцы которой были точно все в перстнях. Куда там тому Петру! У Нины глаза загорелись. Вот дурында, любит всякие цацки. А Юлька была к ним равнодушна.
Поскольку место было Нинино, та и ответила:
- Моё,а шо?
- Да... вот, у меня верхняя, над твоей, может, поменяемся?
От женщины пахло смесью духов и пота и у Юльки подкатило к горлу. Она сказала:
- Давайте,я туда лягу, а вы на моё место.
Та обрадовалась:
- Вот спасибо! Такая красивая и такая добрая!
Юлька пожала плечами. Как будто красивые все злые и пакостливые.

Они дождались проводницу, которая проверила билеты, урегулировали обмен местами и стали стелить постели. Нина быстро управилась и, свернув постель в рулетик, уселась к столику, крикнув Юльке:
- Давай уже, иди, покушаем, шо там мамки наложили нам.
Юлька аккуратно расправила всё, что постелила, но заворачивать не стала, туда, кроме неё, никто не сядет, и спрыгнула вниз. Поезд уже порядочно отъехал и тётка ушла в туалет "помыться", как она сказала, оставив после себя свой удушающий запах. Девочки разложили еду на столе - овощи, сало, колбаса. Ещё были яйца, вкусный хлеб, что испекла мама Юли. Он получился очень ароматным.

Они успели уже съесть всё, что в них влезло, как вернулась их попутчица. " Ну хоть не воняет больше," - мелькнуло у Юльки в голове.
Увидев, что девочки уже поели и сворачивают свою еду в сумки, она вытащила свои пакеты. Набор путешественника, практически, один и тот же у всех. За исключением деталей. У тётки этой деталью был... чеснок. Юлька тут же залезла на верхнюю полку и отвернулась к стене. Всё понять можно, но есть чеснок в такую жару в таком маленьком помещении - было выше её понимания.
И тут же услышала, как тётка тихим голосом говорит Нине:
- Что-то подружка твоя... какая-то неразговорчивая.
Юлька вспыхнула. И это после того, как она ей уступила свою нижнюю полку! Но поворачиваться не стала, решила послушать, что же дальше она скажет.
- Красивая девочка...
Нина ответила ей, тоже снизив голос:
- Это она расстроена сильно. Первый раз едем, да ещё далеко, в Москву.
- Ты,я вижу, не сильно расстроилась, - заметила мадам.
- Да у неё мама одна остаётся с маленькими братиками, вот она и переживает.
"Надо будет этой Нине настучать завтра по макушке" - подумала Юлька, - "нечего трепать обо мне (да и о себе ) налево-направо".
Разговор у них зашёл об их цели поездки в Москву.
- Поступать едете? Тебя как зовут?
- Нина. Не, мы работать.
- Что так? Такие красивые девочки и работать. Успеете ещё, наработаетесь! А подружку как зовут?
- Ну там видно будет, чем мы займёмся. Она Юля.
- А меня зовут Марго. Могу предложить непыльную работу. Я как раз набираю новую танцевальную группу. Будете ездить на гастроли, если хорошо выступите, то и за границу отправят.

Нина закричала чуть ли не на весь вагон:
- Юль, Юль! Ты не спишь?
Та нехотя свесилась с полки:
- Ну, что? Не, не сплю.
- Слышишь, что тётя Марго ...
- Ой, ну что ты, деточка, просто Марго.
- ...предлагает? Танцевальная группа! А деньги там платят?
- Платят, конечно. И прилично, - со значением подчеркнула она свои слова взглядом и бровями.
- О, Юль, смотри, будем танцевать и гроши получать! Давай, пойдём в группу эту?
Юлька покачала головой с сомнением:
- Не, я танцевать не умею. Да и петь тоже. Слуха нет.
- Ну ты будешь конферансье у нас. Нам такие красивые для выступления тоже нужны.
- Сказала - нет, значит, нет. Мы или едем в Москву, или возвращаемся домой. Был уговор, что передумывать, не доехав даже?
- Ну смотри, мы даже не знаем, где будем ночевать, как приедем, адрес есть, но мама сказала, что давно никто не писал оттуда, она звонила два раза вчера и сегодня, никто не ответил, так шо неизвестно ещё, как мы там устроимся. А тут уже работу предлагают!
- Соглашайтесь, Юлечка, не пожалеете! И жить есть где, сразу устрою вас.

Если бы тётка не встряла сейчас, Юлька бы и подумала ещё, но тут что-то как заклинило её:
- Нет. Нина, я пошла спать, утром Москва, - и она отвернулась от них.
 
Они ещё долго шушукались, а Юлька заснула. И снились ей неясные образы Москвы, мама с братиками, лица, Нина, снова лица... Вдруг она резко проснулась, как от толчка. Открыла глаза и увидела эту... мадам. Она стояла на нижней полке и смотрела на Юлю. От неожиданности Юлька вскрикнула, но спросила строго, как только она умела:
- Что вам надо?
- Ты стонала во сне, я хотела посмотреть, не надо тебе помочь, - невинным и даже где-то озабоченным голосом сказала она.
- Не надо, я здорова и мне помощь не нужна.
Голова тётки скрылась и Юлька слышала, как она, повозившись, вышла из вагона. Юлька пошарила под подушкой - документы лежали на месте. А деньги, как мама велела, она пришпилила к бюстгальтеру.
Девушка нагнулась посмотреть, что делает Нина, спит или как? Скорее, или как... Нина сидела, смотрела в окно и грызла ногти. Это значит, она думу думает.
- Нина, что этой тётке надо от нас? Чего она ко мне полезла? Я, знаешь, как испугалась!,

- Ну, ты, правда, чего-то сильно стонать начала. Вот она и полезла. Просила с тобой ещё поговорить.
- Нина, танцы и я - вещи несовместимые, вспомни, как меня учили в школе хотя бы вальс станцевать, - девочки обе фыркнули, - нет, я говорю - нет. Да и не верю я ей, какая-то она вся... ненастоящая.
- Вот почему ты людям не веришь? Людям верить надо! А ты как следователь, вся дотошная такая! То Петро врун, то теперь она!
- Смешная ты, Нина. Петра хотя бы мы знаем сто лет, ты с ним в одном подъезде живешь. А эту... мадам, ты видишь в первый раз и - на тебе, уже доверяешь до того, что собралась с ней куда-то там танцевать. Она условия ставила?
- Да нет, только паспорт, сказала, шо возьмёт, она теперь будет, типа, за меня отвечать.
- Ты, что, отдала уже?
- Нет, тебя решила дождаться.
- Ну вот, дождалась, я - против. И документы свои никому не отдам ни за какие коврижки.
- Так я шо, одна с ней поеду? - растерялась Нина. - Мы же договаривались всё вместе.
- Ну да, вместе, но если ты решишь прыгнуть сейчас из вагона в окно, я тоже должна это сделать? Нет уж. Или вместе едем до Москвы, ищем работу, жильё, или я возвращаюсь домой.
- Едем, едем! - замахала руками Нина. На этом они расстались и Юлька улеглась снова досыпать.

Когда она проснулась утром и свесилась глянуть на свою неугомонную подружку, той на месте не было. Не было и мадам. И вещей не было. Юлька увидела, что полки убраны, ни матрацев, ни полотенчиков... Через час Москва! Она так растерялась, что не знала, что и думать. Неужели Нина всё же сбежала? Не может быть! Девушка спрыгнула вниз и увидела, наконец, на столике, прижатую стаканом в подстаканнике записку. Быстро схватив её, она прочитала:
 " Юлечка, прости, прости! Не могла я упустить такой шанс! Ты красивая, всё у тебя всегда получается, а у меня всё не так, а тут шанс! Может, я стану великой актрисой! Ну или просто актрисой. С чего-то надо начинать. В общем, мы уходим с Марго. Маме не пиши, я сама напишу, как устроюсь. И ты пиши маме! Мама мне передаст! Пока, целую, Нина!"
 Юля машинально перевернула бумажку и увидела адрес, написанный рукой мамы Нины. То есть, подружка отдала ей адрес своей какой-то там двоюродной тёти.
Девушка, не ожидавшая такого удара в спину, бессильно опустилась на полку. Сверху на неё глянул седой мужик с огромными бровями:
- Ты чего, дочка?
- Да нет, всё хорошо, - ответила Юлька, не зная, как реагировать на произошедшее.
Уже вовсю все сдавали бельё, а Юлька никак не могла собрать себя в кучу. Наконец, поднялась и полезла наверх. Всё свернула и слезла обратно. Здесь машинально всё разложила аккуратно по стопочкам и так, в стопочке, понесла проводнице.

Пришлось ещё и очередь отстоять. Когда подошла к проводнице, протянула бельё. Та, не глядя, забрала и распихала по мешкам, потом спросила:
- Билет надо?
- Да,давайте, Довженко Юлия. А вы не скажете... моя подружка со мной ехала, Нина Кравчук, она... где вышла?
- А, эта, шо с тобой была? Вышла с мадамой крашенной в Туле. Это последняя станция перед Москвой. Подозрительная какая-то эта мадама...
Юлька отошла и больше за всю дорогу не сказала ни слова.

                ЧАСТЬ 2.

Вот и Москва. Девушка вышла с вокзала на улицу. Шум, машины туда-сюда, народу - тьма! Сдвинув брови, она стала искать, у кого бы спросить дорогу. Юлька решилась, всё же, доехать до той тёти, чей адрес оставила ей Нина. Увы, в записке не было названия метро... При воспоминании о подруге, у Юльки то и дело чесался нос и щипало в глазах, но она стеснялась на людях проявлять чувства, какими бы они ни были.
Пройдя направо вдоль вокзала, увидела букву М. Метро. Это понятно. Но в Полтаве метро нет, а дальше своего города она не ездила. Хотя была поездка в Киев. И там они спускались в метро, но она была тогда маленькая и толком ничего не запомнила. Ладно, не страшнее войны.
 Спустившись с большой опаской на эскалаторе, подошла к женщине в красной шапочке и спросил:
- Вы не подскажете, мне на улицу Доброслободскую надо...
Та озадачено посмотрела на девушку и ответила с недоумением:
- А зачем вам метро? Тут в'ерхом удобнее, на автобусе.
Юлька вздохнула, поблагодарила и поднялась снова наверх. Куда тут идти? Где эта улица?
 Она пошла искать автобусные остановки. Может, на них подскажут, какой автобус её довезёт. Неожиданно на неё налетел парень. Худой, какой-то весь дёрганный.
- Подвезти? Куда едем? Давай сумки.
Юля покрепче ухватила свои сумки и ответила довольно резко:
- Сама дойду, тут рядом, пять минут.
-  Ну, как хочешь. Хотел доставить с шиком на машине.
- Обойдусь...
Но парень тащился следом, не отставая.
- Не, ну а чё... Давай, довезу. Всего 100 рублей!
Она отмахнулась.
- Нет у меня денег.
- Вот деревенщина! Понаедут тут! - с досадой процедил он и, наконец, отстал от неё.

Ого, да тут надо держать ухо востро! Уволокут среди бела дня! Юлька увидела впереди остановку и пошла быстрее. Всё же люди там стоят.
Спасибо им, объяснили, на какой автобус садиться и сколько ехать. Заодно рассказали, что можно было доехать на метро одну остановку и там пешком десять минут. Ну, едет и едет, слава Богу!

На нужной остановке Юлька вышла и очень быстро нашла дом. На лифте поднялась на четвёртый этаж и позвонила в дверь. Услышала шорох и воспрянула духом. Даже рот открыла, чтобы сразу рассказать, кто она и откуда. Но там пошуршали и дверь не открыли. Да... Не надо было ехать никуда, всё показывает на это...
Зато открылась дверь напротив. Оттуда высунулась старушка, вся как яблочко сморщенное, но глазки весёлые и улыбается во весь рот.
- Ты кто? К кому?
- Я вот по этому адресу, - Юлька сунула бабуле свой листочек.
- А, к Петровне... Так она в больнице вторую неделю. Сердце прихватило. Поеду завтрева к ей. А ты откелева?
Она сыпала словами, как горох рассыпала, да ещё такими смешными, что невольно Юлька тоже начала улыбаться.
- Я с Украины, с Полтавы.
- Дык ты это, как её, племянницы ейной, запамятовала, как её зовут...дочка!
Юлька согласно закивала головой:
- Да, да! Мама Дарина.
- Ну, точно! Давай, я как раз собиралась к ей зайтить, кота покормить. Пошли ужо, раз приехала. Ты надолго?
Пока она всё это говорила, достала ключи с полки у себя в коридоре и открыла дверь напротив.
Юлька зашла следом за бабулей.
- А вас как зовут?
- А баба Сима я. Серафима Кузминична,значит. Кыс, кыс, кыс! Где ты, окаянный, бродишь?

Но "окаянный" не отзывался.
- Это он тебя увидал и не выходит. Ну ничё, сейчас очухается и вылезет. Я его вчерась только кормила. Голодный, поди. А тебя-то как величать?
Юлька чуть не ляпнула своё имя, но вовремя спохватилась:
- Нина.
- Ну да, ну да... - рассеянно ответила баба Сима и прошла на кухню.
- Ты давай, сумки покидай, да иди хоть чаю попьём. Ванна вот она, направо. Умойся с дороги.
Юлька последовала её совету, кинула сумки в маленькой комнатке, по всей видимости, кладовке, и пошла в ванную. Там быстро умылась и вышла на кухню. Баба Сима уже и чайник поставила, и коту в мисочку еды наложила.
- Петровна ему еды,вона,полный холодильник оставила, так что голодным не останется у меня. А теперь и ты будешь подкармливать. Ты как к кошакам относисси? Любишь али как?
- Люблю, конечно, - Юлька вспомнила кошку Кнопку у Нины дома, - у нас своя есть, Кнопка.
- А ну и хорошо. Вона он, тащится, иди, иди, барин, еда-то в миске.
Кот, большой, серый, плюшевый совершенно, важно, неторопливо подошёл к миске, понюхал, подумал, вздохнул как-то по-человечески и начал есть. На Юльку он не смотрел.
Тем временем чай поспел и они сели пить. Юлька привезла разного угощенья, которое им напихала для тётки тётя Дарина.
Всё у Нины не поместилось. Варенья одного три банки. Огромный шмат сала, курица и арбуз небольшой, но свой. Баба Сима с любопытством разглядывала приношения.
- О, варенье! Какое? Вишнёвое? С косточками али без? - и уже вовсю откручивала крышку. Почему-то Юльке нравилось смотреть, как она хозяйничает. Смотрела и улыбалась. А баба Сима уже налила варенье в вазочку и приступила к чаепитию.
Ложечкой аккуратно зачерпнула варенья и положила в рот. Осторожно пожевала на предмет косточек и одобрительно закивала:
- Беж коштофек, хавафо! - и зажмурилась от удовольствия. Она долго не засиделась, выпила с Юлькой две кружки чая и ушла, а девушка пошла раскладывать вещи. Она не собиралась сидеть здесь и ждать Петровну. Кстати, как её зовут-то? И потом, надо откуда-то позвонить домой, сообщить матери, что приехала. Да и про Нину что-то придумать... Говорить, что Нина вышла, не доехав до Москвы с неизвестно какой тёткой, она не хотела. Пока она раздумывала над создавшимся положением, пришёл кот. Баба Сима не сказала, как его зовут и Юлька принялась гадать:
- Барсик! Серый! - но он и ухом не повёл. Солидно обошёл вокруг неё, понюхал ноги, и, кажется - или ноги, или она - ему понравились, потому что он начал о них тереться мордочкой. Ну слава Богу, контакт налаживается. И тут зазвонил телефон! Да так резко, что Юлька подпрыгнула, а кот отлетел на подоконник. Она выскочила в коридор и заметалась в поисках аппарата. Увидела его на тумбочке и схватила трубку. Почему она думала, что это Нина?
- Алло, алло!
- Нина? - услышала она голос тёти Дарины и всё упало внутри.
- Тётя Дарина, здравствуйте! Мы доехали хорошо, тётю вашу положили в больницу и Нина к ней поехала, - на ходу придумала Юлька, - нам ключи дала соседка баба Сима.
- А, знаю её. Привет передавай. Как доехали?
- Нормально, всё хорошо.
- А шо там с тётей Клавой? Наверное, снова сердце. Было такое вже.
- Да, баба Сима сказала, сердце прихватило. Вы маме расскажите, что мы доехали.
- Ладно, скажу. А ты Нинке скажи, шоб позвонила, как придёт з больницы.
Юлька положила трубку. Фу... На этот раз пронесло. Что потом врать?

Она собралась и вышла. Зайдя к бабе Симе, хотела передать ключи, но та не взяла, "пусть у тебя будут" и подсказала, где можно позвонить домой.

Юлька вышла на улицу. Москва... Думала ли она, что попадёт сюда? Нет, если только до Киева фантазии хватало.
Пошла вверх по улице и неожиданно вышла к метро.

Вот это да! Она вышла к "Бауманской" станции. Ну пока ей туда не нужно было.
Девушка пошла искать почту и в ней переговорный пункт. Минут через десять наткнулась и на него. Народу было прилично. Заказала и села ждать. Пока сидела, чуть не уснула. Всё же  треволнения сегодняшнего дня и прошедшей ночи давали себя знать. Навалилась усталость. Когда на некоторое время закрыла глаза, то сразу увидела Нину. Она стояла бледная и испуганная и кричала ей что-то.  "Что? Что ты хочешь сказать?"
- Девушка, ваша очередь! - услышала она в самое ухо и вскочила, как ошпаренная. Кто-то хихикнул, кто-то просто улыбнулся, но Юлька не стала обращать внимания, хоть и чувствовала себя неловко, а влетела в кабинку и схватила трубку.
- Мама, мама! Привет! Я доихала! Всё в порядку. Мы у тётки Клавы. Она, правда, в ликарни лежить. Нина поихала до ней, - тут же поспешила она снова соврать. Девушка от досады закусила губу. Врать не любила, а тут просто не знала, что сказать.
Она с радостной грустью слушала голос мамы в трубке и слышно было, как кричат у неё под боком братики. Они ещё минут пять поговорили и она только успела крикнуть:
- Мама, я ще позвоню вам. Привет хлопчикакам! - как их разъединили.

Юлька вышла на улицу и побрела домой. Решила вернуться так же, как и приехала, чтобы не путаться. Примерещившаяся Нина не выходила из головы. "Видимо, там ей не сладко". Юлька боялась даже думать, в какую "группу танцевальную" попала подружка.

Надо устраиваться на работу или возвращаться домой. Но как без Нины вернуться? С какими глазами? Что делать? Искать работу или Нину?
 Вот знак бы какой был за тот или второй вариант.
Пока шла к метро, проходила ряд киосков, думала купить что-то к чаю, вечером с бабой Симой повечерять. Остановилась у одного, стала разглядывать, что там есть. А было там всё - от чая, до спиртного. Ну и сладости. Рулет вон есть со сгущёнкой, коробка конфет. Правда, коробка уже выцвела и брать такие конфеты ей не хотелось.
Заглянув внутрь, увидела в глубине молодого человека, явно не русской национальности. Хотела уйти, но потом, помявшись немного, решилась:
- Вы не могли бы помочь мне выбрать...
Он поднял голову и внимательно посмотрел на девушку. У продавца были очень большие и грустные глаза. Не сказать, чтобы красавец, но... нормальная мужская внешность. "Интересно, откуда он приехал", - мелькнуло в голове у Юльки. А парень уже спрашивает:
- Что вы выбрали?
Акцент есть, но мягкий и почти не коверкает слова. Видимо, давно в России.
- Ну... я хотела конфет купить, а у вас вон только такие...Коробка не очень.
Как Юлька ни старалась говорить на "чисто русском", разумеется, у неё это слабо получалось. И парень сразу уловил акцент.
- Девушка, вы приезжая?
Юлька сдвинула брови.
- А вам какое дело?
- Ай, не сердись. Скажу честно, продавца ищу. Такой же киоск, только не здесь, другое метро.
Юлька удивилась. У неё на лице написано, что она работу ищет? Или это тот самый знак, о котором она думала?
- А...  какие условия?
Он опять смотрит внимательно. Потом цокает языком явно с досадой:
- Опять красивая девушка! Снова выйдешь быстро замуж и уйдёшь!
Юлька рот разинула:
- Я не собираюсь замуж пока.
Он заулыбался.
- Ну ладно, смотри, метро будет в другом конце Москвы,на севере.
Девушка смущённо улыбнулась:
- Я первый день в Москве, всё равно не знаю пока Москву.
- Ничего, выучишь. Я быстро выучил. Есть где ночевать?
- У тёти.
- Где, далеко?
- Ну, здесь, недалеко от метро.
- А то есть там у меня одно место недалеко от работы. Смотри сама. Завтра встречаемся здесь. Ладно?
- Э... Вы ничего не сказали об условиях работы.
- А, ну да. Ладно, давай пойдём в кафе, посидим, поговорим.
Он закрыл киоск и минут через пять они уже шли к кафешке. Собственно, это заведение и кафе назвать было сложно. Так, забегаловка на пять, шесть столиков. Они сели в уголочке и парень, наконец, представился:
- Я Камил. Приехал из Таджикистана. А ты откуда?
- С Украины, с Полтавы.
- Хорошо. Сейчас расскажу, как работать будешь. Приезжать надо будет рано, я тебя на сутки ставить не буду, - он закатил глаза, - что я,сумасшедший? Тебя украдут вместе с ларьком! Будет Гена работать в ночь, но ты приезжай рано, к семи часам, а уходить будешь... ммм... давай, тоже в семь.
Камил посмотрел на девушку вопросительно. Они обсуждали график, зарплату, Камил проверял, как она - умеет работать на кассе или надо будет поучить, а Юлька параллельно недоумевала сама над собой - как она вот так сразу доверилась незнакомому человеку? Мадам не поверила, а этому парню поверила... Впрочем, вся ночь впереди.  До утра она ещё может и передумать. Но что-то ей подсказывало, что нет, не передумает.
На прощанье Камил пожал ей осторожно руку и проводил до своего киоска. Там, открыв его, дал новой продавщице красивую коробку конфет, зефир и пачку чая.
- Если передумаешь и решишь жить ближе к работе, скажи, есть у меня одна бабушка.
Юлька кивнула и они, договорившись встретиться в половине седьмого назавтра, расстались.

Не сказать, чтобы Юлька была в восторге от своей новой работы и такого скоропостижного решения. Нет, конечно. Она всю дорогу, пока шла на квартиру к тёте Клаве, и так, и этак прокручивала весь разговор и решила всё же попробовать. Сидеть без дела нельзя, а вдруг там и неплохо будет.

Конечно, сразу пошла к бабе Симе, похвастаться о работе и угостить вкусняшками. Старушка очень обрадовалась. Всплеснула руками, выдала кучу разных слов и они пошли к Юльке на "квартиру", попить чайку. Кот встретил на пороге, ходил тёрся о ноги, намекая, что пора накормить его.
- Баба Сима, а как кота зовут?
- Я зову кот-обормот, - засмеялась она, - а Клавдия зовёт Мурза. Сначала был просто Мурзик, но он такой важный, как падишах, вот и Мурза оттуда.
Юлька быстро разогрела на плите кусочек рыбки. Тощая какая-то и мелкая, килька, наверное... Но Мурзик ел и "нахваливал", громко урча от удовольствия.
- Правильно делаешь, сначала животинок надо накормить, потом и самим садиться за стол, - одобрила её баба Сима, - садись ужо сама, пить будем твой чай. "Обмоем" твою работу, - она подмигнула девушке. Юлька округлила глаза:
- Да я не пью!
- Ну так мы чаем и обмоем, - улыбнулась весёлая бабушка.
Они просидели часов до десяти вечера и Юлька вспомнила, что вставать надо очень рано, чтобы встретиться с "хозяином". Баба Сима попрощалась и ушла восвояси, а Юлька, закрыв за ней дверь, проверила все запоры - есть ли дополнительные. Из таковых была только цепочка. Она и на неё закрыла дверь. Улеглась только около двенадцати и тут пришло в голову - как  она встанет, если нет будильника? Снова вскочила и пошла по квартире в его поисках. И нашла-таки! В тумбочке около кровати. Очень ей было боязно спать в чужой квартире совсем одной. Кот, конечно, живая душа, но всё же... С этими думами она и уснула.

Проснулась за десять минут до звонка. Прислушалась - в квартире стояла звенящая тишина. Все соседи ещё, видимо, спали, потому что не слышно было никакого шума ни сверху, ни снизу. Юлька помчалась в ванну, быстро опрокинула стаканчик чая и, засунув в рот оставшуюся с вечера зефиринку, хотела уже убежать, но Мурзик стоял на страже своих интересов и смотрел ей прямо в глаза умоляющим взглядом - "ты что, забыла про меня???"
Ох ты ж... И на самом деле, забыла! Пришлось ещё и котика накормить.
К метро она успела только-только, в самую тютельку. Камил уже стоял, ждал.
Увидев бегущую Юльку, обрадовался и сказал подошедшей девушке:
- Думал, что не придёшь.
- Да нет... что тут думать, всё, вроде, нормально.

Они долго ехали на метро, пришлось пересадку даже делать. Конечно, Юлька не запомнила ни саму дорогу, ни где пересаживаться... Пока доехали, голова загудела и от количества народа, и от самой дороги. Поезда в метро приезжали с таким рёвом, что с непривычки уши закладывало. А эскалатор? Камил её держал под руку, но всё равно она умудрилась споткнуться.
- Ничего, привыкнешь, - утешил он её,- я тоже, когда приехал сюда пять лет назад, 
 тоже боялся. Но я же  мужчина, показывать нельзя было, - и он засмеялся.
Наконец, они вышли на улицу. Слева находился рынок и сейчас, с утра, здесь было  ещё немного народу, только подъезжали продавцы. Юлька была уверена, что будет работать здесь, но он потащил её дальше, мимо рынка в другую сторону. Шли минут пять, десять и вот, на остановке, она увидела киоск. Здесь и остановились. Будка киоска явно раньше была "Прессой", продавали здесь газеты и журналы... Камил постучал по двери и она тут же открылась. На пороге стоял мужчина лет сорока, заспанный и лохматый.
- Привет, Гена! Всё в порядке? - спросил его Камил.
- Да нормально, шеф, - зевая, ответил тот. -Это что, новенькая? Симпатичная.
- Смотри, глаз на неё не ложи, у тебя дома семья, - строго сказал Камил.
- Да ты что? Я ещё с малолетками не связывался, - он тут же повернулся к Юльке, -
 как зовут? Лет-то сколько? Есть уже восемнадцать?
Неожиданно она вспомнила, что у неё ведь скоро день рождения  и даже очень скоро, двадцать девятого августа. А сегодня было, кажется, двадцать пятое.
- А какое сегодня число? - озабоченно спросила она, - меня Юлией зовут.
- Ух ты ж! Красиво! Камил, сегодня двадцать четвёртое или уже пятое?
- Двадцать четвёртое, - ответил тот, заходя сам и заводя девушку в киоск. - Сколько выручка у тебя на сегодня? Оставишь ей что-то? 
- Конечно! Обижаете! - Геннадий  достал из-под прилавка пачечку денег и показал начальству.
Камил забрал их, пересчитал и, располовинив, вторую часть дал Юльке. - С этим начнёшь работать. Я сегодня с тобой постою. А ты знакомься с товаром, что где лежит, сколько стоит.

И начался её первый рабочий день. К концу голова просто распухла от кучи цифр, покупателей, новой информации. В шесть вечера приехал Геннадий. Они договорились, что, если он вдруг не сможет прийти, то чтобы она закрывала киоск, а деньги забирала с собой. Они сдали ему товар и отправились домой.
В восемь Юлька была дома. Уставшая и обалдевшая. Закралась мысль - а оно ей надо было? Может, а ну его, плюнуть и уехать домой? Но вот гордость Юлькина подняла сразу голову: "Ты что? как вернёшься, с какими глазами? Что мама скажет? Слабачка Юлька, да?" Она только и сделала, что накормила кота и сразу уснула, как только голова нащупала подушку.

Так прошла неделя... День рождения она справила скромно, с бабой Симой, купив тортик. Жаль, что не было никого из близких, но на сегодняшний день именно она стала самым близким человеком.

На выходных  позвонила снова матери и она, поздравив свою доню с днём рождения, рассказала, что приезжал Петро, тот самый, Хвыдченко, до Нины и страшно ругался, зачем отпустили её одну. Даже то, что она поехала с Юлей, его не успокоило. Оказывается, он специально приехал за ней, чтобы забрать её с собой. Так что, чтобы ждали они его с Ниной на квартире, так как Дарина Остаповна  дала ему их адрес.
Юлька пришла в ужас! Надо срочно что-то придумывать! Он же её прибьёт! Девушка вспомнила соседа Нины, огромного парня с кулаками, как кувалды, и зажмурилась даже. Потом пришла мысль - всё ему рассказать, может, он сможет её найти. С этим и уснула.

С Петром встретились через два дня. Она подходила к подъезду, когда со скамейки поднялся парень и направился к ней. Она струхнула, узнав Петра, но поздоровалась и кивком головы показала, чтобы шёл за ней.
- Привет, Юлька! А где Нина? Я за ней! - Петро крутил головой, явно не веря, что Юлька пришла одна и что Нина вот-вот примчится, догоняя подругу.
- Давай домой зайдём, там поговорим, - ответила девушка, а он сразу нахмурился и уже молча последовал за ней.

Юлька нарочно перед дверью громко вытирала ноги о коврик, зачем-то подёргала ручку, погремела ключами. Она знала, что любопытная соседка увидит их и непременно придёт минут через пятнадцать. Чего она и добивалась, собственно. После всех манипуляций она открыла, наконец, дверь и они вошли.
Мурзик вытаращил глаза, как истинный британец, и юркнул под кровать, а Юлька провела Петра на кухню, поставила чайник и села напротив него.

Она сразу рассказала всё, без утайки, и как Нина уговорила её поехать в Москву, мотивируя его рассказами и прикидом, как они сели в поезд и пристала к ним мутная тётка... Как Нина повелась на её россказни и ночью удрала с ней, выйдя в Туле.
Давно вскипел чайник, а они сидели молча друг против друга. А о чём говорить? Что Нина попала, как кур в ощип?
Наконец, Юлька увидела, что чайник вовсю кипит и вскочила налить себе и гостю. Петро сидел, сжав кулаки и положив их перед собой. Он упорно не поднимал взгляда,  рассматривая свои руки. Потом медленно заговорил.

- Я уже пять лет в Москве. Работал  с утра до вечера везде, где платили. Потом уговорил маму переехать ко мне, продали всё в Полтаве. Купили квартиру. И всё ради того, чтобы привезти Нину. Я люблю её чуть не с детства.
 Он поднял глаза, наконец, на Юльку и она увидела, как боль и отчаяние плещутся в них, а желваки ходят по скулам.
- Куртка, цепочки, перстни - всё это были понты перед ней. Дурак! - скрипнул он зубами,- зачем??? Зачем она рванула? Чуть - чуть бы подождала и я бы приехал за ней... Что теперь делать? Где её искать? А я буду искать. Буду землю грызть, но найду её. Лишь бы она жива была! - Петро снова взглянул на Юльку, - ты молиться умеешь? Молись за неё! Чтобы она была жива! Только чтобы она была жива...

Когда пришла-таки баба Сима, Петро уже ушёл. Остался только не выпитый им чай. Юлька плакала, размазывая слёзы по лицу, шмыгая нещадно носом. Баба Сима никогда не видела девушку в таком состоянии и перепугалась не на шутку:
- Что он сделал? Ударил? Обидел? Только пусть придёт, ух, я его! - погрозила она сухоньким кулачком в сторону двери, но Юлька махнула рукой:
- Нет, не обидел. Это друг нашей с ним подруги, она пропала. А он... ищет её.
Баба Сима пригорюнилась.
- Как зовут подругу-то? Надо в церкви помолиться за неё.
Юлька застыла в замешательстве.

Она смотрела на бабулю полными слёз глазами и, наконец, выдавила из себя:
- Нина... тоже Нина.
Та удивилась:
- Надо же, как бывает. Две подружки и обе Нины? Ну что ж, за рабу Божию Нину помолимси завтрева.

Ночью Юлька не могла уснуть. Проворочалась почти до рассвета и решила спросить у Камила, свободна ли та квартира ещё, про которую он ей говорил. Во-первых, ближе к работе в разы, во-вторых... Почему ей так стыдно было и перед Петро, и перед бабой Симой? Ох, враньё до добра не доведёт!
 С этим и встала.
 
Пока она была в статусе новенькой, Камил её курировал каждый день, помогал, если надо было, подсказывал, ну и сидел вместо неё, когда ей надо было отлучиться. Этот день не был исключением.
Камил был на месте и, увидев Юльку, сразу понял, что она плакала.
- Что случилось? - нахмурился он, - кто тебя обидел? Я могу помочь?
Юлька, не вдаваясь в подробности, сразу приступила к делу.
- Камил, вы помните, предлагали мне здесь где-то жить? Место это ещё пустует?
Он  кивнул:
- Вчера разговаривал с бабушкой. Она спрашивала, есть ли кто. Скучно ей одной жить. Ты хочешь оттуда переехать?
- Да, хочу. Очень далеко, не высыпаюсь.
- Ладно, я сейчас схожу к ней, предупрежу. Работай пока.
Её объяснение его успокоило, мало ли, не выспалась, вот и глаза красные.

Вечером они сходили по новому адресу. Квартира была больше, чем у тёти Клавы.Три комнаты, но одна закрыта на ключ. Кивнув в сторону этой, закрытой комнаты, хозяйка сказала:
- Это комната сына. Он на заработках. Приезжает редко, но всё равно не занимаю её никем, - и повернулась к Юльке:
- Ну здравствуй. Как зовут? Я Светлана Юрьевна.
- Я Юля, - робко ответила девушка.
- Проходи, не бойся. Пьёшь, куришь?
- Нет, - Юлька хотела возмутиться, но смолчала. Наверное, Светлана Юрьевна, как хозяйка, имеет право поинтересоваться этими вопросами.
Они прошли в "переговорное место", на кухню.
- С работы?
Юлька кивнула.
- Есть будешь? А то давайте, садитесь, у меня ужин готов.
Камил принёс с собой два пакета с продуктами и выложил их на стул:
- Разбирайте, это вам на первое время.
Светлана Юрьевна не стала жеманиться и отказываться, поблагодарила и принялась всё вытаскивать и прибирать по местам. А Юлька села за стол, не зная, что ещё делать. Потом спросила:
- Можно, я умоюсь?
Женщина удивилась:
- Раз жить будешь здесь, то, конечно, можно! Иди. Найдёшь, не заблудишься?
Конечно, Юлька всё нашла и, когда вышла оттуда, Светлана Юрьевна спросила:
- А ты чего без вещей? Не нажила ещё, что ли?
- Они на другой квартире. Я завтра пораньше закончу на работе и съезжу за ними.
- А, ну ладно. Камил, хлеб нарежь, - попросила она парня. Тот охотно взялся за дело и вскоре они дружно ели, а женщина попутно спрашивала Юльку, кто она, откуда, надолго ли в Москву. Провокационных вопросов больше не было, но всё равно Юлька ждала чего-то, какого-то подвоха. Это не давало сидеть спокойно, не давало расслабиться. Камил тоже увидел её скованность и сказал весело:
- Юля, Светлана Юрьевна очень добрая женщина, не бойся ты так.
- Добрая, - кивнула та, - пока правила мои не нарушают.
- А какие...правила? - чуть не заикаясь, спросила девушка.
- Да простые - в квартире не пить, не курить и мужчин не водить.
Юлька чаем поперхнулась.
- Я не... что вы... никогда...
Они дружно рассмеялись.
-Ну, что никогда, не завирайся, а что сейчас НЕ, могу поверить. Ладно, успокойся. Должна же я сказать, какие у меня правила. Теперь знаешь и соответственно им будешь вести себя, я надеюсь.
Юлька, всё ещё красная, как маков цвет, кивнула.

Камил ушёл, а Светлана Юрьевна проводила девушку в её комнату. Кровать, сервант, стол со стулом и даже телевизор. Ещё в углу она рассмотрела этажерку с книгами. "Хорошо, почитаю на досуге", - подумала она.
- Располагайся, а я пошла. Тебе к семи?
- Да.
- Разбужу.

И вот она снова на новом месте. Подошла к этажерке. Полный набор классики. Она провела пальцем по корешкам. Достоевский, Толстой, Станюкевич. О, есть даже Тарас Шевченко!  Дальше пошла фантастика: Жюль Верн, Герберт Уэллс, Рэй Брэдбери, Стругацкие, Александр Грин, Ефремов, Беляев... Очень даже неплохо! Есть, чем заняться, если снова будет бессонница. Из классиков, кроме Достоевского, был ещё Пушкин. Но это на вскидку, то, что стояло на виду.
Подошла к окну, что там? А там была ночь и ничего не видно, потому что всё заслоняли деревья...
Ей снова снилась Нина. Они весело болтали, куда-то ходили, Нина так  смеялась заразительно, как только она и умела это делать. Юлька проснулась затемно, вся в слезах, а почему плакала, не могла вспомнить. Что-то во сне было, отчего она заплакала. Пролежав до будильника, который прозвенел в дальней комнате, она встала и, заправив кровать, пошла умываться.
Светлана Юрьевна была приятно удивлена, что девушка встала самостоятельно.
- Пойду чайник поставлю, - сказала она и ушла на кухню. Когда Юлька пришла на кухню, там был полноценный завтрак, она давно так не ела. Ну, как давно... с тех пор, как приехала в Москву. Она мысленно посчитала, сколько дней уже здесь и удивилась - всего-то чуть больше недели где-то, а было впечатление, что не меньше месяца!
- У меня был день рождения на днях. Может, отметим, когда я буду выходная? - неожиданно спросила она.
- Ну, конечно! Какой разговор! Обязательно отметим! А сколько стукнуло?
- Восемнадцать.
-Ну! Совсем девчушка. Как мамка тебя отпустила? Ну ты давай, иди уже, время, а вечером приезжай с вещами. Буду ждать.

Голос у женщины потеплел и, кажется, она прониклась к Юльке симпатией.

После работы пришлось ехать на Бауманскую за вещами. Она всё собрала, позвав бабу Симу, чтобы та видела, что забирает Юлька. Сказала, что обязательно позвонит оттуда.
- Если приедет Петро, скажете ему мой новый адрес. Я вам его сообщу.
Та кивала, не понимая толком, почему "Ниночка" уезжает отсюда.
- Тебе не понравилось у Клавдии жить? Или я тебя сильно допекала? - пытала она девушку. Кое-как Юлька объяснила, что вставать каждый день в половине пятого ей тяжко, хочется утром немножко подольше поспать. Вроде, убедила.

Приехал на машине Камил и забрал Юльку. Она уехала, так и не взяв номер телефона впопыхах. Больше сюда она так и не вернётся. Ну,по крайней мере, в ближайшее время точно...

                ЧАСТЬ 3.

В общем, жизнь Юльки налаживалась потихоньку. Живя неподалёку от работы, она высыпалась и было время почитать книжки, которые она нашла на этажерке у хозяйки.
Иногда ходила гулять по Москве. Конечно, в выходные. Вставала пораньше, выбирала маршрут и просто ходила по городу, скверам, разглядывала витрины магазинов.
Как-то, уже в октябре, Светлана  Юрьевна пригласила её в театр. Не в Большой и не в Малый, а в театр Станиславского на Тверской.

Юлька не была в театре ни разу, если не считать их кукольного театра. И очень давно, в садик когда ходила. Поэтому шла туда с внутренним трепетом в груди. Спектакль, на который они пошли, назывался "Лысый брюнет" с Петром Мамоновым. Она ходила по фойе, разинув рот. Такая красота кругом! Колонны! Лепнина! Старинное убранство. В зале тоже было красиво, но на её взгляд, тесновато для театра в Москве. Ей виделся театр в столице с очень большим залом, с огромными, свисающими чуть не до головы, люстрами! Наверное, так, как она видела это для себя, было в Большом театре, а этот, да, не очень большой. Она на этом успокоилась и они, усевшись, стали хлопать вместе со всеми.
Она наклонилась к Светлане Юрьевне:
- А чего все хлопают? Ещё же не началось даже.
- Ну ...надеются, что раньше занавес откроют, - засмеялась женщина. Наконец, после третьего звонка, свет погас и медленно открылся занавес... Юлька забыла себя, вся отдавшись действию спектакля. Игра актёров, музыка, сама атмосфера! Она не могла понять, что больше её поразило, но то, что это было волшебно, она могла сказать с уверенностью. И теперь даже могла где-то понять Нину, которая грезила театром, кино...

Ехала домой задумчивая и снова вспоминала Нину... Господи, как она, где? Она и правда, молилась за неё по вечерам, поставив перед собой иконку, которую ей дала мама в поезде.

Вечером следующего дня она отправилась звонить маме и та сообщила ей радостную новость:
- Юленька, звонил Петро Дарине и казав, шо воны з Ниной будут жениться. Когда, не казав. Казав, що приидут удвох, як решат вже. Живут у його на хате.
Юлька обрадовалась. Почувствовала, как сердце подпрыгнуло куда-то в голову и застучало в висках. Нашёл-таки он её! Вот молодец! Чуть вслух это не сказала, но вовремя прикусила язык. Мама ещё говорила и про себя, и про мальчишек, но у Юльки уже в голове стучало только одно - нашлась, нашлась, слава Богу!
Только придя домой, вспомнила, что не спросила, где же они живут. Пыталась вспомнить, не говорил ли ей при встрече Петро, где он купил квартиру, но так и не вспомнила. Очень ругала себя, что не спросила у него тогда. Теперь как искать их? Очень хотела увидеть Нину.

Так незаметно пролетела осень и наступили холода.

День начинается с открывания ларёчка, ничего не изменилось, кроме того, что с ноября она стала кормить бездомных. Не по своей инициативе, конечно.
Сейчас много бродяг и Камил почему-то их очень всех уважает. Откуда в нём это? Юлька не то, чтобы презирала их, всё же люди, как и все, но брезгливость присутствовала. Ну как можно докатиться до такой жизни?
По просьбе хозяина она каждое утро кипятит воду и наливает её в три больших термоса с помпой, открывает пакеты с хлебом и сосисками. Всё это каждый день он привозит для них специально.
Как только она заступает на вахту после Геннадия, они выстраиваются в очередь. Ей хочется заткнуть нос, так от них воняет. Да и руки... Мамо дорога! Как давать пищу в эти грязные руки? Но она, нахмурив брови, совала каждому в руки хлеб, сосиску и чай.Да, ещё чай был, не просто кипяток. Зимой горячим чаем они спасались, грелись.

Были разные. Одних она искренно жалела, другие вызывали недоумение. Ну а третьи... О них и вовсе думать не хотелось.
Вот Ира... у неё есть сынишка, кажется, Игорёк. Ему всего два года и все эти два года они на улице. Она, как слышала Юлька из разговоров в очереди, сбежала беременная от мужа и уехала в Москву. Сынишку любит, оберегает, как может. О возвращении не может быть и речи! Что там произошло, что она вот так, почти без ничего, сбежала, не говорит. Юлька их жалеет. Они тоже не очень... чистые, но тут другое. Для неё, по крайней мере. И она от себя добавляла Ире в её паёк то яблочко, то конфетки, то ещё что-то для малыша. И мыло давала. У неё у самой в Полтаве остались два маленьких братика.
А вот Андрей... Чистый, опрятный всегда, очень вежливый, весёлый... Что он делает с ними? Вроде, подрабатывает где-то. Но живёт с ними в каком-то подвале. По слухам - москвич. Большинство-то приезжие. Андрей вызывает недоумение.
Были и старые, и молодые. Как они все оказались на улице, один Бог знает. Но что в это лихое время людей всех перетасовало и перемешало, было очевидно и к гадалке ходить не надо было.

Для удобства передачи продуктов Юлька придумала всё складывать в один пакет, чтобы хоть им нести было удобно, а то ведь ещё стаканчик с чаем...

Светлана Юрьевна хорошая хозяйка, прекрасная женщина. Она никогда не лезла к Юльке с расспросами. Если только та сама что расскажет про работу, про своих подопечных. Вот на днях они переругались из-за того, что Андрей попросил порцию еды для Иры с сыном, они заболели, кашляют, температура у обоих. И он вызвался принести им еду туда. Юлька сунула было ему пакет, а в очереди вдруг нашлись такие, что стали кричать и браниться, чтобы не давала тем, кого нет, а лучше отдать тем, кто стоит. Девушка сначала растерялась, а потом очень рассердилась. Она тут же закрыла окно и вышла к ним.

- Кто там такой умный? - поинтересовалась она, разглядывала их. - Что, еда ваша? Я ваше раздаю? Вы платили за это? Или боитесь, что вам не достанется? Так не бойтесь, всем достанется. А если будете кричать, не открою вообще, - и она ушла, хлопнув дверью. Ух, как она разозлилась! Надо же, какие жадины выискались! Чуть успокоившись, она снова открыла окно и сказала Андрею:
- Отойди в сторонку. Я тебе потом дам.
Он вообще ушёл. Юлька испугалась, что он обиделся и больше не придёт, но он вернулся, когда все уже всё получили и расползлись кто куда.
А Юлька, пока его не было, сбегала в аптеку через дорогу и купила там лекарства для них от кашля и температуры - сироп для Игорька, таблетки для Иры. Когда Андрей вернулся, она вручила ему и еду, и лекарство, добавив от себя свои котлеты и термос с горячим чаем. Ещё с полки сняла баночку с вареньем.
- На, отнеси им. Пусть выздоравливают. А завтра придёшь, я им тёплых вещей передам. Да термос принеси, я ещё налью для них горяченького.

Андрей поблагодарил и взял большой пакет.
- Ты не сердись на них. Голодные, живут, где попало, месяцами не моются, негде просто. Вот и злые.
Он ушёл. Надо же, ещё и оправдывает их... Юлька вздохнула. Придётся обойтись хлебом с сыром сегодня. Кипятка было полно. Да и чай в пакетиках тоже всегда в наличии.

...Юлька рассказывала об этом Светлане Юрьевне со слезами на глазах.
- Ну что за люди? Пусть там сидят больные, голодные, без горячего. О себе только думают. Я сейчас ей свитер свой уложу в пакет и носки. А вот Игорьку мне и дать нечего. Если только шарф. Он большой у меня.
- Я сейчас посмотрю, у меня  от сына оставались маленькие вещи, свитерок со штанишками, рубашек штуки две.

Она полезла в кладовку и минут через десять принесла пакет с вещами. Вынула оттуда по очереди штанишки зелёные вязанные,свитерок такой же с мишкой на груди, три фланелевые рубашечки. Юлька так обрадовалась, что даже в ладоши захлопала.
- Здорово! Спасибо вам! - потом вдруг испугалась, - а вам не жалко?
Та махнула рукой:
- Да зачем они? Сын вырос, слава Богу, а детей у него нет. Да и будут ли... Ему уже самому под сорок.

Утром Юлька всё передала Андрею.
- Как они там? Держатся? Вы скажите только, если что ещё надо, я передам.
Андрей кивнул:
- Спасибо, Юля! Ты очень добрый и отзывчивый человечек! Всё передам обязательно!

Зима закручивала гайки. Стояли страшные морозы, до тридцати градусов, и Юлька не раз слышала, что кто-то где-то замёрз насмерть или сгорел, греясь слишком близко у костра из шин... Девушка уже ждала "своих" с нетерпением и пересчитывала - все ли на месте. Ира с сыном с месяц походили и снова пропали. Андрей тоже через раз приходил, как-то сказал, что какие-то дела утрясает семейные. Но Ире с сыном продукты носил. Значит, просто болеют ещё или жалел их по морозам таскать.

Адреса Петра Юлька так и не смогла вытребовать ни от матери, ни от тётки Дарины. Петро не звал к себе никого и адреса не сообщал. И с Ниной  дал поговорить только незадолго до  Нового года. Тётка уже и этому была рада. Хоть живая, и голос услышала, поговорили. Ну не хочет Петро её видеть, ну и не надо. Ничего, это он просто зол на тётку Дарину за Нину. Отойдёт, приедут.
Юлька вздохнула. И чего было сердиться? Тем более, на тётку Дарину. Нина всё замутила, если честно. Конечно, тётка могла и воспротивиться, не отпускать. Ну уж получилось, что получилось. "Могу себе представить, как он на меня злится! И повидаться не даст с ней, наверное!" - подумала Юлька, поежившись. Петра она побаивалась.

На Новый год Юлька отработала по-ударному, до десяти вечера. Геннадий уехал домой к своим ещё накануне. За ней заехал Камил. Забрал выручку, выдал зарплату, набрал два пакета еды с полок и они отправились к Светлане Юрьевне.
Женщина уже накрыла стол и только ждала их. Посреди стола стояли две бутылки - шампанское, вторая какое-то вино. Разносолов не было, обычная картошка с маслом и зеленью, краковская колбаса, ухваченная накануне в универсаме по случаю, парочка консервов со шпротами.
Юлька начала выкладывать то, что принесли с Камилом. Светлана Юрьевна только ахала:
- Сыр! Давай сюда, я нарежу его! О, конфеты! Замечательно! Масло - это хорошо, закончилось на картошке. А вот за зелёный горошек отдельное спасибо! Сделаю оливье, но уже завтра.

В общем, в начале двенадцатого они уселись, наконец, за стол и подняли по бокалу вина:
- За старый год, за уходящий!
- Был он для нас хорошим, чего уж там.
Они чокнулись и выпили. Юлька только пригубила и поставила бокал на стол, положила себе картошки и кусочек колбаски. Они весело переговаривались, вспоминая смешные случаи с работы, атмосфера была приподнятая, праздничная.
Незадолго до Нового года кто-то позвонил в дверь.
- Кто бы это мог быть? - удивилась Светлана Юрьевна и пошла открывать. Камил пошёл с ней, на всякий случай, мало ли...
Возгласы, радостные, как отметила Юлька, дали понять, что всё в порядке, кто-то свой. И, действительно, через минуты три появилась Светлана Юрьевна с мужчиной под руку.
- Знакомьтесь, это мой сын, Максим! Радость какая! Надо же, подгадал как, прямо на Новый год! Ой, уже скоро будут куранты бить! Максим, доставай бокал из серванта! Камил, наливай  шампанское!
Все засуетились, подставляя свои бокалы под пенящееся вино и дружно закричали ура. Успели с последними ударами.
- Вот и Новый год наступил.
- Что ж, пусть будет ещё лучше, чем старый.
- Да, очень хотелось бы...
- Мама, может, представишь мне своих гостей?
Юлька и так уже сидела красная, а тут и вовсе смешалась.
Мужчина, как вошёл, не сводил с неё взгляда. Но Светлана Юрьевна так была счастлива, что не обратила на это внимания:
- Это Камил, а это Юля, они работают вместе.
- А... А я подумал, муж с женой.
- Нет, что ты! У Камила есть невеста дома, ждёт его.
- А у Юлечки есть жених?
Наконец, Светлана Юрьевна обратила внимание на Юлю.
- Господи, Максим, совсем засмущал девчонку. Отстань от неё.

В общем, хорошего праздника не получилось. Для Юльки, по крайней мере. Максим то и дело говорил всякие глупости и достал её до печёнок. Камил хмурился, но ничего не говорил, потому что он в гостях, замечания хозяевам делать нельзя. А Максим был здесь хозяином, как не крути.
Вконец расстроившись, девушка рано ушла спать. И в этот раз закрылась на крючок. Потом подумала и подставила тумбочку под дверь. Только после этого она легла спокойно спать.
И то, раздеваться толком не стала. Закуталась в покрывало и так и легла.

Утром она встала поздно. Выйдя на кухню, увидела Светлану Юрьевну и Камила. Спрашивать, где Максим, не стала. Нет, и слава Богу. Конечно, он мужчина симпатичный, но его взгляд... Он вчера просто прожигал дыры своими глазами в Юльке. Что ждать он него дальше, она даже боялась думать.

В полдень Максим заглянул к ней в окошко ларька:
- Девушка, мне сигарет пачку.
Юлька только голос услышала, вся сжалась внутри.
- Какую... вам пачку?
- О как! Юлечка! Это вы тут хозяйничаете? Мне "Опал".
Юлька протянула сигареты. Максим тут же закурил и, облокотившись о прилавок, стал разглядывать девушку в упор. На нём была дублёнка, довольно дорогая на вид, и шапка из рыжего меха. Кажется, из ондатры.
Девушка не знала, куда деваться от смущения и не нашла ничего лучшего, как повернуться к нему спиной и сделать вид, что что-то перебирает и переставляет на полках. Потом с озабоченным видом вообще отошла вглубь и стала вытаскивать из ящика сосиски для своих "клиентов" и пересчитывать их.

- С твоими данными, по меньшей мере, надо быть актрисой, - сказал, наконец, Максим после очередной затяжки. Вот он себя чувствовал совершенно свободно от всякого смущения и вообще, кажется, забавлялся над создавшейся неловкой для девушки ситуацией. Юлька выпрямилась. Напоминание про "актёрскую" деятельность больно ударило по её воспоминаниям.

- Не приглашают. И слава Богу, - ответила она сухо.
- Почему? Что ты имеешь против этой интересной профессии?
- Ничего. Но, по мне, лучше стоять за прилавком, чем кривляться со сцены и развлекать жующих зрителей. Я и сцена - совершенно разные миры. Я стою с другой стороны, зрительской, и меня это вполне устраивает.
- Ну... есть ещё кино.
- Не вижу разницы.
Он засмеялся.
- Почему не видишь? Есть. Хотя бы в том, что нет зрителей, когда кино снимается.
Юлька не стала отвечать. Как раз подошла пара молодых людей, попросили пива с сухариками и она отвлеклась на них. Девушка надеялась, что он уйдёт. Но, когда молодые люди ушли, он снова появился откуда-то сбоку.
- Юля, ты меня боишься!
- С чего мне вас бояться?
- Ну что ты мне выкаешь? Мне даже неловко, чувствую себя стариком, а я ещё очень даже молодой и симпатичный, - мужчина засмеялся.
Если бы он сразу, на новый год, повёл себя по другому, по-простому, что ли, Юлька, вполне возможно, и заинтересовалась им, но у неё есть такая черта в характере - если кто-то ей не понравился с первого взгляда, всё... Пусть хоть в лепёшку расшибётся, ничего не выйдет. В лучшем случае будет просто терпеть. Но в данном случае ей и этого не хотелось. Она его и вправду побаивалась - его натиска, взгляда. До мурашек! А он как издевался! Кивнув ей, ушёл. Юлька расслабилась, наконец-то! Фу, какой же он... она даже не знала, какое слово подобрать. Подошли ещё покупатели, да с детьми, которые требовали каждый своё и она совсем забыла о мужчине. Носилась по узкому пространству, доставая детям - кому шоколадку, кому фанту, а эти требовали чупа-чупса... А раз этому чупа-чупс купили, то и другим надо! В общем, они простояли у прилавка добрых пол-часа, пока закупили всё, что хотели. Когда, наконец, ушли, Юлька вернулась к сосискам. Доставать их не было необходимости и она снова запихнула продукт в ящик обратно. Когда выпрямилась, увидела в оконном проёме большой букет розовых роз. Ну как большой... Пять точно было. Ей захотелось заплакать. Отстанет он от неё или нет?
- Юля, примите этот скромный подарок!
- Спасибо, но мне некуда их  здесь даже поставить, места нет.

Кажется, он разозлился. Она увидела злой прищур глаз, но Максим тут же расплылся в улыбке.

- Ну ничего, скоро же домой, да? Ты до скольки работаешь?
Девушка вздохнула.
- До семи.
- Тэкс... а сейчас... - Максим стал задирать рукав дублёнки, - сейчас... половина третьего. Да, ещё не скоро. Ладно, я его домой унесу, сам поставлю в вазу. Тоже неплохой вариант.  А ты как, не мёрзнешь здесь?
Даже если бы она замерзала насмерть, ни за что не призналась бы мужчине в этом. Ну не располагал он к откровению!
- Нет, здесь обогреватель есть, - вежливо ответила она, хотя хотелось уже и наорать, чтобы шёл и не путался под ногами. Он сбивал ей все мысли и она боялась ошибиться в подсчётах. Конечно, Камил не убьёт её за это, но из зарплаты всё равно высчитает.
- Ну что, до встречи? Может, встретить?
- Нет, спасибо, - быстро ответила девушка, - мне ещё зайти надо... до подружки.
Он внимательно посмотрел на неё и ушёл. Через пару минут Юлька осторожно выглянула из своего ларька и посмотрела по сторонам. Нету... Ушёл. Можно, действительно, расслабиться.  Почему она соврала, она и сама не знала. Никакими подружками она до сих пор не обзавелась. Были приятные знакомства среди женщин, девушек, которые, если не было никого больше у прилавка, могли и поболтать с ней. Были и ухажёры, из местных любителей "по пивку" ударить. С этими она была строга и никакого повода никому не давала для дальнейшего флирта. Но и с Максимом идти она не хотела. Лучше одной.
Вечером, сдав Геннадию "пост", пошла домой. Сегодня ей туда идти не хотелось. Ноги не шли. Может, "погулять" по рынку? Свернула туда. Ей нравилось сюда ходить. Здесь была почти домашняя атмосфера, много продавщиц с Украины и их речь перемежалась с азербайджанской, создавая свой колорит  этому месту. Здесь она могла поговорить на своём языке и как бы  побывать дома. Всё-таки, она сильно скучала. Больше, конечно, здесь торговали одеждой и всяким другим барахлом, но она пошла в овощной отдел. Захотелось яблок. Вдруг есть?
Пройдя по правой стороне, свернула ещё раз направо и вдруг услышала Нинин голос. Она кому-то говорила :
- Ну шо, будэм це брать, чи ни?
Девушка рванула на голос, но никак не могла понять, кто говорил и где, слишком много народу было. Она металась по этому пятачку, пробегая и крутя головой во все стороны, но...так и не нашла её. Сразу расхотелось и яблок, и вообще... Слёзы сами навернулись на глаза. Неужели они так и не встретятся??? "Нина, Нина! Как же я соскучилась за тобой!"

Домой девушка пришла в отвратительном настроении ближе к девяти вечера. И первое, что она услышала ещё стоя  за дверью,как Максим кричал на мать, а она пыталась его успокоить, что-то возражая не менее горячо."Ого! Может, ещё пойти погулять? Или к Гене вернуться?" Вот Генку она не боялась. Он иногда, придя пораньше, развлекал девушку анекдотами, рассказывал о своих детях и Маришке, жене - красавице. Не успела додумать мысль, как дверь с треском распахнулась и они столкнулись нос к носу с обозлённым мужчиной. Зыркнув на неё, он пронёсся мимо и помчался по лестнице вниз. Юлька робко переступила порог.
- Светлана Юрьевна, это я, Юля, пришла, - сказала она, потихоньку закрыв дверь. Прислушалась - кажется, она была на кухне, оттуда слышались всхлипывания.
Девушка рванула туда.
-Ч то с вами? Что случилось? - она кинулась к плачущей женщине. Та махнула рукой. Вытерла слёзы тыльной стороной руки и, посмотрев Юльке в глаза, спросила:
- Юля,скажи, тебе нравится Максим?
Юлька растерялась, но ответила честно, без обиняков:
- Нет, не нравится. Вы извините, если я мешаю, я съеду. Скажу даже больше - я его боюсь.
Женщина вздохнула.
- Он меня обвиняет в том, что я мешаю ему жениться. Когда я мешала? Когда он привёл Машу, которая смолила одну за другой сигареты в квартире и всё провоняла ими? Я только и сказала, чтобы она не курила здесь. Так она так кричала! А Максиму сказала, что я её ещё и ударила. И в мыслях не было этого! - женщина махнула рукой. - Потом ещё... забыла, как её звали. Ночевала через день, а то и по неделе отсутствовала. Тоже, оказывается, я виновата. Предлагала ему разменять квартиру, пусть сам уже живёт, так нет, ему жалко эту терять. Сейчас кричал, что ты меня боишься, а то бы уже была с ним. Даже не знаю, что и делать с ним. Красивый, ладный, а вот ума...
- Давайте, я съеду и проблем не будет.
Та махнула рукой.
- Не пори горячку. Он скоро уедет. Нам бы день простоять и ночь продержаться, -Светлана Юрьевна невесело улыбнулась: - Он на неделю всего и приехал.
 Максим вернулся ночью поздно и, ожидавшей его на кухне матери, сказал со злостью:
- Уеду завтра, не переживай, долго с вами не задержусь тут. Где Юля? Хочу ей сказать пару слов.
- Спит она. Завтра скажешь.
Максим скрипнул зубами и ушёл в свою комнату, хлопнув дверью.
Юлька не спала. Конечно, что-то услышала, что-то нет, но поняла одно - завтра он уедет. И слава Богу!
Ночью мужчина пытался к ней пройти, толкал дверь, стучал и даже шёпотом звал её, но она надёжно её закрыла и сама ещё, встав, упёрлась руками. Так и не открыв дверь, он с силой стукнул по ней кулаком и ушёл, снова громко хлопнув своей.

Утром его уже не было. Светлана Юрьевна, встретив, как обычно, девушку на кухне, сообщила ей эту радостную новость.
- Пусть остынет на своём Севере, а то что-то разгорячился не на шутку, - сказала она. Юлька, быстро заглотнув завтрак, помчалась на работу. Но не успела выйти, как, ожидавший её внизу Максим прижал девушку к стенке.
- Я уезжаю сегодня, но имей в виду, что приеду через три-четыре месяца и ты будешь моей, поняла?
И, не дожидаясь ответа, впился в её губы. Юлька думала, что он их оторвёт, так мужчина терзал их. Кое-как вырвавшись из его объятий, она рванула к своему киоску со всех ног. Но он и не гнался за ней. По крайней мере, не слышно было.
Когда ввалилась, вся запыхавшаяся, к Генке, он вытаращил глаза:
- Что с тобой?
Юлька тяжело дышала, белый пуховой платок сбился в сторону и волосы торчали в разные стороны, а из распухшей губы текла кровь.
Девушка заплакала, не в силах сдерживаться.
Кое как она рассказала Генке о происшедшем инциденте с сыном хозяйки и тот только присвистнул:
- Ну делааа...Что будешь делать?
- Не знаю. Он сказал, что сегодня уедет. А когда приедет обратно, то я буду его.
- Ищи квартиру, Юлька. Или он тебе нравится? Ну хоть чуть-чуть, а?
Девушка замотала в отчаянии головой:
- Нет,нет,нет! Нет, конечно!
- Тогда начинай квартиру искать. Иначе тебе труба, - и он заржал.
- Гена, вам смешно, а мне не до смеха, - обиделась Юлька.
- Не обращай внимания, - махнул он рукой, - я просто люблю посмеяться, особенно пожрать, меня и жена уже за это побила два раза.
Юлька невольно засмеялась:
- Как побила? Не верю! Разве такое может быть?
- Ещё как может! Прям по башке и настучала, - и он снова засмеялся, - ничего, я ей разрешаю, она не до смерти, силёнок всё равно не хватит.
Ещё посидев с ней с пол-часа и увидев, что девушка успокоилась и привела себя в порядок, Генка ушёл.
Но Юлька всё равно ещё долго шарахалась от каждого, кто заглядывал к ней неожиданно в окно. Губы болели нещадно. Даже пришлось намазать их губной помадой, которая осталась от предыдущей продавщицы. Всё равно ей казалось, что все видят и посмеиваются над ней.
Дома снова они разговаривали со Светланой Юрьевной. Она делала ей примочки на губы чайными пакетиками, плакала и просила прощения за сына. Юлька, конечно, на неё не сердилась, за что, собственно? А вот на Максима была зла и внутри всё кипело.Она ещё с неделю боялась, что он вернётся, что наврал им и вот-вот заявится или в киоск, или домой. Но прошла неделя, другая и девушка успокоилась.


                ЧАСТЬ 4.


Дни шли за днями, месяц за месяцем. Вот и февраль подходил к концу. А Юлька так и не встретилась с Ниной. Она даже на рынок специально заходила после той встречи перед Новым годом, но больше ни разу не встретила никого хоть мало - мальски похожего на Нину или Петра.
 
...Каждый день начинался, как и всегда. Не успевала она открыться, как "голодающие с Поволжья", как называл себя всё тот же Андрей, уже начинали выстраиваться. У Юльки всё готово. Она быстро кидала в прозрачный пакет продукты, наливала в одноразовый стаканчик кипяток и отдавала этим бедолагам.
Она не была чёрствой, просто не довелось так жить и она очень радовалась этому.

Когда до неё дошло, что могла и сама так же оказаться на улице, то пришла в ужас! У кого-то украли паспорт и человек остался на улице не у дел - ни уехать, ни на работу устроиться. Кого-то обманули "чёрные" риэлторы, выгнали с квартиры. Хорошо, что хоть не убили, были же и такие случаи... а кого-то и родня выгнала на за ненадобностью...
 
У неё всё было в порядке - и паспорт, и разрешение и на проживание, и на работу. Камил помог всё сделать.
Они очень подружились за это время, он ей много рассказывал о себе, о своём дедушке, что живёт на Памире, о невесте, Анко, что означает "сказочная птица". По его словам, она такая и была. Дедушка просватал её для него, когда он ещё только
собрался в Москву учиться в университете. Парень, оказывается, ещё и учился. Когда  успевал, Юлька понять не могла, но, по его словам, учился хорошо. Недавно дедушка позвонил и сказал, что невесте исполнилось шестнадцать лет, пора её замуж отдавать, у него спрашивали, когда Камил приедет сыграть свадьбу.  А то вдруг он там, в Москве, передумает, а она останется и её никто замуж не возьмёт.
- Вот что делать? Не знаю. Надо тогда квартиру покупать. Я не могу её привезти в квартиру, которая не моя. - Камил достал из портмоне фото и показал Юльке, сказав с гордостью:
- Смотри, какая она!
На девушку смотрела смеющаяся девчушка с кучей косичек и вышитой тюбетейкой на макушке. Судя по глазам, та ещё озорница и хохотушка.
- Красивая девушка и видно, что весёлая.
- Да, - радостно закивал Камил, - она такая. Надо ехать. Иначе её за другого отдадут. Дедушка говорит, что ему так и сказали. Только не пойму, почему. Дедушка же за неё много денег уже дал. Как думаешь, может, ещё хотят? - Камил помрачнел. - Сколько хотят? Уж сказали бы.
- А дедушка ваш что говорит по этому поводу?
- Да то и говорит - намекают, что есть ещё желающие её взять. Весной поеду. Так что одни останетесь на время. На месяц. Справитесь?
- Да, вроде, справляемся. Мы с Геннадием сработались, - и Юлька фыркнула, - он ночью, я днём.
Камил широко улыбнулся. Но грусть из глаз не ушла. 

Поредели ряды "голодающих". Одни исчезли, другие пришли. Ира с Игорьком снова стали захаживать. И Юлька повеселела, было приятно видеть эту молодую женщину. Почему-то она ей очень нравилась. Ира коротко остригала свои волосы своими ножницами  и у неё неплохо получалось. Сына тоже она стригла. Да и добрую половину "сотоварищей".
Девушки всегда приветливо улыбались друг дружке, а Игорьку обязательно перепадало от тёти Юли что-то вкусненькое. Он, подходя к окошку, подпрыгивал, пытаясь заглянуть, где там "тётя Юя" прячется и Андрей, который их всегда сопровождал, подхватывал малыша и тот радостно смеялся, показывая на неё пальцем:
- Тё Юя!
Но не было уже старика Егорыча и больше не появится. Сильно обморозился и умер в больнице. В очереди радовались за него, что он умер не под мостом где-то, а на кровати, на чистых простынях.
Так же ушли куда-то на Курский вокзал трое - Таисия со своим дружком Васькой и его приятель. Юлька не помнила всех по именам, но эту парочку запомнила. Таисия была самой скандальной из всех и всегда выражала недовольство то едой, которую им давали, то кем-то из своих товарищей по "общежитию". Её не любили за её склочный характер.
Бывший учитель литературы, Сергей Николаевич, стыдил её:
- Побойся Бога! Ты много видела, чтобы кормили бездомных?

Она весело и зло отвечала, в основном матом, отчего у Юльки уши краснели так, как будто это её обругали. После очередного скандала она заявила, что на Курском кормят лучше, что там горячая каша есть, а не холодные сосиски и что она уходит туда. Ей не поверили и пошёл с ними только долговязый Васькин дружок. Как уж они туда добирались и добрались ли вообще, история умалчивает.
А вот Марии повезло несказанно! Она оказалась на улице по собственной глупости, пила сильно и как раз её-то риэлторы "чёрные" на этом и подловили. Она рассказывала, что, когда очнулась на улице и ломанулась обратно домой, от её выставили наглым образом и показали документы, подписанные ею собственноручно. Она на время смирилась и вела вот такое жалкое существование. Но как-то встретились ей верующие из протестантской церкви. Они открыли на окраине Москвы приют для бездомных с разрешения  московского правительства, но туда разрешили только москвичей заселять. Вот они ей и помогли с квартирой. Нашёлся адвокат - общественник, как и что он делал, тут уж история точно умалчивает, но Мария из приюта ушла жить в свою квартиру обратно и зареклась пить до конца жизни.

В середине марта Камил уехал. Юлька теперь  боялась больше всего, чтобы не было накладок с деньгами. Больше всего боялась недостачи. Генка её успокаивал, что всё будет хорошо, он ей поможет, если что.
Чем становилось теплей, тем меньше была очередь за едой. Из её любимчиков сначала исчез Андрей, потом через три-четыре дня перестали приходить Ира с Игорьком. Собственно, и еды не осталось. С отъездом Камила некому было привозить. Юлька на свой страх и риск покупала хлеб и раздавала его с чаем, записывая всё в расходы. Генка посмеивался и обзывал её матерью Терезой.

В это утро  прибежавшей на работу Юльке отдал ключи сидевший под дверью Сергей Николаевич. Он объяснил удивлённой девушке, что Геннадий срочно должен был уехать домой, там что-то случилось то ли с супругой, то ли с кем-то из детей, он не понял. Не дождался её буквально минут сорок. Очень ей это не понравилось. Гена знал, где она живёт, мог и добежать туда, отдать ключи лично. Зайдя в киоск, закрылась изнутри и первым делом посмотрела выручку. В их потайном месте, которое они придумали на всякий случай, лежала небольшая сумма и записка.
"Юля, я больше работать здесь не буду, нашёл другое место, там платят больше, а мне нужны деньги. Взял немного. Уж извини! Приду, как устроюсь, верну деньги и расскажу, может, и ты перейдёшь туда. Гена"
Это значит, что киоск не будет работать по ночам. Выручка будет меньше. Заместитель Камила, Казбек, азербайджанец, навряд ли кого-то поставит. Но сказать надо будет, когда привезёт товар.
Открыв окно, увидела перед окном только двоих - Сергея Николаевича и Гошу, парня лет двадцати пяти.
- Это все? Больше никто не придёт?
- Как бы да, Юлечка, - ответил Гоша, а Сергей Николаевич развёл руками:
- Разбежались, да...
- А где же Ира, Андрей? Их очень давно нет.
Оба мужчины почему-то засмущались. Наконец, Сергей Николаевич сказал, растягивая слова:
- Видите ли, Юля, Андрей ушёл по своим делам каким-то, то ли семейным, то ли квартирным, то ли ещё каким, он нам толком не объяснял. Сказал, что его нашёл участковый и срочно велел прийти к нему. И как ушёл, так и не вернулся больше, а Ирочка... осталась одна, без защитника. Мужчины всякие попадаются... Есть не очень хорошие, да...Как Андрей ушёл, один там... приставать начал к Ирочке. Она с ним вынуждена была подраться даже, ну и он её сильно побил. Мы вызвали скорую и  их увезли с Игорьком. Они не хотели его брать, но мы уговорили, малыш пошёл бы в попрошайки. Не сам, конечно, но ей не раз это предлагали. В общем, уговорили, да... А куда увезли, мы и не знаем. А недавно зашёл вдруг Андрей. Чисто одетый, аккуратный. Такие ботинки были! Даже блестели, да... Увидел, что их нет, спросил, мы рассказали... Ну, больше того мужчину  мы и не видели.
- Какого... мужчину? Андрея? - испуганно спросила Юлька.
- Да нет, деточка, что вы, того, что обидел Ирочку. Андрей тоже больше не приходит.  Видимо, дела его пошли в гору, да. Ну и слава Богу. А Ирочку жаль... Жива ли... - развёл руками бывший учитель.

Юлька была в шоке. Накормив их и отпустив, она долго сидела в глубокой задумчивости. Потом вдруг сказала вслух:
- Господи, помоги им! Помоги всем тем, кто нуждается, кто болен!
И заплакала. Наверное, она никогда столько не плакала, как в Москве.
Закрылась чуть позже, собрала всю выручку, так как оставлять её было некому, и пошла домой. Уже почти дошла, осталось завернуть за угол, как кто-то налетел на неё, с силой толкнул в одну сторону, сумку  рванул в другую и скрылся так же неожиданно, как и появился. Она даже не успела увидеть, кто это был. Домой пришла перепуганная, в слезах. Руки тряслись, ноги тоже не держали. Зайдя, прислонилась к стене и сползла на пол в коридоре, силы оставили её.
- Кто там? Юлечка, это ты? - не получив ответа, Светлана Юрьевна вышла из комнаты и увидела Юльку на полу.
- Господи, что случилось? Тебя кто-то обидел? Юля, вставай, не сиди в коридоре, пойдём, я тебя чаем напою, пойдём, дорогая, - она помогла девушке встать и кое как довела до табурета.  Налила девушке чай, и та, захлёбываясь и стуча зубами по краю кружки, пила его, с трудом успокаиваясь. Наконец, смогла что-то сказать членораздельное:
- Иры нет, её хотели убить... Гена  уехал... а меня ограбили только что, отобрали сумку возле дома, - и заплакала.
Светлана Юрьевна всплеснула руками:
- Да что ты! - из всего сказанного она выделила только последнее, - украли деньги! Всю выручку? Боже мой! Вот беда-то! Что ты теперь делать будешь?
Светлана Юрьевна быстро достала из навесного шкафчика пузырёк валерьянки и накапала в рюмочку.
- На, выпей!

Внезапно Юлька начала смеяться. Она смеялась и хлопала себя по груди, что-то хотела сказать, но, видимо, накатила на неё истерика и надо было и отплакаться, и отсмеяться. Светлана Юрьевна набрала в рот воды и брызнула девушке в лицо пару раз. Это помогло. Юлька вытерлась, замолчала. Выпила предложенную  валерьянку и сказала, наконец:
- Деньги у меня с собой, я их в лифчик приколола. А в сумке была регистрация и паспорт, да и те отксерокопированные. Ну и так, по мелочи, ключи  вот от квартиры. Надо замки поменять, наверное.
- А я думаю, зачем ты всё скопировала, - улыбнулась Светлана Юрьевна, - теперь всё понятно! На всякий случай, а случаи всякие бывают. Слава Богу, что не прибили, а то могли и по голове шарахнуть, - испугалась она задним числом, -тьфу,тьфу, тьфу!
Об этом и Юлька уже подумала. Видимо, мама молится за неё очень горячо.
Она ушла в ванну и встала под душ. Тёплая вода очень хорошо её успокаивала. Сделав её холодной, окатила себя полностью и только тогда вышла на кухню.
- Ну вот, даже щёчки порозовели, - улыбнулась ей женщина, - садись уже поешь.
- Нет, спасибо, что-то не хочется. Пойду я спать.


С отъездом Камила всё как-то пошло на перекосяк. Деньги Юлька боялась оставлять, забирала с собой, товара стало меньше вразы, так как ей так и не давали напарника.
Как-то Казбек приехал с товаром и с ним какой-то пожилой и тоже не русский, но, видимо, не азербайджанец, потому что говорили они по-русски друг с другом. Говорили тихо, вполголоса, но Юлька не раз слышала - Камил... Камила... Камилу..." Она пыталась вслушаться, но никак не получалось - то товар пересчитывала, то покупателей отпускала. Что-то в голосе пожилого ей не понравилось, да и во взглядах на неё, которые он то и дело кидал, но что, понять пока не могла. От него исходила какая-то угроза. Он несколько раз мазнул по ней сальным взглядом, но ничего не сказал ни разу, сел в машину, а Казбек подошёл к ней и сказал:
- Видишь, напарника нет, выручки мало стало, палатка стала совсем плохая. Может, поработаешь сутки? Нет никого - спи. Пришёл кто - отпусти.
Юлька посмотрела на него удивлённо:
- Мы так не договаривались с Камилом. Если нет напарника, ищите, я не буду работать по ночам. Пьяных много ходит и днём, а ночью и подавно. Я боюсь.
Он помялся, что-то хотел ещё сказать, но наткнувшись на её глаза, глядящие в упор, смешался и, махнув рукой, ушёл. Юлька проследила взглядом, как машина тронулась и уехала. Тот, что приезжал с Казбеком, сидел сзади. Проезжая мимо Юльки, снова осмотрел её всю.

На весь оставшийся день остался неприятный осадок. Вспомнила, как мамо ещё раньше, когда всё хорошо было и бабушка жива была, говорила, хвастаясь: "Яка гарна дивчынка росте у нас, мама!" А та качала головой: "Не народыся красывою, а народыся щасливою". Девушка вздохнула - права бабуля. Что та красота дала матери или ей? Ничего.

День закончился и Юлька быстро всё закрыла, по привычке забрав деньги. Вспомнила неприятного мужчину и забрала зачем-то и документы на товар. Зашла в магазинчик, чтобы купить что-то к ужину и столкнулась со Светланой Юрьевной. Женщина слегка смутилась, но уже через минуту улыбалась:
- Привет, Юля! Ты уже с работы? Вот удачно, вместе пойдём домой.
- Добрый вечер. Что-то... случилось? - у Юльки от неприятностей уже голова кругом шла и она сразу решила, что и тут какой-то подвох.
- Да нет, не сильно чтобы очень... Письмо получила от Максима. Пишет, что приедет через пару недель. Привет тебе передаёт.
"Вот они, неприятности! Никогда одна не приходит", - Юлька вздохнула. Ничего. Две недели - много, найдёт ещё что-то. Жить с Максимом под одной крышей она не собиралась.

Буквально через неделю приехал Камил. Она рассказала ему про Генку, что он уехал домой, взяв денег на дорогу.
Камил повздыхал, но глаза его были веселы, несмотря на побег продавца с деньгами. Так как он зашёл к ней вечером, то при закрытии киоска помог ей и сказал тоном, не терпящим возражений:
- А сейчас поехали ко мне!
Юлька вытаращила глаза.
- Зачем?
- Как зачем? Эээ... С женой познакомлю!
Юлька засмеялась радостно.
- На самом деле, даже не спросила, как и что у вас там. Чем всё закончилось. А у вас свадьбой закончилось! Поздравляю!
- Там поздравишь.
И они поехали к нему на новую его квартиру. Да, Камил купил-таки квартиру, однокомнатную, у стариков, которые решили переехать в деревню обратно. Он сам их и перевёз туда. Пока ехали с Юлькой на новую квартиру шефа, он рассказывал, как увёз свою любимую из-под носа разъярённого отца.
- Там что-то совсем непонятно было, всё плохо. Дедушка отдал им половину отары баранов. Всё было обговорено. Что там произошло в доме у Анки? Почему они решили её отдать другому? Дедушка прислал молнию, чтобы я срочно приехал. Не успел я приехать, поднялся к бобо в горы, а он мне говорит: " У меня сидят Анка и Надежда Ивановна. Быстро их забирай и уезжай!" Мы даже не посидели с ним. Я только и успел его обнять крепко.
- Там что-то случилось?
- Да до сих пор не знаю, - с досадой ответил Камил. - Они обе молчат, как партизанки. Только улыбаются. У Надежды Ивановны когда-то погиб муж на границе, он пограничник был, осталась, хотела найти его, чтобы похоронить, но где там на Памире в ущельях найдёшь... - он махнул рукой. - Но дедушка сказал, чтоб срочно увозил обеих. А из него никогда ничего не вытрясти, он, как эти горы, кремень!

Они вышли из машины в тихом дворике, очень уютном. Юлька с любопытством осматривалась по сторонам, но где это - даже приблизительно не могла догадаться. Дом был пятиэтажный из серии "хрущёвок".

Поднялись на 5 этаж и он своими ключами открыл дверь. Навстречу выпорхнула молоденькая, можно даже сказать, юная совсем девушка и прильнула к нему с радостной улыбкой.
Она что-то ему говорила, щебетала, как птичка, и весело смеялась. Вдруг увидела Юльку и отшатнулась от Камила, закрыв лицо руками.
- Не бойся, мой рахат-лукумчик, - засмеялся Камил, - это Юля, помнишь, я тебе рассказывал про неё. Моя продавщица и хороший друг - товарищ.
Анке отлепила локти, которыми закрывалась, от лица и с любопытством рассматривала Юльку во все глаза.

Они прошли, наконец, из прихожей в комнату и Юлька рассмотрела Анке повнимательней. Шаровары, сверху платье бордовое, обшитое золотыми нитками, на голове всё та же тюбетейка, как на фотографии, а на ногах расшитые туфли.
На лице лучезарная улыбка, а, когда она смотрит на Камила, глаза просто сияют.
К приходу мужа Анке накрыла стол и они сразу уселись за него. Шашлыков не было, но был плов, манты, лепёшки, много овощей и зелени. Камил сходил на кухню и принёс бутылку вина.
- Давай отметим с тобой мою свадьбу, - улыбнулся он. Юлька заметила, что у него очень красивая улыбка, когда он не озабочен ничем. До этого она и не видела, как он улыбается, ни разу.
Анке подала два больших красивых бокала и Камил налил в них вино густого красного цвета.
- Дедушка Амирали делал, - похвастался он. Юлька спросила:
- А Анке твоя не пьёт?
- Нет, конечно, она ещё маленькая, - засмеялся он, - ей 17 будет только через месяц.
- Ой! как же вас поженили?
- Так мы по своим законам женились. Там это можно. А тут ещё раз поженимся через год.
- Понятно, - хмыкнула Юлька, - ну тогда - за вас!
Юлька пригубила от своего бокала и поставила его обратно. Они болтали, смеялись, Камил рассказывал, как они тайно, ночью, пробирались через горные тропинки в ближайший город, буквально выкрав невесту.
- Не думал, что так будет сложно, - покачал он головой. - Что они там себе придумали, не знаю. О том, что я имею этот небольшой бизнес, никто не знал, только дедушка, но они, наверное, прознали и стали требовать денег и много. У меня столько нет! Было, конечно, но я откладывал на свадьбу, на квартиру вот эту. А они дедушку трясли просто - дай, дай, дай! Он и позвонил. Я приехал ночью, хорошо хоть дорогу знаю до его дома в горах. Пришёл, а она уже там! Но он прятал её, выкрал и прятал. Откуда они узнали? Дедушка мне не раз присылал на учёбу, а я откладывал, подрабатывал. Голодал, но ничего, зато были деньги. Теперь осталось мало, но тоже ничего, наторгуем ещё, правда, Юля?
Та кивнула. Слушала его с широко раскрытыми глазами. Что за нравы? Неужели такое возможно?
- Там ещё женщина была, Надежда Ивановна, она учителем была для девочек. Мальчиков тоже учила, грамоте, потом их муаллим забирал, а девочки у неё учились дальше - рукоделию разному, вышивке, вязанию. У неё муж там служил на границе. Погиб. Вернее, пропал без вести, а она не захотела уезжать, любила очень. Так и осталась. Почему она тоже решила уехать, мне не сказали, но дедушка быстро запряг ослика и мы отправились кружным путём в город. Сели на кукурузник и в Душанбе. Оттуда уже в Москву.
Анке сидела, подперев голову ладошками и смотрела поочерёдно то на Камила, то на Юльку. Но в разговор не вступала.
Камил наклонился и поцеловал Анке в щёку, отчего та смутилась, прыснула и убежала на кухню.
Камил улыбнулся:
- Совсем, как дикая козочка, она у меня.
Глянув на часы, Юлька всполошилась, было уже почти одиннадцать вечера и заторопилась домой. Камил тут же собрался и отвёз её к Светлане Юрьевне.
По дороге она вспомнила про странного посетителя и рассказала Камилу о нём и о том, что Казбек хотел поставить её в ночь.
Тот даже машину остановил. Резко повернулся к ней и спросил:
- Хотел в ночь поставить? Как это? Он же знает, что я не разрешил это делать.
- Не знаю, что-то там говорил, что не нашёл никого вместо Геннадия.
- Как не нашёл? Я сам привёл к нему мужчину! Что там творится? И что за мужчина приезжал с ним? Как выглядит?
- Ну... пожилой такой. Солидный.
-Толстый, что ли?
- Ну, как толстый... с животом, -засмеялась Юлька. - Разглядывал меня во все глаза. Мне даже показалось на минуточку, что Казбека он попросил.
Камил совсем нахмурился. Помолчал немного. Потом сказал.
- Не бойся, я разберусь.

Вернувшись к Светлане Юрьевне, Юлька долго не могла заснуть.Не выходила из головы и история Камила с его женитьбой, и её собственная история, со странной просьбой Казбека. Наконец, усталость взяла своё и она уснула...

Ей уже давно не снилась Нина, а сегодня приснилась. Вернее, не сама, а её голос, который её звал:"Юлька!Юлька!" Она обернулась и проснулась. Надо же, куда звала, зачем? Больше так и не уснув, девушка включила настольную лампу и взяла с этажерки книжку. Так с ней и просидела до утра.


А когда пришла на работу, то увидела, что работать ей больше негде. От киоска остались одни головешки. Он сгорел полностью. Вокруг пахло (скорее, воняло!) смесью горелого кофе, хлеба, сигарет и спиртного. Эти запахи преобладали над остальными. По пепелищу лазали какие-то мужики, она даже разглядывать их не стала, повернулась и пошла обратно.

Светлана Юрьевна была  очень удивлена, когда на звонок открыла дверь и увидела снова Юльку.
- Неужели ещё что-то случилось?
Та пожала как-то равнодушно плечами и "пошутила":
- По видимому, меня уволили. Киоска больше нет.
- Как это - нет?
- Да так, - девушка снова пожала плечами, - он сгорел. Дотла.

У Юльки началась самая настоящая депрессия. Она сидела в комнате и смотрела в одну точку и так могла сидеть часами. Хозяйка звала её поесть - она шла. Сидела над тарелкой и не видела, что там лежит, машинально ела, не более двух-трёх ложек, вставала и снова садилась на кровать.
 На самом деле она думала. Да, мысли бродили в её голове. Она думала о том, знает уже Камил, что произошло, или нет... где его новая квартира, она не знает... По всей видимости, надо искать другую работу, а не сидеть ждать Камила. Внезапно до неё дошло, что март закончился и со дня на день должен приехать Максим. И ей надо срочно съезжать. Она вскочила и начала быстро одеваться в прихожей. Вышедшая на шум Светлана Юрьевна увидела её уже одетую, открывающую дверь.
- Ты куда, Юлечка?
- Светлана Юрьевна, что же вы не скажете мне, чтобы я шла искать работу. Сижу тут, нюни распускаю который день. А надо искать и работу, и жильё.
- Как жильё? Ты хочешь от меня уйти? Юля, чем я тебя  обидела?
- Ой, что вы, ничем, конечно! Я вас очень люблю! Но я ж не знаю, где найду работу. Может, очень далеко. Я так, на всякий случай говорю про жильё,- попыталась Юлька успокоить женщину.
Она открыла, наконец, дверь и столкнулась лоб в лоб с Максимом.
- Здравствуйте, дамы, - весело сказал он, - как вы тут без меня поживали? Мама, а я насовсем вернулся, надеюсь, моя комната свободна?
- Максим! Сынок! Я так рада, слава Богу! Насовсем, вот здорово! Конечно, свободна, я её никогда никому не сдавала, ты же знаешь.
Юлька попыталась проскользнуть мимо него в дверь, но он перегородил дорогу.
- Ну как,Юля, ты подумала о том, что я тебе говорил? Как жила без меня? Замуж не вышла?
Юлька молча стояла, опустив голову. Она сейчас боялась его ещё больше, чем тогда. Просто волны страха окатывали её с головы до ног.
- Ну что ты пристаёшь с порога к ней. У Юли дела, ей надо идти. Придёт, поговорите, - выручила девушку Светлана Юрьевна.
- Ну, дела, так дела. Юлечка, ты скоро? Может, с тобой сходить?
Девушка ни жива, ни мертва, бросила на него взгляд и прошмыгнула-таки в щель, захлопнув за собой дверь. Выскочив на улицу, в который раз похвалила себя за то, что всё взяла с собой - и документы, и деньги. Как знала... Скорее на автомате, но молодец, что и говорить.

Она спустилась в метро и поехала, решив выйти, отсчитав десять станций. Потом сбилась со счёта и вышла, совершенно не понимая уже, где находится. Теперь главное, не заблудиться и запомнить, где вышла - станция "Нагорная".
Она шла по заковыристой улице куда-то вверх и смотрела, где тут можно устроиться на работу. Были магазины, аптека, два банка, кафе штуки три... Как-то не густо. В конце концов, она устала бродить и решила зайти в кафе хоть что-то там перекусить. Сидя лицом к витрине, увидела напротив через дорогу парикмахерскую. Пришла в голову мысль - "А не пойти ли мне в парикмахеры?" А что? Она жевала какой-то салат и запивала его чаем, а сама всё никак не могла оторвать взгляд от этого салона напротив. Прочитала вывеску - "Салон-парикмахерская "ЮЛИЯ".
Хм, надо идти. Вывеска манила её и звала.
Подошёл официант:
- Рассчитать вас?
- Что? А, да,  вот, я уже подсчитала, возьмите.
Девушка встала и пошла через дорогу. Дойдя до дверей, постояла минут пять, но вдруг резко повернула и пошла в обратную сторону. Она поняла, что никак не может заставить себя войти и спросить, а не нужен ли им парикмахер? Или маникюрщица... Только пришло в голову, что она не умеет ни стричь, ни красить ногти. Кому она там нужна? А вот на дверях кафе было объявление о наборе официантов. Почему бы и не  пойти? Она слышала, что они очень хорошо зарабатывают. И Юлька решительно пошла через дорогу. Внезапно она услышала душераздирающий крик позади себя:
-Ююююльаааа!Юлькааа!