Проклятые в Инаркорене. г. 20

Солдату подкинули идею и он спекся за горизонтами полу-прозрачного мира.
За барикадами формаций и окультных перезагрузок старых формул ,смотрела через двойные антагонизмы девственная автономия классицизма.
Желая спровацировать актуальные слоги новая весна устроила бредовые очкадули своему пардону.
Но рифма утратила цену.
И только после того как доктор обнаружил сиську апокалипсиса,они все засунули весну в контейнер рачкомаргиналии степа.
Но дети хартии невидимых пуговиц обезглавили станцию шедевра точек головы.
Понимая ,что факты заводят его к наникапергулю он запутался в дрысне своей харизмы.
Тень мистического красавца казалась больше ноги лесника.
Только партия хера знала,что яйцо будет служить в армии и не стремилась мешать процессу инагурации дороти.
Поведение десантника казалось на удивление красноречивым и пустота охватывала тревогой весь день.
Стороны сошлись на прогулочке под отвалившимися от фонда желобами.
Сестра троля трудилась над заветом своего брата и формы лицемерия отягощали баланс мироустройства промышленных строчек кабализма.
Асистенты творца ликовали под крики толпы и многие стали доить мрамор.
Тело сюреалистического фотоморгана фиктивно вступало в брак с офицерами бога.
Кирпич лежал тихо и не вонял.
Торопилась весна и числитель показался пешкой в большой войне нравственных хлебозаготовок.
Угощая всех кто плавится в черепе ,онанисты скопировали фуфайку будущего и теряясь в мегофизике они солгали слепому дракуле.
Обо всем узнали те кто сидел на унитазах и курил.
Сперма вытекала из головы партизана.
В водовороте событий питиция аморфного движения стала казаться декором двоякого величия хрюши.
Валенсия прочитала сказку отцу Бертрану и они немного попили чаю.

Конец г 20.