Алёнин дом Глава 3

Опубликовано в журнале "Смена" ноябрь 2022г.
Опубликовано в журнале "Новая литература"

Глава 3

Маргарита

Сегодня у Алёны Сергеевны был выходной. Если честно в последнее время она очень устала. Выматывали бесконечная беготня, проверки, отчёты, документация... В общем, сплошная головная боль…
А ещё женщину доставал её муж – бывший школьный учитель Андрюша, который жил с ней под одной крышей и, собственно, кроме нотаций ничего предложить не мог.
Когда-то он привёз Алёну в этот город совсем юной девочкой и посадил под замок.
– Будешь борщи варить и супруга любимого слушать – сказал он, то ли в шутку, то ли в серьёз, но оказалось, предрёк самое худшее.
Сначала в семье появился первый ребёнок, следом второй. И всё поначалу было хорошо, если бы не одно но…
Вскоре муж запил, бросил работу, пошёл налево, и детей пришлось кормить самой Алёне.
Но об этом женщина вспоминать не любила. Что было, то было…
Алёна Сергеевна вздохнула тяжело, вытерла лоб.
– Жара – сказала она. – И таблетка от давления не помогает. Хоть и говорят в 45– баба ягодка опять, только это не про меня!»
Алёна вздохнула, встала с дивана, подошла к зеркалу.
– Даа – разочарованно произнесла она и критически посмотрела на себя.
Лишние килограммы на бёдрах, потускневшие светлые волосы, блёклые серо-голубые  глаза.
«От былой молодости уже ничего не осталось – подумала про себя женщина. – А ещё эти морщины, седина…»
Алёна Сергеевна отвернулась в сторону и вдруг вспомнила, как вчера ей привезли новенькую…
Звали старушку Маргаритой, и в свои 72 она было не просто хороша, а обворожительна. Модный макияж, стильная причёска, красный лак на ногтях.  В общем, не бабуля, а картинка…
Однако дочь пожилой женщины была сама не своя.
– Да, вы на мать не смотрите – сообщила она. – Это я её в порядок привела, накрасила, причесала, отмыла – молодая особа вздохнула. – Дело в том, что любит наша Марго бомжевать. Уж где я её только не находила, в канализационных люках, на свалках, в магазинах. А особенно предпочитает у церкви с попрошайками стоять – рассказчица покачала головой. – Стыдоба! Заберу её домой, накормлю, согрею, на работу уеду, а мать опять туда! И что с ней делать, не знаю – женщина подумала. – Может быть, здесь успокоится она?
И тут Маргарита встрепенулась и посмотрела на директора.
– Не верь ей, девка…
Марго помолчала немного, потом посмотрела по сторонам, шмыгнула носом.
–  А вокзал у вас здесь есть?
– Вокзала нет – ответила Алёна.
– Плохо – сказала Маргарита, вздохнула, повесила голову и умолкла.
А Алёна Сергеевна вернулась мысленно назад и засмеялась.
– Вот тебе и Марго!
Она снова посмотрела в зеркало.
– А вообще-то я ещё ничего – сделала вывод женщина и, довольна собой, отправилась поливать огород.

Раскаяние

Утро сегодня было особенным. Без надоевших солнечных лучей, без духоты и привкуса пота. Просто тихое хмурое утро…
Сергей Михайлович выглянул в окно,  громко позевнул, потянулся.
– Свежо – довольно произнёс он.
Затем вдруг резко, обернулся. Настенные часы показывали пять.
– Опять? – удивился мужчина – И что ты будешь делать, заново стоят…
Старик поморщился  немного и посмотрел на свои «наручные».
– Семь двадцать.
А значит, пора натягивать варёнки, идти гулять, всем улыбаться,  да бабёнок, что помоложе, соблазнять… Однако, в этот раз хозяин комнаты не торопился. Он продолжал смотреть в окно и размышлять…
 «Отчего я раньше ничего не замечал? – вдруг горько подумал про себя мужчина – Всё спешил, летел, отовсюду бежал, а главного в жизни так и не понял. Не познал  чувства любви, семейного счастья, уюта домашнего очага, не услышал детского смеха и заветного слова «папа»».
Сергей Михалыч опустил глаза.
«Как же поздно пришло осознание!»
Он вспомнил всё, беззаботно прожитые годы, бесконечную вереницу страстей, женщин, которых обижал. Бывало, окрутит бабёнку, она плачет, а он ноги об неё вытирает и дальше идёт. Ни чувств, ни сострадания…
А уж как ловелас берёг свой паспорт и не передать! За всю жизнь ни одного штампа. Ещё чего, такого красавца охомутать!
Старик вздохнул печально.
«А теперь, рад бы к какой прислониться, да уж поздно видать…»
Мужчина посмотрел в небо. И тут к нему в мыслях пришла она. Та, которая всегда его любила, ждала и даже родила ему сына…
– Ольга – произнёс пожилой человек. – Простишь ли ты когда меня?...

Чёбот

Встал он сегодня, как всегда, спозаранку. Помылся, побрился, сделал зарядку, а после, ещё до обеда перелопатил сто дел.
Поговорил о политике с Иваном, поиграл в домино с Лукичом, покурил со Смолой, поругался с Конём, проводил до ворот Захаровну, та опять отправилась торговать. С Ишбикой перекинулся в карты, новенькому Степану Миронычу купил в аптеке лекарства, а потом занёс Азиме из столовой компот.
– Кажется всё – облегчённо вздохнул пенсионер Дмитрий Чёбот. – Теперь можно и подремать.
Он удобно уложил своё дряхлое тело на кровать, пригладил лысину  и уже, было, стал засыпать, как вдруг в комнату к нему на костылях приковылял сосед Витёк Семёнов, рыжий хлипкий старичок.
– Ты чего, спишь что ли? – спросил он товарища сурово – Сегодня ж пенсия не дать, не взять. А к пенсии, ты сам знаешь, бутылочка положена…
Чёбот нехотя открыл глаза.
– Нет, я что-то не понял? – сказал он удивлённо – Ну, ладно я. А ты-то тут причём? Ты же свою пенсию ещё в прошлом месяце пропил? Или забыл? А ну говори, кому сколько должен!
– Ну, Мить…
– Чего Мить? И больше не проси…
Дмитрий перевернулся на спину, посмотрел в потолок, подумал.
– А когда будут давать?
– Кажется, в пять или щас, я точно не понял…
Чёбот с трудом поднялся.
– Ну, пошли…
И друзья-товарищи побрели к двери с табличкой «Бухгалтерия». А там уже столпились старики в надежде получить долгожданные деньги. Правда, совсем небольшие, но всё же свои…
В общем,  где-то через четверть часа Дмитрий с приятелем уже были обладателями «кругленькой» суммы, …
– Так, одна, две, три… – не отрываясь, считал казённые бумажки Витёк. – Это мои,– определил он в карман часть пенсии  – а это…
– А это мои – неожиданно забрал у друга причитающиеся ему купюры Чёбот – твои долги…
Дмитрий улыбнулся.
– Ну, что пошли?
– Куда? – сразу не сообразил расстроенный Виктор.
– В продуктовый, дурень…
– Ах, да, пошли… – Витёк помедлил немного, а после вдруг сделал жалостливое лицо – только уж ты, Мить, бутылочку то сам купи. По моим теперешним деньгам, понимаешь ли, дорого...
– Хорошо, куплю  – засмеялся Чёбот. 
И старики отправились в магазин.
Но до него нужно было ещё идти. Виктор, подпрыгивая на костылях, за товарищем не успевал.
– Ну, подожди – то и дело останавливал он друга, и тот покорно ждал.
Ждал, а в это время думал. Думал о том, о чём думать ему было нельзя. О прошлом и настоящем, о потерях и разочарованиях, о своей, как ему казалось, никчёмно прожитой жизни. Чёбот тяжело задышал.  В груди снова что-то кольнуло. Мужчина рукой взялся за сердце, застонал. Достал из кармана клетчатой рубашки пилюлю, закинул её себе в рот и разжевал.
Минуту спустя лекарство немного успокоило его сердце, но не душу... И Дмитрий вновь вспоминал всё то, что вспоминать ему было не нужно…
 Служил он когда-то в милиции. Хорошо служил, исправно. Ловил преступников, рос в звании. До тех пор, пока не грянули лихие девяностые. А с ними разборки, убийства, коррупция, взятки, бандитизм…
Но Чёбот ничего не боялся, ни перед кем не приклонялся, шёл напролом, перечил начальству, а однажды крутому вору в законе на горло наступил, да так, что кости у того затрещали. Если бы только Дмитрий знал тогда, что натворил?
Чёбот вздохнул и стал вспоминать дальше.
Наехали на него практически сразу, всё угрожали, обещали убить, и убили, только не его, а всю его семью. Дочь, жену, мать и маленького сына. Вот так.
А после, – снова вздохнул старик – он запил. Вконец опустился, обрёк себя на жалкое существование, ведь жизнь для него потеряла всякий смысл…
– Мить, кажись, пришли – сообщил Витёк другу. – Ты о чём думаешь?
– Да, так – пожал плечами старик. – Думаю о том, что бы нам с тобой такое купить. Может быть «Путинку»?
– Давай «Путинку» – улыбнулся обрадованный должник.

Нюра

Эту дряхлую старушку не возможно было ни с кем перепутать. Сухонькая, сморщенная, сутулая постоянно носила на голове чёрный платок и всюду передвигалась, как вьюрок. Звали бабулю Нюрой. Жила она в «Доме престарелых» уже лет девять и все эти годы посещала церковь. А ещё приобщала к вере стариков: то иконку кому занесёт, то намоленный поясок, то купит для болящего свечку.
К тому же Нюра страсть как любила проповедовать.
Вот и сегодня к двум «закадычным» подружкам заглянула на огонёк. Люба с полотенцем на голове лежала в постели, а Нажия на своей половине ела пирог.
– Здравствуйте, сестры – благостно улыбнулась хозяйкам гостья и присела на стульчик в уголок.
– Ну? Чего пришла? – спросила непрошенную Нажия.
– С вами побеседовать.
– С нами? А зачем тебе я? Ты же знаешь, у меня другая вера…
– Знаю…
– Вот с ней и беседуй – кивнула мусульманка в сторону соседки, затем доела пирог, запила его чаем и тут неожиданно встала, доковыляла до шкафа и начала ручку двери завязывать на шнурок.
Нюра в изумлении встала.
– А чего это ты делаешь?
– Не видишь, имущество своё сохраняю. А то вдруг эта воровка что-нибудь украдёт – вновь посмотрела она на бедную Любашу.
А Нюра руками развела.
– Нажия, ну так же нельзя. Надо вам жить в согласии. Что говорит Господь?
Но не успела она открыть свой рот, как вдруг дерзкая её прервала.
– Твой Господь не Аллах. И мне не указ. И вообще, что хочу, то делаю. У меня правда своя. А ты давай ступай, пока я тебя за шиворот не прогнала…
И Нора обиженная ушла, но домой не отправилась, а постучалась в комнату к Смоле.
– Можно?
– Чего тебе? – ответила ей та.
– Я побеседовать – сказала старушка и тихо вошла.
Тамара, расположившись за столом, читала газету.
– Ааа, это ты – произнесла она и очки сняла – Ну, проходи.
И Нюра тут же на краешек кровати присела.
– Я слышала ты в тюрьме сидела? – тут же спросила она.
– Сидела…
– Стало быть, грехи твои велики?
– Велики – Смола подумала немного – А ты, значит, мне их отпустить хотела?
Нюра замялась.
– Отпустить не могу, но вот камень с души снять помогу…
– Ты лучше себе помоги. Как сама то тут очутилась?
– Церкви квартиру отдала…
– Ааа… – Тамара усмехнулась. – Ну, это чтобы на машинах попы твои ездили?
Нюра растерялась.
– Попы?
– Ну, да, батюшки, которым ты каждые выходные исповедуешься…
Набожная половины из сказанного не поняла, но всё же помрачнела.
– И одинокая ты, – продолжила Смоля – и жизнь твоя не сложилась, и детей нет у тебя. Так чем ты лучше меня? Разве что никого не убила…
– А ты убила?
– Да.
Тамара снова надела очки, закашляла.
– Прости, но мне ложиться пора…
И тут Нюра встала и пошла, вернее в стоптанных тапках пошаркала, но обидеться на заблудшую не успела.
– Пойду ка я лучше к лежачему в четвёртую палату – уже в коридоре сказала она. –  Помолюсь там у него, поплачу. Авось хоть старика глас Господень проймёт…