2. 30. Жизнь дачная 2 часть

Садоводство тоже, а проблемы старые
1992-2002 гг.

Как же мы начали жить с Нэлкой и детьми в саманном домике на дачном участке?  А начинали жить вот так.
       
Весна 1980 года. Угол в доме просто вывалился, глина с соломой все-таки. Дыра сантиметров в пятьдесят насквозь. Ладно бы это. Заткнули, не дует. А вот сухой земли на  дачном участке мало было, не дача,  а водный полигон какой-то, даже на соседнем участке кряквы садились, а Лешка кричит, папа ружье давай, уток стрелять будем. Да что там стрелять. В туалет сходить и то некуда было.
         
В то время теща моя приехала, как тут мы живем и можем. А можем очень просто. Медленно так я вместе с тещей своей положили туалет досчатый, тот, что на огороде стоял,  на воде. Плывет туалет, а мы его толкаем  в нужное нам место. На возвышенность. Вот так на возвышенность эту ходили и справляли разную нужду нашу. Ну ладно, что было,  то было.
      
Кстати, было еще небольшое но. Дом то саманный стал терять свои правильные геометрические параметры из прямоугольника в параллелограмм начал превращаться прямо на глазах. Решил я эту проблему. Гидроизоляцию между фундаментом дома и стенами начал укладывать. Выбью сантиметров семьдесят самана, положу рубероид, забью кирпичами и дальше вперед по периметру дома. Прополз. Гидроизолировал. Вроде бы стоит наш дом саманный. Потом лягушки земляные долго так скрипели внизу подполом, напоминали нам, что вода то грунтовая рядом в сорока сантиметрах стоит.
      
Поднял я полы выше, забетонировал все основание под полом дома. Суше стало. А в течение этого времени дочка наша Натаха уже год как лесном санатории жила, ну чтобы «тубик» в ней не развился. Слава Богу, не развился. Приехала она, и мы полноценной семьей продолжали жить в этом садоводстве.
       
Вообще-то все эти мероприятия по спасению дачного дома, я делал во внеурочное время – в воскресенье или поздно вечером после работы, когда сидел на карачках, выбивал глиняный саман сантиметров по семьдесят и полз по всему периметру дома. Все-таки дополз,  и сырость исчезла. Стали мы жить поживать нормально в этой земной то сухости.
      
Получили четырехкомнатную квартиру на четвертом этаже в доме на ул. Энтузиастов. Хорошо жили. Зимой в квартире, а летом в течение 4-х месяцев на даче.
      
Потом был Чернобыль с его ликвидацией аварии. После первых двух недель, когда я поработал на четвертом блоке и в машзале был на этой минусовой отметке чтобы определить возможность вернуть в народное хозяйство для атомных станций  турбины высокого и низкого давления.  Сбегали втроем по завалам я, Виктор Соловьевич и дозик конечно. Пробежали, схватили рентгены злополучные, вернулись, доложили. Можно турбины вернуть в нар/хозяйство. Спустились через БШУ машзала четвертого блока АЭС. «Дозик» вместе с нами бежал, вниз отмечая при этом, здесь 150, здесь около 200, конечно это не 150 водки, а просто рентгены. А их надо пробежать да побыстрее. Допускаемая доза, т.е. как можно меньше по времени надо находиться  под воздействием этих радиоактивных источников.
      
Пробежали. Отмывались в душе. Не отмылись за два раза.  «Дозик» контролирующий в третий раз отправляет меня  и  Виктора. Отказываемся не идем отмываться. Говорим ему ну,  «звеним»,  и «звенеть» будем еще недели две. Кожу что ли отскребать, так верхний покров кожи за две недели отомрет, в чешуйки превратиться, т.е. отшелушится, и радиоактивные загрязнения уйдут вместе с «чешуйками» кожи. На том и порешили. Выпустил он нас в чистую зону. Одежду, в которой ходили, а так же бахилы. Все  в пластиковые мешки как радиоактивные отходы. Оделись и вернулись на рабочее место в г. Припять на завод «Юпитер».
      
Две недели вахты закончились. Я домой в Волгодонск.
      
Забыл я сказать о том, что когда в машзал с Виктором пошли  накопительные датчики по дозам рентгеновским сняли мы с себя да в «чистой» одежде их оставили. Знали, что дозы облучения будут высокие. А если так, то нас из зоны выведут, запретят работать, возможно, на год или больше. В общем, сняли мы их сознательно.
      
Потом был отпуск на две недели в Волгодонске. Брат Вовка с женой и с сыном Максимом приехал.
       
Заработал я хорошо, тысячу триста вместо двухсот пятидесяти рублей АЭСовских получил. Жена Нэлка довольная. А я не совсем. Иммунную систему мою эти злополучные невидимы рентгены, взяли и подавили. И выступили  на всем моем теле видимые следы радиоактивного облучения. А я быстренько так к врачу дерматологу корейцу Киму пришел. Посмотрел он и сказал иммунную систему надо взбодрить и поднять до прежнего уровня, а пока вот тебе лекарства, лечись. А я ему вопрос утверждающий. Через две недели, конечно же, я вернусь на работу в Чернобыль. Ответ - даже и не думай. За две недели, когда  голову мою  от всяких лишаев, Нэлка мазала, потом причесывала меня и так это быстренько лысым меня сделала. А вот от красных лишаев, которые у меня по всему телу были, ну никак не мог я избавится, пока брат Вовка, гостивший у меня в это время сказал, у нас, да севере все это преднизолоновой мазью выводят.
       
Когда все гости еще спали у нас на даче, Нэлка в это время по три тюбика этой мази на меня вымазывала. Знаете, а помогло в то время. Но изредка, как сказал врач Ким, изредка, но на протяжении всей твоей жизни этот индикатор иммунной системы розовый лишай всегда будет проявлять себя. Правильно он сказал, все так и есть.
       
Да, кстати, с грибком на ногах я вместе с Кимом быстро расправился. А потом я вернулся к своей работе в г. Чернобыль.
       
После Чернобыля в мае 1992 года вновь я с женой и двумя сыновьями Лешкой и Антошкой живем на даче.
       
На работу, которую я хотел, не смог устроится. Живу на даче, помогаю делать двери своему знакомому Виктору Гудкову. Потом заболел я. Затем встал на ноги. Бассейн для купания сделал, курятник. Когда Лешка, сын мой отслужил в г. Севастополе, дом новый поставили взамен старого саманного дома.
    
Жизнь начала налаживаться. Но почему-то на эту самую жизнь, налаженную,  пенсионных денег не хватало. Напомнил я Нэлке, что приход денег с расходом ну ни как не сходится и почему-то, с таким большим «дефицитом».  Пришлось  пропитания для заниматься рыбалкой. Сети ставил я в портовском заливе, чтобы ведро рыбы поймать для еды. Ставил. Ловил иногда и больше ведра.
      
Самое интересное в этой ситуации следующее. Все почему-то думают рыбалка это отдых на природе. Согласен я, что на природе, на воде значит, да в любые погодные условия. Но не отдых это, а тяжелый труд. Сети надо поставить по координатам, затем найти их, снять, минус рыбнадзор. Выбить сети от рыбы. Затем вывесить, просушить, починить иглой рыболовецкой, собрать и вновь поставить. Процесс трудоемкий.
      
Вспоминаю, как помогал мне в этом рыболовецком процессе старший сын Иван, потом средний сын Алексей, а затем отказались. Тяжелый этот рыболовецкий процесс.
      
А я, ничего, потихоньку один ставил и ловил, до тех пор пока в этом надобность не отпала.
      
Насчет электроэнергии хочу сказать. В старом садоводческом правлении «Волгодонского садоводства» во главе с председателем Тютюнниковым Н.М. мнение такое странное было. Те, кто живут на дачном массиве с электроэнергией пусть сами, и борются со всеми трудностями. И всячески старались отделить  эл/потребителей из всей среды дачников.
       
Пришел таки молодой председатель Ревингин Борис Николаевич, который не только смог уменьшить общую площадь поливных дачных участков за счет неполивных, т.е. те которые просто бесхозные ни за кем не закреплены, но и однозначно сказал, что кто живет на дачных участках не только воду поливную должен иметь, но и электричество тоже. Поддержали мы его. Дважды выбирали его председателем, я вел эти конференции. И порядок, и контроль при этом председателе был, и электроэнергия и вода тоже были. Например, вода – в начале мая, а окончание полива в начале ноября, да в течение суток. В 2002 году продал я дачу и стал жить в ст. Соленовской.
      
Чуть позже кому-то очень не понравилась деятельность преуспевающего председателя. Разные комиссии уконтропупили Бориса Николаевича, гипертонию получил, плюс инвалидность после неоднократных судебных разбирательств. Плюнул, ушел Борис с председателей и нисколько не жалеет об этом.
      
А сейчас все также продолжается эта необъяснимая никому возня вокруг вопроса жить или не жить на дачном лесозаводском массиве, с водой или без, с электричеством или без.
       
Правда в 2008 году прочистили все-таки дренажные канавы вокруг дачного массива, об очистке которых неоднократно просил и настаивал бывший председатель Ревингин.
       
Очень бы хотелось, чтобы жизнь дачников лесозаводского массива наконец-то бы наладилась,  и стал бы этот район городским да с пропиской мечтают все  дачники, надеюсь, что всем им повезет.