Путь Аграфены 55

Глава 55. ВСТРЕЧА

Если случай, в котором исследуемое явление
наступает, и случай, в котором оно не наступает,
сходны во всех обстоятельствах, кроме одного,
встречающегося лишь в первом случае,
то это обстоятельство, в котором одном только
и разнятся эти два случая, есть следствие,
или причина, или необходимая часть причины явления.
Джон Стюарт Миль. «Система логики»

Когда слезы иссякли, объятия ослабли, а радость встречи, пронзительная и все затмевающая поначалу, распалась на много других переживаний, родные люди наконец-то смогли поговорить.
- Не дури, дочка, - Егор был хмур, он передумал много дум, искал слова, но не нашел ничего более теплого, чем «Не дури, дочка». – Наигралась, набегалась, наплавалась. Возвращайся.
Егор держал Га (а для отца – все еще Гарафену) за руку, не хотел отпускать, все никак не мог поверить, что вот она, дочь, жива, здорова, рядом, а не за семь морей да семь (или сколько их там было?) островов. И Га почувствовала отцовское настроение.
- Да как же мы вернемся, папа? – возражала Га больше для виду; что ж возражать, если все равно отец о небылях мечтает. – От дома мы теперь в таких далях, что и представить страшно! Теперь что вправо, что влево, что от края Земли, что к краю – все одно.
- Ведьма что-то хитрое делает, расстояние крадет, - обрадовался Егор, сочтя дочкины колебания за согласие вернуться домой. – Вот, Егоровна подтвердит! Стоит только захотеть, и вмиг дома окажемся, на знакомой опушке, или на площади, или прям у дверей. Давай?
Егоровна молчала. Она смотрела на Га, улыбалась, и улыбка эта говорила как о глубокой нежности, так и о глубокой печали. Отец девочки то и дело обращался к Егоровне за поддержкой, но почтенная матрона не считала нужным как-либо помогать своему сыну. Она видела и знала многое, значительно больше, чем добрый, но простоватый мужчина, всю жизнь свою проведший в поле – в труде нелегком и благородном.
- Разве увидела бы я все это, - Га раскинула руки, словно хотела охватить не только остров Лерад, но и все острова, где уже успела побывать: Сидрат, Йом-Киппур, Желтый, Агадир, - если таскала бы меха с вином тебе на покос?
- Ну, не увидела бы, - нахмурился Егор. – Жила бы спокойнее. И город бы наш спокойнее жил. Такое началось с твоим побегом! Босоркун появился, людей переполошил, храм строить начал, идолов у башни поставил, - Егор глянул исподлобья на мать: чего, мол, позволила такие непотребства. – У каждого человека, дочка, есть свое место в этом мире. И твое – в долине меж лесом и горами. Сама судьба всем нам на то указывает.
Многое успела повидать Га за время путешествий, теперь это была уже не та маленькая девочка, что бежала в чащу леса почти три года назад. Но спорить с отцом было трудно. Всем девочкам трудно спорить с отцами. Га беспомощно посмотрела на Анастасию Егоровну. Бабушка ободряюще кивнула – без слов, еле заметно.
- Отправляйся с дочерью, Егор, - неожиданно предложила Анастасия Егоровна. – Неужели не видишь: здесь ее место. А дальше - все сложится, как должно сложиться.
Егор глянул на мать растерянно: вместо поддержки обрел противницу. Анастасия Егоровна положила руку сыну на плечо.
- Так будет правильно. Найдется место для еще одного матроса на борту «Морской ведьмы», капитан Венс?
Венс быстро кивнул, словно был готов к такому повороту событий.
- Слышал? – порадовалась Егоровна. – Вот и решено.
- А Настя? – запротестовал Егор.
- Чай не маленькая, справится без тебя, - успокоила Егоровна. – Семья большая, соседи помогут. У нас в городке всегда так было заведено. А если сильно о жене печешься, то оставь дочке ее дорогу, а сам возвращайся домой. Меня заодно проведешь.
Егор смешался. Бросить только что найденную дочь не было у него ни сил, ни желания. Оставить жену далеко-далеко, в городке, который теперь казался большей сказкой, чем все те чудеса, что уже повстречали и что еще будут встречены в пути, казалось кощунством, предательством святых семейных уз. Как выбрать?
Помогла Анастасия Егоровна. Пока ее сын склеивал, сшивал и расставлял по полочкам обрывки мыслей и чувств, почтенная матрона успела спуститься по трапу и теперь стояла на берегу, навсегда прощаясь с «Морской ведьмой» и экипажем брига.
- Подождите! – опомнился Егор, но капитан Венс был неумолим: он уже бросил тихий приказ Бруксу и удалился в капитанскую каюту.
Боцман кричал команды, матросы без суеты отшвартовывали судно от пристани. Трап был поднят и втянут за фальшборт, концы отданы; заскрипели, оттираясь друг о друга, плетеные кранцы. Великан Мимир, не найдя себе лучшей работы, широченной лопатой выгребал снег с палубы в шпигаты.
Егор смирился. Га улыбнулась отцу. Вместе они смотрели на ускользающий берег до тех пор, пока фигурка Анастасии Егоровны не стала игрушечной, а потом и вовсе не слилась с серой полосой суши. «Морская ведьма» покидала остров Лерад, угрюмые фьорды, Иггдрассиль, реку хмельного меда, нового стража Белого ясеня Делмара. В какое-то неуловимое мгновение Га показалось, что на берегу мелькнула зеленая молния: Рататоск пришел попрощаться с бывшим стражем Мирового дерева – с великаном Мимиром, новым матросом под командой капитана Венса.
У Егора были переживания иного рода. Он ни с кем не расставался, наоборот, остров Лерад подарил ему встречу с дочерью, которая, казалось, была потеряна навсегда. Егор и сам не заметил, как стал напевать себе под нос старую песенку-считалку к игре «Волки-овцы»:

Вот и мельница – жернов скрипит,
Словно ванты тугих парусов.
Значит, каждый баран будет сыт.
Вот овчарня. Овечки – под кров!

- Я помню эту песенку наизусть, - похвасталась Га; почти три года пролетели, а слова будто бы слышаны еще вчера – за семейным столом, над полем для незатейливой игры.
- Даже не представляешь, какую роль сыграла эта песенка в твоей судьбе, - заговорщицки сказал Егор, на что Га сделала удивленное лицо. – Весь твой путь по островам описан в этой песенке.
- Не может быть! – не поверила Га.
- Так считает Босоркун, - ответил Егор, будто сослался на непререкаемый источник информации.
- Вот ты говоришь: «Босоркун, Босоркун», - поинтересовалась Га. – Не тот ли это страшный колдун из сказок, что повелевает горными духами, полозами, баньши, пустотниками и прочей нечистью, которой ты и мама пугали меня в детстве?
- Он самый, - кивнул Егор. – Только вовсе он не из сказок. Самый что ни на есть настоящий. И не страшный. Колдун – да, но выглядит, как обычный человек. Хотя люди его побаиваются. Но если бы не он, погиб бы я на «Горном ветре».
- Ты был с пиратами? – поразилась Га.
- С клефтами, - поправил Егор. – Сами они себя пиратами не считают. Почти догнали уже «Морскую ведьму», у самого Агадира, но тут меня черный аист уволок в город. Он, как и Ведьма, умеет расстояние красть. В один миг дома оказались. Слышал, что с клефтами потом какая-то странная история вышла. То ли разум потеряли, то ли иная напасть…
- Знаю, - вздохнула Га и вздрогнула, представив, что Босоркун опоздал бы хоть на мгновенье. – А почему колдун решил, что песенка что-то значит?
- Сама посуди, - Егор ребром ладони разложил пункты по планширю фальшборта, - вначале пустыня…
- Сидрат, - согласилась Га.
- Потом гора…
- Йом-Киппур, Храмовая гора, - вспомнила Га.
- Пещера…   
- Остров Желтый, монастырь в пещере у вершины.
- Потом…
- Потом змеи на Агадире и ясень на Лераде, - сама закончила девочка. – Действительно, очень похоже. А теперь какая-то мельница… И овчарня. Неужели конец пути?
- Хорошо бы, - порадовался отец. – Но помнится, есть там еще один куплет, пропущенный.
- Куда держим курс?! – крикнула по-свойски Га на мостик.
- На Север! – добродушно отозвался с мостика Брукс. – Остров Похъёла. То еще местечко!
- Куда еще севернее? – ёжась, пробурчал Егор.
Но кому здесь, в открытом море, интересно мнение обычного землекопа? «Морская ведьма» набрала в паруса холодный ветер и уверенно заскользила в самую северную точку изученной ойкумены.
А на холодном берегу Лерада еще долго стояла хранительница. Ей пора было уходить, нет, теперь не в городок в долине, - Анастасию Егоровну ждали совсем иные места. Подождут, разве время имеет значение? Хранительница смотрела вслед кораблю, ведущему девочку-дорогу по одному лишь ей предначертанному пути. Не сойти, не свернуть. Даже когда знаешь, что тебя ждут страшные испытания. Но Га не знала, не догадывалась и не думала о будущем. Она плыла под тугими парусами, рядом с отцом, в сопровождении друзей, навстречу судьбе.