Подкова жеребенка

               

                Не доступен чтенью клад,
                Пишет в стол, тому и рад,   
                До востребованья  Богу –
                Вот надежный адресат!               
               
                А.Б. 


Личность автора представляет интерес наряду с его произведениями. Эпоха, события, среда влияют на формирование мировоззрения писателя и находят отражение в его творчестве. Значимость литературы в прошлом и настоящем является критерием оценки художника слова. Это справедливо в отношении издаваемых и признанных писателей. Провинциальные графоманы, пишущие в стол, ценят сам процесс, нежели его результат, они притягательны, обращают внимание необычностью словоизлияния собственных мыслей. Некоторые собратья по перу, издающие книги за свой счет, тоже провинциалы, начитанные, с претензией на глубокомыслие, копирующие чужой успех, являют собой типичное не то. Газетная лексика сочетается с искусственностью и украшательством, как борода со стразами. Но не о них речь.
Об одном из самобытников Заполярья, Константине Узлове, этот очерк.
Он из северной глубинки Кукисвумчорр, более известной в Отечестве, чем Учкудук и Бричмула. Северные горцы – небожители Хибин – ели морошку, пили настойку из ягеля и калгана. Боги на Олимпе пили нектар и ели амброзию. Хибиногорцы и Олимпогорцы гордились близостью к небу, изредка спускаясь на равнину. С детства молочного его покорили Хибины, он же мечтал покорить Парнас. Миру требовалось осознать себя и быть воспетым посредством своего высшего творения, и он принял избранника в свои объятия.
Костя не описывает мир, он его строит не в том порядке, в каком возводят здание – от фундамента до кровли. Пишет рассказ блоками с середины, с конца, с начала, затем устанавливает в последовательном порядке. Стиль проявляется в зависимости от объекта изучений и наблюдений. Для него стиль – свойство автора даже на мелкотемье и в отсутствие занимательного сюжета проявить мастерство рассказчика, его узнаваемость по литературному почерку. Он стесняется удивляться, играя роль бывалого человека. Не стесняется не соглашаться с авторитетными высказываниями: «Платон мне друг, но истина дороже». Дружба превыше истины, иначе это приятельство. Истина и дружба на одних весах, это, как иголка и горький перец. Возмущается статьей доктора околопобочных наук Шлепохвостова: «Вкусовые предпочтения навозных жуков» Если это серьезно, то как же он шутит?
Процесс сочинительства его захватывает, компенсируя недостаток общения. Собственный афоризм может развернуть до рассказа. Беловик кладет в стол, где зреет до желтизны бумаги. В настоящем рукопись не востребована, в ближайшее время – не формат, как подкова для жеребенка, сегодня не нужна, завтра мала. Однако продолжает писать, процесс доставляет муки и радость, удовлетворение, повышает самооценку. В далеком будущем рукописью заинтересуются, как нынче разбирают письмена на бересте.
Общаться  с Костей увлекательно,  познавательно и весело. Телевизор давно не служит, живу на послушном корме, что расскажет, то и знаю. Для меня Узлов – средство индивидуальной информации. Разговор затевается легко и непринужденно. Продолжение требует душевного волнения для эмоциональности беседы. Достанет из загашника початую бутылку вина, винтом раскрутит ее, вливая в себя, как в ведро. Спрашиваю: «В чем смысл жизни?» Не задумываясь отвечает: «А Бог его знает!» Становится легко, оттого что и он не знает. На вопрос о формате «3D» отвечает: «Это диагноз. «Пеллагра и есть  «3D». Дерматит. Диарея. Деменция.   
Казалось, я его наблюдаю, на самом деле наоборот. Разговор найдет воплощение в рассказе, который, возможно, будет интересен читателю по обобщенной теме поведения обывателей 21 века.
В географическом смысле  провинция – глубинка, в духовном – глубина! Быть может, генералы от литературы обратят внимание на провинциальных авторов, и рукописи «в стол» найдут свое место на страницах книг и журналов. А иначе каково генералам без армии рядовых?