III

 Все-таки я действительно не ошибался в своих предположениях насчет Марсии, чему чрезвычайно теперь рад. Я не зря следил за ней больше двух недель, оставаясь незримым в тени. В этом городе у нее нет родственников, только знакомые, при ее складе характера близких подруг в наше время найти практически невозможно. Как я уже упоминал, моя Марсия очень отличается от нынешних девушек, коротко стригущихся и не выпускающих изо рта сигарету. Многим она кажется нелепой, смешной и странно-глуповатой, точно неопытная девчушка. Но только не мне. Мне напротив, в этом дивном неземном создании, не имеющим ничего общего с пошлыми и вульгарными девицами, коих я знал прежде, мило все. И падающие на плечи темные локоны, и белое лицо без всякого броского макияжа, и круглый воротничок блузки или платья, придающий ей еще большее сходство с ребенком.
 Да, я стал доверять Марсии еще больше, чем прежде. Удостоверившись, что она не попытается сбежать или поднять шум, я почувствовал некоторое спокойствие. Сегодня у нас закончились продукты и, уходя в магазин, я оставил свой револьвер дома, незачем его таскать с собой, когда это не нужно. Уверен, другая бы девушка, пережив подобное потрясение, точно бы встретила меня, держа его в обеих руках и пытаясь прострелить мне голову. Но не она, Марсия даже не решится к нему прикоснуться, я знаю. Она слишком нежная и хрупкая, точно ландыш, робко выглядывающий на свет из сумрака травы и деревьев.
 Разумеется, вернувшись, я останусь дома еще на некоторое время. Мне нет нужды ежедневно ходить на работу в контору, подобно моему лучшему другу Рудольфу. Мы дружим еще со школы, и ему, в отличие от меня, не повезло с работой и финансовым положением: он вынужден и занимать должность банковского клерка, и подрабатывать еще тапером в театрах и на праздниках. А дома его ждут вечно придирчивая жена и двое маленьких детей... Кстати, последняя далеко не в восторге от дружбы Рудольфа со мной, но вероятно, здесь сказывается зависть к тому, что я получил небольшое состояние от родителей и могу зарабатывать переводами не по нужде, а когда сам того пожелаю, позволяя себе перерывы порой чуть ли не на несколько месяцев. При этом я все равно живу достаточно скромно, что бы там они ни думали.
 Последний раз мы виделись с Рудольфом незадолго до того, как я принял окончательное решение насчет появления Марсии в моем доме. Тогда мы оба пребывали в не слишком радостном настроении и при встрече обменялись кислыми улыбками. Тем не менее, друг поинтересовался, намерен ли я как-то еще устроить свою личную жизнь после череды прошлых неудач. На это я ответил:
 "Все возможно, Рудь, все возможно. Но повторять прошлых ошибок и искать себе шлюх, забравших в качестве оплаты мое доверие и чувства, я больше не намерен."
 "Но что же ты сделаешь, чтобы уберечь себя от этого, Леон? - спросил меня Рудольф, - Сам знаешь, понять мысли женщины мужчинам не дано."
 В ответ я лишь усмехнулся. Мысли меркантильных лицемерок, эгоистичных и холодных, использующих чувства других лишь для исполнения собственных прихотей - да. А понять мысли Марсии... Впрочем, признаюсь честно, несмотря на то, что я знаю ее уже больше месяца, и мы живем в одной квартире неделю, я все-таки не могу полностью догадаться, что происходит у нее в голове. Однако с уверенностью готов сказать одно: эта девушка не такая, как другие. И она никогда меня не предаст.