Чайки над городом

Город Балтийск. Гордо. Сильно. Надёжно.
     Город Пиллау. Тоже не плохо: Солнечно. Сильно. Уже давно.
     Один город. Разорванное вчера и застывшее сегодня.
     Красивые, остроконечные крыши. Брусчатые мостовые. Обычные и не совсем деревья. Цветы. Море. Дюны. Чайки. 
     Большие серые дома. Многочисленные замки за высокими заборами оттеснивших дюны и спрятавших море.  Кричащие, пикирующие чайки.
     Чайки и море… Вечны.
     Море со своим характером и мыслями.
     Тонны непрозрачной воды со своими мыслями и тайнами.
     Наверное, только чайки и знают точно о сокрытом в его глубинах. Да и то только на счёт. Да и, наверное, не всё. Так… Раз. Два. Три… и так далее… По счету, по количеству. Сверху-то всё видно, всё примечается…
     И летают они себе и летают. А какая сорвется вниз. С высоты. В воду. Так бывает… Летит себе, летит. До свиста в крыльях. И вдруг: Стоп! Был полёт и нет. Была скорость и всё. Всплеск и тишина. Только круги недолго поборовшись с волнами указывают на место. Недолго. И где она нырнула и где вынырнула через секунду, уже и не скажешь. А может и не вынырнула. Выкинет через недельку другую на пляж мокрый комок сложенных крыльев, переломанной жизни и всё…
     Чайки и море.
     Море и чайки.
     Это те, кто испокон веков защищал эту землю…
     Летают и кричат над спокойными, шумящими, бьющими темными водами Балтики серебристые создания. Вечность… а может и не одну…
     Плавают и ныряют… 
     Ласковое и убаюкивающее Балтийское море. Бархатное солнце высвечивает куски янтаря, вспыхивающие от нежного прикосновения волн и прячется за высокими ангарами. Теми самыми, под крышами которых, на полу, ещё видна оставленная прошлым карта с белыми пятнами, расчерченных линиями аэродромов, раскиданных вокруг на тысячи вёрст. За стенами пугающих несмываемыми надписями белыми красками - «Курить запрещено». На немецком. А на каком же ещё их писать?! И при них, и при нас – «Курить запрещено»! Ну кроме этого здесь еще и ходить нельзя. Часовые. Вышки. Карабины – автоматы. Примкнутые и болтающиеся на поясе штыки. Бетонные плиты, вытягивающиеся за заходящим солнцем. И застывшие в ожидании команды «На взлет» самолёты. Или корабли? Летающие и плавающие. Огромные чайки, ютящиеся у ангаров с надписями. Ждущие свой полёт. Своего неба. Волнующим изгибом крыла, застывшим во взмахе. И кабина, светящаяся темным витражом. Ограненным алмазом.  Сейчас тихо и солнце может спокойно спрятаться в далёкую темную полоску облаков. Не шипя и не возмущаясь. Тут главное, чтобы спящие чайки-самолеты не взмахнули крыльями и не помчались вдогон. В поиске неведомого. В поиске скрывающегося. В поиске врага. Защищать свою Родину. Свой город.
     Серебристая «чайка» Бе-шесть. Бортовой номер: ноль-ноль-шесть.
     Маршальский корабль. Самолет-лодка.
     В нетерпении застыла в ожидании суеты вокруг и около, экипажа, погоды и «зеленного светофора».
     Ещё вчера, на партсобрании, замполит остро поставил вопрос о снижении аварийности. Несмотря на то, что всё было более или менее хорошо. Не хуже чем у других.
- Где партия, а где полёты!?
     Замполит сразу прервал реплику:
- Старший лейтенант Мохов! При всём уважении к вам… Лучше помолчите…
     И после небольшой паузы:
- Вы конечно уважаемый, опытный бортач и самого Рокоссовского учили рога крутить своей «чайке»… Но… не забывайтесь товарищ! А то крылья-то недолго подрезать.
- Есть! – Мохов сел под улыбки лётчиков. Молодые улыбались и спрашивали. Старшие улыбались и отвечали.
     Давняя история. Приезжал с проверкой боеготовности маршал Советского Союза Рокоссовский. Ходил по аэродрому, ангарам. Осматривал и спрашивал. А в самолет захотел, как не пустить?! Вот Алексей и показывал ему чудо морское – летающую лодку. Ведь он старый «бортач» - бортмеханик. Все до винтика знает. А Константин Константиновича проводил, протиснул по узкому проходу на командирское кресло, благо тогда командир корабля назначен ещё не был. Можно. А назначили бы, так и маршала не пустили бы к штурвалу, «покрутить рога»… Пустили. Не просто же маршал – с войны пятнадцать годов прошло, а слава она не гаснет. Маршал Победы. И он именно эту землю от фашистов очищал.
     Многие уже ушли по другим частям, в другие пояса и широты, но про приезд маршала помнят. Повоевать не довелось, а он… Ну и Алексей иногда, для форсу, напомнит о том, что он с маршалом по «чайке» лазил… Запросто… На всякий случай… С улыбкой… Хотел и Никите Сергеевичу показать, но в оцеплении далековато стоял, на вокзале, пригласить не смог. Ну откуда он мог знать в каком вагоне дизеля едет генеральный! Гостайна ведь! Да и торопился Хрущёв в ООН шибко. Не до посещений и экскурсий. Проскрипел в новых башмаках и скрылся, слава Богу, за горизонтом, на корабле, да на экраны телевизоров.
     Почти год прошёл. Часть укомплектовали истребителями. Были мигами, а стали бехами. Там ребят сократили, а здесь… Не нравилось. Душа-то скорости просила, а тут винты и лодка. Пусть и летающая. Но летает! Тут вместо взлетной полосы – гавань. Кусок моря. И кому только в голову пришло соединить самолет с кораблем?! Тяжко… Но летать хочется. Хоть так. Со скрипом в зубах. Полёт! Что может быть важнее в жизни!?
     Рутина. Взлет - посадка.  Красота. Главное, чтобы штормов было поменьше. Чтобы волной не захлестнуло. Чтобы аквариум-иллюминатор не утопить…
- Дмитриев!
- Я!
- После партсобрания с экипажем ко мне!
- Есть!
     Командир полка вывел из мыслей и воспоминаний. К чему бы это?!
     В кабинете командира сидело ещё трое. В гражданском. Скромно.
- Знакомьтесь! Старшие лейтенанты: Командир корабля Дмитриев Игорь Васильевич. Правый лётчик Камардин Яков Яковлевич. Бортмеханик Мохов Алексей Алексеевич. Штурман Ролин Александр Иванович. А это товарищи из Ленинграда. Из ОКБ «Рассвет». Они привезли новейшую разработку для обнаружения подводных лодок противника под названием «Струна». Вашему экипажу доверяется экспериментальная установка этой системы. Сейчас вам изложат основные особенности при установке. С учётом особенностей этой разработки экипажу приданы дополнительные силы. Три матроса. Вы их знаете: Шевченко Григорий Семенович, Фурсенко Василий Андреевич и Клыковка Михаил Иванович. Они уже получили задание и сейчас изучают аппаратуру и со специалистами устанавливают её на самолет. Поэтому прошу внимательно послушать товарищей и быть готовыми в ближайшее время к вылету. Доступ к самолёту с момента установки строго ограничен. Караульные поставлены. Вся система для выброски будет закреплена в пятом и шестом отсеках. Матросы будут располагаться в седьмом и восьмом. Это понятно?!
     Инструктаж до ночи. С повторениями и разъяснениями.
     Время до вылета прошло незаметно. Спасибо что детей разрешили в школу проводить. Мамка оно хорошо, но с папкой гордо! И у детей праздник!
     Цветы. Банты. Костюмы. Портфели. Тетрадки.
     Первый звонок дребезжащей рынды.
     Утро. Водная гавань – взлетная полоса слепит солнечной рябью. Успокаивает шипением волн. Ноль шестой в стороне от других. Техобслуживание. Проверка. Готов. На светофоре. Медосмотр. Погода в облачках. Ребята на местах. Добро. В путь.
     Закружились винты. Сквозь фейерверк брызг и радуги. Шасси спрятались в корпус. Легкая, уже привычная качка. Рёв моторов. Нос взмывает вверх, затем ныряет, лодка бежит по воде, отталкивается и поднимается вверх и выше…
     А со спины… Удаляющаяся. Стремительно убегающая в облака «чайка» машет крыльями. Взмах. Еще один. Еще…Гордо поднятые крылья и она уже парит ревущим восторгом полета над потоком поднятой водяной пыли. Идёт в заданный район. К мутным, непрозрачным водам Балтики, скрывающим, в первую очередь, рыскающие подводные лодки недругов. Это на Чёрном море водичка прозрачная и всё как на ладони. Здесь без буёв-радаров, врага можно обнаружить только на удачу. Хоть сутками летай, кружи. Только удача. А задача «чаек» найти и указать кораблям где и куда идёт подлодка. Рыбка в мутной воде.
     А в пятом отсеке лежит то, что может облегчить работу в поиске. Радиобуи «Ива» и «Чинара» уже давно устарели. А это оборудование будет как глаза слепому. Только для чего загрузили эти самые «Ивы» ?! Для отчетности? Для списания? Любой знает, что они не стабильны. Не раз воспламенялись непонятно от чего. Но с вооружения не снимали. Видно заменить было нечем… Но в основном, то работали… А это… Непонятно что и как… «Струна»… Непонятно… Да и на сердце не спокойно… Струной.
     Заданный район.
     Командир дает сигнал: «Приготовиться»! 
- Игорь! Задымление в пятом отсеке!
- Внимание! Сброс!
     Откидывается красная крышка. Тумблер. Аварийный сброс бомб.
- Бомболюки не открылись!
- Выходим на повтор!
- Командир! Что-то с аппаратурой! Мы горим!
     Самолет выходит на второй заход. Приборы умирают. Самолет клюет носом. Скорость падает.
- Яков! Тяни! Вверх!
     Дыхание замерло.
     Ну ещё один сантиметр! Один сантиметр!!!
     …хоть один…
-Ещё!
-Ещё!!!
     Вверх! Хоть чуть-чуть! Там разберёмся… Вверх!!!
- Тянииии!!!
     Пусть не красиво скользнуть по поверхности, пусть плюхнуться на живот – выдержит…
- Давай!!!
     Крылья рвутся флагом на ветру. Взмахивают и замирают.    
     Самолет натужно ревёт, поднимая нос вверх. На мгновенье. Штурвал с легкостью уходит на грудь. Тяги нет. Дым туманом. Крылья «чайки» вздрогнули. Прощальное завыванье ветра. Самолет камнем, в пике, вертикально в воду…
     Хорошо, что в море… Здесь нет школ…
- Прощайте и простите...
     Шесть секунд…
     Море встретило гранитной плитой… Закрывая брызгами соленых волн и зеленым мхом ещё одну тайну защитников города…
     1996 год…
     Балтийск…
     Утро…
     С Балтийской косы доносится нарастающий рев двигателей. Огромными чайками качая крыльями над городом, навстречу с солнцем, летят самолеты. Летят чайки. И железные, и живые. Они прощаются с городом. Машут крылами своим товарищам, лежащим в братской могиле на старом кладбище.
     Моторы ревут:
- Прощайте!
- Прощайте!
- Прощайте!
…Простите…
     Память словно взмах крыла.
     Остаётся в сердце.
     Балтийским морем янтарных слез…