Глава 31 Помеха сыщикам

После убийства Иванова друзьям-сыщикам долго не удавалось наладить дежурство, так как неожиданно появилось начальство в виде Липатова Валерия Станиславича, с ним разговаривать можно было только на темы рабочие, что надо для бесперебойной работы дачных участков. Часто не только свободные от поливов дни, но и в дачные дни он посылал рабочих за какими-либо запасными частями, разумеется, нужными, но такие командировки занимали бывало, несколько дней, так как нужно было проходить бюрократические рогатки, искать, на чём подешевле привезти необходимые запчасти на склад дачного кооператива.

Когда Шлыков поставил свой трактор недалеко от аллеи, за которой наши сыщики следили, Липатов, увидев беспорядок, напустился на Андрея:

- Шлыков, почему твой трактор стоит не там, где положено? Что за самоуправство! – повысил он тон. – Не хочешь здесь работать? Я никого не держу! – гремел он. – Если не хочешь работать – скажи! Я сейчас-же привезу замену. 

Пришлось Андрею выдумывать причину остановки трактора не на месте, покопаться для видимости в моторе, и отогнать колымагу на место. Время было упущено, да и Липатов маячил около трактора до тех тор, пока Андрей копался в моторе, так что пинкертон из-за непредвиденной помехи ничего не увидел, да и видеть было нечего – преступник показался рано-рано утром, едва забрезжил рассвет. Вечером преступник увидал трактор, его это насторожило.

Бережёного бог бережёт! – подумал он. – Что-то подозрительно трактор остановился. – заподозрил он неладное для себя. – Пойду лучше на рассвете, а сейчас остерегчись лучше.

Утром на землю лёг густой туман. Туман густой непроницаемой стеной колыхался под давлением слабого ветерка. Удивительно то, что линия тумана чётко выделялась, в тумане ничего нельзя было рассмотреть, но стоило выйти за колышущуюся линию, как попадал на яркое место, освещаемое чуть взошедшим светилом. Ветерок чуть ослабевал, и туман стремился поглотить открывшееся пространство, скрыть в молочно-белой мгле открывшиеся взору перспективы. Всё снова тонуло в непроглядном тумане. Преступник, выйдя было на аллею, и уразумев, что в таком густом тумане искать что-либо бессмысленно, недовольно крякнул и пошёл досыпать, досматривать утренний сон.

Несколько следующих дачных дней Липатов крутился до позднего вечера на дачах, так что ни о каком наблюдении и речи быть не могло – он отслеживал каждый шаг своих арапов, и неугомонный, рано утром будил рабочих, приказывал то одно, то другое сделать, и пинкертоны вынуждены были подчиняться его приказам. Правда, днём они частенько отдыхали, но им-то нужно было вечернее и утреннее время!

Приуныли сыщики, при такой интенсивной работе, продолжавшейся до позднего вечера и начинавшейся рано утром ни о каком наблюдении и речи быть не могло.

Но в это время и преступник успокоился – не искал камень, так как решил, что раз прошли, пусть кратковременные дожди, да и дачники усердно поливали свои сотки, его следы с камня смыло водой.

 Психологически убийца боялся случайно проговориться, выдать себя каким-либо жестом, движением, стал приглядываться к собеседникам, старался как можно меньше времени разговаривать с кем-либо, стал замкнутый, прятался на своих сотках. При случайных встречах старался уединиться. В автобусе, слыша разговоры о ЧП, упрямо не отвечал, если его спрашивал кто из знакомых, дачи которых на других аллеях, хмурился или говорил, что полиция ищет, но он ничего не знает, как продвигаются дела сыщиков.

Вскоре интерес к делу поутих, его уже не беспокоили навязчивыми расспросами.

 Продолжение следует