Вороны
Сбрось лыжи, расстегни ремень,
Почувствуй себя птицей малой,
Не каркай много, но и не молчи.
Ты знаешь, что такое человеки,
Те, у которых крылья выросли внутри?
Им не нужны такие лыжи,
Ремень, чтоб на спине застёгнут был,
Им нужно только лишь вниманье,
К особе, той, что названа царём,
Царём себя они назвали,
Когда крылами тут махали,
И клювом щёлкали для равновесья,
Что было в десять рез верней.
Потом и клюв у них сломался,
А крыльев не было вообще,
То страшный сон им вдруг приснился,
Что есть ворона и они,
Она — на лыжах, и они в постели,
Только она при крыльях и ремне,
Они лишь в заднице везде.
Ибо корону носят те,
Кто и летать то не умеет,
Его и лыжи не спасут,
Того, кто всё корону мерит,
И думает, что он великий царь.
Вот он уже и спать не может,
Без шапки той, что мономах носил,
Когда же она давит, душит,
Сжимая намертво виски,
Тогда крылами он активно машет,
Тот, кто на лыжах впереди.
Но не летит, а только молча едет,
Всё с той горы, откуда словно ворон
Он всё слетал, всё думая, что царь,
Но по дороге мономах его ударил,
Забрал корону, чтобы знал.
Что б знал, кто птица, кто летает,
А кто ворона, что мечтает,
О том, чтобы крылом взмахнуть,
Чуть- чуть покаркать и сомкнуть
Свой клюв, который долго щёлкал,
Она пыталась всё сказать,
Что крыльев нету, лыжи те в подмогу,
Что б уж совсем от срама не сгореть,
А просто взять и улететь,
Цепляясь по дороге клювом,
За ветки, за деревья, что в пути,
Как бес, что взял и вдруг попутал,
Когда решила, что она,
Та самая, царица в жизни,
Не годная совсем уж птица.
И потому и вновь тут лыжи.
И тот ремень, что был застёгнут на спине,
И клюв, открыт от изумленья,
Когда накаркала беду,
Став из вороны просто человеком,
Что мыслил крыльями,
Что были у него внутри,
Не видимы для окружающей среды.
И потому, когда наряд он сбросил,
Что тот венец, что украшал его,
То стало ясно, то был не король,
А оперенье только,
Что взял и прыгнул с высоты
Без долгого сомненья
От жуткого всё ж посрамненья.
19.05.2019г.
Марина Леванте
Свидетельство о публикации №219051900492