С или без Глава 2

Купив билет до Афанасьева, второго мая в полупустом автобусе отправилась в путь. Место моё было у самой двери, а на противоположных креслах, рядом с водителем уселась семейная пара. Лет им обоим, наверное, за семьдесят, небольшого росточка, в стареньких драповых коротеньких пальтишках советских времен, в почти детских тёмных зашнурованных ботиночках, чёрных брючках и серых беретиках. Они так оживлённо усаживались и устраивали свои вещи, что больше походили на детей, столько радостной непосредственности сквозило в их движениях и выражениях лиц. Обратила внимание, что глаза старика были такие водянисто-льдистые, словно тающий лед, а у старушки яркие – васильковые, пожалуй, и не помню, чтоб у кого такие видела. Дорога предстояла длинная, автобус тихо шуршал шинами по асфальту, за окном в легкой холодноватой майской утренней дымке проплывали окраины города и заняться вроде нечем. Тут старушка пересела ко мне, на сидение рядом, и спросила, по-свойски, по-деревенски.
-До самого Афанасьева, али куда дале?
-Пока до Афанасьева, а там видно будет.
-А куда видно будет-то?
-Понимаете, я книгу пишу, про разные былины нашего края и заинтересовалась одним народом, который раньше тут жил, а потом куда-то исчез.
-А, писатель. А зачем тебе о них?
-Очень интересно, куда они ушли, что с ними стало.
-А не боись-ся?
-Чего?
-Ну коль много узнаешь, и оно помехой в жисти будет?
-Да я вообще-то пуганая ворона…но любопытная.
-Ну тогда тебе с нами…Макеша, она с нами пойдёт до туда.
Макеша посмотрел на меня внимательно.
-Ну пойдёт, так пойдёт…места всем хватит.
В автобусе становилось жарко от работы двигателя, старушка встала, сняла пальто, повесила на спинку кресла, затем повернулась ко мне, протянула маленькую сухонькую ладошку, чуть наклонилась и представилась.
-Устя, а он Макей, - указала она рукой на мужа, - Мы едем в родные края. Давно собирались, вот время пришло и едем.
-У вас там кто-то из родни живёт?
-Нее, все давно ушли.
-А дети?
-Нема их у нас.
-Жаль, ухаживать значит за вами некому.
-Жаль…мы с Макешей из разных родов, вот дедки нам детей и не дали в наказание.
-Как в наказание?
-Ну, он из чучек белых, а я чёрных, между нами полоса, кровь нельзя мешать.
-Постойте, так вы и есть из народности чудь?
-Да так нас кличут не нашенские.
-И много вас?
-Дак иногда видели, но виду не подавали – не принято у нас. Да уж мало-мало осталось, скоро все там будем.
-Исчезните, значит?
-Да ты почто расстроилась? Мы же уйдём где в мире благодать.
Вдруг моё внимание привлекла подвеска из серебряных монет и маленьких колокольчиков на её груди, и чтобы перевести разговор на другую тему, спросила откуда у неё такая вещица.
-Подвеска-то эта, кличется - «яга», от маменьки осталась…на память. Заговорённая она, на удачу и помощь, она-то знак и дала, что мы с Макешей прощены.
-Каким образом?
-Ну вот с нами пойдёшь и увидишь. Не отказывайся, худа не будет. Хотела нас увидеть и увидела, а нам приятно, что кто-то о нас помнить будет.
-Да я и не отказываюсь, просто слишком необычно и странно.
А у самой внутри холодок сомнения, а вдруг они на старость лет в детство впали или того хуже, умом тронулись, что я с ними делать буду, когда они поймут, что ошиблись и никто их никуда не звал.
-Да не сомневайся ты. Макей, скажи, что всё хорошо будет.
-Всё хорошо будет,- скрипучим голосом подтвердил тот.
Чтобы отвлечься от набегающих мыслей, спросила, что она помнит из детства, может сказки какие, былины…
Устя посмотрела на меня грустными васильковыми глазами.
-Когда малая была, стариков уже не было, дак и учили в школе другому, робить рано начали. Тятеньки и маменьки почти не видели: в четыре утра - уже в поле, а домой затемно и так без выходных…за одни трудодни…
-Хорош, Устя, хныкать, дай газету, что в киоске купил.
Устя порылась в рюкзаке на полу, достала газету, футляр с очками, маленькую пачку вафель и подала Макею. Перехватив мой взгляд на пачку вафель, улыбнулась, по-детски.
-Он газеты без сладкого не читает, говорит, новости слишком горькие, -  сказала она и повернувшись ко мне протянула такую же маленькую пачечку вафель, - Лимонные, самые любимые.
-И мои тоже, а где вы их купили, лет двадцать таких уже не видела?
-Дак, у нас в магазин их возят, аж с Ленинграда…
-Вкусно, - ответила, ощутив знакомый вкус детства.
Разговор как-то сам собой умолк и оставшуюся дорогу ехала разглядывала бархатистые от первой яркой травки луга, косогоры, рощи, покрытые легкой зеленоватой дымкой, от только вылупившихся листочков, ещё угрюмые еловые и сосновые леса. И кажется задремала под укачивание автобуса. Четыре с половиной часа пролетели незаметно, и вот мы уже топаем по улице Гудовских к реке. Каких-то триста метров и вот она - Кама, раскинулась тронутая половодьем, метров сто до другого берега, не меньше. Небольшие деревянные мостки протянулись вдоль пустого берега. Обернулась к Макею, шедшему сзади.
-Ну и как дальше двинемся?
-Не торопись, подмога в пути.
-Вы с кем-то договаривались?
-Зачем, коли есть река будут и рыбаки, и лодки.
-Логично, но сколько ждать?
Устя, стоявшая рядом, погладила мой рукав.
-Не серчай, оно к лучшему - смотри как день разыгрался, прямо парит, любо-дорого.