Барбело и Асмодей. Глава 2

;Кровь стекает по предплечьям, запястьям и тонким пальцам, падая на мраморную плитку. Сидонай переполнен этим яростным чувством гнева. Желваки на его скулах ходят ходуном и Князь Ада еле сдерживает животный рык, смотря в лицо напротив. 


-Где я сделал ошибку, Барбело? Где я, блять, оступился?! - все же зарычав, Асмодей рявкнул это настолько громко, что витражи в церковных окнах задребезжали, а огненные язычки свечей дрогнули, угасая на долю секунды и вновь поспешили осветить иконостас за каменным алтарем, на котором лежало обезображенное тело молодого священника.  Ошарашенная Барбело стояла в десяти шагах от этого натюрморта, сминая в руках потрепанный листок бумаги. Сидонай внимательно смотрел на нее, медленно склоняя голову в бок, опуская глаза на ****ый лист бумаги. 


-Зачем. Ты. Это. Сделал? -сминая бумажку и откидывая ее в сторону, девушка насупилась и сделала вид, что ничего не произошло, пока  Асмодей не кинул к ее ногам сердце, что больше походило на шмоток мяса, который только что потрепала какая-нибудь псина. Оно шлепнулось, издавая хлюпающий звук и прокатилось какое-то расстояние и  замерло.
Барбело опустила на него глаза и отступила на шаг назад, заглатывая ком, что образовался в горле.


-Щедрое жертвоприношение, Ашмедай, -сдерживая дрожь в голосе, девушка осела на лавочку в первом ряду, пока демон вытирал руки краем рясы падре.  -Я все еще не получил ответа на свой вопрос. Серьезно, Барбело, чего тебе не хватало? Что ты от него хотела? Получить душу обратно? Ах, нет. Подожди. Я знаю. Ничего не говори, -обойдя алтарь, Ашмедай остановился, повернулся к статуе Девы Марии и взглянул на нее, после чего опять посмотрел на сестру. -Хотела изгнать из себя скверну, не так ли? Барбело...

-Глупости, Сидонай. Я просто говорила с ним. Просто хотела узнать его ближе,  -смотря на свои ладони, что ровно лежали на белоснежных коленях, демонесса встряхнула головой. 

-Не смей мне врать. Я все чувствую. Нет, это все же забавно, -поднимая с пола пиджак, Асмодей надел тот и тут же засучил рукава, спускаясь по двум парам ступеней, вслушиваясь в звуки собственных шагов.

-Ты мертва. Изгони из тебя то, что в тебе сейчас живет, что выйдет? Кучка гниющего мяса, Барбело.


-Умолкни! -вспыхнув, как самая дорогая свечка в этом храме благочестия, брюнетка подскочила с места и сопя, как боевой кролик ринулась к брату, хватая его за майку. -Не я себя сотворила! Я — это я! Идиот ты несчастный! 

-Ты сотворила себе проблемы, а я их решил, Барбело! Не будь меня, ты бы была распята по всем канонам Рая. Не хочешь сказать спасибо?  Все вокруг мгновенно погрузилось в тишину.

Сидонай медленно закатил глаза и кивнул сам себе. Нет, жалкого «спасибо» он точно от нее не дождется. Отрывая ее руки от части своей одежды, мужчина обходит сестру и направляется вперед, к массивным дверям, попутно прикуривая очередную сигарету, что несомненно отнимет у него еще одну секунду его нескончаемой жизни.  Сейчас она — лишь маленький, глупый, не знающий меры дьяволенок. Что с нее взять? Асмодей не может долго на нее обижаться. Он даже не злился на нее. А что до того священника? Он был намерен копать слишком глубоко. Демону  ли не знать, до каких низов опускаются католики ради «свежего мяса». Растворившись в толпе прохожих, что заполняли площадь Святого Марка, Князь отправился прямиком в просторную квартиру, чтобы «замариноваться» в очередной дозе алкоголя.   Листая очередной фолиант, Барбело с дичайшим любопытством вчитывается в каждое слово, разбираясь в том, что до селе ей было незнакомо. Здесь каждая буква и каждая запятая пропитаны кровью. В библиотеке Сидоная иначе и быть не могло, потому что каждая книга, не смотря на дату ее «издательства», являлась чем-то сакральным, хоть и хранилось в общем доступе для тех, кто приходил в его дом. А приходил ли кто? Если только отчаявшиеся. Да и они мало думали о том, чтобы разорить книжные полки демона.  Тяжко вздыхая и осиливая уже второй стакан апельсинового сока, кутаясь в тонкий плюшевый плед расцветки «взрыв на фабрике красок», Барбело наконец-то дошла до самой запыленной полки, стягивая с той потрепанный том, обтянутый красной кожей. Застежка с пентаграммой не далась комнатному дьяволу с первого раза. Сопя и упорно пытаясь, не то чтобы открыть, а даже оторвать чертову заклепку, девушка даже тихо зарычала, потому что любопытство брало верх над тем, чтобы не лезть в эту книгу вообще. Собираясь уже было помочь себе зубами, Барбело тихо ойкнула, чувствуя как брат, задевая ее ладонь длинными пальцами, открывает застежку за мгновение. 

-Если бы ты ее порвала — я бы тебя грохнул, -отойдя к рабочему столу, Асмодей оперся бедрами о край стола и сделал небольшой глоток кофе. 

-Я... думала, что тебя дома нет, -держа распахнутый скрежаль, демонесса опустилась на ковер и опять завернулась в этот плед, который у Асмодея, как у приверженца всего куда-более темного, вызывал приступ эпилепсии, кататонической комы и гемофтальм. 

-Тебе вообще думать запрещено, в свете последних событий, -делая большой глоток бодрящего напитка, демон еле-заметно усмехнулся, наблюдая за тем, как Барбело делает возмущенный вид, говоря тем самым: «прошло уже три месяца, обмудок. Прекрати это вспоминать». 

Вместо того, чтобы озвучить это, девушка перелистывает содержание, пару страниц на которых стоят печати и утыкается носом в иллюстрацию, водя по той пальцем, а затем смотря на брата, который, наплевав на личное пространство сестры, уселся за стол, стягивая с него свежий номер какой-то сраной вечерней  газетки.   -Сколько тебе лет? -отвлекаясь от просмотра гравюры, Барбело, усаживается удобнее, глядя на то, как Сидонай откладывает газету и пожимает плечами, театрально загибая пальцы.


-Я старше Иисуса. Это точно.

-То есть... То есть ты создан тогда, когда еще не было этого разделения. Ад. Рай. Все дела, -пролистав еще пару страниц, демонесса продолжила чтение не продолжая допроса, а Асмодей опять принялся читать газету, время от времени переводя взгляд на сестру, которая с видом профессора продолжала вникать в его биографию.


-Зачем тебе это? -нарушив тишину, Ашмедай допил кофе и поднялся с места, доходя до Барбело и опускаясь на пол, рядом с ней, смотря на страницы, которые он не стал трогать бы, даже если бы в этом была особая необходимость. 

-Просто интересно. Интересно, что было до меня. Далеко за пределами моего понимания. Сколько мне было по земным меркам, когда тебе уже было миллионы и миллионы лет, а? Ужас какой. Как ты еще по частям то не разваливаешься? -тихо рассмеявшись, Барбело покачала головой, продолжая медленно листать фолиант.

-Да ничего не было. Все жрали персики и катались на пони. Там. На небесах. Занятно было. Чем-то напоминает состояние, когда ты закидываешься ЛСД, -хрипло смеясь, Сидонай выуживает книгу из лап сестры и начинает листать ее сам, рассматривая редкие, четко выведенные линии иллюстраций. Князь Ада заканчивает с одним томом и выуживает с полки двенадцатый по счету, опускаясь напротив Барбело и распахивая фолиант, быстро листая тот. 

-Все, что было до того как нас стали разделять — не очень то и интересно. В библии не напишут о том, что за резня творилась на небесах, когда Люцифер решил начать революцию, -медленно перелистывая желтые страницы, Ашмедай остановился, выуживая из-за листов длинное перо, проворачивая то в пальцах.  -Ох... Твое?

-Барбело протягивает к перу руку и Сидонай покорно отдает то, наблюдая за тем, как некогда часть его личной гордости поблескивает в свете настольной лампы. Черное, длинное, остроконечное перо, о которое, кажется, можно порезаться. Демон уже ничего не испытывает, смотря на утраченное прошлое. Это просто перо. Оно отголосок того, что он некогда был предан людям, а не самому себе.
Барбело же, все еще может чувствовать сожаление и боль. Даже скорбь. Ей жалко того священника, жалко людей и Асмодея. Вкладывая перо в книгу, девушка, покидая свой кокон из режущего глаз пледа, как ребенок подбирается на четвереньках к Сидонаю и обхватывает его руками, слишком эмоционально выдыхая.


-Удушающий с примесью любви, Барбело? Прекращай, -оцепенев, Асмодей замер. Если бы он дышал, то точно издал бы тяжкий, мученический вздох. Но он даже этого сделать не может. Тот священник сейчас больше бы смахивал на живого и бодрого человека, нежели Ашмедай.

 -Я хотела... Хотела сказать спасибо, идиот, -хмурясь, девушка преднамеренно обняла брата еще крепче, дабы тот перестал ворчать и замерла сама, прикрывая глаза. 

-Ладно. Если я разрешу завести тебе собаку, которую ты могла бы вот так душить... Ты меня отпустишь? - разводя руками, мужчина, попытался вывернуться, но лишь почувствовал то, как в его плоть на спине, впиваются длинные когти. Издав рык, что был присущ демону лишь тогда, когда он на самом деле испытывал боль, Ашмедай все же смирился с этой мукой, покорно обнимая дьяволёнка.