Аладин

Как эта газета оказалась в её руках?
Стемнело.
Инна так и сидела в жёлтых резиновых перчатках с газетой и мокрой тряпкой в руке.
Кап...кап...кап...капало с тряпки.
А слёз нет и ничего внутри нет. Пусто. Будто чёрная дыра в душе...
Зачем она помчалась за ним в Москву? Чтобы найти эту газету и снова ощутить унижение?
Душу заполняла грязь, будто пыль, которую она так и не вытерла, будто все эти газетные буквы ссыпались в неё...
Шевельнулось желание оправдать, может муж нашёл газету в метро или у какого-нибудь друга взял почитать?
Муж...был им когда-то. Она подала на развод ещё до рождения сына.
Их развели, а разбежаться не смогли - квартирный вопрос не позволил. Так и жили рядом, по-привычке.

«Его почерком написано возле обведённых имён» - звенело в голове.
Стемнело...Надо встать, дойти до кухни, там в аптечке есть успокоительное.
А может сразу всю пачку?
Нет. Было уже. В восемнадцать лет. Первая любовь и боль и реанимация. Откачали тогда. Дура была.
Ком в горле нарастал, хотелось рыдать и не могла. Надо дышать или кашлять или что там ещё...
Позвонить может? Кому? От подруг отказалась ещё тогда в восемнадцать.
Тряпка  шмякнулась  в лужу.
Газета вцепилась в руку так, что пальцы не разжать.

Нащупала телефон.
- Привет, Инка! Ты как? Давно не звонила. - Обрадовался знакомый женский голос.
- Я? Всё хорошо.
- А мы в Египет летим через два дня.
- Класс. Рада.
- У нас тут подруга заболела, есть свободное место. Я как раз всех обзваниваю. А тут ты. У тебя есть загранпаспорт? Может рванешь с нами?
- Да. Поеду.
Хорошая они пара, всегда вместе, позитивчики, зациклены на чём-то сетевом и её уговаривали заняться - не захотела. И отстали.
«Вот там в море и утоплюсь» - подумала Инна.

Она так и сидела в жёлтых резиновых перчатках с газетой в руке на краю кровати, пока не услышала звук ключа в двери.
Пришел.
- Твоя газета с проститутками. Возьми.
И уже по его взгляду всё поняла.
- Ой, можно подумать, ты у нас святая. - хлестнул словами, будто пощёчину влупил.
Инна встала и пошла собираться.
Увидев чемодан, муж не удивился.
- Далеко собралась?
- В Египет.
- Давно пора.
Вот и всё. И говорить уже не о чем.

Перелёт и поселение в отель в компании задорных сетевиков напомнило поездку в пионерлагерь. Все пытались её опекать как маленькую.
- Тебе с твоей гитарной фигурой в город нельзя выходить без охраны. Арабы украдут.
- А я и не собираюсь.
«Взрослые дети» - думала, глядя на них.

И вот оно море!
«Как хорошо, что почти безлюдно...там у нас холодина, а здесь всегда лето».
Медленно пошла в глубину.
Пальцы коснулась воды, кожа покрылась мурашками и она задрожала всем телом.
Не рыдала, а стонала. Слёзы падали в море.
- Морюшко, милое, помоги или забери меня. Не могу так больше...
Дня три уходила выплакиваться в море, а легче не становилось.
Вечером за ужином, разгорячённые какой-то очередной экскурсией, сетевеки шумно обсуждали увиденное. Стоял дружный гвалт. К её молчанию и обособленности уже почти привыкли.

Соседка рядом вдруг хохотнула:
- Глянь-ка, а этот опять глаз с тебя не сводит. Уже третий день.
Инна не сразу поняла, что сказано было ей.
Ковыряла какой-то салат.
- Инка, заснула? Глянь, как на Аладина из мультика похож!
И тут же на столе появилось блюдо с фруктами в смуглых руках.
- Ух ты! - Взвизгнула соседка.
- Сколько ж тебе лет, Аладин? Ты по-русски хоть что-то соображаешь?
Неохотно подняла глаза, щурясь от мелькания света в полумраке.
- Какой нарядный фараонистый костюмчик. Забавно придумали. - продолжала тарахтеть Светуля.

Инна почувствовала этот взгляд и спокойно посмотрела ему в глаза.
А они лучились радостью и каким-то потаённым горячим светом.
Улыбка неожиданно озарила и её лицо, будто шторку в окошке колыхнул свежий ветерок.
"Оёёй, как парня-то колбасит!" - подумала. - "А я-то...я-то..."
Неугомонная Светуля уже на салфетке карандашом для бровей написала "Тебе сколько лет?" и положила на поднос с фруктами.
Он схватил салфетку, быстро ушёл и также быстро вернулся.
"19".
"И зачем Светуле это надо знать..." - подумала Инна, но спрашивать не стала.
Молча достала долларовую купюру  из сумочки и протянула парню.
Он полыхнул взглядом и уверенно отвёл её руку.
Инна пожала плечами, встала чтобы уйти и краем глаза заметила, как погасло смуглое улыбчивое лицо.

Потом остальные дни за завтраком обедом и ужином стройный Аладин, как теперь все его называли, величественно приветствовал гостей.
С ним фотографировались, а он не сводил глаз со столика, за которым сидела Инна.
Ей одной было безразлично происходящее вокруг.
Светуля пыталась учить Аладина русским словам. Притащила с собой чёрный маркер и блокнот. И умудрилась выяснить, что он здесь всего пятый день, студент, в деньгах не нуждается.
В этом отеле не работает и не собирается. Согласился выручить друга, пока тот болеет, чтобы бедолага не остался без работы.

Аладин с каждым днём быстро осваивал русские слова, постоянно подносил к их столу то пирожные, то какие-то незнакомые фрукты и сладости.
И в последний день, перед отъездом группы, был серьёзен и тих.
Инна сразу после ужина быстро ушла, чтобы собрать вещи.
От вечеринки в честь отъезда отказалась.
Открыв сумочку в поисках ключа от своей двери, обнаружила записку.
Не удивилась.
Это Светуля-хохотуля, наверно, перепутала со своей сумкой.
Но, прочтя, сразу поняла, что написано ей.
«Мая Багиня. Жду тебя. Прощание. Прошу. Иди ворота. Выход отеля.»
Зашла в номер, держа записку в руке. Положила листок на стол.
Достала чемодан, быстро собрала вещи. Поставила у входа.
Пошла в душ. Долго стояла  под водой.

Неделя быстро пролетала. В море было хорошо. Выплакалась. Становилось как-то полегче, когда плавала с маской и рассматривала разноцветных смелых рыбок в прозрачной воде.
Они подплывали прямо к стеклу и заглядывали ей в глаза.
Тело почти не загорело. Солнце было тёплое, но не горячее.
«Богиня. Ну да. Почти сорокалетняя. А ему девятнадцать.»
Оделась, взяла записку, сумочку и пошла к воротам.
Надо сказать парню сколько ей лет. Молодой, нафантазировал себе что-то.

За воротами стояла машина.
Аладин вышел из неё сразу же, как она появилась.
Без белых одежд и головного убора казался как-то меньше и будто не он.
Инна остановилась. Молчали.
- Меня зовут...
- Тебя зовут Аладин.
- Сказка?
- Да.
- Ты со мной?
Она протянула ему записку со словами в ней: "Мне 40 лет".
Он прочёл, улыбнулся, разорвал на кусочки.
- Ты мАя Хабиби.- сказал и открыл дверцу машины, жестом приглашая садиться.
"И что будет дальше, мне завтра улетать" - хотелось ей спросить.
Представила как вернётся завтра в Москву. Откроет дверь съёмной квартиры, где ей никто не рад...
И села в машину.
"Пусть будет что будет...Всё равно... не боюсь".

Они быстро мчались по вечернему городу, в котором она так и не побывала.
"Вот и украли" вздохнула.
Остановились возле красивого восточного дома.
Алладин подал ей руку, сильную, мужскую.
Ступеньки, потом арка, поворот. Шла за ним совершенно спокойно.
В светлом зале он взмахнул каким-то полупрозрачным покрывалом и накрыл её всю с головы до ног. Предложил присесть в витое кресло.
Сквозь прозрачное одеяние Инна увидела как зашёл человек в восточной одежде и начал что-то читать на арабском языке.
"На молитву похоже" - подумалось ей.
Читал араб довольно долго и монотонно, голос убаюкивал и глаза стали закрываться.
Поэтому она не сразу поняла, куда делся этот занудный "мулла".
Аладин приподнял покрывало и бережно взяв её запястье тихо сказал:
- Ты мАя жена.

Она хмыкнула и ничего не ответила.
Хотела вернуть ему покрывало, но он жестом остановил.
- Нет.
И аккуратно прикоснувшись к плечу обозначил, что надо идти. Вышли тем же путём, что заходили и опять сели в машину.
Недолгая поездка и снова остановка у другого восточного строения.
В покрывале идти было неудобно.
Несмотря на то, что уже стемнело , всё вокруг сияло огнями.
Арка из цветов и лент напоминала свадебную.
Он распахнул перед Инной дверь дома.
Она спокойно зашла, будто ничего её не удивляло.
И остановилась.
Алладин приподнял покрывало, дав понять, что можно снимать.
Но она не торопилась, открыв лицо, и завернувшись в него как в плед.
Дом был просторный, светлый, в европейском стиле, но с восточными деталями.
Посреди центральной комнаты накрыт огромный стол с уютными полукреслами возле.
Инна подошла к ближайшему и опустилась в него, не отпуская шёлково-прозрачное покрывало.

О продолжении не думалось и ничего не хотелось.
Аладин, подошёл к столу, налил в красивые бокалы напиток из затейливой бутылки.
Протянул ей. Присел на корточки рядом, заглянул дружелюбно в глаза и выпил.
Потом расположился напротив, скинув диванные подушки на пол, сел на них, прислонившись спиной к мягкому дивану.
- У нас принято чёкаться.
Он не понял, достал телефон и начал искать переводчик.
Инна протянула ему бокал, он попытался взять. Она замотала головой и стукнула своим бокалом об его.
Раздался приятный звон. Он придвинулся ближе и следующие полчаса пытались разговаривать словами и жестами.
Его наив и каверканье русского вперемешку с английским и арабским смешили.
Ей стало легко-легко, может это вино ?
Надо бы что-то съесть. Потянулась за виноградом.
Он взял кисть ягод в руку и протянул ей.
Первой ягодкой, сама от себя не ожидая, она поделилась с ним и почувствовала пальцами тепло его губ...
А потом отдёрнула руку и ойкнула. Укусил!

От неожиданности Инна расхохоталась.
Он любовался ею, как зачарованный слушая звонкий смех и вдруг резко встал и поцеловал.
Она вдохнула его запах, ахнула и обхватила за шею.
"Как же приятно целоваться - кружилось в голове. Как давно это было!"
Он наклонился, выгреб её из кресла и утащил в кровать.
Стаскивая лёгенькие босоножки, целовал ноги, и коснувшись коленей развёл их.
Шумное дыхание, вздохи, переходящие в стоны...слетающая одежда.
И потом невероятная ночь неожиданной любви будто выдернула Инну из её прошлого мира.
Будто не с ней это всё происходило...

Слишком быстро рассвело.
Они лежали тихие опустошённые, его пальцы вздрагивали на её груди.
- Утро. Мне надо уезжать.
- Ты мАя жена. Ты живи здесь.
- Нет. Мне надо в Москву.
Потом вместе стояли обнявшись в душе под водой. Тихо не размыкая рук и губ. Слёзы текли вместе с водой от острого ощущения счастья...она улыбалась.
Машина остановилась у ворот отеля.
Он не удерживал её, но и не отпускал, повторял и повторял:
- Ты мАя жена...
- Мне надо идти. Прости, мой хороший.
Зашла в номер, взяла чемодан, забралась в автобус и сразу заснула.

В аэропорту на автопилоте прошла регистрацию и спала в самолёте как младенец.
Москва встретила холодом, хорошо хоть в метро теплее. Добралась домой, открыла дверь своим ключом. Никого нет. Ну и ладно.
Включила комп, скайп и счастливо зажмурилась увидев его слова: "Ты мая жена", "Люблю", "Жду"...
Это был не сон и не сказка? Это было с ней?
Как такое могло случиться?
Мысли роились, сменяя одна другую.
Надо дом в провинции продать, квартиру купить, оставить сыну...
Сын. Как ему сказать? И разве он поймёт?
Такая разница в возрасте!
Почему Инна подумала об этом только теперь?
Аладин писал ей каждый день, стремительно осваивая русский язык, что любит, ждёт, хочет...
Просил о скорейшем приезде, строил планы, предлагал выслать ей денег на дорогу.
Но она отказывалась. Писала, что студенту деньги нужнее. А ей надо порешать всё с сыном, жильём и работой.

Так в переписке и разговорах по скайпу пролетело несколько месяцев.
Инна расцвела и невероятно похорошела. Чувство счастья переполняло, от неё будто свет исходил.
Всё получалось, не так быстро как хотелось, но получалось!
Бывший муж не мог понять, как она превратилась в такую соблазнительную женщину.
Перестал пропадать по ночам, старался ей угодить по-дому, шутил, заигрывал, покупал какие-то вкусняшки и даже пытался готовить еду.
Но Инне теперь это было безразлично. 
Жили как и раньше в одной съёмной квартире, в разных комнатах, как чужие и ладно.
Когда-то она переживала, страдала из-за него, а теперь история с газетой вызывала только улыбку.

У неё есть сказочный Аладин и она жила им ежесекундно.
А он терпеливо ждал, звал и писал. Обо всём, о каждом своём дне без неё.
Инне ежедневно хотелось бросить всё и лететь к нему, но день проходил за днём, а она всё медлила, думая что он такой молодой, может перевлюбится, боялась решиться на перемены.
И всё же не выдержала и купила путёвку в тот же отель и сообщила ему.
И оба расплакались по скайпу...

В отеле не жила ни дня. В первый же вечер он забрал её к себе.
В этот раз продумана была и одежда и бельё и косметика.
Она сияла своей зрелой красотой, а он восхищался и не верил своему счастью!
Неделя пролетела как миг. Аладин умолял её остаться.
- У нас будет всё что ты захочешь!
А Инна боялась: чужой страны, своего возраста, его юности.
- А как же твоя семья, родители, друзья? Что будет, если они узнают?
- Не знаю. Я хочу быть с тобой и только с тобой.  Всё для этого сделаю! Я буду бороться за нас.
Скоро в Египте начнутся перемены. Мы уже готовимся.
- Кто «мы».
- Ты потом всё узнаешь. Я для тебя не только свою страну переверну, но и весь мир!
- Надо бы и тебе в Москве побывать!
- Я приеду. Скоро.
Теперь Инна уезжала с неохотой. Эта неделя окончательно изменила её жизнь.
Аладин писал и звонил ежедневно.
Они мечтали о будущем...

И вот этим вечером он вдруг не позвонил.
Инна оставила сообщение и легла спать. Долго ворочалась, сон никак не приходил, поэтому проспала. Торопилась и привычные утренние новости не включила. День плотно заполнили дела.
Грела мысль, что вернётся домой, а там в скайпе уже куча сообщений от него. Так бывало, когда барахлила связь или отключали интернет и они иногда не дозванивались сразу друг до друга.
Примчалась домой, не раздеваясь включила комп и застыла в ожидании.
Нет. Сообщений, нет...не заходил. Разделась, умылась, включила телевизор.
В анонсе новостей услышала про Египет.
Что? Революция? Не может быть!
Схватила пульт, сделала громче и застыла.

Потом переключала каналы, смотрела все новости подряд, всматриваясь в толпу на площади Тахрир.
Нет, его там не может быть, утешала себя.
Он бы мне написал заранее.
И вспомнила разговор с ним перед отъездом про перемены...
Прошла неделя, потом ещё и ещё одна...
Что только не передумалось за эти дни!
Убеждала себя, что вдруг он её разлюбил, расхотел, что его женили на другой. А что, в той стране это вполне возможно.
Когда ночью неожиданно блямкнул не выключаемый теперь скайп, она ещё с полчаса лежала в ожидании.
От второго сигнала подпрыгнула, как ужаленная и прильнула к экрану.
- Это брат. - прочла.
- Он не придёт.
Всё сжалось внутри, как перед ударом.
Инна зажмурилась, будто ожидая приговора.
Блям....Надо открыть глаза и прочесть.
Её вдруг затрясло. Она уже знала, что там написано и боялась прочесть.

- Он погиб.
.........Аааааа завыла она.
Муж примчался из соседней комнаты.
- Что? Что с тобой? Что болит? Вызвать скорую?
Она мотала головой, размазывая слёзы.
- Нет. Он погиб.
- Кто погиб?
- Аладин.
И её прорвало, рассказала ему всё.
- Какая страшная сказка. - сказал муж.
Закутал в одеяло, дрожащую и всхлипывающую Инну, уложил в кровать, обнял.
Так и лежали сначала молча, а потом он начал говорить, рассказывать о себе всё,  что было.
Так и проговорили до утра.
Обо всём, о нём, о ней, о них, о жизни.
Будто узнали друг друга заново.

Утром напоил её кофе, приготовил завтрак.
- Никуда не уходи. Я скоро приду.
Инна так и просидела до его возвращения укутанная в одеяло с недопитой чашкой кофе.
"Надо же...был враг, а теперь друг...как бывает-то..."
Муж вернулся с тортиком, цветами и коньяком.
- Зачем?
- Ну...помянем, поговорим. Может тебе полегчает.
- Не полегчает.
Выпили. Потом ещё. И ещё.
И опять разговаривали....
- Почему раньше так не могли?
- А хрен его знает. Ты была такая зануда...правильная вся. А я балбес.
- А теперь я не правильная?
- Теперь ты другая.

А она смотрела на него и думала, расслабленная коньяком - хорошо, что он есть.
Из-за него и Аладин у неё был и сейчас она не одна.
Хорошо ли, плохо ли, но вот так всё сложилось.
А что будет дальше - Инна не знала.