Эсмираслу

         В последнее время в нашем городе начали пропадать дети: не совсем обычные, отличающиеся чем-то от остальных. Я бы даже сказал, — одаренные. Поиски их ничего не дали. Никаких следов. Как в воду канули. Я думал, слухи. Если логически рассуждать, должны же были остаться какие-то следы? Может быть, я рассуждаю как детектив? У меня есть знакомая, подруга детства, знаю ее почти сто лет.  Тано ее зовут. Зная, что я работал когда-то детективом, обратилась ко мне со своим горем: пропала ее маленькая двухлетняя любимая дочь.  Рассказала душераздирающую историю: зашла в магазин на несколько минут, оставив белокурую дочку поиграть с маленькой собачонкой на улице. Выйдя на улицу с покупками, не обнаружила ни ребенка, ни собачонки. Никаких следов. Никто ничего не видел. Прошло уже два года. От горя она поседела вмиг. Обращалась во все инстанции, никаких результатов. На колени передо мной встала: найди, говорит, мою ненаглядную Эмили.
           Чем, я-то, могу помочь? Когда буксует вся государственная машина, какая от меня помощь? Ничего не ответил. Ночью вижу сон: будто нашел я дочь Тано в каком-то помещении, от радости обнимаю ее, целую. И слышу несколько раз голос чей-то настойчивый: «Эсмираслу». «Эсмираслу!» Да так громко, аж проснулся даже! Вскочил, сижу, а в голове это слово странное "Эсмираслу". Какое-то странное слово, непривычное, внеземное. Что сие слово означало, я не смог понять. Но, оно побудило меня к действиям. Взыграл также и профессиональный интерес: будучи глубоко убежден, что я обладаю аналитическими способностями, я начал задавать Тано вопросы, и стал потихоньку погружаться в это дело все глубже и глубже. По рассказам Тано, дочь ее была особенной. Не по годам умная, не по летам развитая. Любила смотреть телевизор, рано начала разговаривать, и что интересно, часто переключала телевизор на разные иностранные каналы, внимательно слушала телепередачи, научилась понимать несколько иностранных языков, и разговаривать на них. Каким-то образом, информация об Эмили просочилась в интернет, ею заинтересовались медицинские организации, вроде бы даже проходили какие-то исследования, но тревоги какой-то они у Тано не вызвали. У ней-то, может быть, тревоги они и не вызвали, но я заинтересовался. Начал выспрашивать, когда, где она бывала с ребенком, где с ней проводили исследования, выписывал адреса, контактные данные, ознакомился с медицинскими документами, какие она смогла найти. Потом, оставшись наедине, начал я анализировать. Вот, кому нужна незнакомая маленькая девочка? Муж Тано давно скончался  после тяжелой болезни, воспитывала она ребенка одна. Других родственников нет. Зайдя в так называемую всемирную паутину, начал копаться в историях пропавших детей. Вырисовывалась схожая картина. Все пропавшие дети, были со странностями, характеризовались разными медицинскими терминологиями. Копаясь дальше, стал я выписывать все медицинские организации, причастные к изучению или обследованию детей, и, в конце концов, вышел на несколько организаций, схожих по названию, сфере деятельности, зарегистрированных в разных местах, но управляемых из единого центра с таким длинным медицинским названием. Решил я наведаться в этот центр, так сказать, разведать обстановку. Изучив карту, понял, что расположен он в тихом, малолюдном месте. Подозревая, что близлежащая территория вокруг такого заведения может наблюдаться камерами, и номер моего авто может «засветиться», свой автомобиль я оставил далеко от этого места, — во дворе тихого дома, и дальше двинулся пешком, предварительно скинув свою одежду, и накинув на себя старый плащ с капюшоном, скрыв таким образом лицо. Также я изменил походку, расправил плечи, вмиг переродившись в другого человека: мощного, коренастого, сильного. В таком виде, любой бы поостерегся со мной связаться. Внешний вид Центра меня не обрадовал. Огорожен со всех сторон высоким забором, вход через будку охранника. Никаких вывесок и названий, но я сразу понял, что это и есть Центр. Внутри этого высокого забора могло находиться все что угодно: нарколаборатория, подпольный винный завод, лаборатория, или даже медицинский центр. Чтобы не вызвать подозрений, останавливаться я не стал, прошел мимо, изучая обстановку «третьим глазом». Детективы, разведчики, следопыты меня поймут. Отойдя подальше, скрывшись из виду, стал я исподтишка наблюдать за обстановкой вокруг Центра. Движения почти что никакого: лишь один раз ворота открылись, выехал оттуда тонированный микроавтобус, и все, тишина. Странно все это. Однако. Ну, да ладно, приедем еще раз, поразведаем.
        Прошло дня три. Вроде бы вечер у меня выдался свободный, решил повторить вылазку. Действую точно так же, как в прошлый раз. Но, переодеваюсь в другую одежду, да так, что похож я стал на разбитного «откинувшегося» из «тех самых мест» вора-карманника, или вора-форточника, как вам больше понравится. На глаза нацепил очки солнцезащитные, закинул за спину ранец походный (для будущей добычи как бы), и накручивая цепочкой разные фигуры, посвистывая, двинулся по тому же маршруту. Встал на своем излюбленном месте, и стал ждать наступления темноты. Кто-то скажет, боязно как-то, страшно одному-то. Не знаю. Я через многое прошел. Авантюры во мне много. Так…, думаю, уже можно. «Hen night», как говорят у нас.
—«Куриная ночь, должна нам помочь…», припеваю я.
          Подхожу к забору со стороны деревьев, на голову натягиваю шапочку с прорезями для глаз, надеваю перчатки, затем из своего походного мешочка достаю длинную веревку с крючком на конце. Если честно, это даже не веревка, а автомобильный трос для буксировки. Закидываю вверх крючок, и… удача. Зацепилось за что-то. Дергаю, вроде ничего, держит. Начинаю карабкаться. Да, не так уж и легко было штурмовать Древние Замки. С трудом, но залез. Осматриваюсь. Вроде тихо. В здании горит свет на верхнем этаже. Да, забыл сказать,— здание трехэтажное, кирпичное, мрачноватое на вид. Вытаскиваю свою веревку, крючок цепляю за арматурину на заборе, конец веревки закидываю внутрь, спускаюсь. На ум приходят строки из какого-то произведения: «воин должен быть гибким, как змея, быстрым, как мысль, и бесшумным, как тень». О, да! Я и есть такой сегодня: быстрый, гибкий, бесшумный! Осталось только спеть священную песню воинов, идущих в бой: «дай мне силу медведя, дай мне отвагу волка, дай мне ловкость рыси, бесшумный полет орла!» Быстренько перебегаю открытое место и прижимаюсь к стене. По своему опыту знаю, что если быстро двигаться, то даже если кто-то и ведет наблюдение с помощью камер за периметром, то промелькнувшую тень может и не заметить. Заметить можно только при медленном воспроизведении записи. На высоте двух метров от земли вижу пожарную лестницу. Да, задачка. Как залезть-то мне туда? Была-не была, подпрыгиваю, хватаюсь за нижнюю перекладину, подтягиваюсь, руками хватаюсь за следующую перекладину. Залез-таки. /Да, ниндзя прямо, со мной шутки плохи/. Дохожу до третьего этажа, пытаюсь вглядеться в окно. Зацепился одной рукой за карниз, подтягиваюсь ближе к окну, вижу внутри силуэт взрослой девушки, чем-то там занимается. Есть там кто-либо еще, непонятно. С главного входа внутрь я все равно не зайду, наверняка там охрана. Решил попытаться залезть на крышу, посмотрю что там, должен же быть выход на крышу изнутри здания. Вот и крыша. О, мое спасение. Хорошо, что здание старинное, а на крышах старинных домов всегда были люки для чердачных помещений. Осторожненько пробираюсь туда. Да, в самом деле, есть и люк, —деревянный, крепко сколоченный. Дергаю тихонько, — закрыт. Карамба! Вот те на! Что же делать? Думать! Начинаю думать: если люк старый, то кто будет изнутри закрывать его на новый металлический замок? Вероятнее всего, закрыт он на крючок просто. Ну что ж, пробуем. Дергаю посильнее, еще сильнее, внутри что-то отцепляется, и люк мой со скрипом стал открываться. Так, не надо спешить, медленно-медленно открываю люк, достаю из мешочка своего фонарик, включаю его и лезу внутрь. Хорошо, что пыли много на чердаке, можно ступать не слышно, идешь как будто по мягкому ковру. Вижу и дверь, ведущую внутрь здания. Подхожу ближе. Карай! Черт возьми! Закрыт! И очень крепко. Такую дверь только ломать, а мне шум совсем не нужен! Ну что ж, обследуем дальше. В углу замечаю вентиляционный короб. Так-так, уже что-то. А вот и лючок, который закрыт на задвижку. Открываю: слышен шум вентиляторов, чувствую движение воздуха. Уже хорошо. Да, забыл вам сказать, я к тому же, и специалист по вентиляционным системам. Я через многое прошел, я многому обучен. В свое время я полазил по этим вентиляционным шахтам, опыт у меня большой. Гибким, как змея, говорите? Я мастер перерождаться. Змея, так змея. Снимаю обувь, сую в свой походный мешочек, затягивая ремешки, и вперед! Ползу, как змея. Шахта то опускается, то идет прямо, наконец, замечаю дверцу, из-за которой виден свет освещения. Что хорошо в этих вентиляционных системах, так то, что эти дверцы открываются и изнутри, и снаружи, так как оборудованы запорным механизмом в виде двусторонней ручки-запора. Ласково-медленно открываю запоры, выглядываю. Похоже, что это вентиляционное помещение. Выхожу без опаски, т.к. понятно дело, нечего делать кому-либо в ночное время в вентиляционном помещении. Дверь вентиляционной,— на манер армейской, закрывается герметично с помощью колесиков-штурвалов. Это мне все знакомо. Это все мы уже проходили. Кручу тихонько штурвал влево против часовой, тяну на себя. Открыв дверь, выглядываю, отмечаю отсутствие камер наблюдения, что меня очень радует, так как совсем уж в тень превратиться, я вряд ли смогу…
      Начинаю обследование. Кошачьей поступью двигаюсь по коридору, вижу много-много дверей. Что меня порадовало, так это наличие стеклянных окошек на каждой двери. Сразу понятно, что попал я в лабораторию: в кабинетах стеллажи, полки, пробирки-мензурки. Внутри,— свет дежурного освещения. Дохожу до угла, сворачиваю в следующих коридор, наблюдаю и там отсутствие камер. Снова изучаю кабинеты. В одном из них наблюдаю людей: сотрудник в синей спецодежде с каким-то логотипом тестирует мальчика с девочкой лет около пяти-шести. По возрасту они не подходят, следую дальше. И вот, удача! Внутри помещения вижу маленькую белокурую девочку. Я ее сразу узнал: уменьшенная копия моей подруги Тано. Рядом с ней замечаю девушку в такой же синей спецодежде, которая, как я понял, проводит какую-то дыхательную гимнастику. В сознании промелькнуло, что все это я когда-то уже видел. А, да, Эсмираслу! Вспомнил. Как там говорится, «дежавю?» Может и правы некоторые ученые, которые утверждают, что «дежавю» это есть результат сновидений, которые мы когда-то видели, то есть предсказание будущего…
       Ну что ж, терять мне нечего, другой такой возможности просто не представится впредь. Захожу внутрь, зову ее: «Эмили»! Она оборачивается, внимательно смотрит в мою сторону. Подхожу к Эмили, наклоняюсь к ней, беру ее за маленькие ручонки, шепчу ей ласково: «Эмили, меня прислала за тобой твоя мама, Тано». Услышав «мама Тано», она, будто вспомнив что-то знакомое, родное из глубин своей памяти, переспрашивает удивленно: «Мама Тано?» Затем радостно улыбается и смеется, повторяя: «Мама, мама моя…»
             Неожиданно, в дальнем конце помещения, наблюдаю взрослую, странно мерцающую девушку, будто заряд электрический свозь нее пропускают. Оглядываюсь на сотрудницу, киваю на странную девушку, спрашиваю: что с ней? Она отвечает: «У ней способность накапливать и отдавать электрические заряды. Сейчас она наэлектризована ими». Все понял. Мне уходить надо. Главное, вовремя смыться. hasta la vista! Протягиваю руку к сотруднице, и приказываю властным тоном: «Ключи!» Она лезет в карман, протягивает мне ключи от двери. Я, скажу вам, к женскому полу хорошо отношусь, и не сторонник в отношении них жестких мер. Поэтому, спокойно достаю из кармана пузырек с «ароматическим веществом», даю ей подышать, укладываю затем на пол поспать немного, и, взяв на руки Эмили, выхожу. Закрыв дверь, запираю ее на два оборота ключа, с силой согнув ключи ломаю их, оставив часть в дверном замке, и тем же путем выхожу из здания, что было, конечно, не совсем легко с ребенком на руках.  Но, мне удалось! Вот уж, обрадуется Тано…