Ее зовут Мирабель

Человек, вдохновивший меня написать рассказ по мотивам романа, когда казалось что все уже давно написано достоин огромного уважения. Снимаю шляпу.

_____________________________________
Ее зовут Мирабель.

1.
-Умножая что угодно на ноль, результат всегда остается нулевой. Так и с вами, мисс Кью, что б с вами ни делали, вы остаетесь...
Бац! Что-то упало и с грохотом разбилось в конце класса. Мистер Росаль, учитель истории, замолчал, поджал губы и молча последовал на звук. Роза. Маленькая роза в глиняном рыжем горшке сорвалась с подоконника, и горшок разбился вдребезги. Цветок сломался. Даже два маленьких стыдливых нежно-желтых бутона, что еще не успели раскрыться...что он ждал на днях.
 Роза разбилась вдребезги вместе с его планами на садоводство.
Класс был объят тишиной- все в школе, от мала и до велика, знали тихую слабость мистера Росаля к декоративным растениям. Все были в курсе его симпатии к королевам цветов, нетипичной для мужчины, но вполне нормальной для непрофессионального художника. Это могло закончиться плохо. Роза стояла на широком подоконнике. Это могло закончиться плохо и для того, кто ее случайно задел. Росаль вспотел, догадываясь, подозрения вылились в четкую мысль: розу спихнули, столкнули с подоконника, дабы отвлечь его от разноса после проверки тестов. Кто-то не желал, чтоб он опять наводил порядок в классе, повышая мотивацию учащихся. Мисс Брайт. Именно она сидела ближе всех к розе. Мисс Брайт частенько глазела в окно на воробушков. Мисс Брайт серый кардинал среди возмутителей спокойствия в шестом классе. Мисс Брайт сидит как ни в чем ни бывало и, закусив кончик своей косички, рисует загогулины на листе проверенного теста.
-Вон из класса мисс Брайт!- вскипел Росаль. Равнодушное лицо. Ни слова. Только сумку подхватила. Сейчас она пойдет на двор, висеть на брусьях и бегать на зависть остальным. эта невозможная юная особа, попившая у него немало крови. Больше всего на свете мистер Росаль, школьный учитель истории и латинского языка ненавидел сорняки и мисс Брайт. У мисс Брат и сорняков было действительного много общего- своеволие, живучесть, крепкое корневище... Невозможно да и не нужно думать о мисс Брайт, угобившей его розу- много чести негодной девчонке. Мисс Кью и следующие по списку спасены. Однако он ни разу не распекал при всех мисс Брайт, и даже сегодня, очень юная девушка, написавшая тест ровно так же скверно, как и мисс Кью не удостоилась ни единым словом. Принимал ли он ее значимость? Или дело было вовсе не в ней, а ее матери, известном ученом, которая спонсирует школьные ремонты? Агнес Брайт лицо широкой публике известное, хоть и не так пока, как Картер, однако все впереди. А девочка ее просто сука. Наглая, ленивая, дерзкая, вечно против всех правил. Когда-нибудь это выйдет ей боком, этой усмехающейся по ту сторону пыльного стекла Мирабели Брайт и он, что греха таить, очень хотел бы при этом присутствовать.
Он отпустил всех и осторожно, точно больного ребенка, поднял розу, выбросил осколки горшка. Когда-нибудь сад зацветет прямо под окнами. Он не зря приехал сюда, в эту милую провинцию. Здесь будет лучше, чем сейчас, краше тысячекратно и розы приживутся в этом северном краю, и он приложит для этого все силы. Даже если десятки таких как эта мисс Брайт будут вырастать поганками у него на пути.
2.
Он зарылся лицом в ее тяжелые, светлые как лен волосы. В ней зрел сок страсти, и тысяча взглядов его жгла ее юное тело. Всего каких-то пару часов назад он, раскапывая клумбу, шутиво строил ей глазки- ей, самой отстающей ученице, самый строгий учитель на свете.
А потом случилось неприятное-она подвернула ногу, возвращаясь с дополнительного занятия физкультурой. Она просто сильно задумалась, вспоминая и осмысливая его взгляд. Шутливый и взрослый взгляд, адресованный подростку. Очевидно, ей все это просто показалось, да так, что ямка на земле стала невидимой. Туда-то она и попала, больно приземлившись на бок.
Ахнула и попыталась присесть на полусгнившую скамеечку. Ушиб пришелся на всю левую половину Мирабели. И он был тут же, рядом, какое совпадение- единственный оставшийся на территории школы(не считая сторожа) взрослый.
Когда набухало все там, внизу, она неумело но очень старательно пыталась избавиться от этого беспокоящего ощущения. Она терла между ног краешком подушки, обратной стороной большой круглой расческ...но это было только дома, когда рядом ни души.
А сейчас он уже стоял рядом с ней, помогая ей завязать лентой выбившиеся влажные волосы, неумело заплетая их и зачем-то даже уткнулся своим похожим на закорючку носом прямо в затылок ей. Он думал, верно, она не чувствует, не замечает, повизгивая от боли. Нога начала неметь. И солнце в школьном саду уже святило как-то мягче, переломанное часовой стрелкой на пять. А он просто стоял около нее, обоняя ее мягкие как листок волосы, юный сладковатый запах, мятную жвачку, детские духи- яблоко и груша и даже запах ванильного кекса, что она съела в полдник. И этот мягкий, мускусный и одурманивающий запах юной женщины, сексуальной, дерзкой. Ему хотелось, чтобы время замерло навсегда.
-Снимайте обувь. С одной ноги.-велел он. *И юбку тоже.*- мысленно добавил. Девочка принялась расшнуровывать школьный ботинок.
-Носок тоже.
Мисс Брайт смутилась, но и с носком справилась. Он присел рядом, взяв в ладони ее узкую ножку. Красивая лодыжка, аккуратная стопа, розовые пальчики с красными ноготками. Отек пройдет. Он покрутил ее ногу. Девочка охнула.
-Все хорошо. Это не перелом. Обувайтесь.- он отстранился, стараясь перестать улыбаться. Он чувствовал как улыбается, будто довольный кот, напавший на сметану. Еще чуть-чуть и его ладно скроенный план может пойти по швам. И тогда ничто не спасет его.
-Спасибо.-шепнула тихо-тихо девочка. Но он услышал. В ее голосе было смущение с любопытством, все это окаянное-женское. Не голос, а черт-те что. Теперь заснуть без холодного душа не удастся. Зря, зря он в это все ввязался. Зря он изнуряет себя в саду- она все равно умудряется каким-то образом нарушать его хрупкий, с каждым днем все труднее выстраиваемый покой. Она улыбается ему на переменах- он явно ее веселит как диковинка- почи круглолицый, темный как вода из колодца, а когда смеется то видны немного десны. Он отвратителен самому себе иногда этой природной худобой с которой ничего нельзя поделать- даже в университете ему прилепили прозвище Мешок костей-да-кружка-крови. У него все как-то не так, как должно быть у нормальных людей и он, похоже, начинает западать на эту хорошенькую умницу с розовой лентой в льняных волосах, живенькую и чистенькую девчонку, что способна к истории, но ненавидит мертвые языки. Как же солнце вызолотило ее голову сегодня...холмики грудей , не спрятанных ничем кроме майки в обтяжку под синей школьной блузкой, более чем короткая юбочка, в которой она гоняет везде, словно бы нарочно подчеркивая свою невинность и женственность...
Сегодня он понял одно- она действительно способна смущаться, стоит ему поприветствовать ее чуточку нестандартно- не как учитель ученика. А еще у нее пупок как ямочка- это он вдруг подсмотрел минувшим месяцем в церкви, куда она пришла одетая не как все в тот душный воскресный день. На ней было все то, что обычно говорит об отсутствии какого-либо вкуса, если забыть о том, что она едва-едва подросток, учащийся подражать своим подружкам-старшеклассницам. Но всемилостивый бог так и не покарал девушку в куцей юбчонке и короткой майке. Он даже не прибил молнией Росаля, выходящего после службы, ощущающего как узки стали брюки воскресного черного костюма и как душит галстук- сладострастный бес пробрался, вероятно, в церковь и нашептал ему греховные мысли.
Иногда ему снились похабные сны- как эти эротические картинки из зарубежных журналов. Большей частью, конечно же, нимфы с золотыми волосами и сползшими платьями. Но недавно вдруг приснилась и она, его самая ленивая ученица, мисс Брайт. Мисс Брайт в классе, с ласковой улыбкой красивой женщины, знающей себе цену, любуется пейзажем за окном пока он, умудряясь видеть ее лицо, при этом(вот уж загадка сновидений) нежно вылизывает ее ягодицы.
Эти сны были странны для далеко не юнца, но он как-то устал гнать от себя мысли о приличиях. Он решил действовать аккуратно, но рештельно- да так, чтоб лишь ей одной казалось все, что должно было быть. Он становился сам себе противен, вдруг вспомив ее возраст. Но все это проходило, когда он представлял себе ее розовые, поджатые в презрительной ухмылке губы и шарики сосков. Однажды она встала близко к свету и он предположил, что они, должно быть тоже розовые как у большинства северянок. Как-то шаловливый ветер поднял при нем ее серую форменную юбку, уже маловатую ей, и потому причиняющую достаточно волнений многим покрытым прыщами юнцам. Ветер играл с ее юбчонкой пока мисс Брайт тайком курила за кустом, посасывая сигарету, а мистер Росаль увидел ее обычные белые трусики и очертание под ними. А она вдруг увидела мистера Росаля, увидевшего ее с сигаретой и поперхнулась от ужаса. Ужас затопил ее зелено-голубые радужки и темные зрачки. Росаль тогда быстро отвернулся и ушел прочь, не сообщив о том никому, хотя следовало отдавать для наказаний любого курильщика на территории школьного сада. Мисс Брайт тогда все ждала расправы- между ними уже случилось тихое и твердое неприятие друг друга- но так ничего и не поизошло, к недоумению Мирабели.
Он тогда заперся в туалете и долго-долго умывался, приводя себя в порядок.
А она последние недели три  его чувствовала точно мышь кошку, так-то. Она всегда оборачивалась, чувствуя, когда он сверлит ее затылок своим тяжелым, непонятным взглядом чужеземца. Улыбку его и приветствие встречала нарочито-вежливо и отстраненно, полагая, что против нее у него козырь- та большая перемена, на которой он видел, как мисс Брайт сделала три затяжки.
-Спасибо.- тихо сказала она, поднимая свои серые как графит и синие как лед глаза, встречаясь с ним взглядом. А он лишь улыбнулся ей сокровенной улыбкой, той, про которую его бывшая жена говорила, что выбивает почву из-под ног.
Мисс Брайт смутилась. Вздрогнула. Улыбнулась в ответ- жестко, натянуто.
-Отвести вас к медсестре?- эти слова сорвались с его губ подобно груде камней, обвалившихся на горную тропу. Это мигом его отрезвило.
-Нет. Спасибо.- ответила мисс Брайт, не переставая держать официальную улыбку.-Вы итак потратили на меня много времени.
Девочка спасла себя и его.
-Я хотела сказать, что вы были итак чересчур добры ко мне.
Он положил палец ей на губы. У этого солнечного дня было много преимуществ перед ним, некрасивым иностранцем, жестким учителем. Мирабель зашнуровала свой ботинок и похромала к школе. Близился май- самый неспокойный для учителей и учеников месяц.
3.
Движения ее были грациозны- а ведь она просто чесала себе за ухом. Фигура совершенна в своей распускающейся красоте. Она сидела на скинутых как попало в кучу бревнах, мурлыча что-то, расставив ноги в съехавших серых чулках и закатав до локтей рукава школьного жакета. Он просто шел мимо, уже издали заметив ее и ее пустышек-подруг. Она спрыгнула с бревен , выпрыгнула ему наперерез.
-Мистер Росаль, а вы уже сдали назад Декамерон? А де Сада? Почему вы их так долго читаете?- в ее голосе было лишь презрение. Ему вдруг захотелось крепко-крепко приложить ее лицом о гравий на дорожке, показать ей ее место.
Ее подружки засмеялись было, но тут же затихли. Росаль мог при желании и взглядом напугать. Одна из них принялась прятать бутылку.
Так-так, все ясно. Купили где-то вино и начали распивать после уроков.
-На вашем месте я бы озаботился оценками, а не художественной литературой, мисс Брайт.
-Вы как всегда предсказуемы.
Пьяная. Сомнений нет, пьяная мисс Брайт выскочила ему навстречу. Он отряхнулся от невидимых пылинок и собрался идти дальше- предстояло провести еще два урока античной истории.
-Вы конечно же, решили, что я егодня кому-то проспорила, грозный мистер Росаль. Но это моя инициатива. Я желаю, чтобы все вокруг могли свободно получать любую информацию. А вы как нарочно изымаете из библиотеки интересные книги. Классику, между прочим. Апулея даже спрятали на пару вместе с этой старой истеричкой. Ик!
-Я в вашем возрасте другим интересовался, мисс Брайт.- ответил он и обошел ее.
Вслед ему тихо пробубнили *Оно и видно!*.
А на бревнах противно заржали трое пьяных старшеклассниц. Росаль решил, что через четыре года, на экзаменах , если мисс Брайт не возьмется за ум он ее завалит. А на пересдаче, возможно, простит. Он шел домой, уверенный в том, что срыв неминуем, если она продолжит вести себя вульгарно. Он будет наказывать ее жестче, чем прочих оболтусов. Он уже знал, что за Синим ручьем есть опушка, милое тихое местечко, где приятно быть одному, собираться с мыслями. Там полно кислицы и хвойных иголок. И свет там всегда правильный. Туда он заманит для серьезного разговора юную красавицу мисс Брайт. Будет ли она смелей без свидетелей? Он твердо знал, что эт о нельзя и плохо- но после таких нежданных и напряженных встреч он давал себе обещание- он накажет мисс Брайт, ведь ее языку нужно применение. Он представлял, как она, беспомощная и напуганная, дрожащим голосом читает страницу за страницей всю латинскую хрестоматию, даже сноски.
4.
Он потянул ее за волосы, пахнущие поздними яблоками осени. Девушка улыбалась наигранно, а в глазах ее темнел ужас. Он поцеловал ее, медленно, наслаждаясь вкусом ее губ, теплого языка. Она совершенно не сопротивлялась. Страх будто бы парализовал ее.
Она издевалась над ним последние двадцать минут, совершенно позабыв, что он- мужчина, и совсем не старый. Были ли ее действия попыткой спровоцировать его на побег из города? Что за мысли скрывались в этой хорошенькой преступной голове? Что бы там ни было, все пошло не по ее плану. Мисс Брайт дрожит как овечка перед забоем, а вот он уже научился справляться со своими слабостями. Он резко отстранился от нее, отошел к окну и перевел взгляд на птиц- цветные и веселые синицы клевали пшено из самодельной кормушки. Он дал минуту ей придти в себя. Расстегнутая на три верхних пуговицы блузка, растрепанные волосы, дрожащие руки прелестной двоечницы...хоть картину пиши. Увы, но портреты он писать не любил. Не умел, хотя сегодня оно бы того стоило.
-К следующему занятию извольте выучить всю лексику и сделать все упражнения к первому и второму параграфу, мисс Брайт. Или я откажусь заниматься с вами латинским языком, Мирабель. Вам это понятно?
-Что-что?
Он впервые назвал ее по имени. Девушка от шока, верно, прийдет в себя не скоро.
-Вы услышали. Не смею вас более задерживать, мисс Брайт.
-Да сэр.
Он оглянулся. Мисс Брайт смотрела на него беспомощно, остановившись в дверях. Он вспомнил, как она пришла к нему два дня назад, попросила позаниматься с ней латынью. Он согласился- все факультативы оплачивались, а узнать, что же привело ее к нему было чертовски интересно. Мисс Брайт попросила не какую-нибудь отличницу подтянуть ее по нелюбимому предмету, а грозного мистера Росаля- уже интригующе. Может быть, она пытается провернуть какую-нибудь шутку, или получить доступ к школьному журналу? От этой длинноногой можно было ожидать все, что угодно. Да только он не терял бдительности. Он решил согласиться и посмотреть, что там будет.
Он наблюдал за ней как-то несколько дней назад:  видел, как она играет с друзьями в мяч, как вскидывает руки и светит голыми коленками. Ему было трудно и плохо- мысленно он снимал с нее все и укладывал за поваленные сосны, на ковер из мха и маленьких пестрых цветов на его заповедной опушке. Травинки запутались в ее тяжелых волосах, солнце целовало ее светлую кожу, пока он пробовал ее губы, нежные и алые как шкурка яблока в райскм саду. Она смеялась, освобождаясь, стискивала его бедрами, изумляя его глаза своей идеальной по его представлениям красотой. В этой грезе она была молодой дерзкой женщиной, а оказалось она просто перепуганная девчонка с глазами как небо, март и стекло.
5.
К его изумлению, она пришла на второе занятие. Он вовсю поиздевался накануне над ее контрольной работой, идеальной но списанной у соседки- ему ли было не знать? Мисс Брайт себя глупой не считала, о чем самоуверенно и твердо заявляла всегда и везде. Вот и сейчас- рот в одну линию, глаза как две злых зеленых щелочки.
-Почему вы не отказались от занятий?
-Что, мисс Брайт?- он вздрогнул, не ожидая от нее вопросов.
-Почему вы не отказались от занятий после того, что вы сделали?
-Быть может потому, мисс Брайт, что вам действительно трудно дается учеба.
-Значит, по вашему природа на мне отдохнула? Ведь именно это вы написали своей богомерзкой латынью на третьем листе.
-Это был всего лишь пример цитаты, какую вы должны были написать в девятнадцатом вопросе. Хотя, возможно, неудачный. Достаньте свою работу и перечитайте. Вам многое станет понятным.
-За что вы так со мной?
-Кто же приучит вас к дисциплине, мисс Брайт? Вас бросили все и вы растете как сорняк. Бездумно.
-И вы решили, что теперь можете за мной присматривать?- Мирабель расхохоталась.
-Вы сами мне разрешили.
-Не помню, чтоб хоть словом обмолвилась о том, мистер Росаль. Не скрою, вы мне нравитесь, зверски. Как та засыхающая вишня, что растет на развилке.
-Любопытное сравнение.
-Там, откуда вы родом женщинам не принято спорить с мужчинами?
-Там женщины и глаз не смеют поднять на мужчину.- он усмехнулся, наблюдая, как хорошеет с каждой минутой юная девушка.
-Значит, у вас будет еще один культурный шок.- сказала мисс Брайт, вставая на цыпочки и целуя его в мочку уха.
-Дверь закройте, Мирабель.
-Минус два балла к вашей внимательности, мистер Росаль. Завертку я закрыла еще при входе. Вот вы не заметили, как я списывала.
-Недавно ты курила в церкви.- он закинул голову, опираясь обеими руками на стол. Мисс Брайт быстрыми поцелуями покрывала его шею, подбородок и уши.
-Какая я плохая.-вздохнула девушка.-Но ваш воспитательский талант нуждается в развитии такими как я.
-Не спорю.- выдохнул, уносясь в легком блаженстве мистер Росаль. Мирабель подтолкнула его, укладывая прямо на учительский стол. Он не сопротивлялся. За окном начался дождь, превращаясь с каждой минутой в ливень.
6.
Он смотрел, как ветер уносит вдаль серые облака, как очищается небо. Мисс Брайт ушла каких-то полчаса назад, а он все не мог заставить себя уйти домой. Она ушла, не глядя на него, не прощаясь, будто бы его не было вовсе. Словно бы все, что она хотела, все, что она намеревалась сделать- всего лишь переспать с ним на учительском столе. Он смотрел на эти убегающие к чертовой матери облака, уносимые самым обычным ветром, на мокрую землю, на прибитые дождем цветы и полные воды ямки на дорогах и ему было спокойно и чуточку грустно. Мисс Брайт переиграла его, подарив блаженство и упорхнула точно маленькая птичка. С тех пор как она ушла он не мог перестать думать о ней. Завтра его ждали четыре урока в девятом классе, а там история Византии, один из любимейших периодов. Завтра же он планировал после обеда пройтись к заброшенной мельнице и пописать немного. Вечером его ждал ужин и хорошая пьянка с соседом- лучшим другом. Но Мирабель Брайт все не шла из головы. Куда она направилась? Хвастаться подружкам? Как скоро за ним придет полиция? Мистер Росаль вздохнул еще раз и вышел на бодрящую свежестью улицу. Теперь он у нее в руках, ведь, возможно именно этого она добивалась все время. Он, теперь уже состоявшийся педофил.
Три дня он не видел ее нигде- ни в школе, ни в городке. Беспокойство переполняло его, но только здравый смысл останавливал от того, чтобы придти к ней домой. Теоретически он мог бы сделать это- дежурный учитель может проверять не посещающих школу учеников, а дежурил он как раз на этой неделе. Но он не знал, что скажет или сделает Мирабель Брайт. Может быть она сидит как птичка на каком-то дереве со своими вульгарными подружками и хвастается тем, что уложила грозного латиниста в прямом смысле на обе лопатки. От этих мыслей хотелось напиться или повеситься. Все-таки в глубине души он не ожидал от нее каких-либо подлостей. Ведь так нежна она была в тот дождливый день, горячая, неопытная и дико красивая.
Утром четвертого дня, в пятницу, он увидел ее в коридоре- пленительное создание зимы и осени наблюдало внимательно за одноклассниками, полностью игнорируя его в нескольких метрах неподалеку. Он дежурил на перемене, наблюдая, чтоб бегающие малыши не разбили друг другу головы. Что не мешало ему не спускать глаз с мисс Брайт. У них должна была начаться вскоре познавательная поездка на старое загородное кладбище, где ныне шли раскопки. Дождавшись конца перемены, он отпросил на несколько минут разговора у классного руководителя мисс Брайт. Тот, зная все об успеваемости каждого подопечного, а также о дополнительных занятиях перед грядущими ежегодными экзаменами не возражал.
Росаль привел  ее в одну из подсобок- ту самую, неподалеку от которой случилась год назад одна из их первых встреч. Он приподнял ее, усадил на столик для ведер. Мирабель болтала ногами, мурлыкала что-то беззаботно, а меж тем волнение скрыть не смогла.
-Пожалуйста, отпустите меня.- прошептала девушка, складывая руки лодочкой. В него вселился уже знакомый демон- и его ничего не остановит.-Простите меня, это была ошибка.
-Ошибки нужно исправлять.
-Могу ли я хоть как-то прекратить это?
-О чем ты раньше думала? Ты могла бы, вот только я не хочу, чтоб все прекращалось, Мирабель.
-Разве мы не совершили обмен- моя успеваемость по вашей латыни на мое тело? Разве вам не это было нужно?
Росаль фыркнул.
-Я же чувствовала, как вы на меня смотрите. Вы меня давно хотели.
-Я тебя все еще хочу, Мирабель. Тебя всю- твой отвратительный язык, твое тело, твою душу. Не трясись так, насиловать тебя никто не будет.
-Авель?
Росаль улыбнулся, правда лишь самыми краешками губ.
-Сейчас ты пойдешь к своим. Вечером мы увидимся у бывшего молельного дома.
-Зачем это вам? А вдруг кто-то узнает? Зачем вы так рискуете?
Мисс Брайт протянула к нему руки. Он ловко вывернулся, вышел из подсобки. Он едва ли не больше нее начал бояться этой непостижимой, какой-то неправильной страсти.
7.
От запаха прелой земли и мокрой осоки дурманит голову.  Ароматы словно путы. И удушливый пряный запах темных как кровь роз обжигает. Жесткий лопух, мягкий шелк, мелисса и мята. Его глаза напротив ее глаз, вот он заставляет ее смотреть прямо ему в глаза, смотреть неотрывно. И она смотрит, не боясь ничего, и сумерки его глаз, резких и узких вразлет обволакивают ее стан.
На их празднике не было громких речей, шумной толпы. Свидетелями были сад, сумерки и мягко подкравшееся лето.
8.
Все началось дождливым холодным днем пятнадцатого апреля. Немного усталый, страшно голодный, Авель ждал прибытия старшеклассников. И вот, наконец, будущие помощники прибыли. Он еще не знал никого по имени, но юные румяные лица прежде встречались ему в школьных коридорах.
 Пока все представлялись друг другу, Росаль различил еле уловимое *Брайт*, да отметил вспышку румянца на светлом личике одной из двух девочек, что пришли вместе с парнишками. Он невольно засмотрелся на нее- дольше, чем позволяли приличия, хоть никто этого в тот день не заметил. Все в ней было строго, четко, без малейшего намека на игривость. Но именно она и подошла к грязному ящику с луковицами, и, взяв пару в ладонь, спросила, глядя ему в глаза с резковатой для юной особы женского пола насмешливой полуулыбкой-полуухмылкой:
-А что это?
-Тигровые лилии.-сказал Росаль, и отметил, как выброс адреналина приглушил его усталость. Загасил на корню. Она была восхитительна. Совсем юна, длиннонога и светлокожа.
-Тигровые лилии?- переспросила девушка.-А где они растут?
Конечно же, некоторые виды выращивали прямо на территории склада чтобы показать товар живьем.
Девушка отошла в сторону, наблюдая, как Росаль ловко перемещается между ящиками и парниками. Было ясно- он увлечен своей грандиозной идеей, среди этих семян и рассады он как дома.
Даже директор, поддержавший идею мистера Росаля, казалось увлечен не меньше. Они выберут все что нужно сегодня, и школьный сад наполнится красками.
Авель указал в угол, на маленький парничок.
Мисс Брайт заглянула через крышку. Кустик пестрых, пыльных, уже чем-то опрысканных рыжих цветов вызвал ее улыбку. На этот раз нежную.
-Можете поднять рамку.
Осторожно, Мирабель подняла верхушечку парника. Лилии не были ее любимыми цветами. Она вообще никогда не понимала существования цветов. Но тут едва не ахнула от очарования.
-Они рыжие, черт их побери, и в крапинку!
-Вы таких прежде не видели, мисс?
-Нет, сэр.
После кратенького осмотра все вышли на улицу. Сверху падал какой-то редкий, похожий на крупицы творога то ли снег, то ли град. Росаль скрылся в спасительном сарае, в упор не желая замечать очевидное- того, как девушка смотрит ему вслед. А ей казалось- еще чуть-чуть, и они могли бы узнать друг друга, в интересном споре или светской беседе. Отряхивая сапожки и подол от деревянной пыли, Мирабель думала об этом парне. Поправка. Мужчине. Его глаза блестели как тающий шоколад, морщинки смеха разбегались под его глазами, а директор назвал его Авелем.
9.
Мирабель выглянула из-под козырька. Блаженные сумерки, впрочем здесь темнеет гораздо раньше, чем в ее родном городе. Да и климат здесь лучше, мягче. Вот он, знакомый силуэт. Машет ей рукой, манит, ранит глаза одним только очертанием себя, сладкий, слабостью своей фатальной, женским инь внутри. Поправила кофточку, приспустив еще ниже вполне уместный и ничуть не вульгарный вырез. Выплюнула жвачку и расстегнула верхнюю пуговку.
Ее второй план довольно неуклюж: придумать что-то об учебе, какую-нибудь из пальца высосанную проблему, ну что-то совсем тривиальное, полупрозрачное, как ее новые трусики, отвлечь. Или план третий, первончальный, хромой на обе ноги: пережить прогулку, и высказать ему все начистоту.
Или, если все пойдет не по плану, ей придется пережить все его ехидные, издевательски-ласковым тоном высказанные реплики, обхватить его красноголовика стенками влагалища. А потом тихо-тихо сидеть и ждать, когда он проколется и его уволят за каким-нибудь предлогом. Уберут к такой-то матери, с глаз ее подальше.
Вот он, дурацки сделанная, вызывающе-простая, но невероятная личность, гнилой мандарин, испорченные косточки.
 Мирабель потянулась за зажигалкой чтобы скрыть дрожащие руки. Вот только зря. Зажигалка, конечно, выпала. А он уже стоит под козырьком, в двух шагах от нее, и смотрит, смотрит, смотрит, как она за этой самой зажигалкой наклоняется. Может быть, вокруг одни красотки обалденные, но и она сегодня классный лифчик надела.
-Пойдем.
10.
В парке Семирамиды не было никого почти. Лишь пьяный храпящий сторож в исписанной нецензурной бранью будочке билетной кассы, да белки. За пирамидкой из свежей молодой проволоки и сочно-зеленых листьев они оказались быстрее, чем девушка успела прикинуть, что ей говорить.
-Делай со мной что хочешь.- сказал Росаль и сел на скамейку. Свиду спокоен. Мирабель вздохнула.
Взгляд его просто кипит огнем. Выжидает? Проверяет? Наблюдает? Искушает. Убивает в ней человека разумного.  Он снял очки и провел ладонью по векам.
-Я учебник забыла.- сказала Мирабель как ни в чем ни бывало.
-Ты надеешься, что я тебе в четверти три за просто так нарисую?
-Почему три?!- возмутилась Мирабель.
Росаль только головой покачал.
-Я пойду к священнику.
-Он мой друг.
-Священник не имеет права молчать в спорных ситуациях.
-Теодор мой очень давний друг. А вот у нас все происходило по взаимному согласию.
-Мне не хочется тебя шантажировать.
-Я хоть немного нравлюсь тебе?
-Четыре, мистер Росаль.
-Учись.
-Четыре и не меньше.
-Я не люблю глупых женщин.
Мирабель рассмеялась. Несколько капель с небес упали на ее нежное лицо. Росаль взъерошил ее распущенные волосы, коснулся губами ее теплых губ.
-Скажи, что такое эпикантус? Это что-то неприличное?
-Откуда ты это слово узнала?
-Эллен сегодня сказала что у вас с отцом Бартеком он есть, а у остальных нет. Это типа аппендикса или же крайней плоти?
Росаль засмеялся. Смеялся долго, от души.
-Кажется, ты редко думаешь о чем-то приличном. Эпикантус это не крайняя плоть вовсе, а часть складки верхнего века, такой приспособительный признак защищающий глаза от ветра, пыли и солнца.  Попробуй переключиться на учебу. Знание латинского языка упростит изучение некоторых иностранных языков, да историкам он необходим.
-Ты думаешь, что я пойду по родительским стопам? Все эти Тутанхамоны, Эхнатоны и Клавдии мне опротивели еще в детстве. Папы почти никогда не было дома, а маму я не видела уже восемь месяцев. Потом они развелись и стали еще дальше. Мне раньше просто плакать хотелось от всего этого, а сейчас как-то безразлично.
-Это страшные слова.
-Нет в этом ничего страшного. Они те самые Агнес и Роберт Брайт, и я не вправе требовать от них сидеть рядом со мной в этой глуши. Прошлым летом я даже была в Мунгаре, где папа работает.
-Но, может быть, у них есть причины поступать так? Мама ведь заботится о тебе.
-Да. Она пишет письма и содержит меня. Я уважаю ее выбор. Человек с целью имеет право ее добиваться. Это вызывает уважение, желание равняться. Кто же виноват в том, что их брак исчез, точно его и не было, а я не распалась вместе с ним на атомы?
Росаль взял руку девочки в свои сложенные лодочкой ладони.
-Это очень взрослые слова, Мирабель. А еще в тебе говорит обида. Не стоит нелюбить родителей. Они счастливы тем, что делают. Хоть их нет с тобой, они тебя не забывают.
-Я их люблю, горжусь ими. Но ты наверно, прав. Немного обидно, черт. А твои родители тоже разъехались в разные концы земного шара?
-Нет. Отец умер восемь лет назад, а мама живет далеко отсюда.
-Прости, я не хотела.
-Ничего. Он работал на винограднике, а мама преподавала музыку в маленькой школе. Все мы были немножко деревенщинами.- с улыбкой сказал Росаль.
-А братья у тебя есть?
-Только сестры. Две старших и трое младших. Одна ровно двумя годами старше, родилась в один день со мной.
-А когда?
-Шестнадцатого февраля. Оба. Вот такая шутка небес.
-Я одна.
-Не грусти. Я у тебя есть.
-Вряд ли кто-то это поймет.
-Мы ни у кого спрашивать не будем, Мирабель.
11.
-Может, по кофейку?- предложил Росаль ведя под руку выжимающую волосы, отряхивающую одежду девушку.
Они попали под краткий ливень, едва-едва успев спрятаться под деревом. Но и это им не помогло. Мирабель улыбалась загадочно, счастливая и мокрая- отвоевала у него разрешение прогулять ближайшую контрольную.
-Это странно- кофе в полдевятого.
-Не менее странно, нежели свидание учителя с учеником.
-Жизнь вообще штука странная- начинается в вагине, а кончается в могиле. Мне чай. Черный с бергамотом.
-Депрессивная ты, оказывется.
-Только чаю? Может, еще что-нибудь?
-Поломай голову, над тем как во мне все это уживается. Мне вот рассказывали, что ты пишешь миниатюры по выходным.
-Я не профессионал.
-Покажешь?
-Тебе это правда интересно? Может быть я рисую много хуже, чем твоя любимая Амалия Манесова.
-Все ты обо мне знаешь!
Мирабель рассмеялась, прикрывая рот ладошкой. Это было так мило и невинно, словно бы не эту застенчивую девушку он любил три дня назад в классе, прямо на учительском столе.
 Ведь он знал, нутром чуял, что в ее венах течет лава. Ее губы, волосы, запах- ладан, кровь и мускус. И вообще, прежде он никогда не встречал таких женщин, не любил их. Так получилось. Само собой.
-Мне интересно, что о тебе слухи, а что правда.
-Какие слухи ходят обо мне?
-Разные. Плохие и очень плохие.
-Ты тоже объект для сплетен.
-А ты, значит, собираешь сплетни обо мне?
-Ты красива, неглупа, смела. Ты героиня для младшеклассников и объект восхищения половины футбольной команды.
-Им всем нужно только, чтобы я расквасила нос какому-нибудь отбирающему у деишек деньги хулигану, или забыла лифчик в раздевалке.
-Часто ты их забывала?
-Только совсем старые.
-Мне казалось, ты их совсем не носишь.
-Как бы тебе хотелось, чтоб я их носила или наоборот?
-Нуу.
-Ты смутился!
-Нет.
-Нет, ты смутился.
-Мы в общественном месте. Не надо так шуметь.
-Твое начальство знает, что ты мой репетитор. Так что не накручивай.
-А если еще узнают, что и любовник, осудят на десять лет и лишат лицензии.
-Я никогда не позволю им этого.
-Почему, Мирабель?
-Потому, что твои губы сладки, как черешня. Потому, что ты интересней всех взрослых на свете. Потому, что ты должен поставить мне четыре в четверти.
-Мы будем заниматься латынью. Регулярно.
-Росаль, мне не нравятся твои методы обучения.
-Тогда займемся любовью. Сегодня.
12.
Третье сентября.
Уже совсем нет времени ни писать, ни думать. Мирабель сидит на краешке постели, и будто бы совсем спокойна. Она обвивает мое тело, я чувствую ее гусиную кожу. Мягкая, гибкая змея, высасывающая кровь из моего сердца...
Шестое сентября.
Я сказал ей, как люблю ее, но это прозвучало слишком просто. Я уже знаю, что не смогу без нее жить, а она все хмурится и молчит. Она приходит после уроков почти через день, сидит и смотрит на меня с мольбой. Я не могу понять, в чем дело- она не говорит, что происходит. Иногда, когда мой сосед и друг не ночует дома, она приходит и стучится в дверь заднего хода. Мы ужинаем как если б уже были семьей, болтаем о разной ерунде, делимся новостями. В такие дни она остается у меня до утра, а утром незаметно уходит. Если мы встречаемся потом днем, в школе, она хмурится и молчит, точно мы просто учитель и ученица. Иногда я тайком наблюдаю за ней. Я вижу, как она плачет неподалеку от девчачьей раздевалки, прячет свои слезы от подруг. Кажется, когда мы не вместе, она совсем не улыбается.
Пятнадцатое сентября.
Вчера мое сокровище я нашел в парке Фелиции. Она кормила рыбок в одиночестве. Я искал ее, прождав пару часов, ведь у нас должны были состояться дополнительные уроки. Я волновался, передумал все, что можно, решив с чего-то, что у нее мог завестись поклонник. А она сказала, что чувствует себя плохо. В городе нас видели вместе и раньше, хоть мы стараемся не браться во время наших прогулок за руки. В этом нет ничего предосудительного, так думают многие. Все знают, что фактически  у мисс Брайт нет родителей. Все знают, что мисс Брайт дочь историков, а следовательно у них могут быть общие интересы.
Семнадцатое сентября.
Близится мой долгожданный отпуск. Меня заменит отец Теодор. Мирабель заболеет и поедет обследоваться- мы так договорились. Сперва мы поедем в город- разными дорогами доберемся до вокзала. Уже в поезде начнется наш совместный отдых. Я обещал отвезти ее на море- туда, где прошла значительная часть моей юности, мои университетские годы. Мирабель выглядит измученно, а я просто устал скрываться. Еще четыре года таких пряток, целых четыре, которые как-то надо прожить.
13.
-Сердце- цветок. Оно сохнет, опадают листья, умирают бутоны. Рано или поздно раскрываются все цветы. И они отцветают. Умирает сердце.- громко прочитал Росаль. В классе раздались смешки.
*Ты счастливица. Как я тебя люблю!*-подумал Росаль, переворачивая страницу.
А вчера он хотел ее унизить. Вчера мисс Брайт, верно, полагая, что никто ее не слышит, ехидно прошлась с подружками по его возрасту, внешности и манере преподавать. Сегодня она вошла в класс как ни в чем не бывало, не подозревая, верно, что он только и ждет минуты чтоб ее изловить. Вот он и дождался- отобрал ее тетрадку и начал зачитывать вслух ее заметки на полях, мысли.
-По литературе- пять, по латинскому- кол.- сказал он с усмешкой. Мирабель такой подлости не ждала- она покачнулась, встав, протягивая руку за своей тетрадкой, и начала жадно глотать воздух, точно рыба, выброшенная на берег.
Ничего не сказала, пока он жестом велел ей сесть на место. Закрыл тетрадку и положил ей на парту. Словно молодость возвращалась к нему, лихая юность и задор. Придет время, и он оставит несколько поцелуев на чистой светлой коже взволнованной красотки мисс Брайт.
Все уже давно ушли, торопясь на обед с последнего урока. Только мисс Брайт сидела за своей партой, не отводя глаз от тетрадки. Не поднимая глаз на него сидела неподвижно.
-Вам домой не пора?- спросил Росаль, любуясь ее нежным личиком, зарумянившимся вдруг, когда он приблизился к ней.
-Нет.- Мирабель не поднимала головы.-Я хотела с вами поговорить.
-О чем же?- в его голосе были фривольные нотки. Он веселился, так, словно бы это не он совершил некрасивый поступок. Мирабель сжала кулаки, подняла на него темно-серые и голубые глаза и раскрыла красные губы.
-Вы просто ублюдок.
Росаль потрясенно замолчал.
-Вы не учите людей, а калечите всех нас, унижаете несогласных. Навязываете всем свое мнение, да имеете наглость лезть в чужие секреты.
-Я этого вам этого не спущу, мисс Брайт.- голос его стал колюч как тысяча ежей.
-Вы? Да вы даже не сможете обратиться к директору.
-Не стоило вам произносить все это.
Мирабель собирала вещи под его пристальным взглядом. Прежде никто и никогда не называл его ублюдком. Росаль допускал, что в некоторых вещах он, бывало, перегибал палку. Но никто прежде не говорил с ним так грубо.
Она собиралась медленно, избегая более смотреть на него. Верхние три пуговки ее простой белой блузки были расстегнуты. Три пуговицы из пяти. Под блузкой ничего больше не было.
-Что, мисс Брайт, язык присох к глотке? Сказали А, скажите Б.
-Мне не о чем более с вами говорить. Подите прочь.
Он дернулся, гибкая темная хищная кошка, но мисс Брайт отступила к стене.
-Вы занесли руку, чтоб меня ударить?- спросила она шокированно.
Это произошло спонтанно. Росаль оперся на стену, рассматривая Мирабель. Испугалась, малышка. Что еще ты скажешь?
-Вы думаете, я избиваю плохих учеников?
-После того, что произошло сегодня я не удивилась бы.
-Вас ждет кое-что похуже.- он плотоядно усмехнулся. Снова. Мирабель вжалась в стенку настолько, насколько физически могла.
-Вам за сегодняшние гадости, которые я услышал, придется понести наказание. Итак, слушайте, потому что я не повторяю дважды. Вы пойдете к сторожу и возьмете ключи от кладовок. Там...
-Нет!
-Не перебивайте. Там вы возьмете ведро и тряпку. Без помощи кого-либо и без швабры вы вымоете полы в классе истории, в классе рисования, классе черчения, а также весь коридор номер три.
Мирабель вздохнула. Объем работы предстоял значительный. Остаток дня и вечер пятницы уйдут на это наказание.
-А чтобы вам не было скучно, я поприсутствую при этом.
Еще один вздох сорвался с губ Мирабели. Она надеялась хотя бы схитрить- вымыть кое-как, быстро. Росаль, дежурный учитель на этой неделе, в своей подлости переплюнет любого римского императора.
-Я, так уж и быть, помогу- почитаю вам что-нибудь из древней истории. Вы ее, кажется, не знаете совсем. Ступайте за ключом.
В половину седьмого, когда, казалось бы, стихло все и даже ветер за окном, Мирабель вылила последнее ведро, вымыла руки. Она все еще чувствовала на себе этот обескураживающий твердый взгляд. Несколько раз во время уборки в классах она поднимала глаза и не понимала ничего- словно бы все ей казалось. Суровый Росаль монотонно читал ей про Пунические войны- не хочешь, а начнешь запоминать. Голос его был холоден, как вода, которой она отмывала пол.
 Когда он, медленно ходя по следующему классу, переворачивая страницы, заходил ей за спину, ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Ей хотелось кричать, дать знать всему миру, как это несправедливо и как ей страшно находиться рядом с ним, какой тихий ужас наводит на нее этот человек в черном, чужой, нездешний, с пронзительными черными глазами как смола.
-Да, кстати, в среду контрольная.- сказал ей на прощание Росаль. Мирабель смотрела, как он удаляется, пальцы дрожали.
 Обида никогда не была столь большой, как сегодня.  На улице оказалось довольно светло. Февраль был теплый. Мирабель достала календарик и зачеркнула еще один день. Шестнадцатое число. Еще день прожит.
Он унизил ее при всех, он заставил ее убираться точно какую-то деревенщину, он чуть ее не ударил, и, наконец, она была уверена в этом- он все время смотрел ей под юбку, пока она мыла коридор. Ублюдок. Старый тридцатилетний ублюдок. Придет время и она расквитается с ним.
14.
Ее полотенце белело на песке. Он приблизился, поднял, поднес к лицу, ощущая ее запах, ее тепло. Куда она подевалась?
Когда Росаль вернулся в дом, он увидел треугольничек бумаги на обеденном столе, придавленный сахарницей.
*Ты сделал со мной все это ужасное. Я пережила страдание, страх, ужас и боль, ненависть и стыд. Может быть и мне было необходимо получить этот жизненный урок. Ты в меня, конечно, влюбился, сумасшедший ублюдок. Ты не лгал никогда в нашей безумной связи- я это читала по твоим глазам. Ты обронил как-то, что не сможешь пережить нашей разлуки. И вот тогда-то меня осенило. Я поняла, как сделать тебе так больно, чтоб от тебя не осталось ничего. Так больно, чтоб ты сошел с ума. Чтоб ты оставил меня в покое. И ты привез меня в рай, он прекрасен. Тут я тебя и оставляю. Ты эти дни никогда не забудешь, старый дуралей. И не проклинай меня, слышишь? Это мой выбор, и мое право. Пока ты это читаешь, нас разделяют соленые воды. Я решила избавиться от тебя навсегда. Решила избавить себя от тебя.
 Я не умею плавать и это действительно хорошо. Спасибо за плохое и за то, что ты полагал хорошим для меня. Не твоя милая девочка.*
Когда пробило пять Росаль поднялся по узкой тропинке на пляж. Он долго смотрел на нежно-зеленое море.
-Что с вами? Вы чем-то расстроены?- какая-то грузная женщина тронула его за плечо.-Вы сидите тут уже два часа.
-Ничего-ничего.- прошептал Росаль.
-Но я же вижу, что-то произошло.
Он смотрел, как море гонит на берег белую пену, разбивая волны, шелковые, как шумит оно, поглотившее Мирабель.

Май 2019.