Ночь Охоты. Часть первая. Воспоминания о сломе

Последняя ночь прошла ужасно. После того, что случилось две ночи назад, я совсем перестал спать. Из-за этого было сложно сосредоточиться на произошедших событиях, а потому решил вести дневник, что бы собрать все мысли воедино.

Той ночью я очнулся посреди темного леса. Я был весь в крови , грязи и поту , но это было не самым худшим. Меня ужасно знобило и лихорадило, будто я сейчас же откинусь, не успев понять, как я тут очутился. Все, что я успел вспомнить на тот момент, это то, что я был не один… Должен быть не один.
Я невероятно четко вспомнил лицо Ренны, моей супруги и напарницы, но адская боль пронзила мой череп насквозь, заставив просто лежать, схватившись за голову, и кричать ее имя. Не знаю точно, сколько я провалялся до того, как прийти в себя, но примерно через полчаса после пробуждения мне стало немного легче. Я с трудом поднялся на ноги, опираясь на стоящее рядом сухое дерево. Мой разум был так раздроблен и разбавлен ноющей болью,  что я не сразу заметил, что я стал хуже видеть. Ну, как хуже… я видел лишь правым глазом. И только когда я осознал, что лишился глаза, медленно всплыла боль от этой внезапной утраты. Помимо этой раны у меня было сломано минимум пара ребер и несколько пальцев на ногах…Вся эта боль смешалась в одну и стала настолько постоянной, что я даже привык. Меня и не так ломали.
Когда я смог хоть частично прийти в себя, то стал вспоминать, как очутился в этом лесу.
 Мы с Ренной были на охоте… Заказ на Чудовище из Темной Чащи, но я не помнил, почему мы вдруг решились на столь опасное задание, к которому толком не подготовились… Подготовка!
Я вспомнил об оружии, но моего ружья, да и меча рядом не оказалось… Засада.

Вдруг я услышал глухой, но такой пронзительный звук откуда-то из чащобы. Прислушавшись, я понял, что это был женский крик. Я тут же ринулся в чащу, забыв о боли, отсутствии глаза и сломанных костях. Я лишь молил, что бы мой «жаворонок» остался в живых. Я был уверен, что кричит именно она!
Прибежав к неглубокому гроту,  я увидел окровавленную девушку, что лежала в луже алой крови и держалась на живот. Мои глаза тут же опустились оценивать раны. Привычка.
Помимо глубокой рваной раны на животе я видел укус на ноге… Зараза. Заражена
  Я поднял взгляд на лицо приговоренной. Это была не она. Мне вдруг стало гораздо легче, будто судьба дала еще один шанс, но радость от этого поворота прошла достаточно скоро. Я вспомнил лицо этой девушки! Это была Тасия, подруга Ренны из деревни, что была не так далеко от нашего дома. Теперь я вспомнил, почему мы оказались с «жаворонком» в этом проклятом лесу… Мы вызволяли Тасию.
 Девушка, завидев меня, стала цепляться руками за траву и жадно глотать воздух, будто умоляя о помощи. Черт возьми... Если бы не укус.
 Я поднял увесистый камень с земли и подошел к Тасии. Она вдруг замерла с приоткрытым ртом и распахнутыми от испуга глазами. Этот взгляд...
 Я помню ее лицо до сих пор. Она боялась меня. Прости, девочка… я точно не хотел, что бы твоя жизнь закончилась так.
 Однако какое-то странное чувство остановило меня, будто за мной кто-то пристально следил. Заслышав шорох в кустах, я резко обернулся и… обомлел.
На меня смотрело две горящие точки, похожие на мелкие кровавые луны. Я замер.
 
Чудовище бросилось ко мне, и я тут же рванул прочь, оставив Тасию и свою гордость охотника. Я бежал так быстро, что мои ноги невольно перелетали коряги, ударялись об камни и кочки, но продолжали нести меня прочь. Я слышал его зловонное дыхание, я ощущал, как его лапы топчут землю прямо по моим следам. Закрыв глаза, я отдался своему инстинкту выживания, который не раз вызволял меня из лап смерти с самого моего становления Охотником. Я летел сквозь холод ночи, позабыв  о любых надеждах увидеть Ренну еще раз.

Я не помню, как долго я бежал, но когда пришел в себя и оглянулся, то понял, что чертов лес остался позади меня. Я стоял один в холодном, черном поле, освещаемый одинокой желтой лампой луны. Понимание того, что Ренна уже больше не выйдет из этого леса, ударило в мой разум струей отрезвляющей горечи. Я один. Тут. А она осталась там. Наедине с этим чудовищем…
Не знаю, как я добрался до дома, но когда заполз внутрь, то тут же заревел, подобно мелкому сопляку, которого в первый раз полоснули мечом. Слезы катились из глаз очень долго.

Так я просидел до рассвета, которого толком и не было. Тучи заволокли небо, окропив поля своей свежей прозрачной кровью. Все это время я думал о Ренне, зализывая свои раны спиртом, тряпками и кое-какими отварами. Отварами, которыми она отпаивала меня после серьезных стычек с монстрами в Блейр-Тауне или деревне Кресцы. Все в этом доме напоминало о ней, даже висящее на стене ружье. Точно… она ненавидела это ружье. Никогда не ходила с ним на охоту. Кажется, его подарил ей Отец. Даже сейчас я смотрю на это ружье и вспоминаю ее недовольный взгляд, когда я упоминал об этой пушке.
Жаворонок мой, зачем же я позволил тебе идти в этот лес со мной? Почему выжил я, а не ты!?
К черту эти вопросы. Я и так слишком много написал.
Любимая, знай, что я еще не сдался. Сейчас я заправляю лампу и точу купленный днем меч. Я продал кольцо, которое ты мне когда-то подарила. Надеюсь, что ты не держишь зла.
Этой ночью я снова пойду в Этот лес. И вернусь только с тобой…
А может не вернусь вовсе.
Скорее всего, это моя первая и последняя запись.
Если кто-то найдет этот дневник в опустелом доме, то помни: Никогда не ходи в чащобу на севере.
Никогда.