Гибель Коложе - 608 лет назад

Черные тучи над Коложей заходили давно... По прихоти великого литовского князя Витовта судьбы двух отдаленных городов — Коложе и Городена (Гродно) — переплелись. Гродно был уделом Витовта. Достался князю при дележе Литвы между ним и его двоюродными братьями Ягайло и Скиргайло. Братья были врагами, но обстановка вынуждала к миру. По домыслам современников, приспешниками Ягайло был задушен в Кревском замке отец Витовта Кейстут, мать была утоплена в Немане с мельничным жерновом на шее... Юный князь, переодевшись в женское платье, бежал к врагам Литвы тевтонам. Из Ордена, заручившись поддержкой рыцарей, пошел «добывать Литву». Первый город, которым он овладел, был Городен. Не потому ли князь на протяжение всей жизни так любил Гродно? И сделал его второй столицей Литвы. Городен находился на переднем крае борьбы Великого княжества Литовского с Тевтонским Орденом, неоднократно подвергался разграблению и опустошению...
Для восполнения населения Гродно  литовский правитель приказал одному из воевод привести на Неман полон - из Псковской земли. Литва и Псков тесно общались между собой. Литовцы селились и жили на Псковщине. Об этом свидетельствует топонимика.
Вблизи Городища раскинулась по склону над излучиной быстрой Кудки деревня Литвиново. Откуда такое название? Скорее всего, здесь компактно, как позже немцы в немецких слободах, проживали «литвины», так называли тогда литовцев. Еще один топонимический след: на озере Коложо в живописном, с величественным видом на озерную даль уголке стоит деревня Мызгайлово... Мызгайло — распространенное литовско-белорусское имя (сравни: Ягайло, Скиргайло, Свидригайло). Возможно, некто Мызгайло был управителем этого местечка...
Существенной причиной, побудившей Витовта столь бесцеремонно обойтись с псковским пригородом было военное ослабление Псковской земли после разрыва с Новгородом в 1348 году.

Такую мощную крепость, какой была Коложа, взять на приступ было нелегко. Подобные крепости в Вороначе и Велье врагом захвачены не были. Тогда почему же пала Коложа? Ответ может быть до банального прост: на ту пору с Литвой был заключен мир, врагов попросту не ждали. Прямодушным людям Руси в голову не могло прийти, что великий литовский князь, христианин, мог вероломно преступить клятву.
Формально Витовт не нарушил клятвы, поскольку послал гонцов с «разметной грамотой» для оповещения о разрыве отношений. Но это была «филькина грамота». Гонцы поскакали не в Псков, а в далекий Новгород. Будто подзабыли, по недоумию, что Коложе — псковский пригород. Тем временем город был взят.

Как пишет в книге «Погоня на Грюнвальд» К. И. Тарасов, враги явились на рассвете. Занимался новый день — 5 февраля 1406 года. Город курился на заре утренними дымами. Во всех полутора тысячах дворов топили печи. Себе на беду: позже углями из печей литовцы поджигали дома... Сотни ворвались на улицы. Стали выгонять людей из домов. Тех, кто хватался за меч, беспощадно рубили на месте. Самых отчаянных скосили, как траву. Сопротивление было сломлено. Жителей взашей погнали вон из города. Кругом стоял крик, плач, мольбы. В аду, наверное, тише, чем было тогда в Коложе, в ее самый последний день...

Горожанам объявили волю князя о том, что их уведут в Черную Русь, дали время на сборы. Торопили, подгоняли плетьми. И вот коложский табор в оцеплении стражи двинулся из опустевшего, как выметенный сусек, города. Свечой вспыхнула деревянная церковь.
Огни пожарищ затмили солнце. А поднявшийся в небо дым просигналил соседним городам — Велью, Вороначу, Выбору — о том, что Коложе постигла беда. И соседи заперлись в своих крепостях, готовясь потчевать незваных гостей копьями, мечами и стрелами.

В одночасье лишенные родины, коложане шли в неизвестность. Через версту-другую кто-нибудь умирал. И не только от мороза, голода, усталости — от горя. Это был крестный путь по чужим краям, скорбный путь, омытый слезами. Приведенная версия, разумеется, не единственная...

«Коложе после разорения его литовцами так и не возобновлялось, крепость же немного спустя была построена псковичами в Опочке» (Л. И. Софийский «Город Опочка и его уезд...», Псков, 2004. С. 25).
Опочане свято чтили память о Коложе. На Городищенской горе стояла церковь, позже — часовня. Ежегодно в первое воскресенье после Ильина дня из Опочки на Городище совершали крестный ход. Волость к востоку от Опочки называлась Коложской.
Как сложились судьбы угнанных в Литву? Об этом история умалчивает. Гродненские краеведы полагают, что Борисоглебская (Коложская) церковь, не имеет отношения к псковскому городу Коложе. Они настаивают на том, что церковь в 12 веке строилась на месте урочища Коложань. Это название означает место, богатое родниками. Отсюда — название Коложа. С полной уверенностью можно сказать лишь одно: 11-тысячная колонна затерялась во времени и пространстве. Нам остается область предположений и догадок...

Возможно, сильно поредевший табор вышел к Неману в марте. Еще не сошли снега. Над завьюженным руслом реки, похожей в среднем течении на Великую, буйствовал ледяной ветер... Вероятно, сам Витовт выехал лицезреть прибывших. Его каменный замок на горе стоит неподалеку от церкви святых Бориса и Глеба.
По всей видимости, князь должен был как-то ободрить переселенцев. И он широким жестом подарил им старинную Борисоглебскую церковь. Давно требующую заботливых рук.
Не исключено, что сметливые наши земляки, уловив доброе расположение князя, испросили у него высочайшего позволения окрестить этот берег именем Коложа. Тем же именем назвали церковь. Тем самым затерянные в туманах истории изгнанники оставили по себе приметную веху, по которой отдаленные потомки (мы) могли бы их разыскать.
Высокая духовная устремленность вкупе с трудолюбием и ремесленной одаренностью сыграли добрую службу заброшенным на чужбину...
На  дворе стоял 1410 год... К церкви Коложа на высокой круче над Неманом прирос квартал рубленых домов... Не за горами маячила решающая схватка славяно-литовского Востока с рыцарским Западом. Как раз из Городена и началась «погоня на Грюнвальд». Надо полагать, коложские мужи не остались в стороне от главного удара, влились в гродненскую хоругвь (полк) дружно, в немалом количестве. Столь же верно и другое: мало кому из витязей суждено было возвратиться на Неман живым-невредимым. Костьми полегли они на Грюнвальдском поле. Там навсегда упокоились их сердца, столько пережившие... Там геройски окончился путь коложских странников.
Эта кровопролитная битва потрясла устои тогдашней Европы. Наконец-то удалось, как некогда на Чудском озере, приостановить многовековой «дранг нах Остен».

Во Пскове вскоре после разорения Коложи собрали войско. Из летописи известно, что псковичи и иже с ними «воеваша» Пустую Ржеву (близ Новоржева) и Луки (ныне Великие)... Вернули коложское знамя. Взяли полон... Эти два соседних города находились в двойном подчинении— Новгороду и Литве. Платили двойную дань...

Кто по настоящему поквитался с Витовтом — так это опочане! Через двадцать лет после падения Коложи, в августе 1426 года, витязи юной Опочки преподали семитысячному наторевшему в войнах иноземному полчищу непревзойденный урок воинской доблести, отмеченный  русскими летописцами, а позже историками (см. «История государства Российского» Н. М. Карамзина).


Примечания.
Заметка напечатана в газете Опочецкого района «Красный маяк»  8. 02. 2014 г. С. 8.