Любовь как сон усталой души

СЦЕНА В ПАЛАТЕ
Главврач (он же Г.В.)
Пациент Дима (он же Дим).
Софья Сергеевна (она же С.С.), жена Димы.

(Дим только что вернулся из столовой. Он сидит за столом и с аппетитом закусывает, «добирает» из личных запасов. Он один.
В комнату врывается Г. В. С ходу произносит заранее заготовленную речь, адресованную всем пациентам психиатрической клиники. Как многие в наше непростое  время, говорит как бы сам с собой. Не отразилась ли многолетняя борьба с безумием и на нем самом? Впрочем, внешне он вполне соответствует высоте занимаемой  должности: красив, импозантен, красноречив!)
Г.В.
Всем встать.
Открыть тумбочки!
Внезапная проверка.
Репетиция!
Контролеры из департамента здравоохранения нас не застанут врасплох!
Раскрывайте же! Кому сказано!
Дим. (изящно)
А пошел ты! Больно надо!
Зенки-то раскрой пошире! Не видишь, что я один! Эх, а еще гэвэ!
Г.В.
Да как ты смеешь!
Дим.
Вот и смею! Ты что так над нами возвысился, а? Ты что, Наполеон?
Г.В.
А хоть бы и так! Тут с вами и Наполеоном и Цезарем станешь!
Скажи, а… похож я на Наполеона?
Дим.
Ну, вылитый!
Г.В.
Наконец-то слышу умные слова! Повтори еще.
Дим.
Наполеон ты наш дорогой!
Г.В.
Ну, вижу: дело на поправку идет! Если скажешь еще раз вежливо, «на вы», тогда точно выпишу…
Дим.
Озолотишь? Шубу с царского плеча подаришь?
Г.В.
Выпишу через пару лет и выписку дам, что не идиот!
Дим.
А пошел ты туда еще раз!
Г.В.
Что? Опять рецидив?
Дим.
Ладно, не обижайся ты! Не обижайся, я всем говорю «ты». Даже жене. «Вы» ведь это французы придумали. Нехристи, они водку не пьют, а вино вот пьют, да еще как пьют, а ведь это вредно очень, и от вина у них, наверно, в глазах двоится. О чем это я? Вот нить теряю… Склероз в голове прописался! А все от ваших таблеток, черти вы настырные! Залечите, ох, залечите! Так о чем это я?
А, вспомнил! Мы же водку употребляем, и нас, природных русаков, с этого дела не сбить! Поэтому даже царю всегда «ты» говорили! Отсыпь деньжат, Иван Васильевич!
Г.В.
Образованный ты! Сразу видно, что книжки читал. Эх, а у меня вот времени совсем не было почитать для души… Сил только на учебник по психиатрии хватило! Весь романтизм мой  остался нерастраченным, не тронутым просвещением!
Ну, раз такой образованный, посиди пока у нас! Подожду все же тебя выписывать, а то, умным став, натворишь еще чего-нибудь. Французы, перефранцузы… Тоже мне еще умничает тут, профессор!
Дим.
А, назад сдал! Ты же хотел через два года выписать! Теперь мне что, десять лет счастья ждать?
Г.В.
Ты же новенький еще. Не так давно поступил… Сколько лежишь?
Дим.
Не помню уже….
Г.В.
Вот видишь! Рано тебя выписывать…
Дим.
В смысле?
Г.В.
У тебя мания преследования и мания величия, плюс депрессивный синдром с симптомами агрессивности и неуважения к начальству…
Дим.
Не понял. Ты это о чем?
Г.В.
Короче, я прикидываю, кто ты: Цезарь? Наполеон?
Дим.
Не первое, не второе…
Г.В.
Чего ты здесь делаешь тогда,  не пойму! Ты же нормальный! В любой психиатрии виноваты всегда эти персонажи, агрессоры и захватчики! Я серьезно! Крыши у моих пациентов всегда сбивает чрезмерное увлечение собственной гениальностью!
Дим.
По поводу Цезаря и Наполеона: я даже в армии не служил. какой из меня цезарь..
Г.В.
А почему не служил?
Дим.
Плоскостопие сильное было.
Г.В.
А с чем тебя сейчас положили?
Дим.
Нервное переутомление.
Г.В.
Студент, ученый, абсирант?
Дим.
Нет, я  не абсирант. абсиранты теперь в СМИ работают!
Г.В.
Толково рассуждаешь. Может все-таки выписать тебя, а?…
Слушай, а если я все же выпишу, что будешь делать?
Дим.
Жалобы на тебя писать!
Г.В.
Ну, обыкновенная история. такая обыкновенная, что даже уже не страшно. Знаешь, сколько на меня тут понаписать успели за двенадцать лет работы?!
Кстати, где остальные, почему один в палате?
Дим.
Да гуляют, во двор вышли, весной подышать.
Г.В.
А ты чего не пошел?
Дим.
Жену жду…
Г.В.
Если придет, направь ее ко мне. Поговорить надо!
(Выходит)
(Поток сознания выходит у Дима из берегов, он говорит громко, в декламационной манере)
Дим. Нормальный. Ненормальный… Тут еще посмотреть надо! Разве может остаться нормальным тот, кому командовать вменяется в обязанность? Воленс неволенс дурить начнешь! Хорошо, что я не начальник, поэтому отвечаю только за собственную дурость!
Нет, в нашем шефе нормальное все же присутствует каким-то боком: женщинам любит цветы дарить, а в понедельник черные очки надевает, значит, в выходные выпивал: расслаблялся, боролся с зеленым змием, уничтожал алкоголь путем проглатывания. Пасть у него широкая, и объемы нормальные:бутылку высосет и ни в одном глазу… Гадость все же не пьет, думаю: коньяк хороший он уважает! Моя жена ему пару бутылок приносила,  а у него вот нет жены, и никогда не было.  Не повезло: жена это здорово, есть кому в больнице навещать!
Моя вот-вот должна подойти. Жду ее, соскучился очень!
Дома не так, из дома даже убежать иногда хочется. А вот в псизушке жену очень жду! Она у меня красивая! Вкусные вещи приносит! Ходит чаще других! Вот какая у меня жена! Хоть бы скорей пришла!
(Входит Софья Сергеевна, молодая, красивая, целеустремленная. Подходит к мужу, обнимает его. Муж встает ей навстречу.)
С.С.
Здравствуй, Дим! Ты почему не гуляешь? Пока погода хорошая…
Дим.
Тебя жду! Да и надоело по психодрому маршировать. Меня, кстати, может быть, скоро выпишут. Главврач сказал через два года.
С.С.
Два года — это вовсе не скоро…
Хорошо выглядишь. Даже чуть пополнел с прошлого раза.
Дим.
Спасибо тебе, понанесла всего вкусного. Если б не ты, точно бы не поправился: у нас тут можно только худеть, даже без специальных диет.
А что там у тебя, в сумке? Любопытно!
С.С.
Да вот смотри, груш твоих любимых, да яиц в мешочек, как заказывал, да еще…
(В палату заглядывает Г.В.)
Г.В,
Софья Сергеевна, когда освободитесь, зайдите ко мне в кабинет на минуту!
С.С.
Хорошо!
(Дверь закрывается)
Дим.
И чего ему от тебя нужно? Сегодня с полчаса болтал тут. Неужели еще не наговорился!
С.С.
Он всем рекомендации дает. Работа такая. А тебя, похоже, правда, на выписку готовят.
Дим.
А ты откуда знаешь? Ах, да, у тебя ведь интуиция!
С.С.
Вот увидишь, выпишут!
Дим.
Ох, скорей бы, сил уж нет. Дома лучше.
С.С.
Только ты ночами поэмы свои громко не читай, а то соседи опять пожалуются.
Дим.
Поэмы громко не читай, на пианино не играй. Зачем тогда жить? У нас только стены можно долбить каждый день, к этому шуму все привыкли, даже не жалуются, а стоит заиграть, сразу в психушку упрячут.
С.С.
Что делать! Соседей не выбирают. Надо жить с теми, кто есть, понемногу их улучшая...
Дим.
Да, улучшишь их! Вот выйду и ни читать, ни писать не буду. Никаких поэм.Только на тебя глядеть буду!
А потом не удержусь и роман про любовь к тебе напишу.
С.С.
Ты неисправим, Дим!.. Ладно, пиши. Сюда только больше не попадай! Не срывайся!
(Дверь открывается, заглядывает нетерпеливый Г.В.)
Г.В.
Софья Сергеевна! Когда же...
Давайте скорей, пока ко мне в кабинет не понабежали разные буйные и заторможенные!
С.С.
Иду, иду.
(Мужу.)
Ну, пошла. Узнаю, чего он хочет. Кровать только заправь, и подтянись, капитан.
Дим.
Ладно, иди, стюардесса моя! Потом ко мне зайдешь, расскажешь, чего наш Наполеон и Цезарь еще начудил!
С.С.
Конечно, зайду!
(Жена выходит)


СЦЕНА В КАБИНЕТЕ ГЛАВВРАЧА
Г.В.
Здравствуйте Софья Сергеевна, присаживайтесь.
С.С. (сдержанно)
Здравствуйте еще раз.
(Садится.)
У вас ко мне дело?
Г.В.
И да, и нет!
Г.В. (борется с нахлынувшим волнением, потом порывисто)
Нет у меня к вам никакого дела!
Просто я люблю вас, как безумный!
(Поет романс: « Я люблю вас так безумно»)
С.С.
Перестаньте дурачиться, сколько можно!
Г.В.
Специалист по дури имеет право дурачиться! Хотя, пока не увидел вас, был я вполне нормальным главврачом с манией величия и манией преследования, и все это было, и было не очень хорошо, пока мы не встретились, пока вы не вошли в мою клинику, пока не ворвались в мою жизнь!
Я узнал вас!
Не отпирайтесь!
Это вы!
С.С.
Кто же я?
Г.В.
Мечта. Идеал. Совершенство!
Когда я впервые увидел вашу туфельку, мое сердце вздрогнуло и остановилось! Какой у вас размер? Тридцать третий, как у Золушки, не так ли?
С.С.
А у Золушки был тридцать третий? Откуда вы это взяли?
Г.В.
Откуда взял? Не знаю! Интуиция! Зато я отлично понимаю теперь Пушкина и вашего мужа, который сочиняет поэмы. Будь я женат на вас, тоже бы сочинял по две каждый день!.
С.С. (польщенно)
Я тоже у вам хорошо отношусь! Но как быть с мужем? Один муж у меня уже есть!
Г.В.
Есть. Но и я ведь тоже есть. Очень даже есть! А мне что делать прикажете?
У меня, кстати, благодаря вам, идеи появились! Много!
Как раз на докторскую диссертацию хватит!
У меня крылья интеллекта выросли!
Я теперь летаю с вами во сне!
Я даже к больным добрее стал!
С.С.
Рада за вас, но что же я могу для вас сделать?
Г.В.
Бежим на юг, ангел мой, любимая, чудесная, роскошная, сияющая женщина! Бежим на юг или куда денег хватит! В прошлом, в очень далеком, почти в  доисторическом прошлом, когда я еще весь не переменился, я любил деньги, и признаюсь, и каюсь: подворовывал! Теперь я могу рассказать об этом откровенно, как будто мерзость была не со мной, а вместо меня, с кем-то другим! Не я недоливал компоту, не я кормил гречкой не того сорта, не я преступно экономил на лекарствах! Не я! Не я!
Не я был гнусным стяжателем, подлым мздоимцем, бездарным лекарем, не я грешил, много грешил, сладко, избыточно, взасос!…
С.С.
Неужели во всем-во всем плохом на свете виноваты именно вы?
Г.В (старается вспомнить)
В свете нет, но в клинике…
Да!
Я!
Не делал одного только…
С.С.
Чего же?
Г.В.
Не называл здоровых больными, а больных здоровыми.
С.С.
Рада за вашу принципиальность, но еще раз говорю, что я не могу… Не могу без Дима! Простите, что не оправдала ваших надежд! Вы умеете красиво любить! Редкость большая сейчас!
Но мне пора идти! Муж ждет.
Г.В.
Скажите, если я сегодня выпишу вашего мужа, значит ли это, что я вас больше никогда-никогда не увижу?
С.С.
Не знаю, может, и увидите. Болезни творческого профиля не вылечиваются до конца. Моему мужу стало гораздо лучше: спасибо вам за него! А вот мою прелесть вы переоценили: просто вы еще меня не знаете.
Г.В,
Знаю. Еще как знаю, дорогая моя! Самую суть, сердцевину, самый корешок вашей чудесности знаю!
С.С.
Ну, хватит вам! Выпишите скорее Дима. Он хороший. Он нужен мне дома. Я люблю его так же, как вы меня, ничуть не меньше… Я сама вылечу его!
Г.В.
Ладно, так и быть, выпишу! Ваша взяла.
С.С.
Спасибо! Мне кажется, что хороших, добрых людей, даже если они нервнобольные, в стационаре лечить не надо!
Хороший человек и есть самое нормальное, здоровое  вполне существо…
Хотя бы и со странностями, хотя бы и не такое, как все!
Злых, жестоких, завистливых, жадных, — вот их и лечите. Да не выписывайте подольше, чтоб жизнь другим не отравляли! Пичкайте их лекарствами хорошенько, пока не подобреют!
Да вот еще что: не называйте себя Наполеоном, даже в шутку не называйте, а то ваши пациенты и нянечки над вами смеются!
Г.В. (печально)
Не буду, не буду, раз вы не велите! Никакой я, разумеется, не Наполеон, если вас покорить не сумел!
(Открывает дверь и кричит:)
Марья Иванна, готовьте четвертую палату на выписку!
(Голос из-за кулис)
Всех, что ли?
Г.В. Да, да, всю палату!
Там все хорошие!
Все добрые!
Все нормальные!..

С.С. Спасибо, Георгий Васильевич!

Конец.