Ко Дню Победы

Пулемётчик Ганс, белый от ужаса, стоял у входа в женскую баню и пытался раскурить эти проклятые «Дойчен сигарет», которые прыгали в его непослушных пальцах. Конечно, у него была настоящая русская самокрутка с настоящей русской махоркой (он недавно удачно выменял её у русского пленного за ящик шнапса) и уже представлял себе, как приедет домой в отпуск и закурит её под завистливые взгляды соседей, а восторженный взгляд его милой жены Хильды будет провожать колечки дыма, которыми он будет небрежно расстреливать портрет с любимым Фюрером.

Но он может и не дожить до отпуска, если у русских пленных закончится водка, которую они захватили с собой, и, по его расчётам, она уже должна была закончиться. Дело в том, что Ганс не понаслышке знает, что такое «Русские пленные».

Это всё его любящая и верная Хильда! Это она уговорила его «слетать» на фронт и взять в плен пару русских солдат для помощи по хозяйству, там: в магазин сбегать, цветы полить, одной-то тяжело-тяжко. Вон её соседке Еве Браун ейный мужик, пользуясь своим служебным положением, достал сразу двух русских. Она теперь и в ус не дует. Ему не понаслышке известно, как тяжело ладить с русскими. Однажды разбуженный среди ночи сумасшедшей музыкой, он пробрался к соседке и подглядел в окно, как она, потная и голая (видимо было очень жарко), учила этих диких русских танцевать настоящую немецкую польку.

Бедняжка! Как только его Фру узнала, как тяжко приходится её подруге, она тут же побежала ей помогать. Бедняжка пришла только под утро, усталая, но довольная. Как ему повезло с его Хильдой! Она такая добрая и такая безотказная. Неделю она пропадала у соседки, помогая ей с русскими, а потом заявила: или он покупает ей пару русских для хозяйственных нужд, или она сама поедет на фронт и возьмет в плен столько русских, сколько хватит рук.

Гансу очень не хотелось на русский фронт. На подмогу он вызвал машину гестаповцев. Едва услышав этот ужасный русский хохот, бравые вояки бросились наутёк. Больше их никто не видел.

А машина со шнапсом всё не едет! И где её черти носят? Ах, как хочется закурить! О! Этот божественный запах махорки, будящий фантазии о бескрайних просторах великой и таинственной России. Запах приключений и успеха. Говорят, русским выдают по мешку махорки каждый день. Горстка отчаянных эсэсовцев попыталась в атаке отбить хотя бы один мешок. Атака была отбита русскими с хохотом и издёвками. Но эсэсовцы не были бы эсэсовцами, если бы не упросили русских взять их в плен. Повезло!

А тут стоишь и рискуешь жизнью. А водка рано или поздно кончится! А это значит, что они будут искать добавки и ничто их не остановит, тем более какой-то там Ганс, которому и одной оплеухи хватит, чтобы отдать богу душу.

Да где же эта проклятая машина?! У русских пленных разговор с охраной короткий: не так посмотрел, не успел вовремя поклониться, улыбнуться – вот тебе и затрещина, вот тебе и оплеуха, вот тебе и горстка твоих зубов: «Держи, Ганс, без обиды, братан?!...» А убить могут и за меньшее... А тут шнапс не подвезли.

«Господи, за что мне всё это?..»

И куда-то запропастился его сменщик Шмутке. Его старый боевой товарищ. На фронте не первый день: уже успел понюхать пороху и отличиться. Был награжден железным крестом, которым он наловчился открывать бутылки с пивом. В качестве поощрения за безграничную храбрость его отправили охранять русских пленных, так сказать, делиться бесценным опытом. И че их сторожить? Гестаповцы не могли их выгнать из женской бани. А в Гестапе не дураки служат, а ведь лоханулись по полной, когда ворвались в баню, полную русских пленных и голых немецких фрау (русские учили их пить водку и закусывать салом). Нельзя мешать русским пить водку и культурно отдыхать, а потому и били отборных гестаповцев долго и больно, а могли бы и просто сказать, что баня теперь ихняя и никто бы не был против.

Наконец-то показался Шмутке. Дверь бани с грохотом вылетела. Но едва увидев пьяного голого русского пленного, которого тащили две (почему-то голые) фрау, Шмутке стал белее русского снега и хлопнулся в обморок, расквасив себе нос и тем самым заработав себе ещё один железный крест.

Слава богу, показалась машина со шнапсом. Сбивая и разбрасывая всё и вся на своем пути, она мчалась выручать бедного Ганса.

Спасён! Живой!..

Выламывая остатки дверей, вывалилась толпа голых русских пленных, обвешенных голыми фрау.

Пара оплеух эсэсовцам для скорости (чтоб веселее разгружали ящики со шнапсом). Веселье только начинается... Кто-то пустил слух, что кучка русских, у которых закончилась водка, сдаются в плен. Слух слухом, а армия уже без оглядки бежит домой, в родной Фатерлянд, спасать стратегический запас шнапса, и ничего их не остановит: Русские идут!