Глава 26 Будет и на нашей улице пень гореть

Красота – это комфортно чувствовать себя в своей шкуре.
Речь идет о знании и принятии того, кто ты есть. (с) Эллен ДеДженерес

После того, как я вернулся с дня рождения, я чувствовал себя крайне погано. Не то, чтобы я впал в жуткую депрессию и самобичевание, но мне хотелось что-то изменить, а я понятия не имел с чего начать и за что хвататься. Уже месяц прошел с того разговора с Женей, а меня все не отпускало. Иногда в самые острые моменты я начинал думать о том, что этот гад меня проклял. Стоя перед утренним зеркалом, я язвительно говорил, что не позволю забрать меня в «страну-олению» и матерился почем зря. Мне очень хотелось найти волшебную палочку с помощью, которой я бы вернул себе покой и снова бы стал уравновешенным и умиротворенным. Как в детстве, счастлив по умолчанию. В очередной раз я лежал с открытыми глазами и успокаивал себя думами о том, что просто бывают такие дни, когда все не так. Начиная от аппетита, сна и настроения, а заканчивая хронической нехваткой сил и медленно наплывающими мыслями о суициде. Я говорил себе, что это просто период. Ничего страшного. Все скоро закончится. Но почему тогда не заканчивается? А как раз наоборот, все повторяется на регулярной основе. Будто я когда-то купил себе подписку на фильмовой пакет, в котором нет ни одного шедевра свыше 4-ех баллов по рейтингу, кроме десятка старых фильмов, которые я многократно пересматривал по несколько раз. Но я все равно плачу, потому что не хочу верить в то, что меня наебали, да и 199 рублей в месяц не так и много. Или, я, не читая подписал кредитный договор, в котором мне обещали дерзкий нрав и безграничный потенциал, а мелким шрифтом невозможность его применения и тихое безумие? Я посмотрел на свои руки и увидел, что они подрагивают. Я прислушался к себе и понял, что где-то в груди постоянно что-то давит, а внизу живота фоном гудит страх и я снова тяжело дышу. В последнее время мне стало сложно сконцентрировать внимание на чем-то полезном. Я искрю, как оголенный провод и при первом, казалось бы, незначительном поводе тут же выпускаю защитную струю говна и пара. Вернулись мигрени и обезболивающие. Уже не за горами успокоительные и антидепрессанты. Количество сигарет выросло до тридцати в день, а питание сократилось до одного, максимум, двух раз. Я ем много вредного и жирного. Мое пищеварение стало похожим на жалкие попытки работы двигателя с просроченным ТО. Мои глаза красные и уставшие. Я как будто с дикой скоростью скатываюсь куда-то вниз. Мой мир сузился в одну точку. В точку невозврата. Я как бы перешел в состояние деструктивного саморазрушения. Я снова пытаюсь наполнить свое внутреннее, чем-то внешним. За прошедший месяц я совершил около десятка бесполезных и спонтанных покупок. И весь этот кошмар в очередной раз пришел ко мне незаметно. Как вообще такое можно проглядеть? На мне словно шоры. Я бегаю словно цирковой конь по кругу, периодически пытаясь выскочить за обыденный маршрут, но получая «люлей», возвращаюсь в привычное русло. Я живу так, как будто во мне есть часы судного дня. Они все время приближаются к часу «Х», но каким-то чудом каждый раз мне удается отвести стрелки назад. Чудо, случись и сейчас, а? Я уже давно обратил внимание на то, что моя жизнь похожа на синусоиду. Меня все время несет, и я никак не могу отследить начало взлета и начало падения. Каждый раз останавливаясь «за секунду до», я понимаю, что это уже было. Я опять в той же точке в которой был некоторое время назад. Это что мой крест такой? Мне черт побери надоело его нести. Я хочу сбросить его.
Как-то раз я услышал интересную фразу, которая откликнулась во мне. В ней много лет назад я впервые увидел ключик к секретным материалам моего бессознательного. Я помню, как испытал чувство надежды в то, что смогу разобраться со своими демонами. Хотя, наверное, тогда я скорее всего и узнал о том, что у меня есть демоны и что они есть не только у меня. Что я не какой-то особенный и что есть люди способные меня понять просто потому, что они страдают тем же самым. Удивительно. Было выступление какого-то спикера на какой-то очередной конференции. Ему задали вопрос о том, каким образом ему удается сохранять жизнерадостность несмотря на окружающее его говно? И он улыбнулся. А потом ответил, что с самого раннего детства он жил с осознанием того, что у него не хватает какого-то винтика. И что в его заводских настройках изначально был брак. Сказал о том, что ему всегда все было не так и все не то, но при этом он научился с этим жить. Просто принял себя таким и это перестало отравлять ему жизнь. Интересная мысль, подумал тогда я. Мне определенно понравилась, но почему-то тогда я не придал этому особого значения. А вот сейчас, лежа на кровати, в очередном тупике, я вспомнил его слова. Черт возьми как он это сделал? Все же так просто? Прими себя? Но как это сделать? Я подумал о том, что сейчас я олицетворяю свое состояние напрямую с Оленем и нашим с ним разговором. Я не хочу принимать себя в обществе такого, как он. Категорически и бесповоротно. Хмм, тогда почему это случилось так внезапно и рвет до сих пор? Он всегда меня бесил. Все просто. А может нет? Наверное, дело было раньше. Отматываем назад и что я вижу? Я маленький прошу отца научить меня играть на гитаре. Он говорит о том, что это крайне сложно и что для этого нужен талант. Но одного таланта недостаточно, еще потребуется приложить массу усилий. Пальцы, говорит, надо в кровь стирать. А мне-то всего надо сыграть «Звезду по имени Солнце» и завоевать внимание Ирки. Нет, батя мне не помощник. Попробую сам. Прошу его дать мне гитару и заверяю его в том, что научусь сам. А кто настраивать будет? Батя, не сдается. От его поддержки вообще не хочется играть. Может попросить новую футболку? Ну я и ссыкло. Я сам буду настраивать. Парни помогут. Быстро я реабилитировался.
- Двенадцатиструнную?
- Так я точно до Ирки только к выпускному доберусь. Ну тогда помоги с аккордами? Там «АМ»?
- Не «АМ», а ля-минор. Говори, правильно.
- Чего ты бля умничаешь? Мне откуда знать? Я так-то к тебе за помощью пришел. Чего ты меня топишь?
Ушел с обидой. Но назло сделал сам. Пальцы в кровь, гитара не строит, батя не знает, а я фигачу. Час, два, день, второй, куплет, припев, проигрыш, а Ирка уехала к бабушке на лето. Сука. Дальше сам разберусь. Ведь получается. Сделаю группу, Олень вон тоже собирался. Но я смогу сам. Я добьюсь. Я докажу. А вот и Ирка вернулась, а я уже и «Пачку сигарет», могу. Как выбрала Оленя? Он же мой друг. Нельзя влюбляться в друзей. А он тоже хорош. Мог бы и отшить. Не с кем поделиться горем. Напишу песню. Пусть знают гады, как я умею. Собрал свой первый коллектив. Купили дисторшн. А у Оленя такого нет. Играем панк-рок, а не всякую там слюнявую лирику. Ирка бросила Оленя. Ко мне не пришла. Ну и ладно. «Ирка – дырка», написал на балконе. Вроде отпустило. Стало стыдно, закрасил. Все равно видно. Ни за что не признаюсь, что это я. Батя пришел на первый концерт. Стоит, сияет. Вроде доказал ему, что могу сам. Дал денег, купили пива. Напился. Получил ****ы. Заслуженно. Бросил гитару. Просто пора становиться взрослым. Поступил в институт. Делаю вид, что взрослый. Купили замшевые туфли. Олень купил новую басуху. Так и остался в детстве, идиот. Ирка жирная стала. Сижу в общаге показываю одногруппнику как играть «Звезду по имени Солнце».
- Не «АМ», а ля-минор. Говори правильно. Взялся играть сам. Не произвел особого впечатления. Бросил гитару окончательно.
Я не заметил, как уже сидел и улыбался. Как будто в ЖЭК спустили давление в трубах и жуткий гул прошел без визита сантехника. Мне удалось схватить ниточку и начать распутывать клубок всей моей печали. Я сумел отделить зерна от плевел и посмотреть на себя со стороны. Самое интересное в том, что я более не чувствовал себя единым целым со всеми своими муками. Я стоял как будто в стороне. Мне легко дышалось, и я почувствовал облегчение. Кто-то будто бы поставил недостающий винтик на место и механизм заработал в штатном режиме. Невероятное чувство полета. Надо продолжать капать и разматывать. Глядишь и распутаю все.
Я взял листок и написал «Ирка – дырка». Засмеялся и выключил свет.
Будет и на нашей улице пень гореть. Обязательно будет.
Спокойной ночи.