а слава тебя найдёт

Мне кажется, что из тех, кто идёт в педагогический, половина — сомневающиеся актрисы, а вторая — неуверенные режиссёры.

Причём вторая половина, то есть «режиссёры», лучше ладят с детьми, подбирая каждому свою роль. Будь то на уроке или вне его.
«Актрисы» же зачастую занимают собой всё пространство, и другим просто нет места под софитами.
Видя это на примере некоторых коллег, я в себе старалась актёрку задушить.
Как Отелло Дездемону.
И всеми силами пыталась перейти в «режиссёры».
Но эта самая, слегка придушенная, всё же во мне жила до поры до времени...
***
В тот год на первом канале ТВ стали появляться ролики с социальной рекламой.
Сюжеты были разные, а тема одна: жизнь как она есть.
Даже Нонна Мордюкова с Риммой Марковой в одном эпизоде блеснули.
Хорошо так... душевно... на рельсах песню спели.
В это же время американские феминистки, получив доступ в нашу страну, развернули на её огромной территории активную кампанию против насилия над женщиной в семье и на работе.
И тоже с социальной рекламы начали.
Почему они выбрали наш город, так и осталось загадкой.
Но ролик снимали у нас.

Сюжет был прост: четыре женщины по очереди рассказывают психологу свои истории. Психолог (а это была наша школьная, в чьём кабинете и проходили съёмки) беседуя с ними, даёт советы, призывает не мириться с ролью «жертвы», даёт телефон доверия и адрес центра поддержки.
Ситуации были разные, с учётом, так сказать, охвата различных слоёв женского населения.

Одну якобы муж избивал по причине ревности, другую – начальник на работе домогался, третью – истязал её парень.
На роль этих «жертв» пригласили молодых актрис, работавших в то время на телевидении. Оператор был оттуда же.

Мне – 44-летней училке – поручили сыграть роль преуспевающей «бизнесвумен», которой «муж не может простить её успеха».
Возникает резонный вопрос: почему именно мне?
Я тоже его задала нашему психологу (по второму образованию — режиссёру), «замутившей» с американцами эту киношку.
– Понимаете, снимать будем одной камерой для большей убедительности... Вроде как скрытой. Из-за моей спины... Известным актёрам не поверят… Понимаете? ... А вас никто не знает... И лицо убедительное... Мне кажется, у вас получится... Они хотят этот фильм по первому каналу пустить, между прочим... И вы же сами говорили...
Тут я вспомнила, что на одном междусобойчике как-то ляпнула, что хотела бы сыграть в кино.
- Ну, мало ли чего мы не наговорим в порыве, не подумав?!...
- Да, не волнуйтесь вы, там слов-то всего ничего. И это же не бесплатно!... Надеть вам надо будет тот светлый костюмчик, в котором были на Дне учителя, и очки свои дымчатые не забудьте. Вы там, в кадре, волнуясь, снимаете их и платочком протираете.

Забыла упомянуть, что муж мой в то время находился (по собственной воле) второй год в Америке.

Съёмки назначили на следующий день, точнее – на вечер, в пустой школе.

Слегка подкорректировав предлагаемый текст, я прочла его несколько раз вслух, выбрала подходящую статусу моей героини интонацию и стала «жить в предлагаемых обстоятельствах».
Всё по Станиславскому.
Паузу держать ещё дети на уроке научили.
Голосом играть каждая с пелёнок умеет.
Жду команды: «Мотор!»

Только заметив направленную на себя камеру... (в мечтах я уже вижу билборд с Оскаром в полный рост, иду по ковровой дорожке под руку... Тут сразу перед глазами несколько претендентов: Роберт де Ниро, Аль Пачино, Клинт Иствуд и Ричард Гир – все в смокингах и смотрят на меня с надеждой во взоре, слегка опустив голову в вежливом поклоне... Каждый согнул левую руку в локте, ожидая моего решения... Выбор падает на «последнего ковбоя»...
Клинт улыбается устало-загадочно, победно осветив конкурентов обновлённой у лучших дантистов улыбкой, и, глядя на меня с восхищением, ведёт под аплодисменты ревущей толпы… к алтарю... ой, увлеклась... в зал) я вспоминаю роль.

Сначала надо было сыграть униженную и побитую...
Если честно, то мне её история казалась неправдоподобной.

- Неужели женщина, способная раскрутить бизнес, не может уйти от мужа-тирана? - задавала я вопрос режиссёру-психологу.
- Бизнес может быть оформлен на мужа, коттедж тоже на него, в случае развода она и детей может потерять, если не докажет, что он тиран.
- А что же она не видела, что он тиран? - продолжала я узнавать «легенду» своей героини.
- Вот это мы сейчас и добавим...

Слова добавлялись, менялись и, наконец, заучивались.
И вот сижу я перед нашей психологиней и говорю:

- Мне даже вам трудно признаться, что муж поднимает на меня руку. Теперь это происходит почти регулярно. Он так свой стресс снимает. И все неудачи вымещает... Город-то небольшой... Я не первый год в бизнесе. Меня здесь многие знают... Работа обязывает быть среди людей, а я с синяками хожу. Стыдно! Ведь он не был таким! Вместе начинали... Сам ведь от дел отошёл... Решил другое направление разрабатывать... Не получается пока, так ведь не сразу Москва строилась... А он – скандалы каждый день! И бьёт... Утром извиняется, а вечером — опять всё с начала. Не хочу выносить сор из избы... Поймите!... Но и терпеть уже сил нет! Я просто не вижу выхода. Помогите...

С последними словами я решила для убедительности не только очки протереть, но и настоящую слезу «выдавить».

Это не так уж сложно было сделать. Вспомнила эпизод из «Судьбы человека», когда Соколов слышит: «Папка, родненький!»
И слёзы сами тут как тут.

Боялась только слова перепутать. От этого моя неуверенность сошла за стеснение и волнение.

Эпизод сняли с первого дубля.
Оператор посмотрел на меня с уважением.
Психолог-режиссёр похвалила за слезу, которую мы не обговаривали.

Узнав, сколько я получу за эту «работу», я чуть не прослезилась от нахлынувших чувств. Половина моей месячной зарплаты за пять минут!
Только тогда до меня дошло, почему Людмила Гурченко с такой радостью пела: «Пять минут!»

Посмотреть «шедевр» не удалось. Сказали, что нам сообщат, когда всё будет готово.
Прошло время.
Деньги были потрачены, съемки забыты.

Слава пришла позднее...
Когда этот ролик стали крутить по местному телевидению, мой ящик не работал.

Наутро я проснулась знаменитой, сама того не подозревая.
Коллеги здоровались с излишней сердечностью, дети заходили в класс почти на цыпочках. Продавец из магазинчика у дома, с которой я по утрам здоровалась, удивила фразой: «Правильно, что вы его выгнали!»
Подумав, что она меня приняла за кого-то другого, я не стала уточнять детали, чтобы её не смущать.

Войдя в квартиру, услышала надрывный голос телефона, передающий нетерпение подруги.

– Слушай, ты никогда ни мне, ни Валюшке не говорила, что он тебя бил...
- Это ты о чём?
- Ну, к психологу-то ходила... Нам, значит, ни слова, а сразу – к профессионалу?!
- Я только вошла, поэтому излагай внятно и поподробнее!
- Вчера вечером по ящику ты жаловалась на своего, что он тебя бил. Одно не
  понятно: нам не говорила, а на весь город — ничего. Да?

Тут я только поняла, в чём дело.

- Это социальная реклама. Ты не заметила, я там говорю, что я в бизнесе?
- Так мы с Валюшей решили, что ты... типа шифровалась.
- А в синяках я разве ходила?
- Ну, может, под одеждой, где не видно...
- А что ж ты вечером прямо и не позвонила?
- Так у тебя телефон был занят.
- Да... дела... Вот она какая — слава народная!
- Ну, ты же там даже ... плакала?!
- Чего не сделаешь ради искусства?!
- А что ты нам тогда ничего не рассказала про съёмки? Темнишь, подруга...
- Хотела сразу на вручение Оскара пригласить.
- Ну-ну, не забудь! – произнесла подруга с ноткой недоверия.

Вот и играй после этого по Станиславскому...



PS.  "Песня о тревожной молодости" Л.Ошанин: "Готовься к великой цели - А СЛАВА ТЕБЯ НАЙДЁТ!"