Мысли о литературе и твoрчестве 2003 года

8 октября 2003. Есть вещи, играющие в жизни человека решающую роль – но настолько сокровенные, что их нельзя поверять бумаге (а в некоторых случаях – даже своему отражению в зеркале). Поэтому необходимо избегать соблазна  пытаться восстановить душевную жизнь человека по его дневникам и пр.документам с установкой на „исповедальность“ - это бОльшая фальсификация действительности, чем т.н. художественные произведения. На бумаге фиксируются только частности, а главное всегда невысказано, оно в душе и в голове. Есть вероятность, что оно выразится в спонтанно родившихся песнях и шаманских текстах – но не в трезвой прозе.

8 июля 2003. Если бы писатели, удостоившиеся места в истории национальной литературы, заранее знали, что обречены на известность — они бы не написали многое из того, что они написали. В частности, им, как участникам проекта «За стеклом» или шпионам на ответственном задании, пришлось бы тщательно скрывать свою повседневную жизнь и стараться оставлять как можно меньше записей бытового характера.  (Напр., если бы Марина Ивановна Цветаева (с её-то отношением к личной славе и прочей мишуре!) знала, что когда-нибудь в собрание её сочинений и писем поместят записку след.содержания:» Товарищ такой-то, у меня испортился телефон, м.б. временно, м.б. навсегда», - она бы наверняка пожелала, чтоб строгая мать, запрещавшая детям марать бумагу, была бы не только литературным вымыслом). Правда, при таком раскладе не было бы написано многое из того, что действительно стоит публиковать, т. к. как раз такие вещи сами авторы, как правило, и считают наиболее достойными уничтожения.
В широком смысле проблема «писатель, всегда находящийся на виду у всех и каждого бех малейшей возможности скрыться или побыть в уединении» - существует не только на Фарерских островах. Каждый, попавший в литературный пантеон, становится участником проекта «За стеклом»: иные при жизни, но большинство посмертно, в последнем случает отказаться от участия в этом проекте по определению невозможно. Просто в маленьких замкнутых обществах вероятность попасть за стекло при жизни гораздо больше — так что есть кому пожаловаться на это обстоятельство.

8 июля 2003. Фантазия.  (ИРОНИЧЕСКАЯ!)Самым модным течением в лит-ведении рубежа 21.-22. века будет изучение приходно-расходных книг и платёжных ведомостей писателя. В этом новом подходе, притом, не будет ни тени вульгарного социологизма и биографизма (мол, экономическое положение поэта было плачевным, оттого его произведения характеризуются крайним пессимизмом и Weltschmerz); напротив, это будет логичным и естественным развитием постмодернистских представлений о тексте как самодовлеющей структуре, внутри которой раз навсегда покончено со старомодными категориями персонажа, сюжета и пр., - да и с автором, понятное дело, тоже. Первым и, пожалуй, единственным существующим примером — другие мне неизвестны, - более менее соответствующим этому идеалу, является роман Филиппа Солерса «Драма», где всё сосредоточено исключительно на прозябании слов внутри текста.
Квитанции и приходно-расходные книги, рассматриваемые как такие постмодернистские тексты будут следующим шагом на пути к этому идеалу: в них этих литературных категорий заведомо нет и не может быть. Более того — в них устраняется ещё и категория читателя, т. к. перечитывать аткие записи после того, как они утратили своё практическое назначение, заведомо никому не приходило в голову, т. е. Текст замкнут в себе в полном смысле этого слова.
Заодно это будет воплощением мечты о синтезе литературоведения и точными науками, оперирующими конкретными неизменными величинами — в данном случае, с экономикой.
Очевидно, в этих платёжных ведомостях будет обнаружена некая pattern формальных элементов, которую  можно сопоставлять с такой же или сходной структурой в худ.текстах того же писателя… Каковы будут выводы и в чём точно заключается ценность такого подхода — это дело будущего, я не берусь судить об этом, т. к. «жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе»…  8 июля 2003, Торсхавн.

18 сентября 2003. Хорошо бы провести такой постмодернистский эксперимент: взять короткий рассказ начинающего писателя, желательно сырой и косноязычно написанный убогим языком, так чтоб любоиму было ясно, что ловить в этом тексте нечего – и издать его со своими комментариями, по возможности как можно более длинными и наукообразными, отмечающими в этом текстике перекличку с наиболее популярными сейчас писателями, интертекстуальные моменты, иронию, жанровый эксперимент, этические и пр. мотивы поступокв героев и пр., и пр. Всё это издать под своим именем.

Октябрь 2003. Все крохи со стола классиков уже давно подобраны, - значит, больше невозможно ничего сказать, мысль и слово в кризисе, чтобы не сказать мертвы? Так поставьте собственный пиршественный стол. Даже если сперва на нём ничего не будет кроме корки хлеба и стакана дешёвой сердитой водки – само наличие пиршественного стола уже обязывает к тому, чтоб на нём появилось что-нибудь ещё, лучше. Возможность сказать что-то своё уже обязывает непременно сделать это. Даже если сперва это будет наивное и непритязательное высказывание „Я считаю, что всё хреново“, - будет важен сам факт, - а потом покатится всё остальное. Даже если не веришь в собственные силы – стоит попытаться, хотя бы ради прикола... Дерево, которому очень нужно вырасти, прорастёт и сквозь асфальт, но если уже будет какой-никакой чернозём, само его наличие уже располагает к тому, чтоб там что-то проросло, даже если ни у кого в округе не осталось семян.