след единорога. ч2. знакомство изменившее всё

Следующим же утром Эль встал рано и повёл своих единорогов на пастбище, что было знакомо ему ещё с юных лет. Продолжая вникать в доселе удивительную для него роль пастуха, он шёл по узкой тропе и играл на дудочке-роге, привлекая внимания табуна – единороги, склонив головы, следовали за ним.
Впереди них стояла Тикка, выполняющая обязанности их предводителя, а немного дальше гарцевал её жеребёнок. Он уже полностью окреп и освоился – на копытах своих стоял твёрдо и не оступался. Рог его, только-только появился и был незначительного размера, но чуть длиннее чем вчера – за вечер он подрос.
Пастух вывел их на небольшой лужок и кончил играть, давая своим подопечным разойтись, а сам прилёг под деревом. В этот момент в его памяти стали всплывать смутные кусочки воспоминаний и он увидел, как отец привёл его сюда впервые и стал рассказывать о загадочных единорогах, которых раньше Эль видел только в больших толстых энциклопедиях из библиотеки, что была при посёлочной школе.
Единороги разошлись по окрестностям поляны, но продолжили держаться вместе, не уходя далеко от пастуха.
Жеребёнок, скакал и метался, сбивая с ног взрослых лошадей и тараня своим рогом кусты и деревья. Когда же он выдохся, он обратил внимание на Эля, лежащего под большим раскидистым деревом и задумчиво вертящим в руках дудочку-рог. Он подбежал к нему и посмотрел на него настойчиво-любопытным взглядом, но заметив, что пастух даже не увидел его заинтересованности, недолго думая выбил дудочку, завоевавшую всё его внимание, из его рук своим маленьким рогом.
Она упала на траву, но Эль, пришедший в себя был не рад этой проказе и тотчас свой инструмент обратно в карман, строго посмотрев на маленького единорога, ободрившегося от этой неожиданной шутки.
- Орни! – сердито крикнул пастух, но понял, что не может держать зла на милого малыша.
Орни приветственно заржал и динамично пробежался вокруг дерева, показывая, что вновь хочет играть. Эль вздохнул и погладил своего воспитанника по голове. Жеребёнок успокоился и сел рядом с ним, наблюдая за своим табуном, пасущимся поодаль. Жизнь взрослых казалась ему слишком размеренной и скучной, но сами лошади похоже даже обрадовались, увидев, что их единственный и очень заводной жеребёнок отошёл от них и успокоился, не мешая им наслаждаться погожей погодой и мягкой развивающийся на ветру сочной травой.
Орни прилёг и медленно закрыл глаза, взглянув на небо и проржав что-то тихое и неопределённое. Он опустил голову на землю и его грива, переставшая бороться с ветром, упала ему на мордочку. Эль невольно улыбнулся, посмотрев на него, и продолжил смотреть на облака.
Внезапно за деревьями, слабо обрамляющими поляну послышалась какая-то возня и треск. Единороги оторвались от травы и сбившись в небольшую группу, подняли головы на шум. Такка громко предупредительно заржала и Орни, очнувшийся от её зова, быстро отошёл от хозяина, всматриваясь в деревья.
- что ты там увидел? – недоумённо спросил Эль, поднявшись с травы и подойдя к нему.
Жеребёнок не отреагировал и стал медленно шагать к кустам шиповника, из которых и доносился шум. Он направил свой маленький острый рог к переплетению колючих стеблей и выжидающе, с упрямством и смелостью, отражавшихся в его больших золотисто-медовых глазах, приготовился застать врасплох выдуманного противника.
Шелест вновь повторился. Орни действовал уже совсем как взрослая лошадь: он убедился, что его сородичи отошли далеко и громко топнул копытом. Тикка, переживающая за сына, попыталась подозвать его тихим ржанием, но он, не откликаясь на её призывы, продолжал смотреть на куст. Вскоре малыш неожиданно подскочил и опешил, отойдя в сторону.
 Эль, присмотрелся и увидел, что из-за небольших зарослей показалась высокая, темноволосая девушка в потрёпанном сером платье с короткими грязными рукавами и деревянным ведёрком в руках. Орни, переборовший страх перед неизвестным человеком, вновь подошёл к ней и настороженно поднял свой рог. Девушка удивилась, увидев единорога и выронила свою ношу, но не сказала не слова.
- Орни, Орни! – своевременно вмешался Эль и отстранив от неё вспыхнувшего жаждой защиты жеребёнка, искренне извинился – простите, он не хотел причинить вам вреда. Вы в порядке?
Девушка поразила его тем, что завидев единорога, совершенно не испугалась – выглядела вполне спокойно и собранно, а в глазах её, тёмных и слегка надменных, не промелькнуло страха, лишь на мгновенье промелькнула какая-то неизвестная ему доселе искра, природу которой он до конца понять так и не смог.
- всё хорошо, - с некоторым безразличием ответила она пастуху, но как только перевела она свой взгляд вновь на маленького жеребёнка и на выстроившийся около него плотной стеной табун единорогов, не знавших защищаться ли им или успокоиться, но бывших готовых ко всему, в её глазах опять промелькнула та самая искра – это что же, единороги? Они же больше не водятся в наших краях!
- да, это они, - подтвердил Эль – остался лишь последний табун, он достался мне от отца…
- значит ты – пастух? – уточнила она и звонко засмеялась – что же у тебя лошади такие злые?
- простите ещё раз за Орни пожалуйста, - склонив голову, вновь извинился он – это его первая прогулка и он не знает, как правильно вести себя с чужими людьми… Я думал, что в это место кроме лошадей да скота никто не заходит…
- а я шла за водой! – упрямо перебила его девушка, поднимая с земли своё ведёрко – вода в нём оказалась пролита и она вновь скрылась за деревьями.
Эль и Орни, взявшейся его под свою строгую охрану и контроль, прошли через тёмные заросли шиповника и сухой древесины и вышли к ручью, находившимся по другую сторону. Незнакомка сидела перед ним на корточках и осторожно черпала светлую чистую воду себе в ведёрко.
- к ручью вашему вышла, - наконец поднявшись на ноги рассказала она – думала: водицы наберу, а видите – вас встретила.
- вам помочь? – бодро спросил пастух, надеясь искупить свою вину и перенести за неё воду.
- нет! – быстро отказалась девушка – мне самой будет ничуть не тяжелее чем тебе. Меня в семье моей учили быть готовой всю работу делать. Не каждый же день на дороге появляется такой пастух! – она улыбнулась и Эль понял, что её твёрдая натура меняется на более добрую.
- а где вы живёте? – спросил он – неужели у вас нет колодца, что вы ходите за водой до ручья.
- нет, колодца нет… - призналась она – а все наши пресноводные пруды и канавы пересохли – этот же ручей полноводен всегда. Живу в небольшом посёлке, тут недалеко… - она переменилась в лице, будто вспомнив о чём-то – заговорил ты меня совсем! Мне пора.
- да, конечно! – спешно согласился Эль – простите, пожалуйста, за все причинённые Орни неудобства…
- ты всё время извиняешься и называешь имя своего единорога, но скажи же наконец своё! – попросила девушка.
- о, меня зовут Эль. Просто Эль… - оробев представился он.
- а меня зовут просто Нефителль, - улыбнувшись, она сорвала цветок с куста шиповника и протянула его ему – прощай, пастух-Эль!
Она убежала так быстро и легко, будто её унёс за собой ветер.
Эль присмотрелся к подаренному ею цветку и понял, что резкий порыв и с него унёс половину листьев, сделав его гораздо более неказистым. Он улыбнулся и положил цветок к себе в карман, откуда его тотчас попытался стащить Орни, считавший всё это очень подозрительным. Эль попытался разубедить его, сказав, что чувствует в ней доброту, даже несмотря на её непростой характер. Жеребёнок фыркнул, обиженно, будто разочарованно топнул копытцем по сухой почве и направился обратно к своему табуну. Пастух же недоумённо пожал плечами и последовал за ним.
Орни быстро успокоил заволновавшийся табун своим приходом и снова начал проказничать над своими сородичами. Те, пусть и были недовольны его чересчур задиристым и игривым поведением, больше не вытесняли его от себя и он стал держаться ближе к главе единорогов, матери Тикке.
Но Эль быстро заметил, что хоть жеребёнок и продолжил вести себя по-прежнему, что-то в нём уж точно изменилось: перед ним теперь стоял не наивный слабый жеребёнок – перед ним был будущий вожак табуна, смелый и самоотверженный. Единороги не придали его изменениям серьёзного значения, но Тикка, его мать, вероятно тоже заметила этот пылающий огонь в его глазах, неуёмный пыл его сердца и подойдя к нему, обняла и прижала к себе.
Солнце за горизонт закатилось весьма скоро и Эль повёл своих подопечных домой, играя на своём пастушьем роге. Единороги выглядели уставшими, но скакали довольно живо, а Орни горделиво возглавлял их небольшую колонну.
У крыльца их встретила тётя Аврора, которая теперь обещалась стать для Эля почти как родная мать и ухаживать за ним. Она сказала, что уже заждалась его и давно приготовила ужин. Пастух наспех загнал скакунов в загон и поскорее вошёл в дом, будучи в предвкушении трапезы.
Орни, пусть и упрямился как мог, но нехотя зашёл в загон, огранённый забором и когда его сородичи уже спали, он не моргая смотрел в окна маленькой старой избы. Свет в ней то загорался, то затухал – свечи и лампы горели и гасли, но он старался рассмотреть каждую мелочь, а особенно тёмные тени людей – пастуха и мисс Норбкисс, чьи жеребёнок и старался найти в этом свету огня.
Ветер, пропитанный холодом наступившей ночи, резко поднялся над жеребёнком высоким столбом. Тикка, вышедшая из небольшого построения, служившего им ночлегом – тремя неровными полосками шифера, смазанные между собой смолой, вместо клея и покрытые соломой внутри и снаружи, подошла к нему и накрыла его своей сбившийся в запутанные концы ветром гривой, желая согреть его и он, посмотрев сначала на выразительно-заботливое лицо матери, а затем на свечу, свет которой последним затих в доме и уснул.
Эль много думал о той девушке, встреченной им у пастбища. Нефителль хоть и имела вид большой неприступной скалы, но всё-таки показалась ему вполне приятной. Она была такой же девушкой из поселения как и он, не боялась высказывать то, что было у неё в мыслях, но несмотря на довольно открытый вид, она казалась ему необычной и загадочной, а загадка эта была в ней почти незаметна, и мало что выдавало её присутствие. Но она была там. И это стало для него ещё одним поводом признать её необыкновенной…

Нефителль быстро убежала с поляны и убедившись, что юноша за ней не следит, накинула на голову тёмный платок и пошла дальше, только более медленнее, но всё равно сохраняя темп.
Она не могла поверить… Единороги… А ведь она не видела их уже около пятнадцати лет и никогда больше не надеялась увидеть. Глаза её моментально вспыхнули при этой мысли, также как и тогда и она, ускорив шаг вбежала в небольшую рощу из которой её вывела тропинка, ведущая на городскую площадь.
Деревьев становилось всё меньше и меньше, дорога шла шире. Девушка начала слышать знакомые возгласы рыночных торговцев и лавочников, сначала тихие, почти шёпотом, затем громкие и раскатистее. Один из них даже отвлёкся от прилавка и хотел помочь ей с водой, но Нефителль вежливо отказалась и продолжила путь.
Вскоре, на самой окраине рынка, показалось пыльное невзрачное строение, напоминающее криво выстроенный дом. Девушка подошла к нему и открыла дверь, которая далась ей весьма туго и с режущим слух скрежетом. Она поставила на деревянный скрипящий пол своё ведёрко и часть из его воды пролилась вокруг него, образовав на чёрной древесине светлую полоску чистой воды. Нефителль вздохнула и посмотрев по сторонам заперла дверь.
- а, это ты вернулась… - глухо прозвучал хриплый голос.
Позади от неё, сев на лавках в небольшой круг отдыхали и играли в кости три довольно рослые фигуры, одинаковых черт лица, возраста, телосложения и явно приходились друг другу родными братьями. Они играли, весело общаясь меж собой, но едва услышали скрип двери, как отвлеклись от всего этого и подняли голову.
- да, вернулась – ответила она, переливая воду из ведра в кувшин – вот водицы свежей набрала из окрестного ручья. И вы попейте, братцы… - она преподнесла им каждому по стакану и уселась рядом с ними, напротив стола – вы всё играете?
- да, - ответил один из братьев, опустошив стакан – ты же знаешь, сестра, какие из нас мастера, торговцы и пекари… вот и приходится нам коротать время таким образом…
- о, а вспомните какие чудные времена были, когда по земле ещё стучали копыта единорогов… - перебил его другой, мечтательно улыбнувшись.
- да когда же это было… - вздохнул третий – вот последнего наша семья пятнадцать лет назад продала. С тех пор и скитаемся по посёлкам, ведь более ничему не были научены и ничему никогда и не пытались научиться, а ведь это было довольно глупо, ведь всему на свете есть пределы и единорогам, неважно сколько они стоят тоже в последнее время начался перевод… совсем нет их уж теперь.
- вот бы нам добыть хотя бы один, пусть самый маленький, искривлённый, короткий, или даже обломленный рог… - снова подал голос первый.
- всё-то вы любите былые дни вспоминать, да о единорогах думать… - заметила сестра – есть ещё единороги на свете: не перевелись вовсе!
- как так? – подскочили с лавок братья и переглянулись.
- видела я их сегодня, когда за водой шла, - рассказала она – они пасутся здесь, неподалёку – за рощей, на обширной поляне у ручья. И все они такие статные и высокие, нежно-белого окраса с синими, а порой зелёными глазами…
- постой, - неуверенно перебил её этот же брат, по-видимому самый старший и более рассудительный – так ты вправду видела их?
- конечно! – удивившись его недоверию подтвердила она – это точно были они, как из воспоминаний детства!
- да, но как всё-таки им удалось спастись? – задался вопросом второй.
- остался лишь последний табун, - ответила Нефителль – но он есть и там особей двадцать, не меньше!
- двадцать рогов! – восхищённо протянул третий, представляя себе их стоимость.
- и что же, за ними никто не присматривает? – вновь поинтересовался старший, вопросительно взглянув на сестру.
- да имеется там один… - задумчиво покачала головой сестра – обычный паренёк-пастух, каких в каждом поселении можно насчитать до десятка. Простой, открытый, слегка наивный юноша. Думаю, с ним будет несложно справиться, да вот только просто за монеты он скакунов вряд ли нам отдаст – уж больно привязан к ним, видно, что выросший на пастбищах. Нужно применить иной ход…
- ты придумаешь! – выйдя из-за стола, похлопал её по плечу третий, самый младший брат, с выражением лица целеустремлённым и нетерпеливым – а мы тебе, само-собой разумеется поможем, мы – что хочешь сделаем! Верно, братцы?
Они перешёптывались, долго о чём-то думая, но присоединились к его словам, хоть и сестра уловила в их прищуренных холодных глазах сомнение и смутное недоверие и решила доказать им насколько она может быть полезна для семьи.
- Элван, Гилл и Кайл! - громко обратилась к ним она – я обещаю: уже завтра единороги будут в наших руках. Мы вернём наше прежнее состояние!
С этими словами она ударила ладонью по столу и на костях, лежавших на нём, выпал дубль. Недоумённые братья снова переглянулись и поняли, что эта игра для них окончена…