Гарантия от Альмы. Глава 5

Начало http://www.proza.ru/2019/05/21/1616

Клыкастый тигр грозно приоткрыл пасть, затем ехидно улыбнулся и нагло подмигнул рыжим левым глазом, в зрачке которого отразилось восходящее солнце. Утро последнего из трех выходных дней было безоблачным и прохладным. На кухне Жанна накрывала столик для завтрака. Мысли Евгения вертелись вокруг событий последних дней. Каким образом получилось так, что почти незнакомая женщина пребывает у него в квартире, готовит ему завтрак, и всё происходит совершенно естественным образом, не вызывая привычного внутреннего протеста. Видимо, он начал уставать от постоянной суеты и беготни, которые когда-то так ему нравились. Пора переходить к более размеренному существованию.

— Женя, иди завтракать, всё на столе.

Давно никто не звал Ольшанского завтракать. Наверное, последний раз завтрак ему готовила мама. Было это в тот день, когда он уезжал в Москву, чтобы попробовать поступить на факультет журналистики МГУ.

К поступлению он начал готовиться заранее, занимался на очных и заочных подготовительных курсах, тратил родительские деньги на репетиторов по русскому языку и литературе, безуспешно пытался публиковать заметки и статьи в газетах и журналах. Однажды, набравшись наглости, поехал в Москву и заявился в редакцию крупной молодежной газеты, откуда его не только не выгнали, но и попросили немного подождать: вот-вот должен был освободиться известный журналист, готовый прочесть Женину статью.

Звали журналиста Анатолием Волновым. Евгений не мог поверить, что с ним встретится сам Волнов, чье имя не сходило со страниц периодических изданий и чье лицо постоянно мелькало на телеканалах.

Ожидание затягивалось. Наконец в комнату вошел невысокий щупленький человек:

— Кто тут хочет п-прорваться в мир современной журналистики?

Женя, глотая слюну, еле выдавил: – Это я хочу.

— Ну, юноша, давай свой опус, посмотрим, на что ты способен. Ругать буду крепко, возможно даже п-плохими словами. Готов?

— Да.

— Тогда жди. Посиди здесь, я ознакомлюсь с твоим творчеством в соседней комнате, чтобы мне никто не мешал.

Волнов вернулся через пятнадцать минут. — П-подойди ко мне.

Ольшанский подошел. Из-за большой разницы в росте, чтобы видеть Женино лицо, Волнову пришлось запрокинуть голову назад.

— Что я могу тебе, юноша, сказать? Пожалуй, только то, что ты такой большой, — последовала театральная пауза, — что ты такой большой молодец! Статью твою опубликуем в послезавтрашнем номере. На завтра, извини, весь материал сверстан.

Опубликованная с легкой руки Волнова статья оказалась для Жени Ольшанского своеобразным пропуском в мир периодической печати. После столичного успеха газеты родного города печатали заметки молодого корреспондента практически без правок и сокращений.

На журфак Женя поступил, но специальностью выбрал не «бумажную» журналистику, а телевизионную, окончив кафедру телевидения и радиовещания. Решение в пользу будущей работы на телевидении было принято им рефлекторно под воздействием целого ряда внешних причин. Одной из таких причин стало то, что поставленная перед собой цель стать известным на всю страну журналистом поблекла вместе с лучезарным ореолом профессии. Оказалось, что работа журналиста очень часто превращается в хорошо оплачиваемую «заказуху» по дискредитации очередных врагов и прославлению их оппонентов.

Но переломным моментом в судьбе Ольшанского стало жестокое и демонстративное убийство Волнова, который вовремя не понял, что нельзя лезть со своими журналистскими расследованиями в бизнес, крышуемый ворами от власти. Начавшееся было следствие по делу о громком преступлении, взятое, как водится, под личный контроль высокопоставленного должностного лица, быстренько затухло, превратившись в очередной безнадежный висяк, о котором лучше не говорить и не вспоминать, дабы не потревожить покой кого-либо из тех, чей покой тревожить ну никак не полагается.

Именно после этого убийства Женя окончательно решил для себя, что будет работать только в жанре репортажа: надои молока, битва за урожай, сдача в эксплуатацию новых нефтяных терминалов и новости из мира культуры не предвещали каких-либо крупных неприятностей для освещающего их корреспондента. Надо было занять свою нишу, рассказывать с экрана только о позитивных событиях и не пытаться разбираться во всяких криминально-политические дрязгах. Такая жизненная позиция позволяла иметь неплохой материальный достаток и в то же время не торговать собой в угоду мерзким требованиям чиновников от телевидения. Это была не трусость, наиболее подходящим словом, описывающим Женину позицию, стало слово брезгливость. Не хотелось погружаться в болото медийного дерьма и хлебать его вместе со всей этой продажной говоряще-пишущей братией.

— Жень, ты о чем задумался?

— О том, что очень давно никто не готовил мне завтраки, о том, что надо что-то менять в жизни, о том, что завтра надо идти на работу, погружаясь в бесконечную суету. В конце концов, о женщине по имени Жанна, которая вдруг стала составляющим элементом моего бытия.

— Пока еще не совсем стала. Я нахожусь на перепутье, старое еще не ушло, а придет ли новое – непонятно.

—Ты имеешь в виду Георгия Бударова?

— Уже вычислил. Да, речь о нем. Мы расстались, но как-то не до конца. Иногда перезваниваемся, надеюсь, что со временем и это пройдет. Он очень хороший, добрый, но совершенно из другого мира. Георгий построен на логически-правильных алгоритмах поведения, он как робот, всегда прав и всегда всё предвидит заранее, а я безалаберная, живу сиюминутными эмоциями и чувствами. Вот в очередной раз вляпалась в непонятно какие нужные или ненужные мне отношения с телевизионщиком. Всё из-за деда с его россказнями о долголетии. Ему втемяшилось, что ты должен прочитать его мемуары.

— Хорошо, сегодня постараюсь прочесть. Честно говоря, начало мне понравилось.

— Ладно, читай, а я поскакала на работу. До вечера.

— Возьми, пожалуйста, ключи, чтобы не быть связанной со мною, — Ольшанский протянул Жанне связку запасных ключей.

— Доверяешь?

— Угу. Приходи в любое время.

Евгений сел в кресло, включил компьютер. Прежде всего посмотрел сообщения, пришедшие на почту, ответил на пару писем, затем пробежался по новостным сайтам. На глаза попалась статья бывшей однокурсницы, рассказывающая о музее истории открытого акционерного общества «Завод имени Владимира Ильича». Статья была посредственной, с большим количеством затасканных штампов. Зачем Верка взялась за ее написание? Впрочем, что только ни приходится писать и говорить ради зарплаты. Интересно, опять напоминание об этом заводе. Кажется, именно там и трудился всю жизнь Жаннин дед, что-то там наматывал. Видимо, придется продолжить чтение мемуарной литературы, раз уж интернет и тот намекает на события, связанные с заводом Ильича.

Каждой главе соответствовал отдельный файл со своим названием. Вторая глава называлась «Субботний вечер в институте». Ольшанский почему-то подумал, что Андрей Викторович будет повествовать об медицинских экспериментах, но, как выяснилось, глава была совершенно о другом.

Перейти к Главе 6. http://www.proza.ru/2019/05/22/836