Гралия Часть 1 Глава 3

Глава 3. Отец Дебуса
Чем свет слабей, тем ярче тьма.
А может, все наоборот?
И нету света, нет добра,
Как нет и зла, и тьма – сна плод.

Ахиил Кир проснулся. Голова была тяжелой, виной тому вчерашнее пиршество. «В честь чего или кого же был праздник?» – попытался вспомнить Ахиил.
Он хотел приподняться с места, где настиг его сон, но тут же рухнул обратно на подушку. В голове стучали сотни молотов.
«Боги, – взмолился про себя Ахиил, – я больше не притронусь к вину, клянусь! Ослабьте мои мучения! Пусть хоть ненадолго прекратится эта боль».
Боги безмолвствовали, а молоты продолжали усердно колотить по наковальне, заставляя трястись тело Ахиила мелкой дрожью. Тогда Кир стал грязно ругаться. Сквернословие, как ни странно, помогало больше, чем мольбы.
Устав, Ахиил закрыл глаза и попытался снова заснуть. Однако сон не приходил, а головная боль уже не позволяла даже неподвижно лежать. Разозлившись на себя, Ахиил рывком сел на кровати. Боль лезвием бритвы полоснула его от самой макушки сквозь все тело вниз, до кончиков пальцев на ногах. На лбу и вдоль позвоночника выступил холодный пот. Тело покрылось мурашками. Все это не повлияло на его решимость. Ахиил, кряхтя и пыхтя, будто был дряхлым стариком, поднялся на ноги и подошел к окну, которое было высотой в его рост и начиналось от самого пола.
Вид, открывшийся взору, был восхитителен. Да и как может быть иначе, когда глядишь на свое детище из окна своего дворца. Ахиил Кир был гарлом гарлиона Дебус. Его гарлион раскинулся на каменном острове Терронил, который сам по себе был невелик, но располагался на перекрестке морских торговых путей. Дебус процветал, его жители купались в роскоши.
Дворец гарла находился на высоком утесе, у его подножия раскинулся гарлион, наполненный множеством людей, снующих по широким улицам, украшенный величественными храмами, театрами, и все это утопало в цветах и зелени деревьев и кустарников, привезенных с большой земли. Каждая улица вела к берегу Кораллового моря . Вся прибрежная полоса острова была одним большим причалом, который никогда не спал, день и ночь принимая корабли.
Ахиил мечтал, чтобы Дебус занял достойное место среди других гарлионов Гралии. Достойное значит высшее. Пусть вся Гралия слепнет от лучей, струящихся от лика его славного дома. Все видел из своего окна гарл: и нынешнее величие, и будущую славу. Но сейчас виды мало интересовали Ахиила. Он желал лишь одного – чтобы боль наконец прошла.
«Может быть, прыгнуть из окна? – подумал отрешенно, как будто и не о себе самом, Кир. – Смерть избавит меня от мучений».
Именно в этот момент без стука в его покои кто-то вошел. Ахиил не поворачивал головы. Ему было известно, что на подобную дерзость мог пойти лишь один человек, его личный лекарь по имени Тирт. Он когда-то был рабом, но заслужил свою свободу и получил ее из рук отца Ахиила за преданную службу и умение вылечить любой недуг. И если отец Ахиила лечился от болезней пищеварения, то сын прибегал к услугам Тирта в основном для избавления от последствий обжорства, пьянства и злоупотребления ядами. Кир ужасно боялся быть отравленным. Хотя был и другой недуг, который год от года все сильнее давал о себе знать, – мигрень.
– Господин, примите это, – Тирт протянул гарлу украшенную рубинами серебряную чащу с густой багрового оттенка жидкостью.
Ахиил знал, что это ужасно горькая, вяжущая рот мерзость, которая в течение часа может свести его муки на нет. Гарл залпом осушил чащу.
– Вас с утра пытается увидеть ваш сын Каиль, – продолжил говорить Тирт, при этом его лицо походило на маску, непроницаемую и равнодушную.
Гарл подумал о сыне: «Каиль, мой наследник, опора и надежда. Я уделяю ему мало внимания. Хотя о каком внимании может идти речь, ведь ему двадцать лет, он же не ребенок. Но все же я давно его не видел, а ведь он часть моего плана по возвышению Дебуса как новой столицы Гралии».
Ахиила безумно раздражало подчиненное положение его гарлиона по отношению к столице Гралии, гарлиону Гралия.
Вслух же гарл сказал:
– Через час я приму Каиля, передай ему мои слова, мой верный Тирт.
Лекарь поклонился и собрался уходить, но Ахиил, не желая оставаться один на один со своей мукой, остановил его взмахом руки.
– Мой господин хочет, чтобы я остался?
– Да. Голова…, – выдавил из себя гарл.
Данная фраза означала, что ему было необходимо помассировать голову, дабы облегчить боль и ускорить действие лекарства. Ахиил сел на кушетку, стоящую у окна, и закрыл глаза. Тирт выполнил приказ. Руки лекаря заскользили по голове гарла. Боль отступала, становясь тупой. Гарл вновь задремал.
Когда Кир очнулся, боль ушла, оставив о себе лишь скверное воспоминание и тяжесть в затылке. Ахиила разбудил стук, который повторился несколько раз.
– Да, да, входи! – раздраженно бросил гарл, садясь на кушетке.
В комнату вошел его сын Каиль. Высокий, худощавый, темноволосый, он совсем не был похож на нынешнего Ахиила, который был грузен, с дряблой кожей и большой лысиной. В молодости гарл был вот таким же, правда, крепче сбит, но то время уже для самого Кира казалось былью, шутка ли – сорок три года назад.
Каиль был единственным ребенком гарла.
– Подойди ко мне, – позвал гарл, вставая с кушетки и глядя в серо-голубые глаза сына, выражавшие почтение, преданность и уважение.
«Эти глаза так знакомы мне, – думал Ахиил. – Сколько раз я видел их в зеркальном отражении много лет назад, когда мне приходилось стоять рядом со своим отцом. Да, все так и должно быть. Сын должен походить на отца».
– Я рад тебя видеть, сын.
Ахиил обнял Каиля и поцеловал сначала в правую, а потом в левую щеку.
– Скажи, что тебя беспокоит, почему ты хотел увидеться со мной?
– Отец, прости, я сомневаюсь. Дебус, конечно, должен возвыситься над всей Гралией. Однако то, как мы хотим добиться своей цели, вызывает в моей душе сомнения. Мне, как ты учил, нечего скрывать от тебя, поэтому я прошу совета.
Гарл нахмурился. Он не любил мягкотелость и слабость. С любым другим человеком его реакция была бы бескомпромиссно жесткой, но перед ним был его сын. Ахиил тяжело вздохнул, проявляя несвойственное ему терпение.
– Если ты дышишь, то знай, за вдохом последует и выдох. Путь, по которому мы идем, начертан нашим предком, прославленным Киром Богатым. Именно он, человек без рода, доказал, что Дебус – это не остров рыболовов, не перевалочный склад товаров Гралии и не притон гордаров , а морская жемчужина, перекресток торговых путей, сияющая звезда. Богатства, которые скопил наш предок, дали ему и нам власть. Так почему же мы все еще под волей Гралии? Разве это справедливо?
– Нет.
– Не слышу твердости в твоих словах. Еще раз спрашиваю тебя, справедливо ли это?
Каиль покраснел и выпалил:
– Но ведь мы рабы великого гарла Гралии. А раб не может ослушаться господина, за это кара – смерть смутьяну и вечный позор на его имя. Вот чего я опасаюсь, вот что заставляет меня сомневаться!
Ахиил был готов лопнуть от негодования, которое переполняло его. Вслух же произнес:
– Ты прав. Раб не может ослушаться хозяина, но если хозяин ведет раба и его семью к пропасти, к бездне, этот путь кончается лишь одним – долгим полетом вниз. Что должен сделать раб?
– Долг раба – подчиниться.
Ноздри Ахиил распушились, как крылья у жука. Он глубоко вдохнул и прохрипел:
– Не-е-ет! Ты заблуждаешься. Раб, в первую очередь, живой человек, а живому свойственно бороться за жизнь и крушить в этой борьбе все слабое, старое, все то, что мешает жизни.
Гарл сверлил глазами сына.
– Мой сын, есть лишь подчинение сильнейшему, признание его власти. А я и ты и есть сила, перед которой должны преклоняться все. Даже боги, если это будет необходимо. Да кто эти боги? Ты видел хоть кого-нибудь из них вот так, как меня? Боги мертвы уже сотни лет. Открой глаза, мы поклоняемся изгнившим, рассыпавшимся в прах иллюзиям и живем по их бессмысленным законам! Жизнь должна идти вперед и пробиваться через все препятствия, как молодая трава по весне пробивается через сухую солому, оставшуюся на поле. Жизнь диктует свои законы и правила. Закон жизни прост – сильный всегда прав.
Сказанное явно не убедило Каиля.
– Никто не может отрицать старости и смерти. Порядок, установленный гарлионом Гралия, изжил себя. Новое время требует новых законов, и мы, Киры, дадим их людям, живущим здесь и сейчас. Пусть через кровь, пусть через страдания. Каждому делу свое время, и каждому времени свои люди. Грядет время Киров.
Гарл сорвался на крик:
– Мы возвеличим наш гарлион. Дебус и Киры воссияют над всеми гарлионами, над всей Гралией, а имя Леоранов падет, как та яркая звезда во время недавнего звездопада! Это же был знак судьбы. Сейчас самое время для удара по столице. Регулярные войска ушли в пустыню искать следы скаргартов. Грех не воспользоваться возможностью.
Ахиил умолк. В комнате воцарила тишина. Лишь легкий шелест ветра и далекий рокот прибоя нарушали ее.
– Я понимаю, отец, – перебарывая сомнения, ответил Каиль. – Я все понимаю. Ты хочешь как лучше, но Дебус и Киры ответят за твои желания своей кровью.
С такими словами сын гарла поклонился отцу и ушел.
Ахиил негодовал, но не остановил своего наследника. «Пусть думает, – обнадеживал себя Ахиил. – Пусть сомневается! Чем больше борьбы, тем крепче закаленная в ней победа, истина. Он все поймет, когда придет время». Гарл подошел к окну и вновь окинул взором улицы Дебуса. Он смотрел на сады и фонтаны, на величественные строения храмов и торговые ряды, на дворцы знатных жителей и на бескрайнее голубое небо. «Если бы не торговля, – думал он, – то тут были бы только голые камни и пара рыбацких лачуг. Но боги!.. Нет, судьба! Она распорядилась иначе. Гарлион, который я унаследовал от своего отца, а тот от своего и так до Кира Богатого, есть плод труда бесконечного числа моих предков. В основе достатка Дебуса лежит торговля, она – фундамент, без нее он лишь один из многих гарлионов Гралии. Мы сильны, но силу надо беречь и преумножать. Война быстро и надолго отпугнет торговые караваны от моего берега. Поэтому в борьбе за власть необходимо действовать скрытно, тайно, руками других и усиливать свою мощь и влияние тут, на острове, и вне него».
Ахиил устало вздохнул и, оторвавшись от окна, хмуро обвел взглядом комнату. Он искал вино. Лишь оно давало успокоение.
На круглом столе, украшенном затейливой змейкой узора, гарл увидел заботливо вскрытую бутылку замнитурского красного сладкого вина и одиноко стоящий возле нее фужер. Ахиил предпочитал восстанавливаться именно этим напитком, и слуги это прекрасно знали.
Он подошел к столу и, налив вино в хрустальный фужер, осушил его несколькими большими глотками. Струйки красной жидкости, будто струйки крови, потекли по его губам, подбородку и дальше на грудь, окрашивая белую тунику в красный цвет. Увидев, что одежда запачкана, гарл недовольно скривился.
Он вернулся к окну и продолжил свой внутренний монолог.
«Каилю нужна жена. Да, это не обрадует сына. У него есть любовь, какая-то свободная девушка без приданого и имени. Это хорошо, но от такого брака будет мало пользы. А вот если невестой ему станет дочь главы торговой компании, это правильно».
Ахиил задумчиво посмотрел на дно опустевшего фужера.
«А чтобы не отпугнуть торговлю, необходимо прибегнуть к помощи сил, жаждущих крови, достаточно сильных, но которые можно будет легко подавить, после того как столица погрузится в хаос. Кто же это может быть? Кто же?»
Гарл раздосадованно стукнул кулаком по стене.
– Так кто же мне поможет? Или рабы-мятежники, что открыто сеют смятение и страх вокруг столицы, или горцы, что давно хотят получить утраченную независимость. Кто из них?
Гарл задумчиво посмотрел на свой кулак.
– А может…?
Кир выпрямил пальцы и с удивлением посмотрел на них, как будто видел их впервые.
– Если хочешь что-то сделать, сделай это сам и без посредников и свидетелей.
Ахиил давно вынашивал свои планы, но только сейчас решил не метаться между двух огней, а использовать их одновременно, контролируя все сам.