Глава 21, о сакральном знании

Рубрика "В Рабочий полдень"

Глава 21, из которой читатель узнает о сакральном знании, переданном автору в ранней юности стихийным даосом — старым армянином, отошедшим, по-видимому, от григорианской апостольской автокефалии.
 
Посвящается философу, коллеге автора, Владиславу.
   
Немало вопросов бытия волнует автора, - смыслы существования, нравственный континуум, причина жизни и смерти.
А мятущаяся душа автора, в бурном водовороте событий в поисках истины сталкивается с новыми, все более сложными вызовами.
При этом ищущий, алчущий, внимательный взгляд читателя, пытается найти в его бессмертных рукописях щедро разбросанные там бесценные зерна мудрости, что делают вашего любимого автора тем, кого без излишней скромности называют "классик".
Нахождение ответов на некоторые вопросы требует от автора погружения в каббалистические миры, осмысления трудов своих древнегреческих и средневековых коллег — писателей и философов, иногда и ознакомления с работами некоторых современных университетских школ. Зачастую бывает необходим невероятно тяжелый уход в глубинные размышления, под отдельные произведения Стравинского, Шнитке, Вагнера.
Но, как это часто случается в жизни, один из глобальных вопросов бытия был разрешен автором без каких-либо усилий, еще в ранней юности.
И это тот самый вопрос, что красной нитью проходит через тысячи и тысячи других. Это вопрос, над которым бьются лучшие умы, блестящие философы и ученые.
Видя и четко осознавая свою историческую миссию, автор пришел к необходимости посвятить своего читателя в эту скрижаль осознанной им мудрости.
В будний, ничем не примечательный московский вечер, в недешевый ресторан ломится очередь. Бентли не припарковать, на владельцев бэх и мерсов смотрят "искоса, низко голову наклоня"...
"Откуда у всех этих людей деньги?", - услышал автор возглас одного из гостей. Наверное, в тысячный, миллионный раз встречает он этот сакраментальный вопрос.
На дворе тяжелый финансовый кризис, инфляция, девальвация, падение уровня жизни, нищета, безработица, пауперизм. А в рестораны не пробиться, на Глентваген место в очереди покупают, в приличных домах квартирки по пять-шесть тысяч бенджаминов  за квадрат, аки горячие пирожки хватают в морозный день.
И тут автор без всякой машины времени должен возвратить своего читателя на несколько десятилетий назад.
В далекие студенческие времена он близко дружил с парнем из простой советской семьи. Вместе занимались, гостили друг у друга, чуть не каждый день.
В семье друга импозантный седовласый папа замещал заведующего кафедрой в университете, ухоженная, все еще красивая мама, трудилась там же, лекционируя.
С ними совместно проживали весьма бодрые бабушка и дедушка, с маминой стороны. Армянский дедушка был худ, кадыкаст, с очень живыми молодыми глазами. Он даже дома, хотя менял рабочий костюм на теплый домашний кардиган, ходил при хорошо повязанном галстуке и в формальной сорочке, лишь слегка расслабив воротник.
Автор был убежден, что энциклопедически образованный дедушка, с которым всегда было так интересно общаться, как минимум членкор.
И как-то, по тем временам, все у них было просто замечательно, - летом на море всей семьей, кооперативную квартирку проплатили, холодильничек набит под завязку, румынская стеночка, дача в Кратово с АГВ (водогрейка так называлась с отоплением), жигуленок в гараже томится.
Неплохо, и не понаслышке зная, сколько может зарабатывать при кафедре папа и лекционирующая там же мама, юный автор, не без оснований, связывал высокий уровень благосостояния этой образцовой ячейки советского общества с замечательным и хорошо оцененным вкладом в науку со стороны армянского дедушки.
Однажды, в ходе семейного торжества, где чествовали дедушку, вначале приоткрылась, а потом распахнулась настежь завеса над одной из величайших тайн бытия.
Оказалось, что дедушка не разрабатывает проект ядерного реактора нового типа, не рассчитывает авионику истребителя с обратной геометрией крыла, а выписывает наряды на городском складе пиломатериалов.
Положив руку на плечо юного автора, подвыпивший дедушка решился, наконец, войти в историю, объяснив происходящее на юбилее, - "Понимаешь, внучек. В семье, хотя бы кто-то. Хотя бы кто-то один. Длинная пауза. Должен воровать...". 
Настоящая мудрость, идущая от глубинного народа, не только является нам во все времена, освещенной изнутри ореолом волшебного света познания, она и связывает эти времена.
Об этом и хочется задуматься вместе с вами, в этот чудесный, пахнущий ранней весной и обновлением, Рабочий полдень.

18 февраля 2019