Глава 22, о женском коварстве

Рубрика "В Рабочий Полдень"
Глава 22, прочтя которую читатель получит бесценную информацию об особенностях шведского автопрома, нравах австралийских аборигенов и воистину шекспировском женском коварстве. 

Продать эту машину за 15000$ было нереально, абсолютно нереально. Машина называлась «SAAB» и изготовлялась некогда модным производителем шведской авиатехники.
Реклама показывала бесконечные ряды безликих автомобилей других производителей и буднично сообщала, - «Они делают автомобили». Потом выезжал сверкающий швед и срывающийся, чуть хриплый женский голос за кадром шепотом говорил, - «А мы делаем (пауза) СААБ».
Сааб был соткан из аристократических форм, очень дорогих и очень ненадежных деталей. Он постоянно ломался и требовал расширения инвестиционного портфеля в свой адрес. То есть, возможно,  на далекой северной родине, он бы так себя и не вел, но в жаркой Австралии полностью отбился от рук. Каждый день он приносил владелице, с красивым именем Жанна, все новые страдания. Она с тоской и завистью смотрела на счастливых владельцев Тойот и брутальненьких Фордов, которые, знай себе, поворачивают ключ и ездят куда хотят.
С авиационным Саабом все было не так. Он мучил владелицу перегреванием, провалами газа, подтеканием масла, даже перегоранием моторчиков от дворников. Вообще, легче перечислить, чем не мучил.
Да, вспомнил! Не мучил он ее стабильностью низкой цены на вторичном рынке. Хитрый вторичный рынок, прознав об особенностях породистого шведа, поставил на бренде не то чтобы крест... Так, просто крестик... И не хотел его покупать ни за какие разумные деньги. Цена на вторичном рынке была стабильно никакая.
Выход у Жанны существовал лишь один, в двух ипостасях. Назывался он - получение страховки, а ипостаси именовались весьма известным образом – кража, ну или повреждение в результате аварии, под списание.
Все осложнялось тем, что одна попытка решения шведского вопроса уже состоялась.
В модном районе Вэйверли было чудесное, давно присмотренное истинными автолюбителями местечко, где обрыв непосредственно и соблазнительно примыкал к проезжей части. Правда, заботливый и осторожный муниципалитет отделил эти несовместимые проявления природы и цивилизации надежной деревянной изгородью. Однако, ее целостность время от времени приносилась в жертву измученными жарким солнцем автолюбителями, страховым компаниям.
Жанна также не преминула обратиться к услугам чарующей бездны района Вэйверли, с удобно выломанной решеткой, но в этом предприятии, как говаривали в Петровские времена, ее ждала полная конфузия.
Удачно столкнув вниз своего неверного друга, уже через несколько секунд владелица осознала, что в эпоху разделения труда, каждым видом работ должны заниматься профессионалы. Продукт шведского автопрома вместо того, чтобы ринуться в зияющую бездну, и исчезнуть в ней, оставив после себя синий дымок и страховую выплату, тихонечко съехал вниз на несколько метров. И застрял в густом кустарнике в недвусмысленной позиции.
Жанне пришлось тащиться в полицию, писать заяву на угон, да еще долго объясняться со следователем страховой компании. Тот задавал кучу мерзких вопросов, например, почему машина была оставлена с ключами в замке зажигания. Радости эти беседы с протоколами не принесли никакой, лишь разожгли ненависть к зеленому не убиваемому шведу. Его, кстати, в тот же день, даже без повреждений лакокрасочного покрытия, вытащили с помощью технических средств и вернули владелице, сиявшей кислой улыбкой .
В отместку после попытки убийства мстительный Сааб повел себя совсем плохо, начав трещать коробкой передач. Стоила коробка ровно столько, сколько можно было бы в случае неземной удачи,выручить  денег за весь автомобиль. Если эта самая коробка была бы в полной исправности, разумеется. Ситуация стала носить патовый характер.
Пришла пора осветить матримониальный статус владелицы Сааба. У Жанны имелся муж – программист. Автор хотел изначально добавить, что он был похож на пресловутого инженера Щукина из драмы И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев». А потом, пожевав во рту слова, понял, что фразы «У Жанны имелся муж – программист», будет вполне достаточно для описания трагедии.
Зато имелась подруга – Маша, девушка, просмоленная эмиграционными ветрами, свободная от семейных уз, которые, надо сказать, и у Жанны не то чтобы были прямо уж такой гирей на не лишенных изящества ногах. К тому же Маша обладала обширными связями в социально непростой среде переселенцев из страны березового листа.
Связи у подруги  были, разумеется, и в других средах, но обращения к их представителям по столь интимному поводу, как расправа с продуктом шведского автопрома, во славу развития страхового бизнеса, могли привести к неуправляемому расширению круга общения. Вплоть до людей в напудренных париках и черных мантиях, что в планы уж никак не вписывалось.
Как догадался уже мой многоопытный читатель, основой крепких Машины контактов, была не менее крепкая Машина грудь, неплохие ноги, хотя руки, как говаривал, Дюма – отец голосом Д’Артаньяна в отношении прекрасной галантерейщицы, не указывали на высокое происхождение.
Надо сказать, что положительной чертой Маши была необъяснимая и редко встречающаяся в рамках женской дружбы, любовь к Жанне, про которую (в смысле, про любовь), злые языки тоже норовили сказать лишнее.
Однако, как всегда, отвлекаемся.
Как-то, среди бела дня, Маша лежала  в спальном мешке со своей последней пассией — Вадимом в национальном парке.
Круто звучит, дорогие мои, начитавшиеся всего на свете, правда?! 
Вообще-то, это был весьма распространенный в среде «наших» способ предаваться плотским утехам.
Он удачно совмещал в себе проведение досуга на свежем воздухе, относительный комфорт спального мешка, защищал от насекомых Зеленого континента и взглядов, обезумевших от собственного пуританства аборигенов. А также спасал от возможных претензий по поводу антисоциального поведения со стороны парковой полиции, называемой, в тех далеких местах «рейнджерами». Ну, наподобие, как пить вино из бутылки, завернутой в бумажный пакетик.
Главным же и не убиваемым козырем использования спального мешка была его бюджетность, по сравнению с экономически неоправданными тратами на гостиницу, идущими вразрез с режимом строгой экономии.
Как приятно, Уважаемый и многоопытный читатель этих заметок, что ты не задаешь идиотского вопроса автору, почему бы не привести любимого человека к себе домой.
Опять, однако, уже так отвлеклись, что можно и до концовки не добраться.
Ну, так вот, Маша, нащупав правильную часть Вадима в спальном мешке, попросила помочь лучшей подруге, излишне пылкие отношения, с которой, надо заметить, Вадима радовали не сильнее, чем поставленная задача.
Маша объяснила, что не все в этой жизни должны делать хрупкие создания, есть работы, являющиеся уделом настоящих мужчин, а есть задачи, при решении которых, собственно, и выясняется, является ли существо просто носителем X и Y хромосом, или мужчиной, в полном смысле этого слова.
Собственно, в качестве задачи, продвигалась идея о необходимости врезаться, на хорошо разогнанном Саабе, в дерево, или бетонный столб, на выбор. Точный расчет по проекту должен был привести к неустранимым нарушениям железного коня и легким телесным повреждениям самого Вадима.
В целом, Маша нравилась Вадиму, но перспектива получения не легких, а тяжелых телесных повреждений во славу любви влекла его весьма умеренно.
Не вылезая из мешка, Вадим сознался, что существующий хромосомный набор его вполне устраивает, а настоящий мужской поступок, в смысле, с криком «Аллах хабар», вхирачиться в дерево, он совершить не готов. И ради этого может даже уступить свое место в спальном мешке более мужественному созданию, с каким угодно, пусть даже с расширенным, хромосомным набором.
На самом деле, если честно, Вадим был последней инстанцией, в обширных Машиных связях, способной хоть на что-то, в тяжелейших условиях законопослушной среды.
Чем же закончилась вся эта сага борьбы со шведским автопромом?
Отчаявшись найти настоящего мужчину, девушки, эти простые наши девчонки, комсомолки, Маша и Жанна, совершили подвиг. Тот самый, место которому, есть в жизни каждого Человека.
Разогнавшись, картинно взявшись за руки, они с воплями врезались в дерево. Сааб, таки, пошел под списание. Телесные повреждения, к счастью, были ерундовыми. Страховая компания, перегрузившись подозрениями (в основном ее беспокоило дерево, в сочетании с отсутствием каких-либо признаков заноса), года полтора не выплачивала вознаграждение, но в итоге махнула рукой и, прекрасно все понимая, выплатила сполна. Так ей было проще. Вадима в спальном мешке поменяли на Мишу, больше из принципа, чем из каких-либо практических соображений.
Счастливый, истинно Голливудский конец. Как любит автор.
В чем же мораль этой истории, что же хотел  сегодня донести  автор до своего многоопытного читателя? А ничего не хотел. В этой истории вообще нет ничего особенного, просто забавная зарисовка, чтобы немного отвлечься от надоевшей рутины. В этот холодный и промозглый Рабочий полдень.

27 февраля 2019