Последний соблазн 89. Homo erectus

89. Homo erectus

Москва
2 июля 2003г.

     Здравствуй, Вилл,
книгу отправила сразу, но без письма, вложила десять баксов на опохмелку. Нет, друг мой, ты меня не смутил эротическими фантазиями. Ты не можешь докричаться до меня? Но я всегда рядом, оказывается, даже в постели с женой! Нет, я знаю, что часто мужчины исполняют супружеские обязанности, думая о желанной женщине. Такое, похоже, сплошь и рядом. Я щажу твое самолюбие, тебе достаточно знать, что меня мучают бессонницы. Какие спутники, такие и фотки получились. Кое-что ты описал точно, но зачем мне травить душу? Обидеть – не получится. Благодарю за откровенность. Ценю.
       И ты, как и многие авторы, сильно заблуждаешься о криках. Приоткрою женские секреты, пиши правильно. Крики профессионалок сокращают время работы с клиентом. Истинный оргазм сродни наркотическому «приходу», когда накрывает (в Библии: осеняет) до бессознательной невесомости, и можно не сомневаться в зачатии. Именно так и зачинаются желанные дети. Бывает и потеря сознания со зрительными глюками, когда видишь себя ребенком в ослепительный день, мчащейся на велосипеде мимо цветущих белых кустов (акации? сирени? черемухи?). Я такое счастье и сейчас помню, а мне просто зуб коренной удаляли, крикнуть от боли я не успела – отключилась. После отключения мозга начинается фантастическое путешествие, чем мы и увлеклись и превзошли матушку-природу. А на досуге мы записываем сие на бумагу. Разумеется, прелюбодейство, а кто не грешен?!
     Если будешь пьян, то проясни мне одну загадку:
     –О–
     Чем это так прельщает? В том месте своя микрофлора, нарушать которую нельзя французскими поцелуями. Брезгливость само собой, но и последствия ужасны для детородного органа. Простейшие микробы проникают в кровоток на клеточном уровне через тайный сосуд (отнюдь не герметично закрытый, как многие думают), находят питательную среду и размножаются уже в брюшной полости. Немного познаний из анатомии, откуда корни бесплодия, непроходимые трубы, внематочные беременности.
     Разверстая тайна – уже не тайна, какое удовольствие в любовании тем местом? Я же не мужчина, чтобы прочувствовать то, что испытывает мужчина в контакте? Ощущение умирания, поэтому стремление оплодотворить, продолжить жизнь? Умирание бывает разным и страшным, это неточное описание оргазма, надуманное. Сейчас модно вкраплять в тексты сокровенное, но надо хотя бы грамотно обозначать сцены.
     Сначала я не поверила упоминанию о Цветаевой, потом нашла стихи к подруге и тогда догадалась о чем они. Все закономерно: сиротство, любопытство, раннее материнство, салонный эпатаж. Да, разбудила ее подруга, но женщина в ней проснулась позже, просто не попалось сильного и по духу мужчины. Но это не суть Марины Цветаевой, некий момент любопытства познания чувственного. Кстати, она ревновала Пастернака, что он женился. И он никогда не оставлял ее заботами в СССР, вероятно, в память о той цветущей богине, которая никак не заметила его в годы салонной славы…
     Нам повезло – мы встретились. Но работу над сценарием я отставила не по той причине, что из-за юношеских экспериментов перестала уважать поэта, как человека. Судьба трагическая, стихи магически-пророческие, чем больше проникаешься состраданием к страшным событиям, тем больше привлекаешь в собственную жизнь темные силы неустроенности, проблемы, беды, коих не должно бы случаться. Сценария уже нет. Нет камина, чтобы спалить красиво, потому изорван в клочья. Причина не в письме Вашем, просто чужой взгляд с ухмылкой (словно все о нем) взбесил. Недопрочувствованное в строках Марины Ц., недоразгаданное между строк, т.е. сырой черновик, а я только вошла во внутренний мир поэта, осторожно, боясь ошибиться в правильном понимании посыла сестре своей через века. Порой мне казалось, что неприкаянная ее душа ищет воплощения, так сильно действуют ее слова-призывы. Не хочу мистики, схожести… Поцелуи улыбкой – ожоги стыда (высшая степень чувственности, женственности). Многое могла бы описать, тема впиталась в кровь, но «злобствует быт» (из посвящения ей, ты читал же, только это и осталось от года работы над ее дневниками и письмами).
     Все мы происходим от Homo erectus – человек прямостоящий, прямые ассоциации с эрекцией в современном толковании Homo sapiens – человека разумного. Насчет разумного весьма сомнительно, вечно бунтующий дух против ума. Мы удалились от природы, но разве стали счастливее люди? Соитие – обладание не сулит единения, только слияние выбрасывает нас в космос единым целым, дарит нам собственную вселенную, где мы и обитаем, спотыкаясь о внешний мир и чертыхаясь. Это дар по Набокову, по твоему и моему восприятию, нам с этим жить. И никогда нам не подстроиться к примитивным законам выживания обывателей. И не кори меня браком, это просто жизнеобеспечение.
     Ты пытался вызвать ревность опусом о былой страсти? Знаешь, а я тебя чувствую не «животом», а каждой клеточкой, чувствую твое настроение, прошлое и будущее, вижу твои мысли и волны злобные вокруг тебя. Да, я сильна, я держу тебя в безопасном кольце невидимых объятий, я не выпускаю тебя из рук, а ты хочешь большего. Хорошо! Я приду к тебе во сне. Вот кого ты обманываешь?! Ты меня видишь в отражении зеркала и не за твоей спиной, а прямо перед собой. Ты же сам написал рассказ об этом, зря его забраковал, кстати…
     Шпалерная, Шпалерная, не только белые ночи. Но я приехала рано 31 декабря, меня заняли кипой вырезок, где был и рассказ «Агония». Меня не опус сразил, а схожие чувства автора и его пассии с моим восприятием, даже стиль показался моим. Я уже знала, что вот – ты рядом, ты сбудешься. Это потом ты пояснил, что технически это написано лишь в одно предложение. Когда проверила, от восхищения слов не нашлось. Мастер! А ты вроде и не собирался приходить к ним, но забрел и остолбенел, и протрезвел, глазам не веря. Сочиненный образ идет навстречу – наяву, беззаботно усаживается на край твоей пропасти, легкомысленно покачивая босыми ногами. Незабываемо, неповторимо! Этим и живы, не так ли, сударь? Нет у нас имен, ибо чудо неназываемо. Ты+Я = естественно и неделимо.
     Милый Вилл, ты так часто говоришь о смерти, что мне придется и с того света приглядывать за тобой. Не надо писать о загробном, ты не Господь Бог, чтобы знать наверняка – скоро иль не скоро…
     Почти утро… Что ж, пора на покой, поговорили по душам, как прежде. Письма неспешные, неформальные, забытое увлечение нашего (прошлого) века. Или мы стали ленивы? Потому и маемся черными мыслями.
     Твоя Лючи, целую.


***

13 августа 2003 года
Г.Энск

     Madam!
     Сценарний Вы изорвали и это бессмысленно. Теперь Вы и сами поймете. То, что было написано, уже не будет Вами никогда. Такую роскошь может позволить себе только умирающий. Но мы не мертвы. Мертвые не пишут писем никогда, только ждут…
     Я получил письмо из редакции (Вы же относили туда наши опусы когда-то). В нем сообщалось, что они намерены (хотели бы) напечатать в номере 4-5. Третий номер они мне прислали в презент, там сонет затесался. Я ответил, что подписать опус можно настоящим именем моим и порадовался десяти обещанным авторским экземплярам. Естественно, гонорары они выплачивать не в состоянии. Письмо подписала Н.К. – редактор отдела прозы (ты знаешь ее?). С тех пор ни слуху, ни духу, ни авторских экземпляров. Наверно это очень дорого посылать по почте 10 журналов? Как думаешь?   
     Если у тебя будет несколько часов свободных от перипетий житейских, творческих, личных и пр., пожалуйста, позвони им, разузнай, вышло ли что-нибудь? Это на Чистопрудном, кажется, впрочем, у тебя все четко записано, где и что оставлено из рукописей. А вдруг и в самом деле напечатали, так попросту забери у них. Полагаю, что отдадут без всяких формальностей, там на всех экземплярах твои координаты указаны, как моего литагента (которых отродясь в России не водилось). Ты молодец, что все реквизиты проверяешь, прежде чем отдавать машинописные тексты, сохраняя рукописи в своем архиве. Когда-нибудь же я все-таки приеду в Москву! А может быть внезапно.
     Как подумаю, сколько надо набирать теперь на компьютере, оторопь берет. Я вижу все хуже, уже минус пять, что-то набираю, но опечатки непростительны мэтру. Проверять чужие тексты проще, основательно увеличив масштаб. А дома очень тормознутый старый комп – слепой. Вы тоже маетесь без личного рабочего места дома. Кое-как украдкой набирать на работе несерьезно, поэтому ни о чем не прошу, да и не к спеху, гонораров же не платят, а тщеславие новичков нам претит.
     Иногда я забываюсь, даже думаю всерьез, что я изменился, но в письмах к тебе становлюсь прежним. Так и хочется изречь нечто привычное уже и для тебя или это издержки стиля? Вечно кружить и не приближаться к Вам. И все-таки я скучаю по себе прежнему (слышу: спокойнее, сударь, спокойнее!). Хочется прочесть Вам нечто из пушкинских дневников, разумеется, о точке наивысшего кипения любви (coitus interraptus, coitus prolongatus). Ну, просто мужчинам нравится процесс, любование – описание, поэтому стихи мужские более популярны и читаемы! Что ж тут непонятного? Нам же не рожать, грубо говоря. И мозг у мужчины отключается раньше, чем у вас, достаточно взгляда на некоторых особ. И что дальше с ними происходит, Вы знаете на собственном опыте - восхищенное раболепие, если сударыня милостива или воспоминание о мечте до самой смерти.
     К великому сожалению, траты Ваши напрасны. Я перетряс всю книгу, искал-то я письмо, записку, испугался, что Вы осерчали на пошлости или глупости - о коих не помню. Баксов точно не было, такие виртуозы на почте, чистить посылки умеют. К тому же я зачитался Набоковым «Под знаком незаконнорожденных», сильное и страшное пророчество фашизма. Я под впечатлением. Донести бы до библиотеки, пока не сперли, доподписать обходной, получить расчетные копейки…
     А Вы все искушаете меня эротическими изысками, искусителя искушенного.
     Вот еще одна ночь. Кажется, пора запечатывать все, что есть в конверт и отправлять. Иначе возникнет пауза, и ты решишь, что я не получил твоего письма, непорочная моя, или, или, или, или…
     Целую Вас, Madam, и очень-очень жду писем, я совершенно не изменился, по крайней мере – для Вас. Танец языка на мочке уха – да? Снимите серьги, я иду!
     Целую, Ваш Виллиам


Рецензии