На больничной койке Часть вторая

                ПОГОВОРИМ?

В больничной палате четыре койки. Пациенты разношёрстные.  Диагнозы разнообразные, но у троих сознание обильно сдобренное алкогольным оттенком и желанием покурить в неположенном месте, потому, что курево вообще здесь запрещено.
 
Мозги не заняты. Языки в работе. Лежу и я среди своих временных спутников – страдальцев.  У меня зависимости никакой, кроме болезни. Говорить не  о чем. Желания курить и выпить – вообще не существует.

  Выбиваюсь из информационного пространства интеллектуальной непригодностью для этого круга публики. Молчу. Слушаю. А тут монологи, за монологами.
 
Темы? Самые разнообразные: политика,  депутатская халява, медицина, культура и, конечно,  страдания по поводу, где перехватить  на маленькую и, как выпить чтобы не заметили сёстры…  Доставщикам  бутылок из магазина обещаны «копытные» - компенсация за услугу доставки.

Моё отношение к «сокамерникам», как выразился один из пациентов – доброжелательное. Не раздражал их громкий разговор и не удивлял изысканный мат, не через слово, а через одно приличное – серия омерзительных.

 Что поделаешь, коль рядом такие «языковеды»…

Когда обсудили политические проблемы, депутатские дела, разобрались с диагнозами и анализами, водитель Коля сказал:
- Кончайте трепаться про политику, пусть Соловьёв  этим занимается! Ему больше «плотють».  А мы и на копейку не набрешем. Надоело! Лучше про баб!

- Что тут про них говорить, они и так, как занозы в башке: – Всё время бабу хочу, хоть забейте меня! – сказал Васька, тоже политолог - мозга вед, (на МАЗе водителем работает).

- Хорошо, Васька, давай про баб по чирикаем! – сказал Коля, сосед по койке и с дурашливой улыбкой уставился на Ваську.
- Василь, а как здоровье твоей жены?
- Почему ты её здоровьем интересуешься?

- Ты же хотел про баб поговорить, а что, твоя жена не баба? Красивая женщина! Идёт, ножкой чиркает… Ох!  Счастливый ты Василёк! Такую красотулю, такую красотулю… Я бы, я бы… Даже не знаю, как тебе сказать. Во, Бог дал… врагу не пожелаешь!

Васька насторожился, впился тяжёлым пронзительным взглядом в широкий лоб собеседника, как бы выискивая по уязвимее место для сокрушительного рукоприкладства.
- Ты чё, Вася, ты чё?
- Почему ты сказал: «Врагу не пожелаешь?» Что ты про неё знаешь?
- Ничего не знаю. Хорошая женщина и всё!
-А ещё что?
- Ни-че-го!  Пошёл ты подальше со своей бабой. Мне она даром не нужна. За красивой все следят, завидуют. У меня такая, что ни глазом не зацепиться, ни языком, так я и живу спокойно! А ты мучайся, со своей красавицей…

 Лежу в больнице и спокоен, что ей сделается, она и меня не сильно притягивает. Бывает, конечно, бывает, но не то, если сравнивать с твоей.

- Как это сравнивать с твоей… Ты что? Что у вас было?
- Ничего не было! Успокойся! Сам меня раздразнил, а теперь лезешь на рога. Ни своей не хочу, ни твоей!  И не приставай ко мне с разговорами про баб! Ты про них начал, сам и разбирайся!

Васька стал искать свою одежду.
В палату на громкий разговор заглянула сестра:
- В чём дело, почему шумите?

- Сестрица, мы молчим. Можно мне домой сбегать! Я тут рядом живу, жене плохо, нужно компресс поставить. Как управлюсь, до отбоя прибегу! Ну очень нужно, только уточню диагноз.
 
Васька к отбою так и не вернулся… Утром его выписали за нарушение больничного режима и устроенный дома дебош…