Даже поговорить не с кем

Сижу в пивнушке, изливаю душу приятелю: какие кругом проходимцы, швали, как тяжко мне, жить не хочется…
И вдруг вижу по его глазам – да он же, змей, даже не слушает, о чем-то своем думает…
– Ты хоть слышишь,  чего я говорю? – спросил я резко.
– Конечно, а как же иначе, – игриво и, по-моему, даже с какой-то издевкой ответил он.
Я специально уткнулся в мобильный, сухо сказал ему, что меня срочно вызывают, расплатился за пиво и быстро один ушел.
 «Вот так делись с кем-то, – думал я, разъяренный, шагая по улице,  – мечи бисер перед свиньями, даже не утруждает себя выслушать товарища…»
И тут я вспомнил одну полубезумную старуху, которую нередко видел в детстве в нашем школьном дворе. Идет, бывало, что-то шепчет злобно, возмущается, кого-то там передразнивает, проклинает, сжимая кулаки… А мы с ребятками из класса смотрим на нее – и покатываемся от смеха...
Конечно, тяжело это, ой как тяжело, когда некому пожалиться. Даже, может быть, тяжелее еще, чем сами эти наши квохтанья. Хочешь к кому-то со своими проблемами сунуться – а к кому не знаешь. Один в хорошем таком маразме уже, сам безостановочно мелет, у другого только две темы – его аденома и Путин, а третий прямо оживает, когда про чужие тяготы слышит…
Кто-то, кто посильнее, в себе это всё давит, как и поучал мудрый Тютчев, кто-то других грузит, нередко и вовсе случайных людей, лишь бы выговориться, ну а кто-то, как та поехавшая бабка, самому себе все это вслух озвучивает.
Ну да, смешно это, ненормально – когда   люди вот так сами с собой разговаривают… Что-то уже явно неладное с мозгами тут происходит…
Но разве не смешнее – взахлеб, с жаром выпаливать, как Чацкий, свой мильон терзаний другим,  кому все эти твои тяжкие думы, в сущности, похеру.
А таких –  да, считай, все, ну кроме, может быть, одного-двух самых что ни на есть родимых.
И выходит, та старуха трекнутая, поумнее меня была, раз  от других никакого участия не ждала. Впрочем, обычное дело для вроде как спятивших.
А сейчас, спустя полвека, при нынешних мобилах,  такие одиноко говорящие вообще стали обычной картинкой городского пейзажа. И уж, естественно, никого этим не рассмешить. Человек с кем-то на связи, общается – чего тут собственно, ненормального?! Даже если и просекут, что это ты сам с собой языком трепешь, – какое сейчас кому до кого дело?
И я, нервно вышагивая с этими мыслями, тоже воткнул в уши наушники – и громко, как на сцене, начал вещать: «Господи, что мне делать?! Мне ведь уже и поговорить по душам не с кем…» И в таком же отчаянном духе рассказал о своей злополучной встрече с приятелем...
Ну и чего? – никто и глазом не повел в мою сторону.