Глава одиннадцатая. Внук Ловчего

Сэдор родился в хорошей семье. Его родители обожали друг друга. Желанный ребенок ни в чем не знал отказа. Он рос наблюдательным и изобретательным. Когда пришла ему пора изучать науки, то учитель сперва не мог нарадоваться его старательности и прилежанию. Когда в изучении счета и грамоты одной сообразительности стало мало и понадобились усидчивость и терпение, науки наскучили Сэдору. И он стал отлынивать от занятий. Учитель хотел пожаловаться родителям, да не тут то было. Наблюдательный ученик пригрозил учителю, что расскажет родителям о том, что у учителя роман с кухаркой. А так как женитьба на красивой, но слишком для него простой девушке, в его планы не входила, учитель смолчал. Сэдор бездельничал, учитель молча получал жалованье, родители ни о чём не подозревали. Идиллия разрушилась случайно. Отец Сэдора вдруг решил проверить успехи сына. Тут всё и выплыло — Сэдор умел читать и считать. Ни о каких арифметических действиях он понятия не имел. Его навыки в письме были чуть лучше, чем у курицы... Конечно Сэдор ни в чем не виноват. Он смотрел в глаза отца своими честными глазами и говорил о том, что очень старательно выполнял задания учителя, и то, что учитель ему объяснил, что уметь всё и многое знать вовсе не обязательно если ты богат. Учитель был с позором изгнан из дома. Его больше никто не отважился нанять и он вскоре начал попивать. В редкие трезвые дни он писал письма на базаре для купцов или читал письма тем же купцам, плохо знающим грамоту, но всегда готовых выставить грамотному человеку кружку вина. А Сэдору наняли нового учителя педантичного, аккуратного и занудного. И наученные горьким опытом родители старались присутствовать на занятиях. Пришлось Сэдору учиться.
В пятнадцать лет  он влюбился. Она была уже совсем взрослая. Шила матери платье на праздник. Сэдор украдкой подарил ей коробку восточных сладостей, купленных на базаре. Но красавица посмеялась над ним. Сэдор понял бы просто отказ или надменное  молчание, но терпеть насмешки  он не собирался. Прекрасная швея была обречена. У матери пропала диадема с изумрудами. Нетрудно догадаться, что нашли ее в сундучке швеи среди булавок и лоскутков. Красавица и гордячка была просто раздавлена ужасным событием. Она не признавала свою вину, твердила, что никогда даже нитки чужой не брала. Её нежелание повиниться привело к тому, что делу дали ход и суд признал её виновной. Как воровку её прилюдно высекли и на следующий день после екзекуции, девушка навсегда покинула Кирстен. Сэдор торжествовал. Оказывается есть тайные рычаги, нажав которые можно легко и незаметно управлять любым человеком.
Став портным, Сэдор по-настоящему вошёл во вкус интриг и подлостей. Его образ немного странного человека, считающего смертельным грехом слегка смещенную вытачку или грубо обметанную петлю для пуговицы, хорошо маскировал ту темную сторону жизни, неизвестную почти никому, вернее — никому не известную.
С Моггой он познакомился когда у отца стали опухать ноги. Он уже не мог ходить, а после кровопускания так ослабел, что не вставал с постели. Сэдор слышал, что лекарь Могга исцеляет даже безнадёжных больных. И Сэдор обратился к нему. Могга с первого взгляда не понравился. Его аскетичная худоба, немногословность и выражение глаз, когда он смотрел на Сэдора — такое презрительно-брезгливое, как будто не уважаемый мастер мужского платья перед ним, а осклизлый гриб. Через месяц отец начал подниматься с постели, а через три бодро ходить без одышки. Могга действительно исцелял даже безнадёжных. Но неприязнь к лекарю не уменьшалась, а возрастала. Сэдору ещё никому так не хотелось испортить жизнь. Но Могга жил аскетом, и желанная месть всё откладывалась. 
Однажды вечером Сэдор скучал в трактире. День выдался скучный. Всего-то жену казначея укусила змея. И то — дочка астролога Шаввы не дала этой колоде окочурится. Сэдор выцедил почти всю кружку вина и собрался уже зацепить одну из девиц и пойти в комнату для утех, как вдруг... Он даже зажмурил глаза — в трактир вошёл Могга. Он явно был здесь впервые. Сэдор подобрался и стал наблюдать за лекарем. Видно было, что Моггу что-то терзает — Сэдор хорошо знал этот взгляд затравленного зверя. И он шепнул хозяину трактира, что сам великий Могга почтил его кабак своим присутствием. Хозяин мигом подсуетился и провел почтенного гостя в другой зал, где вино получше, посуда подороже и ...девочки. Когда Могга выпил первую кружку к нему подсел Сэдор. Завел разговор и после третьей выпитой Моггой кружки понял всё. Он то надеялся, что доктор завел интрижку со служанкой или уморил кого-то по заказу, а этот засушенный червь даже грешить толком не умеет. Он мучился из-за своей злости на какую-то чокнутую девчонку. Но ведь Сэдор рядом. А он постарается, чтобы почтенному доктору было от чего страдать. Пока Могга ходил в отхожее место, Сэдор накропал донос на Андрию. Пьяный и почти уже ничего не видящий перед собой, Могга донос подписал.
Когда разнеслась весть о самоубийстве Андрии, Сэдор ликовал. Теперь мерзкий лекаришко не будет смотреть на него с презрением. Теперь он вообще будет смотреть себе под ноги. Муки совести. Пусть мучается. Заслужил. Сэдор с нежной улыбкой вспоминал как Могга, уже подписавший донос, вдруг схватил его за руку и прошептал :" А тебе от этого какая корысть?"  А Сэдор, уверенный, что тот ничего наутро не вспомнит ответил :"Я же внук Главного Ловчего. Я люблю запах крови". Он тогда выскользнул из трактира, а Могге прислал девку, чтоб грехопадение честолюбивого лекаря было полным.