Про Кольку и его друзей. Про смелость

- Лёха, ты не поверишь, я вчера такую страшную книгу читал, - начал я.
Мы сидели на лавочке возле нашего подъезда и наслаждались теплом заходящего солнышка, было легко и приятно вот так сидеть, зная, что уроки на завтра делать не надо, и что ещё несколько дней и наступят летние каникулы. Как долго мы их ждали, и вот дождались, остался последний рывок и можно утром не вставать и гулять столько, сколько душе твоей угодно.
- Какую книгу, - спросил Лёшка, но без особого интереса.
- Страшную, я даже спать потом не мог без света…
- Колька, таких книг не бывает…
- Как не бывает, если я читал…
- Это ты просто спать не хотел, - усмехнулся Лёшка, глядя на меня. – Ты же большой, если б ты был маленьким, тогда понимаю, бабки Ёжки там какие-нибудь, Бабайки под кроватью, ну как можно бояться спать без света, такого не бывает, - он похлопал меня по плечу, - про что хоть книга-то?
- Про мертвяков, - ответил я почему-то шёпотом.
- И что тут страшного, - улыбнулся Лёшка, - это же не по настоящему, это в книге мертвяки, короче, ерунда всё это, - махнул рукой мой приятель.
- Это тебе так кажется, что это ерунда, - не унимался я, - там знаешь, как страшно написано, там они, эти мертвяки колдунами были, и прям из могил вылазиют и кричат, ни как не могут они в этих своих могилах лежать, им душно там, а ночью…
- О чём разговариваем, - это Люська, наша с Лёшкой приятельница незаметно подкралась. Мы вообще-то с девчонками не дружим, с девчонками дружить могут только нюни, - говорит Лёшка, а мы-то настоящие мужики, поэтому у нас свои игры, мужские. Плавать на скорость, нырять, кто глубже, я, если честно, уступаю Лёхе, зато я держусь на воде дольше, это Лёшка так сказал, и на спине могу лежать и не тонуть. А ещё на мечах и с копьями. У меня щит есть, я его сам сделал из толстой фанеры, и меч, правда он деревянный, но зато выглядит как настоящий. Вот это игры, вот это я понимаю, мы с Лёшкой на мечах бьёмся как настоящие дружинники. Девчонки разве так могут, им только в куклы играть. Но Люська, она совсем другая, она как пацан, она смелая, и плавает зашибись, а ныряет как, а по деревьям как ловко лазает, даже не подумаешь, что девчонка так может. Короче, с Люськой дружить не стыдно, тем более у неё отец военный и иногда он берёт нас с собой в гарнизон, пострелять в тире из мелкокалиберной винтовки. Я уже наловчился стрелять даже лучше, чем Лёшка и Люська, ещё немного и буду совсем как снайпер. Не всегда конечно, иногда у Лёшки лучше получается, иногда у Люськи, но последнее время я чаще попадаю в десятку, а Лёшка нервничает.
- Так о чём разговариваем, - повторила Люська, - чего молчите, или секреты какие?
- Да так, - махнул рукой Лёшка, - ерунда, Колька книжку рассказывает…
- Какую, - Люська вопросительно посмотрела на меня.
- Страшную, - ответил я, - про мертвяков, там колдуна похоронили, а он ночами вылазил из могилы и кричал, что ему там душно, крови хотел…
- Про мертвецов, - переспросила Люська, - я, кажется, читала, там такой колдун страшный, руки гнилые тянет к небу и стонет – душно мне, бррр, так страшно было…
- Вот вот, - подхватил я, - не мне одному страшно было, даже ей…
- Да ладно тебе, - махнула рукой Люська, - это раньше мне страшно было, в прошлом году, я тогда ещё маленькая была, а сейчас я не боюсь. Мертвецы и колдуны только в сказках бывают. Сейчас, даже совсем и не страшно, сейчас я свободно могу на кладбище сходить и не забоюсь…
- Да днём, любой дурак может сходить на кладбище, днём даже Колька сходит. – Лёшка посмотрел на меня, улыбнулся, потом ударил меня по плечу и спросил, - что Колька, сходишь на кладбище? Или мертвяков забоишься?
- А зачем я туда должен идти? Что я там забыл?
- Аааа, забоялся, - засмеялся Лёшка, показывая на меня пальцем.
- Почему это забоялся, - возмутился я, - ничего я не забоялся, просто туда идти может целый километр, и потом, что я там не видел?
- А ничего, вон, возьми этот камень и отнеси, - Лёшка поднял с земли камень и протянул его мне, - а там положи его на какую-нибудь могилу, а завтра мы вместе сходим туда, да Люсь, и глянем, как ты не забоялся…
Я стоял и смотрел на своего друга и не понимал, шутит он или нет. Люська вообще молчала и о чём-то думала. А если честно, мне туда идти совсем не хотелось, не потому что я боюсь, просто совсем не было желания, ну и чуточку страшно, всё-таки кладбище, а уже вечереет. Да и идти далеко, это надо пройти через парк, потом мимо вокзала и вдоль железнодорожных путей, а там, через пустырь выйти прямо к кладбищу. И это, если напрямки, а если по дороге, то это вообще почти полгорода пройти, пока до кладбища доберёшься, и ради чего, ради того, что б доказать, что я не боюсь. И кому доказывать? Своему другу…
- Я не пойду, - ответил я.
- Аааа, забоялся, - опять засмеялся Лёшка, - Люська, Колька забоялся даже днём, думает, что там Бабайка бродит…
Я молча смотрел, то на Лёху, то на Люську, было очень неприятно слышать такие слова от своего друга, тем более, когда девчонка рядом. Она хоть и компанейская, но она всё равно девчонка...
- Вовсе он и не забоялся, - вступилась за меня Люська. – Во-первых, туда идти далеко, во-вторых, скоро стемнеет, а идти через пустырь одному нельзя, там  собаки, мы там всегда вместе ходим, и то они бросаются, а в третьих, вечером на кладбище делать нечего, вечером ворота запирают на замок…
- Всё равно он забоялся, - не уступал Лёшка, - если б не забоялся, он бы давно уже сходил, во всяком случае, уже дошёл бы туда…
- Если ты такой быстрый и смелый, сходи-ка сам, - Люська смотрела на Лёшку и улыбалась. – Сходи, а завтра мы все вместе посмотрим, был ты на кладбище или нет. Или ты боишься?
Было видно, что Лёшка опешил от такого предложения, он не ожидал, что Люська так ловко переведёт стрелки на него, ухмылка постепенно сползла с его лица, и вот он уже стоит в нерешительности, идти ему или нет. Идти явно не хотелось. Через пустырь точно было нельзя, там собаки. А по дороге – далеко, и уже вечерело и солнышко, которому ещё совсем недавно мы подставляли свои лица, клонилось к закату.
- Колька, ты особо не переживай, я тебя понимаю, - Люська повернулась ко мне лицом и хитро улыбнулась, - я когда прочитала этот рассказ, мне за каждым кустом мерещились мертвецы, я тогда даже без света не могла заснуть. Это потом мне папка объяснил, что это всё сказки и такого в жизни не бывает. А ещё он сказал, что надо живых людей бояться, а не мёртвых. А мне всё равно страшно было, даже сейчас, если честно. Скажи, страшный рассказ? Особенно когда там главный колдун вылез из могилы и как закричит « душно мне…», у меня тогда даже душа в пятки ушла, когда я это представила. Брррр…
- Ну, что Лёха, понесёшь камень на кладбище, - мы с Люськой ждали его ответа, и не сводили с него глаз. Лёшка стоял в нерешительности, не зная, что сказать, но на лице было явно написано – идти не хочу.
- Что, забоялся, - подначивала его Люська, - Колька, Лёшка забоялся идти, как ты думаешь, он струсил или нет.
Вот, если честно, сейчас мне стало жаль моего друга, он даже побледнел после этих Люськиных слов, но промолчал. И тут я не выдержал, всё-таки он мой друг.
- Нет Люсь, я думаю, что Лёшка не забоялся, просто туда далеко идти. Да Лёха? И потом, пока он туда дойдёт, то совсем стемнеет, ну положит он камень, а в темноте разве упомнишь, куда положил. Когда темно, то ничего не видно. Я думаю, ему не стоит туда идти, может в следующий раз как-нибудь…
- Думаешь, в следующий раз, - спросила Люська, лукаво улыбаясь.
- Да, я думаю, что лучше в следующий раз, и лучше днём. Ночью на кладбище вообще делать нечего. И потом, скоро каникулы, гуляй - не хочу, хоть на речку, хоть в лес, можно новый шалаш построить и котелок из дома принести, что б еду готовить на костре, будем жить как настоящие дикари.
- А что, - оживился Лёшка, - давай новый шалаш построим, большой и просторный, что б на троих, я молоток и гвозди из дома принесу. А про котелок, Колька, это ты здорово придумал, а что в нём готовить можно? Я, например не умею, Люсь, а ты умеешь готовить на костре?
- Можно чай заваривать, - сказала Люська, - я тоже больше ничего не умею…
- А можно раков варить, - добавил я, - но их сначала поймать надо. А вода в речке пока холодная…
- Да ладно вам, - улыбнулась Люська, - вы сначала шалаш постройте, а там видно будет. Пошли домой, а то уже совсем стемнело?
- Пошли, - ответили мы с Лёшкой в один голос.
- Колька, ты это, прости меня, - мы стояли около двери Лёшкиной квартиры.
- За что?
- Ну, как за что, за это…
- За что, Лёш?
- Ну, про кладбище, я смеялся, не хорошо поступил, не по-дружески, и ещё это, спасибо тебе…
- Да ладно тебе Лёха, мы же друзья, а друзья должны выручать друг друга…