Кострища больше нет

Из-за винодельни пришлось убрать молодой абрикос, собрав с пару килограммов прощальных ароматных плодов. Я его вёл с саженца, проклюнувшегося из соседской косточки, пересаживал, ухаживал, ждал первого урожая.
Пришлось убрать и кострище.
Всего-то, казалось бы, небольшой круг обожжённой земли, обложенный дикими камнями, пара самодельных лавок и шаткий круглый стол в тенистом углу. Но камни были не случайными, со своей историей. Старый стол, притащенный с мансарды после покупки дачи, слегка подлатанный, навевал мягкие мысли о давно прошедших временах.
Огонь кострища притягивал. В колеблющихся под любым ветерком и настойчиво рвущихся вверх языках пламени можно было найти покой, порой, напротив, затаённую угрозу, и, одновременно, подсказку, как выйти из очередного жизненного тупичка. Вокруг кострища по большей части молчали, а если говорили, то не о том, как день прошёл. Прошёл и прошёл…
Возле винодельни соорудили широкую «палубу» из толстых досок. Поставили на неё пару пластмассовых стульев. Сели на них с сыном, призадумались.
Днём по садовым дорожкам ползал опоздавший на праздник своей короткой жизни жук-олень. Жалко тыкался во все стороны. Всё было при нём – блеск чешуи, грозные рога. Но уже не было самок, соперников, и сок дубовый оказался не нужен.
Красота, решили мы, спасает мир, а спасёт или нет – кто знает? Даже ночью, бывает, чувствуешь присутствие солнца.
Эх, кострище, где ты?