Стервозность - изюминка женщины мудрой

Вместо эпиграфа:

Стервозность женщины, как и цинизм мужчины, - лакмусовая бумажка. Для умной женщины - это изюминка, для дуры - заключительный диагноз, после которого лишь «ампутация». И только здоровый цинизм позволит мужчине полоснуть в этом случае скальпелем, да так, чтобы самому не «оскопиться». В любви условий не ставят.


(Фрагмент из романа «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ»)

… Звонок в дверь прозвучал резко, как удар хлыста с оттяжкой. Ирма вздрогнула и открыла глаза: «Господи! Забыла отключить! Пропал сон. Не пойду открывать. К черту! Никого нет дома».

Она в три часа ночи уехала на региональный оптовый рынок за товаром и вернулась только после обеда измотанная до предела. Приняла от мигрени таблетку цитрамона и решила вздремнуть пару часиков, и лишь потом завести товар в магазин. Там еще предстояло допоздна разбирать коробки и клеить этикетки с ценниками. И вот на тебе, – отдохнула, называется. Телефон отключила, а дверной звонок – вылетело с головы. Все боялась забыть  позвонить Вадиму и предупредить, что будет в недозвоне какое-то время. Ирму тешила его просьба не пропадать и быть на связи при любых обстоятельствах.

Этот дальнобойщик вошел в ее жизнь стремительно и желанно. Знала бы, что это такое – любить мужчину, а не позволять благосклонно любить себя, то, наверное, сразу бы объяснилась без лишних слов: «Возьми меня замуж. Я хочу, чтобы ты был всегда рядом. Или дай мне возможность быть возле тебя, но только - быть всегда и навсегда». А тут какая-то переписка – как флирт малолеток, которая и будоражит кровь, но побуждает обоих лишь к полунамекам на серьезность отношений. Он же не то, что не готов встретиться, он даже созвониться не спешит. Ах, да, - принимает машину и должен идти в рейс. Ну, что ж, - это аргумент. От встречи. А от телефонного звонка? Боится дать свой номер, или что? Странный какой-то. Другой на его месте уже примчался бы, хоть на перекладных, чтобы затащить в постель.

«Для простого общения мне тебя мало, дальнобойщик Вадим-«ВЛАДИМ», – засыпая, еле зафиксировала Ирма эту мысль. А  в глубине подсознании уже извивалось червячком, может, самая главная и важная информация для обоих: «Где-то мне уже попадалось это имя. Где-то попадалось. Где …, где …, где?»

Явно не имея намерения успокоиться с уходом нежданного гостя, дверной звонок все повизгивал нервно, сметая сонливость и вызывая прилив ядовитого раздражения. Ирма набросила на плечи халатик и подошла к двери:

- Кто там?
 
- Ты дома? Почему не открываешь? Ты не одна?

Ирма щелкнула замком и рывком открыла дверь.

Красное, в бисере пота, полное лицо Евгения Петровича вызвало у Ирмы еще большее раздражение, и она уперлась руками в косяки дверей, отпустив непроизвольно полы незастегнутого халатика:

- Что ты ломишься? Я с трех ночи на ногах, почти четыре сотни намотала, голова разламывается.  Чего тебе приспичило-то так?! Если в недозвоне и не открывают, значит, нет  никого дома, или видеть  не желают! Неужели, это так трудно понять?!

- Что за тон, Ирма? – удивленный Евгений Петрович вытер ладонью россыпь пота со лба. – Телефон твой отключен, машина у подъезда, - ты дома, значит. Одна? – спросил с еле заметной ехидной ухмылкой, но не глядя в глаза.

Скользил взглядом по упругому животу прекрасно сохранившейся женщины, по кружевным трусикам, что лишь слегка ретушировали соблазнительные выпуклости.

- Ты одна? - повторил тише, и уже стараясь поймать взгляд Ирмы.

Та молча повернулась и, запахнув халатик, пошла на кухню. В том, как она набирала воду в чайник, как резко ставила его на плиту, как одну за одной ломала спички, разжигая конфорку, чувствовалась крайняя степень раздражения. Степень – как точка кипения, как рубеж возврата-невозврата, как момент принятия решения судьбоносного.

Евгений Петрович ступил через порог и закрыл дверь на замок. Поставил барсетку на антресоли. Снял пиджак и аккуратно повесил его на плечики в шкаф прихожей. Достал из тумбочки мужские комнатные тапочки, не спеша снял туфли и, всунув ступни в домашнюю обувь, пошлепал по паркету сначала в туалет, где через минуту злобно зашипел змеей сифон унитаза, потом в ванную, откуда до Ирмы вскоре донеслось хлюпанье воды и довольное кряхтенье. Женщина повернулась к окну и уставилась немигающим взглядом на купола костела. И мигрень и раздражение уходили, как будто всасываемые громоотводами на острых кончиках крестов католической обители.

На плите начал посапывать чайник, потом стал посвистывать нервно и, наконец, разразился протяжным чуть ли не воем.

- Ирма, чайник! Ты что, не слышишь? – донеслось из ванной. – Выключи, позже пообедаем.

Ирма, не оборачиваясь, протянула руку и погасила конфорку. Когда Евгений Петрович в своем махровом халате появился в дверях кухни, она стояла все так же спиной к дверям, застыв, как изваяние, в контуре окна. Он обнял ее за плечи и прижался лицом к завитушкам волос возле уха. Ирма не отстранилась, но Евгений Петрович почувствовал, что пульс сейчас у этой заводящей его женщины – не больше семидесяти ударов в минуту и дыхание ровное, как у спящей.

Он скользил руками по округлостям ее стройного тела все быстрее и быстрее, распаляя себя и стараясь разбудить страсть ее, пусть и притворную, как обычно. Пусть! Он прощал этой женщине притворство, но ценил красоту ее  игры. Увы, чем больше Евгений Петрович силился привести себя в возбужденное состояние, тем все отчетливей понимал он, что под его пальцами резиновая кукла, - бессловесная и податливая, но гасящая сейчас его и так поддерживаемый искусственно запал.

- Что с тобой, Ирма? Ты устала, я знаю. Пойдем в постель и потом уснем. У меня самого был трудный день. Пойдем. – Он отступил назад, увлекая женщину за собой.

Ирма резко повернулась и выставила перед собой руки ладонями вперед, как когда-то в отеле Ньиредьхазы. Только оружия никакого сейчас не было в ее руках, как и не было в нем необходимости. Либидо износившегося прокурора было на искусственном вскармливании, и в эту минуту, пришибленный несговорчивостью, он уже был способен лишь только покорно уснуть.

- Я выхожу замуж, Женя, - произнесла Ирма твердо и неожиданно, в первую очередь, для самой себя. - Поэтому, все, что ты сейчас  делаешь, - неуместно, пошло и мерзко. И никаких прощальных вечеров, слышишь? Пожалуйста, оденься, собери свои вещи и уходи. Лишь в таком случае, может быть, я еще смогу вспоминать время, проведенное с тобой, хоть с какой-то долей нежной грусти, а не с отвращением. Я говорю очень серьезно и отвечаю за свои слова. Уясни это.

Пауза тянулась мучительно долго. Ирма опять, успокаиваясь, повернулась к окну и даже вздрогнула, когда прокурора прорвало, наконец:

- Ты с ума сошла! Опомнись! Что ты несешь?! Какое замужество? Мы же с тобой собирались купить домик и жить там! Ты забыла? Нет, я тебе не верю! Это твои развлечения «невинные» на том дурацком сайте  обуяли тебя несбыточными иллюзиями. Спустись на грешную землю. Кому ты нужна?! Ой, прости! Я не то хотел сказать, Ирма, прости. Я хотел сказать, что ты же видишь, - мужик перевелся, спился или развратен. Кто более-менее еще, того жены держат возле себя цепко, прощая похождения и пьянство. Молодые же ловеласы в ЗАГС не пойдут и не поведут, не надейся, а пристроятся в роли альфонсов и, в конце концов, бросят с разбитым сердцем, обобрав до нитки. Ты этого хочешь?! Ты же умная и практичная, Ирма! Тебе ли играть в любовь в сорок твоих лет?!  Окстись, женщина!

Ирма резко повернулась. В ее зеленых глазах искрила изумрудами решимость:

- Вот я больше и не собираюсь в нее играть. Все, хватит!  Ни в любовь, ни в страсть с сексом да фальшивым оханьем, ни в отношения дружеские я не намерена больше играть. Не на-ме-ре-на, понимаешь?! И ни в квартире этой, ни в домике, на твои кровные, или «кровавые» - как там правильно, не знаю уже, приобретенном и записанном, может, даже, и на мое имя! Все фальшиво, все обман! И семья твоя, и работа твоя, и статус твой, и богатства твои, - все гниль. Хватит! Оставь меня! Уходи!

Евгений Петрович грузно опустился на табуретку посреди кухни.

- Так вот ты как заговорила! А поначалу тебе, припоминается,  даже и в статусе любовницы прокурора довольно комфортно было. Что, разве не так? Так, Ирма, так! Однако, честолюбие, мать вашу! И где оно сейчас? Во что трансформировалось, а? Ну, ответь мне, зачем тебе этот штамп в паспорте? Ты что не понимаешь, что вяжешь им себя по рукам и ногам? Я разве не предоставляю тебе личную свободу? Или, может, многого требую от тебя за мое расположение? За то, что с налоговой, пожарниками, с санстанцией у магазина твоего нет никаких проблем, например?  А разве есть? Чего же тебе еще не хватает, скажи?!

Ирма присела и пристально взглянула в глаза Евгения Петровича:

- Я хоть раз заикнулась тебе, что мне нужна хоть в чем-то помощь? Нет, ты ответь! Я просила тебя оградить меня от инспекций? Нет, ты ответь, не прячь глаза!

Прокурор молчал, потупившись.

Ирма поднялась и устало развела руками, покорно признавая неизбежность именно такой развязки этих запутанных отношений, поглотивших два года так неумолимо уплывающей жизни:

- Мне сейчас лишь одного не хватает - свободы ОТ ТЕБЯ. Но и она, чувствую, на подходе. И давай закончим этот разговор. Ведь ты уже собираешься, не так ли? Ну, вот и отлично! – Ирма неуклюже переступила через широко расставленные, со следами варикоза, волосатые ноги Евгения Петровича и вышла из кухни.

Зудящие отзвуки раздражения еще бередили душу и вечером, когда уже в одиночестве в доли секунды набивала сообщение  Вадиму резкими касаниями тонких пальчиков по клавиатуре: «За чем же дело стало? Бери телефон в руку и набирай номер. Я жду».

Когда услышала  дыхание в трубке, уже и не рада была, что подстегнула его на этот звонок: «О чем говорить?! О чем?! О, господи!»

- Здравствуй, Ирма. - В робости его голоса она уловила нежность такую глубокую, что слезы наполнили глаза. – Прости, я не знаю, как начать разговор. Хочешь, я просто спою тебе?

Ирма еле вымолвила «хочу», так взбесилось сердце в груди, и спазм сжал горло. Из трубки послышался гитарный перебор, и, вспаривая спрессованные временем листы девичьей памяти,  яркими метеорами по черному небу вселенской безнадеги понеслись  в мозг слова:

«Помню, как я мальчик был босой …» ...

http://proza.ru/2017/06/28/271

Роман Владимира Брянцева «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ» - на ресурсах электронных книг: Андронум, ЛитРес и др.