Rip current. Каникулы пани Эсмеральды. 16

Я сразу узнала её - такое лицо ни с кем не спутаешь. Она была взрослее и ослепительнее, чем на фотографии. Видимо, потому, что чёрно-белое фото не передавало цвета волос и глаз. И фото не передавало осанку и рост - она показалась мне очень высокой. Королевой.
- А… - я вдруг почувствовала смятение и не свойственную мне робость. - А Славы нет дома…
- Я знаю, - сказала королева, спокойно улыбаясь. - Я могу его подождать?
- Конечно. Проходите... - я отступила немного растерянно.
Она кивнула с улыбкой и вошла. Я стояла молча, соображая, что делать. Гостей я не ждала. Я ждала князя, поэтому была застигнута врасплох, одетая кое-как по-домашнему - в Милкиных полотенечных махровых штаниках, которые уверенно исполняли у меня тут роль домашней одежды. Я была не накрашена, затрапезна и взлохмачена после возни под диваном. Гостья же моя замечательно выглядела и была прекрасно одета.
И по сравнению со мной, она отлично знала, что делать. Она поставила на пол объёмистый красивый пакет с иностранными надписями, положила на тумбочку элегантную сумку, сняла шикарную шубку из голубой норки. Расстегнула молнии на высоких – выше колен – сапогах, я такие видела только в журнале мод, а в жизни – никогда.
Мысли мои хоть и запоздало, но всё же ринулись к домашним тапочкам, но она спокойным движением руки пресекла мои порывы и наступила на пол стройными ногами в чёрных чулках. И сразу стала ниже ростом к моему облегчению.
- Проходите. Попьем чаю? – немного принужденно, но вполне оптимистично сказала я.
- Непременно, - согласилась она и первая вошла в кухню.
- А я вас знаю, - сказала я, входя следом и направляясь к плите. - Вы – Нора, девушка с фотографии.
- А вы Вероника, - сказала она в тон. – И я вас тоже знаю.
- И тоже по фотографии? – не удержалась я, зажигая под чайником газ.
Она промолчала, уверенно нашла на подоконнике пепельницу, поставила на стол, спокойно расположилась, спокойно закатала рукава шёлковой чёрной блузки, оголив до локтей красивые, худощавые руки с серебряным лаком на ногтях.
Я мысленно порадовалась, что только вчера вечером обновила свой маникюр. Хоть тут у меня всё на высоте...
- В этом доме, насколько мне известно, курят? – полувопросительно сказала она, бросая на стол пачку «Винстона» и доставая из сумочки элегантную зажигалку.
У неё был низкий, чуть надтреснутый голос, с немного ленивой артикуляцией, словно ей утомительно было шевелить губами. И почти безупречный твёрдый выговор. И лишь иногда прорывающаяся певучесть выдавала в ней южанку. Но если бы я встретила её в Москве, я бы даже не заподозрила южный говор, подумала бы, что девушка долго жила за границей.
- Или я ошибаюсь? – она посмотрела на меня, подняв бровь, и я покачала головой.
Она небрежным жестом жестом прикурила, положила зажигалку и указала мне рукой на сигареты – одновременно приглашающе и вопросительно.
Я помедлила. Мне не хотелось угощаться из её пачки.
Во-первых, я не любила «Винстон», сухой и жёсткий. Во-вторых, эти сигареты явно не вязались с моими махровыми штаниками и старой, почти драной футболкой князя, которую я надела для уборки. Но и взять с холодильника «БТ, которые курили мы с князем я вдруг тоже не захотела. Потому что теперь мне стало ясно, откуда взялись в этой квартире хорошие сигареты. Это она их привезла из Москвы, всё понятно теперь. И даже если я закурю их, всё равно получится, что я пользуюсь её услугами. А я этого почему-то не хотела. По крайней мере, пока...
Можно было принести из сумочки свою «Камею», но мне мгновенно представилась картинка, как мы обе курим и молчим, и видно, что я курю, чтобы скрыть свое замешательство. Нет, я лучше буду просто хозяйкой. А хозяйка в замешательство не впадает, она дома, у неё сильная позиция. Курить с моей гостьей на пару или нет, это я потом решу. Когда будет что-то ясно...
И я аккуратно и вдумчиво принялась собирать на стол, выкладывать обратно из шкафа всё, что недавно туда убрала – чайник для заварки, сахар, вазочку с абрикосовым вареньем, вазочку с вареньем из грецких орехов, оставшиеся две плюшки, которые я, подумав, разрезала пополам. Я собирала на стол и искоса разглядывала гостью.
Интересное лицо. Некрасивая красавица. Хотя... почему некрасивая. Как раз красивая, просто не хорошенькая, как бывают хорошенькими женские лица. К ней это слово не подходило. Сильное, интересное лицо. Словно она сразу родилась взрослой. Крупный рот, выразительный профиль – не славянский, даже не европейский, что-то дикое, таитянское сквозило в этом лице, несмотря на безупречные манеры. И удивительные, прозрачные глаза при тёмно-рыжих волосах – я видела, что это был натуральный цвет. Девочки с такими лицами в детстве бывают дурнушками, а потом вдруг расцветают внезапно и победительно, оставляя всех красавиц позади себя. И не эта скромная кухня ей подходит в окружение, и не Москва, и не эта элегантная блузка, и не эта дорогущая замшевая юбка. Пёстрый саронг, пояс из травы, ожерелье из ракушек... серебряные стены водопадов, хижина на берегу океана, свобода, любовь...
- И по фотографии тоже, - промолвила Нора, и я поняла, что это она отвечает на мой вопрос. – И по рассказам, - добавила она спокойно,
- Князь... Слава о вас тоже рассказывал, - вежливо заметила я, разливая чай в чашки.
- Вот как? – спросила она с интересом, поднимая на меня свои немыслимые глаза. - И что же обо мне рассказал... князь Слава?
- Да обычно... – мне показалось, что её что-то насторожило, и я постаралась говорить максимально располагающе. -  Что вы дружили с детства... что ваши мамы дружили, что вы ходили в один детский сад.
- Всё?
Я пожала плечами.
- А как танцевали вместе? – она улыбнулась уголками губ.
- А вы танцевали?
- Мы даже заняли какое-то призовое место.
Вот с кем он танцевал в тех туфлях, – пронеслось у меня в голове.
Конечно, это она приезжала на Новый год, была тут на свадьбе, поэтому и туфли... Чёрт, дались же мне эти туфли! Я даже рассердилась на себя. Ведь поклялась их забыть! Странно, что они не дают мне покоя...
Она положила дымящуюся сигарету на край пепельницы, неприметно глянула на часы.
- Давай на «ты»? - предложила она, беря чашку, и, не дожидаясь ответа, спросила:
- Как ты думаешь, зачем я пришла?
- Посмотреть на меня, - сказала я, даже не сомневаясь, что так оно и есть.
- Правильно, - сказала она, не смутившись. – Посмотреть на тебя. Нет, я ещё кое-что привезла. Обещанный подарок. Но в основном – да, посмотреть на тебя. И... может быть, что-то сказать... Как тебя называть лучше?
- Как угодно, - сказала я. – Общепринятое имя Ника, а каждый зовёт, как нравится.
- Понимаю, - кивнула Нора. – У меня в прихожей, в пакете – бутылка французского коньяка. Теоретически я должна была достать её сразу и поставить на этот стол, чтобы распить за дружбу. Но я этого не сделала, потому что не знала, что ты за человек. Теперь я вижу, что я правильно сделала. Ты ведь не пьёшь коньяк?
Я пожала плечами и засмеялась.
- Пью, но... он мне не нравится совсем.
- А здесь тебе нравится? Город наш?
- Да, очень нравится, - сказала я искренне. - И город, и вообще Крым...
- Жила бы тут?
Я запнулась. Я почувствовала свою внезапную искренность и подосадовала. Я не знаю эту девушку. Почему надо так отзывчиво открываться? Надо быть корректной, вежливой, доброжелательной и всё – никаких охов и ахов...
Жила бы я тут... Это был не решённый для меня вопрос. Это был сложный вопрос.
Наверное, что-то мелькнуло на моём лице, и она заметила это колебание.
- Непростой вопрос, да? – договорила она, правильно прочитав мои сомнения. – И Чеслав – это же тоже непростой вопрос? Кстати, когда он придёт?
- Ой, - спохватилась я очень натурально, - мне же надо... минутку, извини... – переход на «ты» дался мне принуждённо. И я, чтобы она не заметила этого, заторопилась:
- Он скоро придёт, а там у меня... ой, ужас... сейчас, секунду...
Я сорвалась с места и кинулась в зал к своей мусорной кучке.
Моя гостья вошла за мной через минуту и остановилась в дверях.
- А что здесь стряслось? – спросила она с удивлением, обозревая бардак. – Ты что-то потеряла?
- Наоборот, нашла.
Она подошла поближе - и вдруг присела и подобрала с полу бусину.
- Это там было? Под диваном?
- Да. Чьи-то бусы, наверное, рассыпались...
- Ещё как рассыпались... – сказала она задумчиво - И не один раз – два раза они рассыпались... И нам так влетело за эти бусы от тёти Наташи, так влетело...
Лицо её стало мягким, глаза потеплели.
– Керосиновые бусы... - тихо сказала она, - чешское стекло. Ни у кого такой красоты не было.
Она аккуратно выбрала из мусора бусины, протёрла их пальцами, сложила на ладони.
Я бросила веник и тоже подсела разглядывать.
- Вот так они были собраны, - показала она мне. - Две нитки. У неё было сиреневое платье. И вот с этими бусами... Она такая красавица. Я думала: тоже вырасту, куплю сиреневое платье, как выйду... Я к ним приходила и просила: Тётя Наташа, покажи керосиновые бусы... Ты знакома с его матерью? Видела её?
Я покачала головой.
- Она очень красивая женщина. Славка в неё удался. В общем, мне хотелось померить эти бусы, - она засмеялась. - Лет девять мне было. Славка стал застёгивать и порвал. Всё рассыпалось, мы испугались. Давай собирать по всему полу, низать... А там две нитки, как их соберёшь вручную... Да... - протянула она задумчиво, катая бусы на ладони. – Чьё-то детство валялось под диваном много лет... А потом приехала незнакомая девушка и нашла его. – Она вздохнула. - Было детство и нет его... Так ты зачем полезла под диван? - обратилась она ко мне.
- Хотела солдатиков его достать, - честно сказала я.
- Солдатиков достать? - удивилась она. - Почему вдруг?
- Просто... сделать сюрприз. Он рассказал, что потерял их, что они валяются там, а я подумала: достану и ему преподнесу.
Она какое-то время смотрела на меня своими светлыми длинными глазами, потом встала, ссыпала бусины на стол.
- И ты двигала этот диван? – она подняла бровь. – Одна?
- Ну да, одна... чтобы он не знал... а он тяжеленный такой, я его еле своротила...
- Ты какая-то невероятная девушка, - сказала она, глядя на меня во все глаза. - Однако, этому раздолбаю вечно везёт. А ну-ка - она кивнула на диван, - давай вместе. Берись-ка с той стороны!
Мы ухватились за диван с двух сторон и вдвоём легко водрузили его на место.
И я решила рискнуть.
- Я там ещё одну вещь случайно нашла, - сказала я. - Может быть, ты её тоже вспомнишь?
- Может быть, - легко сказала Нора. – А пошли-ка коньяк пить, - она обняла меня за плечи. - И будем смотреть, что там за вещь.

продолжение следует http://www.proza.ru/2019/05/25/998