Часть 2 С одной стороны

Я дошел до автозаправки, что была в 150 метрах от места моего столкновения. Едва я перевел дух и подумал, что отвязался от этих ублюдков, но стоило мне только подумать об этом, как я увидел две тени, которые шли за мной в том же направлении. Я не видел лица и людей, но мне этого и не нужно было. Мне хватило того, что кто-то идет, а кто уже не имело никакого значения. Мой рассудок помутнился и я пришел в себя уже сидя в автобусе, до которого мне нужно было пройти еще пол квартала. Как я здесь оказался? Без разницы. Я уже не отвечал за свои действия и не хотел отвечать. Я был в безопасности. Однако я так думал лишь потому, что анализировал свое перемещение. В действительности опасность могла меня подстеречь именно в маршрутке. Я осознал это именно в тот момент, когда нужно было принять какие-то меры. Зайдя в автобус, я сел туда с дрожащими от страха руками, глазами, которые хаотично метались туда-сюда в поисках тех самых людей и лицо, окутанное опасностью, нервно вздрагивающееся лишь от мысли, что тут может пойти что-то не так. Быстро придя в себя, я начал записывать происходящее со мной в тетрадь, которую всегда ношу с собой для записей каких-либо идей, проникших ко мне в голову, будь это классная задумка или же безумный вымысел.

 
Выйдя из маршрутки и дойдя до дома меня не покидали скверные мысли об этих людях. Я ел, с мыслями о них, мылся, думая о них. Те люди сводили меня с ума. Постоянные мысли, которые вводили меня в глубочайшую депрессию, не давали покоя. Надеюсь, что, выпив анальгина и заснув, я навсегда забуду об их существовании. Надеюсь… Но не могу перестать трястись. Чертовы наркоманы преследуют меня даже во снах.

 
…



Вода катится с моего лба. Я никогда не любил сухие волосы на голове, от того и старался поддерживать их влажное состояние, даже в школе. Выйдя из туалетной кабинки на втором этаже, я стал всматриваться в стекло. Я – эгоист, постоянно забочусь о себе, но в тоже самое время стараюсь ненавидеть себя всем сердцем. Противоречивый, да и только. Меня что-то смутило в отражении, поэтому я решил подойти поближе чтобы разобраться в возбудители моего интереса и сомнения. Подойдя к зеркалу, я не заметил ничего необычного или же особенного.

Протерев куском своей одежды зеркало, я сделал оборот и устремился в кабинет, так как прозвенел злосчастный звонок. Напоследок я сделал последний поворот своей головы, чтобы убедиться в чистоте протертого мною зеркала, и тут же оцепенел. Я отчетливо видел две фигуры, которые улыбались мне и из их рта сочилась грязная, смешанная с рвотными массами кровь. Они так и злорадствовали над тем, что застали меня врасплох и всем своим видом давали знать, что это только начало.


Зажмурив глаза, я надеялся в душе, что это когда-нибудь кончится, что все-таки эти кошмары прекратятся и я смогу жить дальше. Я открыл глаза и напротив меня стоял какой-то школяр и мое отражение, которое я наблюдал. Это уже был не тот уверенный в себе парень, а съеженный шарик, который боялся сделать и шаг в какую-либо сторону без опаски или оглядки. Я не чувствовал стыд за все происходящее, собственная безопасность волновала меня куда больше, чем неодобрительные взгляды в мою сторону и прокручивание пальцем вокруг виска. Я все надеялся, что воспоминания, связанные с этим событием, улетучатся, как страшный сон…


…


Я стал замечать за собой, что мой тремор рук усилился. Я принимал столько таблеток, сколько никогда не принимал в своей жизни. Анальгин, парацетамол, Господи, что угодно. Я хотел побыстрее закончить думать об этой мрази, что шла за мной по пятам. С каждым днём моя паранойя возрастала в геометрической прогрессии. Ни один психолог не смог мне помочь за столь внушительное время, как три месяца. Мои глаза не меняют цвет уже очень долго. Они по-прежнему красные от недосыпа. Я не могу спать, только судорожно дрожать, как маленький комочек в лютый мороз. ПОЧЕМУ ОНИ ДО СИХ ПОР ПРЕСЛЕДУЮТ МЕНЯ? Как же хочется найти выход из этого ада…


Точно… Выход. Выход всегда есть. Меня с детства учили тому, что выход существует из любой, абсолютно любой ситуации.


—«Да, он есть, я чувствую это!»,


сказал я громко вслух и что есть силы рванулся к шкафу-купе, где мы хранили самые разнообразные вещи и всякий прочий хлам. Глаза уже отказывались воспринимать реальность во всей её красоте. Они видели лишь то, что хотел мой мозг. Нейроны посылали иллюзорную картинку происходящего в подкорку моего сознания и порождали небывалые виды. В действительности моему рассудку пришел конец.


Я слабо осознавал, что делал, потому и взял самую крепкую табуретку со своей кухни и с улыбкой маньяка ринулся на поиски чего-то крепкого, что сможет выдержать 65 с лишним килограмм. «Точно, эврика!», громогласно воскликнул я и содрал все шторы в своей желтой комнате и сделал из них одну большую, не такую уж и толстую, но прочную веревку…


…


Кое как соорудив конструкцию наподобие петли, я с бешеным смехом обмотал ею люстру и с криками «ЧЕРТОВЫ УБЛЮДКИ, ТУТ ВЫ МЕНЯ ТОЧНО НЕ ДОСТАНЕТЕ», отодвинул ногами табуретку, что разделяла меня от смерти.
Мне было 18.