История неудачного каминаута

Ох и нелёгок он, путь к себе!…
17.05.2018

Совершила очередной каминаут. Близкому человеку. Я-мужчина, Иванов, в ранней молодости был в неё влюблён. Причём взаимно. Пути-дороги потом разошлись, у каждого пошла своя жизнь. Однако время от времени созванивались, спрашивали, как дела, помогали друг другу. Уже и не осталось того чувства юношеской влюблённости, но было какое-то нежное сестринское чувство общности. Я стала инженером-ракетостроителем, а потом архитектором, она – школьным учителем, а потом – психологом. Одним из лучших школьных психологов в Подмосковье. И нет-нет, да и обращалась я к ней за советами. То по поводу ребёнка, то – по поводу себя. И каждая наша встреча, каждая её консультация открывала дверь из ловушки тех проблем, которые тогда мне казались непреодолимыми.

И вот настала очередь раскрыться и перед ней. После камин-аута своим друзьям – семейной паре, своему другу – адвокату, надо идти дальше. Итак мы с Ангелиной (назовём её так) два года не виделись, только созванивались. Это то необъяснимое чувство притяжения между бывшими влюблёнными, о котором мало говорят поэты, но которое ничуть не слабее по силе, хоть и без пылкости в груди...

И мне было очень важно открыться перед ней. Это должен был стать огромный этап в пути моего преображения.

…Но были опасения. Почти все её родственники меня знают, естественно – как Ивана. Видели в лицо и не один раз. Если она вдруг проболтается, можно будет сказать, что я выступила со своим камин-аутом на местном телевидении. Со всеми негативными последствиями для моей семьи и прежде всего – для дочери-старшеклассницы. Но я все-же решилась. Невозможно это дальше держать в себе! Ангелина должна знать меня всю, такую, какая я есть. Чтобы мы и дальше могли делиться друг с другом, давать советы, помогать друг другу. Только уже – как две любящие друг друга подруги.

В мыслях я уже видела её в кругу своих самых близких подруг – Виктории и Анечки, видела, как и она тоже с энтузиазмом "колдует" над моим образом, исходя из своего видения, своих несомненно высоких вкусов. Как мы снова вместе идём в театр, в Шоколадницу, спорим о современной культуре и воспитании нынешней молодёжи… Приходили даже фантастические мысли, просто нереальные, но от этого ещё более желанные – как мы снова в гостях у её приветливых и веселых родственников… Где я уже естественно – в своём настоящем образе. Как я и есть – Лада.

… В отличие от предыдущих каминаутов, где я постепенно, исподволь вводила человека в тему вообще и информировала о себе в частности, с Ангелиной я решила заявить все сразу. Сразу предстать перед ней Ладой, как я обычно и есть. Хоть мне и говорили, что лучше не стоит, я всё-таки решилась.

…Написала ей смс: «Наберу домофон – открывай сразу, не дожидаясь моего голоса. И никому о нашей встрече не говори, никого из общих друзей не зови». Чувствую, напрягла её. На всякий случай успокоила – я не прячусь от правосудия. ;

…Она всё сделала именно так. Потом открыла свою входную дверь, и отошла. Поднявшись по лестничному маршу, захожу к ней. Спиной. Закрываю дверь. Улыбаясь, оборачиваюсь. Ожидаю увидеть удивление. Но тут я первый раз пожалела о такой схеме Камин-аута... В её глазах не удивление. И даже не испуг. А – ужас!..

"Иван, это ты??!" - Чуть не задыхаюсь, отшатнувшись от меня на шаг, воскликнула она.

Отвечаю, что я. "Ты что – женщина?! Ты что – пол сменил?!!"

"Да, - говорю, - все именно так". Пытаюсь улыбаться, взять за руку, погладить плечи, успокоить. Вырывается. Чуть ли не отталкивает. Раза четыре переспрашивает, я ли это, или кто её разыгрывает!? Конечно, за два года я сбросила 14 килограммов из 74, и насколько смогла сдула мускулы… Не говоря уже о двух пластических операциях на лицо. Говорю ей наши секретные, известны лишь нам одним фразы. Говорю нарочито басистым, мужским голосом Ивана. От которого сама начала было отвыкать. От этого всего ей не становится легче. Поняв, что это действительно я – она вдруг зарыдала… Причём не прижавшись ко мне, а прислонившись к косяку двери. После пятой безуспешной попытки погладить её, обнять за плечи – я отхожу к входной двери. Пытаюсь шутить, кусая себе губы. Она конечно слышала, что такие люди существуют. И даже нейтрально к ним относилась. Просто ничего о них не знала. Но когда оказалось, что её лучший друг, которого она знает четверть века, один из них – она разрыдалась от шока, бедная девочка!..

Постепенно Ангелина успокаивается. Однако близко не подходит, ни рук, ни плеч моих не касается. Я и не настаиваю, и к ней тоже не приближаюсь. Прошли на кухню. Там уже был накрыт стол с ужином, и двумя бокалами вина. Я, как вы все знаете, давно не пью, от слова «совсем». Но здесь за компанию немного глотнула. Ситуация для неё конечно же жутко стрессовая.

После прохождения первой волны её стресса я начала свое повествование. Рассказала, как жил-был на свете утёнок, непохожий на других. За что и бывал неоднократно кусаем и щипаем своими ровесниками, и даже взрослыми утками. И несмотря на все свои попытки стать похожей на остальных, такой же уточкой как все – все равно не понимал, как надо себя вести. Не чувствовал изнутри всех тех Движущих Порывов, которые все остальные каким-то чудом ощущали, как команды из единого центра. А это уже был не проступок, а целое преступление против утиности… ;

Но как утёнок не старался – похожим на других не становился, и такие же коллективные эмоции и порывы не чувствовал. Он жутко стеснялся этой своей бестолковости, длинной шеи, растущих белых перьев, и всего, чем отличался от всех. Даже как-то не выдержав и скрытно взлетев в небо, и увидев вокруг этого птичьего двора все невидимые раньше красоты мира – леса, поля, озёра – этот утёнок не понимал, что имеет право быть таким утёнком, какой есть. Каждое его возвращение после полёта обратно в птичий двор было сродни казни. Он все чаще и чаще взлетал, пока наконец не увидел птиц, похожих на себя. Которые и объяснили ему, что он вовсе не утёнок. И что летать и плавать именно так, как ему и хочется – его полное законное право! И что именно так он и должен выглядеть, мы все такие, именно так и надо ему летать!.. Это было потрясение для новорождённого Лебедя! И несмотря на то, что в птичьем дворе остались его немногочисленные старые друзья, некоторые родственники, он уже просто физически не мог вернуться обратно. Он должен был решить – вернуться и умереть, или улететь и остаться жить. А новая жизнь показалась ему прекрасной! Никогда ещё радость полёта не была столь сильной, никогда ещё вид окрестностей столь гармоничным, а ветер – столь освежающим! И этот лебедь решил, что больше никогда не наденет на себя оперенье утки. И что имеет право жить, не мучаясь, а – счастливо!

…Нельзя сказать, что Ангелину это повествование потрясло. Она вообще не большая поклонница Андерсона. Было видно, как и каких усилий ей стоило меня не перебивать, а выслушать. Её дальнейшее сбивчивые расспросы показали абсолютное, просто глухое незнание темы вообще. Вплоть до незнания смысла слова камин-аут и Гендер. А ведь это, напоминаю, один из лучших школьных психологов Подмосковья! И очень хороший человек… Вот такая у нас подготовка, такие курсы повышения тех, кто должен обеспечивать психологический комфорт детей. Она даже не понимала, что Трансгендерность – понятие психологическое, а не физиологическое или сексуальное, и что свойственно человеку с рождения! Для неё было шоком, что в Германии, например, родителям запрещают заставлять мальчика играть в мальчишеские игры, если ребёнок тянется к куклам. Запрещают навязывать другой Гендер, при несовпадении его с врождённым полом. Вот такая она, наша пропаганда "семейных ценностей". Профессионал, школьный психолог, не в курсе возможных вариаций Гендерной идентичности. А толерантность – просто модное словечко.

Она смотрела на меня, как пастырь на заблудшее чадо, отставшее от своего стада. Или как на любимого человека, случайно заразившегося смертельной болезнью. С болью и испугом.

И никакие мои увещевания, даже ссылки на психологические постулаты не имели воздействия. Видимо, теория это одно, а практическое применение на близких людях – другое.

«Ну ты же сама говорила о четырёх базовых потребностях человека – напоминаю ей я, - потребность быть, потребность заявлять о том что ты есть, потребность в признании своей самоценности и потребность в защите своей личной автономии. Смотри, - говорю, - прямо как нарочно про меня написано! Все четыре пункта – про трансгендеров!»

«Да, есть у людей такие потребности» – говорит она. И все. И смотрит с недоумением лучшем случае. И с еле скрываемым разочарованием, испугом.

Так и расстались. Первый раз мой камин-аут окончился ничем. Друг-юрист после камин-аута говорил, что ему все равно, кто я, он дружит и уважает человека. Мама говорила, что будет любить все равно. Дочь тоже приняла такой, какая я есть, и даже поблагодарила за доверие. Про Викулю вообще умолчу. Друзья – семейная пара – приняли хоть и с удивлением, но и при всем при том - с каким-то восхищением… Понимая, каких жутких усилий, трат времени и здоровья, и затрат финансов мне это стоит. А Ангелина ничего не сказала. Было видно, что она просто вымотана.

… Эсэмэска на следующий день спрашивала – не сон ли это был? И что она всю ночь не спала. То есть она до сих пор в смятении и своем невежестве. Одна из лучших подруг в моей жизни. Очень не хочется ее потерять.

…Нелёгок этот путь – путь к себе.

Катастрофически тебя не хватает мне,
Жгу электричество, но не попадаю я
Воздух толчками и пульс на три счета-а-а--а...

Бьет в переносицу, я знаю все
Знаю я, но.
Катастрофически тебя не хватает мне,
Катастрофически тебя не хватает...

Где-то есть корабли,
У священной земли,
И горячие губы твои...