Сибирские светлые иные - песнь химауры и осени 12

Ия Карповская

     - Я во всем виноват! Я! Если бы досмотрел, доглядел… то не было бы никакого бардака в Братске…
     - Про Крейта итак давно известно: он делает все НАЗЛО. Лишить его ранга Инквизитора я просто НЕ ИМЕЮ ПРАВА. Чтобы его обнулить. Нужно просто вывести из рабочего строя. А это тяжко: хорошо этот мудак свою работу делает… Некоторые. Знаешь ли, поражаются такой тяге к убийствам. Это же вампир, только Светлый. Тяпнул его на задании один кровосос, и вот вам, пожалуйста.
     - А как он тогда вообще в Инквизиторы выбрался? Я не помню, чтобы в досье это было указано.
     - Через своих. Тут и говорить нечего. Так что? Ждать тебя или нет? – спросил Вейдер, немного поутихнув.
     - Конечно, ждать. Только не буди ее, умоляю я тебя…
   
     Белоснежная рука медленно приоткрыла дверь. Энрике – Гвелд, выйдя из портала, боялся теперь даже дышать. Его всего трясло, а на лице застыли одновременно страсть, отчаяние, скорбь, любовь и решимость. Холодный взгляд кельта напомнил бы по сравнению с напитками и ароматами ментол. А тонкое, красивое лицо осунулось слегка от нервов. Чистые, ниспадающие на плечи волосы были тщательно расчесаны. Стройный, как тростиночка, безумно красивый, благородный Архимаг стоял в дверном проеме, сжав руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Весь кельт выглядел так, словно собрался в ресторан на свидание с предложением руки и сердца. Только букета не было. А на указательный палец правой руки он надел инквизиторский перстень. С печатью. Куда уж лучше это, чем то обручальное кольцо! За спиной висела катана. Одет Энрике был во все черное. Ботинки черного цвета начищены до блеска. И эти черные, выглаженные со стрелками брюки. Даже золотая крупная цепочка на шее появилась. Рубашка тоже черная, расстегнутая у горловины на две пуговицы, подчеркивающая сексуальность этого мужчины. Кожаный пиджак плотно обхватывал тело.
     - КАК же я ждал этого момента, любимая моя… Драгоценная невеста моя… Прости меня, дурака паршивого, что я так поступил! Что женился на другой. Но сейчас я здесь, и буду просто стоять, и ронять слезы от отчаяния. Только бы ты проснулась, и я крепко обниму мою милую. Шесть лет боли и страданий… Что в браке, что в Братске. Я здесь ненадолго совсем, скоро придется вернуться к себе в квартиру. Которую я ненавижу…
     Он появился в таком виде и с такой скорбью, словно хоронить ее собрался. С отчаянием и в образе, и в душе. В глазах застыла все та же боль… Вейдер стоял сзади, глядя с укором на влюбленный реликт ушедших веков.
     - Крепко, ох крепко она тебе в душу запала! Два с лишним века ее любишь… И хоть бы что! Катану ты для защиты взял? Здесь это не нужно. Поверь. Если Ирина проснется, она вцепится с ненавистью тебе в лицо. Не стой в дверях, Инквизитор. Хоть пройди. Не убудет. Хоть вживую посмотришь на свою любимую. На Ведьму.
     Гвелд стоял и плакал. Ему было стыдно. За свой тот поступок. Но отступать уже некуда. Хотелось появиться перед Ирой в трауре именно поэтому.
     - Надеюсь, она не знает, что я женат. – вздохнул кельт, почесав кулаком нос. Вейдер снова усмехнулся:
     - По паспорту женат. По закону то есть. Она наверное будет любовницей теперь… Колечко – то ты снял, как я вижу, чтобы никто не узнал правды, да… - захихикал коллега. – Хотя на самом деле тебе нечего скрывать. Дочь с женой твои скоро проснутся. И не увидят главу семьи на месте.  Решат, что на работе. Вот и все. Думай.
     - Женат… КАК я так смог ошибиться… Живу уже лет шесть как на пороховой бочке! Ну вот КАК, КАК она может оставлять настолько чудовищные преступления после себя?! Тиль?!
     - А поставь себя на ее место. Хотя ты и так уже убиваешь… ящеров в Братске. В Сумраке. Не надоело? Вот ей надоело шкур резать и кобелей. Нормальную жизнь женщина хочет. Иди, набей морду Крейту…
     И понимал Гвелд. Что Белозеров чертовски прав. Он сжимал и разжимал кулаки, смотря на спящую Тиль. И порой стискивая зубы от бессильной злобы. И наконец Энрике, бесшумно, чтобы не разбудить свое сокровище, почти на цыпочках, зашел в кабинет. Присел рядом на диван у ног Тильсирвэ.
     - Я виноват перед тобой. Если бы меня простила… Нужно было СРАЗУ забирать тебя отсюда. Сразу кому куда подальше, и дальше счастливая наша жизнь… Хорошо, что я это быдло выматерил по телефону. Сразу надо потому что о случившемся сообщать! А не ждать до последнего. – Он прикоснулся очень нежно к седым волосам. – Знаю, не проснешься сейчас… Потому как вымотана до последнего. Не могу… не могу, к сожалению, забрать мою милую… Но прикоснуться к этому сокровищу, к своей голубке, желаю. Что же такое… почему… - слеза, скупая мужская слеза скатилась по щеке. Он сидел и наблюдал, как его милая спит. – Поверь, мы будем вместе… Когда решатся наши проблемы. Темная, Светлая… ЛЮБАЯ МНЕ НУЖНА. Даже с такими убийствами.
     Гвелд наклонился и поцеловал ее в лоб. Ласково поглаживая по щеке. Не знал он, что Вейдер дал женщине снотворное.
     - Я люблю тебя… И никогда не брошу, не разлюблю. Жаль, что только на час – два могу посетить тебя, милая… Как в данный момент. Теперь все, начинается развязка. Только не плачь. Помнишь, я подарил тебе цепочку с кулоном… Чтобы сейчас напомнить о себе, подарю еще одну такую же. – Энрике достал из кармана украшение и положил рядышком. – Вейдер, пусть она не злится. Все у нас было по обоюдному согласию. Я ее не использовал, не насиловал. Не говори ей ничего. Пусть помнит. И поймет.
     Инквизитор только усмехался.
     - Я и не скажу ей, что ты женат. Вот разведешься, - узнает. Посиди немного с Тиль, полюбуйся ею. Пока она спит. Я не зря предложил попроведать несчастную.
     Гвелд напоминал Ромео, который явился в склеп к Джульетте. Он просто сидел. Гладил свою драгоценную Иру и говорил, говорил, говорил… Периодически смахивая слезы с ее глаз. Да, Тиль спала, ничего не слыша, не видя снов. Даже когда любимый взял ее за руку. Гладя пальцы и кисть. Целуя лоб, щеки, слезы слизывая языком… Делая их своей частью.