Быть Героем

Аннотация - сборник миниатюр на тему героизма.
...
А путь и далёк, и долог,
И нельзя повернуть назад.
...
Кто они, те люди - маленькие герои,
Совершающие крохотные подвиги?!
...
1. Прощай - случай в Останкино, в прямом эфире.
2. На-Взлёт - космические ракеты за зелёном фоне.
3. ОхРана - ЖЗЛ - из жизни замечательных людей.
4. Зато - Герой - я б в Юнармию пошёл, героем буду.
5. Товарка - матриархат, рожай - убивай - рожай.
6. Дракон - что власть и деньги из людей делает.
7. ЕГЭ - система уничтожения будущего детей.
8. Бег - неблагополучные семьи, и нет решения.
9. ВоТьме - никогда не знаешь, что скрыто во тьме.
Бонус1

---
--
-
1. Прощай
Ведущий – «Ну и в заключении, Николай, какой прогноз вы можете дать России, скажем, на 2041 год?»

И гость, чуть помедля, стёр стекающий со лба пот. «В прямом эфире, прямо сейчас, на всю Россию?»,- недоверчиво вопрошая он, охватив взглядом битком набитый зрителями зал, заметив при этом, неодобрительные махи руками продюсера шоу.

Ведущий - «Да вы не волнуйтесь, на телеканале Золотой Дождь – нет, и никогда не было никакой цензуры!»

«Знаете, до 41го ещё дожить надо. Давайте лучше, пф… рассмотрим, скажем - Китай и Индию»,- предложил неуверенно гость, поняв, что нужно как-то выкручиваться из этой тупиковой ситуации.

Ведущий - «А что не так с Китаем? Он что, к 2041, что как и Америка - рухнет!?»,- попробовал пошутить, наш зомбированный TV пропагандой – русский лапоть, тоже сменив тему - в нужное продюсеру русло.

«Китай-то, пфф…»,- и гость закатив глаза, дождался, пока продюсер даст добро – фразы, в наушник в левом ухе, и после, продолжил, -«Население Китая, и сейчас-то, почти полтора миллиарда человек, а сколько этих голодных ртов будет к 2041 году? Как думаете, сможет ли Китай прокормить их всех, на своей текущей крошечной территории?»,- и уже в процессе, даже не успев договорить, гость быстро понял, что сказал лишнего, но правда, этого молодого и горячего ведущего - Золотого Дождя, было уже не остановить.

Ведущий - «А сколько их будет? Два, два с половиной миллиарда человек? Ну сколько, не томите меня!»,- не умолкал ведущий, продолжая как мартышка играть на камеру, и докучать своему гостю, такими “неудобными” вопросами.

«Да… только по моим скромным подсчётам, никак не меньше четырёх - пяти миллиардов. Население же Индии приблизится к трём, трём с половиной…»,- и после недолгой паузы, гость вдруг добавил, чтобы не томить ведущего уже широко открывшего свою бездонную пасть, со своим следующим вопросом, -«… А в нашей Российской Федерации, хорошо если выживет миллионов 40-50, а может… и того меньше»,- и свет в студии погас, это было - словно божественное провидение откуда-то свыше, оно будто нарочно мешало озвучить правду на всю – ныне, давно уже не великую и могучую Раиссию.

Ведущий - «Что случилось? Кто выключил свет?»

Голос продюсера из зрительского зала, -«Всё в порядке, все оставайтесь на своих местах, в Башню (Останкинскую) ударила молния, через пару минут всё наладят»

Зрители в зале, ведущий, да и сам приглашённый гость – все они успокоились, и с облегчением - выдохнули. Вот только сам этот разгорячённый диалог, не на секунду не останавливался, и шёл уже совершенно в ином русле.

…

А я, сидя на кухне: с папой и мамой, не мог и подумать, что через каких-то два жалких года, возьму и забуду о всей этой своей прошлой жизни, о покое, и том, что вчера - имел, но во вчера – и оставил. Мы ели, в ящик смотря эту телепередачу, где и говорили о будущем. Не мне - в телефоне, не папе – в бутылке, это было не нужно. Про выборы - и неважно кто победит, привыкли и к дошколятам в военной форме – к юнармии этой, к мультфильмам с ракетами новыми – типа “воздух-земля”, к призывам для каждого первого – быть патриотом родины - крича «Путин Ура-Ура». Не помню уже, что было после, краем глаза, видел только как мама заплакала, слушая – что там говорят… Скоро, и нас не стало.

…

Ведущий - «Значит, вы думаете, что у Китая, в будущем, могут быть какие-то планы на нашу Российскую Федерацию?»,- пытался он по-привычке подобрать максимально нейтральную фразу, чтобы никого при этом не обидеть.

Но гость, к этому времени, уже порядком расслабился. Камеры выключены, света нет, и его (гостя) голоса, как он думал, никто кроме ведущего - так и не услышит, поэтому (он) и начал рубить правду-матку! Всё, как оно есть на самом деле.

«Хах, есть ли планы? – вы говорите. Вы что, серьёзно? Да этих Китайцев, уже сейчас в 10 раз больше, чем нас - Русских. Собери они хотя бы малую часть своей несколько сот миллионной армии у наших северных границ, то Россия пала бы меньше, чем за неделю!»,- вещал в темноту голос Николая, не замечая красного горящего огонька-эфира включённой камеры, вещавшей прямо сейчас его слова всю Россию.

Ведущий - «Чтобы что?»,- едва сдерживая смех,-«Напасть на Россию? Да мы, этих китаёз, одной левой! Жахнем своим ядерным потенциалом, и превратим всю территорию Китая в радиоактивный пепел»,- вырвались, как из плена слова. Это было словно разговор с неразумным ребёнком, который ничего не понимает, и говорит даже не задумываясь, потому что так проще всего – проще заглушить свою совесть в зачатке.

Слыша это, Николай только разводил руками, думая про себя, как нас ещё не захватили раньше, когда от первой мировой державы, осталось — это недоразумение. Он уже сейчас видел наше будущее, и миллиард проблем в нём - тот самый миллиард китайцев, стоящих у северных границ с Россией, и ждущих одной только команды – в атаку. План Блицкриг – ничто, по сравнению с этой Китайской мощью, которая подобно голодной саранче, своей огромной стаей пройдётся по территории нашей с вами Родины, оставляя за собой - лишь выжженную пустыню, да груды бледных тел, без борьбы поднявших свои белые флаги.

---
--
-
2. На-Взлёт
Улыбнись в ответ невзгодам, а как иначе ты покажешь им – что ты можешь преодолеть всё, а они тебя – нет. Тоже, я делал с теми – кто дразнил меня, пытаясь зацепить за живое. Я улыбался, несмотря ни на что. Нет, они не отставали. Они просто переходили от слов – к делу. И мне ничего не оставалось, как вбивать в них, свою правоту - уже силой.

«Ну зачем ты всегда нарываешься на эти драки?»,- спрашивала меня мама, когда я весь побитый возвращался из школы. «Но они, они… Оскорбляли Папу, называли его нехорошими словами»,- оправдывался раз за разом, будто могло быть иначе. Да и как я мог смириться с этим, ведь мой папа был – героем!

Я как сейчас помню, как мы – стоя на космодроме, наблюдали взлёт ракеты. Это было поистине волнующее зрелище. «Смотри сынок, там твой папа»,- показывала мне мама, на эту ракету. И то последнее, что засело в памяти того карапуза – был взрыв. Точнее, когда после попытки взлететь – ракета взорвалась, далеко не сразу. И наша радость, неожиданно для нас самих, сменилась печалью. Конечно, моего папу - посмертно объявили героем, но кого это останавливало – когда смотря мне в лицо, его называли - неудачником.

…

«Илон, Илон, ты это видел?»,- будто заворожённый, Ричи теребит плечо Илона, пока тот наблюдал за взлётом Falcon Heavy - на большом экране. Люди вокруг, из команды SpaceX - тоже радовались. Нет, они были просто вне себя от радости. И только один Илон чего-то грустил, наблюдая за всем этим.

«Что с тобой, Илон? У нас же всё получилось!»,- спросил у него Ричи, видя как его начальник, и лучший друг в одном лице, как-то не весел. «Да ничего-ничего, всё в порядке. Просто меня уже давно не отпускает - моё прошлое»,- ответил ему нехотя Илон, и одним залпом осиротил стакан.

«Да ладно тебе – Илон, мы же с тобой давно знакомы. Не держи всё в себе, мне-то ты можешь излить душу»,- настоял на своём Ричи, сев рядом с Илоном. И пробираясь сквозь шум толпы, тихому голосу Ричи, таки удалось найти ключик, отпирающий дверь к сердцу Илона. «Ты же знаешь, что мой батя был - космонавтом. Вернее, хотел им стать. И каждый раз, когда взлетает моя ракета, время для меня – будто замирает, и я оказываюсь своём в детстве. И снова со стороны наблюдаю тот взрыв Аполлона. Да даже сейчас, мне всё ещё кажется, отвернись я на куда-то в сторону, и эту ракету тоже постигнет участь Аполлона-13»

…

Страх перед тем, что кто-то снова может погибнуть, и вынудил Илона самому заняться созданием космических кораблей. «Теперь все космонавты, точно будут в безопасности»,- констатировал Илон сам себе, находясь на студии, где на зелёном фоне снимали его новую машину Tesla, с сидящим внутри манекеном.

«Спасибо тебе Илон, ты делаешь доброе дело»,- словно голос отца донёсся из неоткуда, и только сам Илон и мог его слышать. И Илон, машинально потёр свой перстень на безымянном пальце, и на душе сразу стало так легко и свободно. «Всё что я делаю – всё к лучшему»,- уверился в своей правоте Илон, и достав из кармана iPhone X и набрал в Telegram свой знаменитый пост - «Вид из центра SpaceX. Очевидно, что на околоземной орбите находится машина»

---
--
-
3. ОхРана
“Оттесняйте их, оттесняйте!”,- ревел как заведённый наш командир, сообщая по рации – что принимать надо - более жёсткие меры. Мы - за щитами и в касках, скрывающих наши лица и броне-спецовке, шеренгой выстроились, локтями за соседа держась. Мы и они – схлестнулись. “Мы – власть. Они – наши враги”,- так говорили в учебке. Всех без разбора, кричащих – “Позор, Позор, Позор!”,- в автозаки смело по-одному – сцапать и тащить, волоча по асфальту тех – кто не захотел идти сам. Нет, и в сердце моём - ничего не щемило. Было одно чувство долга “перед своею родиной” – только его я испытывал, и головную боль из-вне, что давила на мою черепушку.

“Волнами, волнами, волнами” двигались те – кто желал пробить наш строй. “Сомкнуть ряды!”,- последовал приказ, и “мы – титаны” подчинились, пока наши бойцы – спешили, чтобы вычленить и уничтожить одного из – держащих громкоговорители. “Приливы и отливы”,- таков был их метод ведения войны. “Запомните – мы всегда правы”,- всплывало в памяти каждый раз, когда я пробовал думать. Таким Макаром - мы стояли до вечера, пока не пришла наша смена. “Этот грёбаный Ёбург – как же я всех ненавижу!”,- выругался командир, расшибая до крови кулаки - о первую же свободную стену. Выплёскивая наружу накопившееся за день напряжение.

А вот – я и дома. Как же приятно, вернуться обратно. Да даже этот воздух – пахнет домом. Вот только дрожь в руках – не унять. В душ, в душ, в душ – смыть с себя весь этот смрад. Всю эту вонь, и горькие эмоции – комом застрявшие в моём горле. То холодный – то горячий – то холодный – то снова горячий душ – это прогонка, чтобы очистить разум от лишних мыслей. И стук в дверь, с той стороны ванной комнаты. “Пап, это ты?”,- вопрошал разбуженный сынишка. Открыл дверь, и вместо того - чтобы ответить, мне захотелось ударить. Я стоял и смотрел - на него, не как на ребёнка – а как на кусок мяса, на личную и безответную грушу для битья.

“Папа, всё в порядке?”,- испугался сынок моего молчания и пугающее злой мины, и сделав нерешительный шаг назад – он запнулся. И упав на пол – заплакал, став лёгкой добычей. На шум – из спальни, прибежала жена, томно взглянула на меня, и принялась играть в мамочку с этим обоссавшимся спиногрызом. “Не знаю, и что это на меня нашло”,- уже сидел я и думал, хлеща беленькую за троих, не закусывая. “Снова проблемы на работе?”,- та зашла на кухню, держа наготове нож. “Да всё нормально. День как день”,- не обращая внимания, продолжил я. “Сегодня сынок поспит у меня в постели, а ты в его комнате. Хорошо?”,- настояла на своём жена, а у меня почему-то на эти её слова - непроизвольно сжались кулаки, и появилась – некая непреодолимая уверенность в себе. Нет, скорее это было желание, показать всем – кто в этой семье главный. Взгляд с бутылки пополз вверх, и наткнувшись на нож в её руке – я кивнул, но разжать кулаки – этой ночью, мне так и не удалось.

…
На утро после похмелья – ощущать головную боль, это нормально. Плохо то – что не помню, что вчера было. Память, будто начисто отшибает. Возможно, это и хорошо, иначе бы совестью замучила, которую кстати, я давно задушил. Каждый день – как новый, словно только сегодня родился. После такого, когда не живёшь - тебе и умирать не страшно.

---
--
-
4. Зато - Герой
Любил я слушать истории бабушки.
Как прадед мой был на великой войне.
Как весь в орденах вернулся домой.
Героем дед стал – родину защитив.
Примером личным для подражания,
Был для меня, этот лишенец безногий.
Войны ветеран – а умер как нищий.
Забытый властями, семьёй и друзьями.
Я верил – что буду таким же – Героем.
И будет гордиться мною – моя Россия.
С садика – я в «Резерв», форму примерив.
Приняли как сына, приняли - солдата.
Устав и песни военные – на зубок.
Перед родителями утренники – напоказ.
«Готов служить – ваш доблестный спецназ»
Пулемётной очередью - слетало с языка.
Помню, как отец хвалил – «защитник растёт!»
Одобрительно хлопая по детской спине.
А со школьной скамьи – в Юнармию родную.
«В нашем полку прибыло» - ратовали нас.
 «На Взлёт» - хором выкрикивал весь класс.
Горстями давясь от подступающей к горлу гордости.
«Отряд – на марш» «За – Пе – Вай» «Служу России».
«Духом Патриотизма» и «Гордостью за Родину»
Привит был, и хоть сегодня – Готов идти на войну!
Я кошек в беде – с деревьев спускал.
Людей пожилых – через дорогу водил.
Вставал как в Армии – в 6 утра, на пробежку.
Непобедимым считал себя я – Героем!
Вот только было это давным-давно.
Пока реальность мне не дала отпор.
В магазине – я сразу почуял неладное.
Ну не понравился мне мужчина один.
После, он маску чёрную – одев, закричал.
«Всем лежать – это ограбление»
Я ослушался – как же это, я герой Юнармеец.
Да ещё буду следовать приказам врага?
«Ты что глухой? – быстро лежать»
В маске вор обратился ко мне.
Но я не дрогнул, к стрессу привык.
Рывком на него – пистолет отобрать.
Вижу же, как у вора трясутся руки.
Драка. Выстрелы. И вот я тут.
«Ты Герой» - Говорит мне военный.
Вручая медаль за храбрость.
И с ТВ – у меня берут интервью.
Все ушли, я смотрю на свою медаль.
На палату, на выстрел в спине, и паралич ног.
«Зато – Герой»

---
--
-
5. Товарка
“Я всегда просила у тебя, только одного – дать мне ещё один шанс, дать мне возможность родить ребёночка. Но почему-то – боже, ты был глух к моим мольбам о помощи, и каждый раз… младенец, мой ребёнок, сразу после родов – умирал. Скажи мне, ну ответь же – В чём я провинилась пред тобою? Где совершила грех, за который ты наказываешь меня?”,- каялась грешница в церкви, зажигая свечки, за каждого из пяти потерянных ею ребятишек. Заказав отпевание, она вышла из храма божьего, сняла с головы платочек, и воодушевилась – будто на неё снизошло озарение господне, - “Будет у тебя ещё ребёночек. Не печалься ты так”.

Правда, правда, 30 лет для женщины – ещё не приговор. И оглядываясь на себя 18-летнюю – я так скажу, что после 30ти – жизнь, только начинается. А мужики – они как мухи, они на нас – как на сладенькое, раз, и слетаются. Моим первый - был Байсал, когда во мне заиграли гормоны. Я жадно глотала каждое его слово, пока не поняла – что беременна, и моей радости не было предела, и я желала поделиться ею – со всем миром. Только вот никто не захотел принимать эту радость, никто не захотел брать на себя ответственность - за рождение нового маленького человечка. Я, я, я… так сильно расстроилась и наговорила много лишнего, что в итоге – осталась одна, без ребёнка – в свои 14 лет.

Как? Это случилось ночью. Лёжа в постельке, закрывшись ото всех в тёмной комнате – и брошенная, одна одинёшенькая – плакала, жалея себя и своего ребёнка. Тогда я желала только одного, чтобы всё это - побыстрее кончилось. Я думала – не будь у меня ребёнка, всем бы от этого – стало только лучше. И крича сердцем, сказала – “К чёрту ребёнка, я от него отказываюсь. Я хочу пожить для себя”. А все сказанные желания – имеют одну дурную привычку, они – сбываются. Так было и в этот раз. Проснулась от резкой боли, внизу всё в крови – это мой первый выкидыш. На душе, и грустно и легко одновременно.

…

Убийство не родившегося ребёнка – это не убийство, а просто неприятное воспоминание. “Сказала – как отрезала”,- посмеются над мной остроумные читатели. Желаю - чтобы у вас тоже детей не было. Ну не обижайтесь, я же не всерьёз. Дети – это ведь счастье. И по собственному опыту скажу – “Просто в наше время - трудно найти себе вторую половинку, найти взрослого умом мужика – который был бы готов полностью содержать семью – себя, меня, и двух-трёх карапузов-тугосерь. Да чего это я там в облаках витаю, тут главное не бросил бы. Но где же это я вдоволь нагулявшегося-то найду, когда эти сучки-разведёнки всех моих козликов-то – уже порасхватали, да на пузо давно посадили. А-а-а мне, всё никак не удаётся это сделать. Господи – пожалуйста помоги” 

---
--
-
6. Дракон
Из вод пучины, вышло чудище, жадно зарясь на землю русскую, и скиталось оно, собирая армию, та великую, да зверей лютых, себе подобных.

Заорало чудище, что оно теперь, русью матушкой править будет. И собрало оно, дань, с люда простого. И построило оно себе дворец, в чистом озере, и поборы брать, с люда русского, доведя до голода.

И сказал тогда, зверь из военачальников,-"Сколько же крови было пролито, чтобы Дракона к власти привести, но ещё больше крови будет пролито, чтобы этого Дракона власти лишить!"

И как только узнал Дракон, о словах этих, загубил своего же военачальника, придушил его собственноручненько, да сбросил тело его в то озеро, в ту пучину вод, из которой и вышло само чудище.

Забурлила вода, разгневалась, после долгого времени, и до неё наконец-то дошло, что родила она чудовище, что землю матушку русскую, он своими рученьками, да погубит. Для других людей, иноземных он, землю русскую, от людей на ней, проживающих, расчищает, и придут они, и никого не останется.

И взмолила вода о помощи, к солнцу, земле, ветру, и звёздам. Но ответил ей только молодец, богатырь руси, что поганых бил не мечом, а палицей, и он щит имел, чтоб в него смотреть, а не камнем стать, от Драконьих глаз.

И последний люд, богатырь собрал, стал глаза он им, на Драконий нрав, открывать и жить, воевать и бить, тварей гадких гнать, прочь с земли своей, прочь с руси моей.

Началась война, проливалась кровь, брат на брата лез, и за власть и злат, и купил Дракон, всех кто против был. И тогда богатырь, в одиночку ж был, против всех пошёл, и он раз на раз, и убит Дракон. Он убил его, но польстился злу, не хотел терять, что уже имел.

Богатырь на трон, сам Драконом стал. Он про всё забыл, бросил свой народ, и теперь вода, из пучины вод, плачет, горько зла, и до хрипоты, просит помощи, взывая к солнцу, земле, ветру, и звёздам.

---
--
-
7. ЕГЭ
“Если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, то что ты хотел в нём изменить?”,- задал такой непростой вопрос дядька в белом костюме, сидя за широким столом, в небольшой, но явно подростковой комнате – полной плакатов рок-звёзд на стенах. Мальчишка за противоположной стороной стола, немного замялся. И прикусив губу, поднял своё лицо вверх, ожидая приближения льва. “Эм, мне… Надо было… Больше учиться, да?”,- как-то неуверенно, ответил мальчишка, волнуясь за правильность своего ответа. На что дядька только засмеялся, -“Уверен? Ну давай снова смоделируем, а что если бы ты – больше учился”,- согласился он с этим.

“Ага, вот и оно”,- и схватив его, этот момент из конца спирали, его последнего месяца жизни – одной из многих (спиральных лент) вокруг, из тех – что путались, переплетаясь между собой, как змеи извиваясь в воздухе. Вложил его (спираль) в полую аквамариновую сферу – как в своего рода отсек на столе посередине, и она – информация, словно кинолента - сама вырвалась из сферы-проектора, создавая нам, мнимое ощущение реальности. Будто во что-то явно неживое, всесильный творец вдохнул жизнь – и эта жизнь, сейчас – спустя мгновение, и оказалась перед глазами нас обоих. “Давай, делай что должен, а там – посмотрим”,- этими словами, словно уже сказанными где-то на фоне, мальчику и был дан – второй шанс, снова. “Как будто и первых неудачных -дцать (шансов до), и после этого, нам хватит”,- и дядька в белом, продолжил наблюдать дальше, не вмешиваясь особо сильно в эту искусственно созданную модуляцию (прошлой жизни).

...
“Ваня, ну заканчивай ты уже поскорее”,- сильно не терпелось Татьяне Михайловне, быстрее бы отвязаться от этого глупенького ученика 9ых классов. Ваня же, молча сидел, и уткнувшись носом в свой пробный тест по математике – он хотел полностью решить его, или хотя бы уже сделать то, что он сможет, сделать то что в его силах. Сейчас, он был похож на гадкого утёнка, в которого никто не верит (даже он – сам в себя), и где каждый встречный, видя его - говорит ему одним взглядом “какой же ты гадкий утёнок”. Мама и Папа унижают его, говоря одно – “Мы в тебя не верим”, а одноклассники им поддакивают – “Да, да, ты неудачник”, и школа вместе с учителями вторит вслед, добивая – “Тебе не окончить эту школу”, да и сам мир, словно ополчился против Вани, голосами всех вместе взятых, талдычит как заведённый,- “У тебя ничего не получится. Ты здесь лишний. Ты никому не нужен. Ты гадкий утёнок – мы видим тебя насквозь”

Татьяна Михайловна подошла ближе к парте Вани, и прищурясь, эта четырёхглазая мымра, через толстые линзы очков, вгрызлась в листок – а что же этот гадкий утёнок пишет, почему этот дурачок смеет задерживать меня – учителя, после уроков! На листочке были только каракули – его решения, но этого было мало, очень мало, чтобы Ваня смог хотя бы набрать себе проходной балл. Хоть на деле, Ванька и не был глупым, а просто медленным на подъём, таких ещё называют твердолобыми – зато если уж Ваня выучит урок, то после – он уже никогда его не забудет. “Не все рождены летать, кто-то рождён – чтобы ползать”,- подтрунивал Василий Иванович (Ванин Папа), когда хотел посмеяться над неудачами своего сына. Конечно же Ваньке было обидно, но что он тут мог поделать – дети отцов не выбирают.

Свеж в памяти Вани был ещё пед. совет, куда вызвали его и всех родителей, где директриса прямо сказала, при всех – “Ваш сын – дебил. Мы и так с учителями тянем его заволосы – трояки ставим. ЕГЭ не осилит – даже не надейтесь. Уходите из школы после 9го, дорога ему в ПТУ”. Мать, окинув гневным взглядом сына (Ваню), спросила его - “Почему плохо учишься – ты что, дворником стать решил?”, и сбросив в себя всю ответственность, на время остыла. Странные в наше время пошли родители, мало родить ребёнка, мало кормить, мало одевать – надо ещё и воспитывать, а то предоставили детей самих себе, а потом ещё удивляются – почему всё так плохо! Ну, дома Ваню ждала истерика матери, оскорбления отца, и угрозы – мало что ли стыда ему (Ване) было в школе, а теперь ещё и дома-дурдом. В этот раз, (в модуляции) Ваня принял решение усердно учиться, был месяц до (ЕГЭ) – и не отлынивая, он засел за учёбу.

...
Месяц – это настолько быстро, это 30 дней за учёбой, и 30 таких же ночей. Месяц учёбы – это когда теряется весь смысл, и всё желание вообще учиться дальше. Самое худшее, что вообще могут сделать родители – это мешать своему бедному чаду, постоянно контролируя его своими телефонными звонками, а вечером – пилить ему мозги всякими пустяками, в кое-то веки изображая из себя примерных родителей, но в 16 лет – начинать показывать взрослому мужчине, кто тут в семье главный, и кого надо слушать – уже поздно, ведь поезд взросление давно ушёл, и “Тю-Тю”. Да и сам Ваня не понимал, зачем ему эта учёба, когда он давно собрался поступать в Физкультурное ПТУ, а с его данными, с его то телом – обещали принять и так – за его спортивные заслуги.

В самый важный день, по мнению его родителей, само нутро Вани не желало идти на эту чёртову сдачу ЕГЭ. Ваня боялся провалиться, он был уверен – что не справится, и обязательно провалится. Все его наспех усвоенные знания, казалось, вот-вот были готовы вывалиться из его дырявой головушки. “Рано, ещё слишком рано, я не уверен в своих силах”,- внушал сам себе Ваня, сам себе же и вредя при этом. А кто как не родители, и должны были помочь в данной ситуации – свои советом-наставлением, или хотя бы добрым словом, но нет – не в этот раз, не дождёшься. И нехитрый вопрос Вани – “А что будет, если я сегодня не пойду в школу? Мне что-то нездо…” – был прерван на полуслове. “Нет, ты пойдёшь – и точка. Или ты мне – не сын!” – прошлась мать-живодёрка по-живому – по психике Ванюши. Как нож в спину воткнула она, эта жадная до свежей кровушки – родившая его мучительница.

И видя, как Ваня с некой неохотой собирается в школу, заботливая мамаша подумали – “А вдруг он ослушается, и останется дома, после того – как я уйду на работу. Значит надо выставить его за порог как можно скорее”. Пинками за дверь, Ваня напуган, что это на маму нашло. Ключи забрала, и перед тем, как за дверь выставить, мать приказала – “Провалишься, домой можешь не возвращаться. Твоя жизнь – будет кончина”. И полная сил, с чувством выполненного материнского долга, ушла. Днём, отпросившись с работы пораньше, в школу – сына с ЕГЭ встречать. “Разминулись вы с ним, ушёл он буквально пару минут назад”,- отрапортовала ей учительница. Звонит мать сыну – молчит его телефон, значит обиделся Ваня – вечером домой придёт, всё в глаза выскажу – всё что о нём думаю. Вечером сыночек Ванечка, конечно домой не явился, тогда и родители стали бить тревогу. “Взрослый он, нагуляется, да вернётся” – предположил отец, а вот и нет! Не вернётся он никогда, повесился днём ещё, когда после ЕГЭ по математике шёл. Боялся, что не сдал хорошо, что домой не пустят. Купил верёвку, нашёл себе крепкое дерево, сделал петлю и не стало Вани.

...
Ваня заплакал. “Это вот оно как, значит я всё-таки умер!?”,- спросил Ваня сквозь слёзы, у дяди в белом костюме. И тот обнял его – “Но, но, успокойся, все через это проходят”. Со стороны было похоже, что у Вани наконец-то появился настоящий, любящий его и заботящийся о нём отец, которого при жизни у Ванечки, никогда и не было. “Память о смерти вернулась?”,- всё тем же нежным и дружелюбным голосом, уточнял дядя, и Ваня – кивнул. “Хорошо – у нас нет вечности, но есть достаточно времени до твоего следующего перерождения, чтобы разобрать все ошибки твоей прошлой жизни. Готов?”,- на что Ваня ответил своё решительное - Да.

---
--
-
8. Бег
“Вы что – на шаре живёте? Конечно же нет, потому что вы живёте – на плоскости!” – не уставал повторять Максимка, репетируя свою речь перед зеркалом. “Одумайтесь, Шароверы! Земля-то, она ведь, как-никак - плоская” – было его коронной фразой, на которой он и заканчивал, свой спор с нами. И знаете, я тогда им очень сильно гордился. Ставил его в пример самому себе же, только из прошлого. Это поколение слишком быстро учится, и скоро оно уже обгонит нас по второму кругу. Заставив нас – стариков, удивляться, что мы совсем не понимаем энту её – современную молодёжь.

…
Свои школьные годы, да впрочем – как и всю мою жизнь, мне часто охото забыть, словно это был лишь чей-то дурной сон. И оглядываясь назад, в воздухе ещё стоит этот старческий смрад, и эти кряхтения старого пердуна отца, и истошные вопли припадочной маменьки, когда она в очередной закатывает глаза, и стоя с ножом в руке – перед своим чадом, закатывает истерику - «Почему ты не умер при рождении? Ты же мне всю жизнь испортил!» О-о-о… до сих пор помню, и меня невольно прошибает от этого пот, думая – и как я вообще выжил?

Ни школьным учителям, не моим друзьям, не родственникам, ни даже собственным родителям – никому не было дела до того, а сыт я или голоден, есть ли у меня вообще сегодня чистая одежда, или что я делаю на улице и где. Единственное что для меня было важно сегодня, это постараться не получить нагоняй от сумасшедшей мамаши, или моего пьющего отца, которого впрочем, я видел редко, он или работал, или ходил по знакомым, или же пил дома, по своему обыкновению, сидя на кресле – перед телевизор, вечно крехтя и фыркая, после перенесённого воспаления лёгких, которым кстати и меня тоже успел заразить, когда и я был совсем маленьким.

И каждый раз - видя меня, когда отец возвращался с работы, он требовал мой дневник, и снимая со своих брюк ремень – и бил меня им по хребтине, и это не за плохие оценки. «Для профилактики, не помешает»,- ратовал он, оправдывая мои побои. Ничего, больнее – когда он по-пьяни, сразу лез со мной в драку, со своими здоровенными кулачищами на ребёнка, затем следовали его удары в лицо и живот. Много чего было, и было бы ещё больше проблем, но рано мой детский мозг смог понять – что моё выживание, и только оно - превыше всего на свете.

…
Правда, бежать было некуда, оставалось – выжидать, и прятаться, изредка показываясь - что я жив. И со временем, можно привыкнуть ко всему, даже к постоянной боли и унижениям. Хотя, тяжелее было просто не сломаться, под тяжестью всего этого говна, свалившегося разом на голову. Синяки, ушибы, раны – это ничего, на ребёнке как на собаке, зализав, всё быстро заживает. И что странно, эти домашние ироды – любили бить туда, где окружающим с первого взгляда не видно, если нарочно не присмотреться. Почему-то волков, одевших шкуру людей, волнует – что о них думают люди, которые живут с ними рядом. А всех тех кто в семье, мои родители за людей не считали, т.е. меня – их сына.

Медленно, точно в тюрьме – тянулся мой срок. И я думал, что сойду с ума, и ничего хуже уже быть не может, но я жестоко ошибался. Вернее, дни до этого были подготовкой к моей новой жизни. Началось всё с телефонного звонка – с отцовской работы, когда преступник ранил выстрелом в спину. И у отца, ниже спины, всё полностью парализовало, и теперь – самостоятельно, он уже не мог ходить. И мне, 14-летнему засранцу, пришлось за ним ухаживать, быть в роли сиделки, и полностью забыть про свою личную жизнь, и школу. Да, я бросил школу, меня заставили её бросить. Сука, два грёбаных года, каждый божий день, слыша его упрёки, я готовил и приносил ему еду, я мыл его и подмывал, где надо.

Не хочу признавать это, но я был близок к тому, чтобы сдаться. Близок, чтобы уйти и никогда не вернуться. Правда, я и раньше убегал из дома, но потом всё равно возвращался. Но сейчас, в свои 16 лет – мне было уже нечего терять. Тут или первым их убью, или они меня однажды сведут в могилу. Ещё немного, и я готов был взять нож, и бог его знает, как бы я этим ножом воспользовался. И рано утром, собрав все свои пожитки в рюкзак, я выдвинулся в путь, навсегда, как мне тогда казалось, оставив отчий дом. Долог был путь с улицы во взрослую жизнь, путь – вымощенный из горьких, пролитых мною слез, длинную в 20 тяжёлых лет. Нет, именно тогда, я и дал себе обещание, если у меня, однажды, и будет семья, то я костьми лягу, но сделаю всё – чтобы мой ребёнок, смог жить как того и подобает ребёнку.

…
И вот – я смог, и выстоял, всем бедам на зло. Семья есть, и сын, и я ими очень дорожу. И недавно – в родительский день, мы вместе с женой, посещали могилу моего отца – чтобы прибраться там, который, кстати, умер – почти сразу, после… А, к чему это я всё начал… Эм, там же – в тот день, на могиле отца, была и моя мать – живучая тварь. Сильно постаревшая, всклокоченные волосы, и увидев меня – сразу узнала, и бегом ко мне – к своему недоеденному куску мяса, и давай плакаться - на меня набросясь, когда до этого, в одиночестве – не слезинки не проронила. Безумная, эта безумная, говорила - что любит меня, и жить без меня не может, и смотрела так жалобно – только я, ни одному её слову, так и не поверил

---
--
-
9. ВоТьме
Теперь, порывшись в твоей черепной коробке, я наконец-то понял, чего вы – люди, боитесь. И это не те страшилки, которыми мамы пугают своих детей перед сном. Нет, вас может испугать только одно – неизвестность. Страх перед тем, кого не знаешь как победить. Это ужас из тьмы, когда гаснет последний свет. И из мрака, из твоей слепой зоны, нечто тебе незнакомое, хватает тебя – своею холодную щупальцею, и ты вздрагиваешь от страха, когда уже хочешь обернуться и спросить, «кто это?», а может быть и «что это?». Но ты не можешь и пошевелиться, и безмолвно ждёшь, пока это существо само не сделает первый шаг навстречу твоей неминуемой погибели.

…
«Чего ты молчишь? Пожалуйста, ответь, только не молчи»,- заговорил вдруг спрут из темноты, детским голосом. Тот самый спрут, что и схватил мою руку, своим щупальцем.

«Стой, тут есть кто-то ещё?»,- ещё один голос, но уже впереди меня, тоже откликнулся. Этот второй, он был явно немного постарше, но всё такой же как мы – полный одиночества.

Кем же были те двое? Друзьями или врагами, не знаю. Нащупав рукой во тьме, это щупальца спрута, я силой одёрнул его, и свою левую руку, и вперёд, только вперёд, не оглядываясь.

«Эй, не уходи, не уходи. Подожди меня, я не хочу здесь снова оставаться один»,- обманывал спрут, притворись ребёнком, говоря своим детским голосом. Жалобно прося свою, ещё живую добычу, но вернуться обратно.

«Бум»,- ударился я головой в каменного великана, и упал.

«Это ты, маленький друг. Выходи, покажись мне, где ты?»,- тот второй, спереди, обернулся, и начал махи руками, ища меня. Голос же первого – спрута, тоже медленно – но верно, приближался к нам обоим.

«Великан, слышишь меня? Помоги мне»,- едва слышно, снизу, под ногами каменного великана, шепотом, сообщил я ему о своей беде, в надежде на помощь.

«И кто же тебя обидел, маленький друг?»,- громко вопрошая, как из трубы, прозвучали его слова, привлекая к себе внимание.

Раз, и наверху что-то вцепилось в моего великана-защитника. «Это ты, ты?»,- радостный детский голос спрута, снова явил себя миру.

«Да, это я»,- нисколько не медля, ответил ему тот великан, и видимо сам, тоже попробовал нащупать спрута.

«Ай, щекотно»,- не удержался спрут, чувствуя, как чьи-то каменные руки, как нож масло, разрезают воздух, проходя насквозь – его формы тела.

«Ты тоже - призрак?»,- раздосадовано отметил великан, когда наконец-то понял, что не в силах дотронуться до него.

«Нет, нет, я – мальчик, мальчик»,- спрут, будучи ужасно хитрым, принялся разыгрывать глупого великана.

«Мальчик? Снова, мальчик? Мальчик, мальчик!»,- взбесился великан, никому уже не веря на слово, принялся снова и снова, с удвоенной силой, молотить о воздух своими каменными руками, создавая «вжух-вжух» - после каждого своего удара.

А щупальцам ничего не мешало, они тихо и медленно обвивались вокруг великана, целиком и полностью сжимая его в тиски. «Мальчик, мальчик, мальчик!»,- в исступлении, тарабанил великан, не ведая – что он творит.

Нет, я не видел – как это было, но представлял себе это, в своём воображении – именно так, как схватку двух чудовищ между собой, и победителю в награду, достанусь именно я. И в тайне надеялся, на победу этого великан, тогда я хоть смогу стать его другом.

Немного погодя, всё стихло. И кто победил, не знаю я. Не верю, я просто не хочу верить, что снова наступит эта вечная тишина, когда я так долго бродил во тьме. Я тоже не хочу оставаться один, я уже устал от этого долгого одиночества. Устал от пустоты внутри, устал бежать от всех и каждого, устал бояться, устал ненавидеть, устал желать смерти, устал врать, устал не желать себе новой жизни. Я устал не принимать себя, и своё прошлое.

Да, пусть я давно умер, я знаю это, но хочу жить снова. Хочу чувствовать себя живым. «Точно хочешь?»,- переспросил меня мой же детский голос. «Да, хочу»,- быстро среагировал я на это. «Надеюсь, ты усвоил урок, и никогда больше не будешь добровольно уходить из жизни. «Пожалуйся, сделай меня человеком. Я принимаю себя таким, какой я есть»

---
--
-
Бонус1
А ты, влюблялся? Ну да, знаю – конечно, глупый вопрос. Такой же глупый – каким однажды был и я – впервые влюбившись. Но, если любишь – то бери её и отдавайся сам, без остатка. Люби до беспамятства, и закрывая глаза – видь только её одну, перед собою! Видь её, свою первую - в каждой из новых девушек – снова, и снова… Это – она? Нет? – Ну как, нет – когда, Да! Есть такое – ты тоже, любил, да, да, да, да, да! И я люблю - прямо сейчас люблю. Люблю её одну, ту самую - чьё лицо носит каждая из дам – как маску. Люблю – и каждый раз новую. Люблю до потери пульса. Люблю смотреть на её лицо – корчащееся от боли. Люблю душить, и после, ха-ха-ха… после… после забираю лицо любимой, в свою маленькую коллекцию.