Двое из Ларца

Продавец блинов снуёт туда-сюда, как иголка в швейной машинке, и кажется, успевает за двоих. Каждый его шаг похож на упругое па молодого Барышникова. En avant — вперёд, En arrire — назад, вращение…

— Так их точно двое! — внезапно озаряет Катерину, когда из подсобки к кассе вылетает второй из «Ларца» — именно так называется блинная.

Как радист свой ключ, он берёт тремя пальцами короткий карандаш и ритмично отстукивает на кассе Катеринин заказ. Она переводит взгляд на первого. Тот пристально смотрит на неё и неожиданно произносит: «Вам бонус!». Берёт большую бутылку с тонкоклювой насадкой и одним замысловатым движением проводит над раскалённой жаровней, выливая тонкой струйкой тесто, которое быстро запекается в идеальный блинный цветок. Готово! Двое из «Ларца» симметрично улыбаются. Оба вылиты из одного теста и испечены до золотисто-коньячного цвета всего: кожи, глаз и даже фартуков. Вот только волосы у них тёмные до кобальтовой сини.

— Вам, ребята, в цирке выступать надо, — вздыхает стоявшая в очереди за Катериной бабуля.

А Катерина молча откусывает от конвертика с сыром и воображает эту парочку сначала на Цветном Бульваре, а потом — и это выходит лучше — танцующими на сцене Большого, в центре которой покоится большое Солнце-жаровня. Представить их без блинов так и не удаётся.