Невероятное происшествие. Фантастическая повесть

         -Вылезай, глупая собака! Нас ждут! Дэззи!
Мэри легла на пол, заглянула под кровать, и только так смогла ухватить кончик поводка. Прижав белый пушистый комочек к груди, она слетела по лестнице вниз, потом на крыльцо. Папа  нетерпеливо сигналил, мама  на переднем сиденье, держа на коленях корзинку с термосом и сэндвичами, махала дочери рукой, дворник уже  распахнул ворота. Мэри плюхнулась на заднее сиденье, поместив Дэззи рядом. Семья Олбани: Нейл, Роза, и Мэри с болонкой - выехала рано, оставив позади зеленый тенистый коттеджный поселок. Мэри нравилась открытая машина: видно все, что справа, слева и впереди, а лицо обвевает свежий ветерок. Настроение отличное - до школы еще целый месяц, в Ньютауне ждет тетушка Алиса, с которой надо познакомить Дэззи, и вообще все - классно! Ехали уже часа два. По обе стороны автострады однообразный пейзаж: одинокие деревья и редкие кусты. Солнце поднялось и стало припекать. Мери  утомилась. Уже перепела все модные песенки и проговорила  выученные в школе стихи. Начала капризничать:
        -Мне жарко и все надоело! Папа, мы скоро приедем?
        -Вон, на горизонте точка-это большой дуб. А за ним придорожная автозаправка, гостиница, магазин  и кафе. А потом еще час езды до Ньютауна.
        -Ой, давайте пообедаем в придорожном кафе!
Мама обернулась:
        -Хочешь есть? Вот сэндвичи. Не голодна? Тогда  веди себя спокойно, поучись у Дэззи. Тетя Алиса видела тебя пятилетней, а сейчас тебе14 лет - и никакой разницы - то же малое дитя! Между прочим, она ждет нас  к праздничному обеду! Не стоит задерживаться.
        Но задержаться все-таки пришлось, потому что внезапно яркое солнце померкло. На небе  сгустился странный туман, который начал быстро опускаться на дорогу. Папа чертыхнулся и остановил автомобиль. Не только дуб далеко впереди, но и все вокруг скрылось в тумане.
        Вдруг Дэззи тявкнула и выпрыгнула из машины, выскочив  на дорогу. Мэри бросилась за ней, поймала, выпрямилась и обнаружила, что совершенно ничего не видит, даже  своих ног в сандалиях, как будто она оказалась в середине густого облака. Она стояла не шевелясь, а по спине поползли мурашки от страха и руки, сжимавшие болонку занемели, когда она услышала далекие затухающие крики родителей «Мэри, Мэри, доченька!»

               *                *                *

        Текут секунды, минуты. И вот девочке кажется, что сквозь туман проступают очертания узкой длинной улицы с невысокими серыми зданиями по обе стороны. Вот  по булыжной мостовой навстречу прогрохотала  запряженная лошадью телега. Увидела она и редких прохожих, странно одетых.
        Вдруг раздался оглушительный грубый крик: «Прочь с дороги!» Она в испуге метнулась к обочине и мимо, почти задевая ее колесом, промчался  странный экипаж, такой, какие она видела в фильмах про старую жизнь или на картинках в  учебниках по истории.
        Дрожа от страха, прижимая к себе такую же дрожащую собачку, Мэри стала поближе к стене здания. Туман рассеялся, но в воздухе все же стояло какое-то марево, а ясного солнечного августовского дня, как не бывало.
        Внезапно, ее окружила гурьба мальчишек в истрепанной грязной одежде. Они прыгали вокруг нее, что-то выкрикивая. С трудом она поняла, что  они кричат «Цирк, цирк, давай трюк, давай фокус! Гав-гав!» Испуганная, растерянная, она  стояла, сжавшись, защищая руками Дэззи. Вдруг на хулиганов набросилась какая-то женщина и стала разгонять их, охаживая пустой корзинкой. Потом обняла Мэри:
        -Пойдем, я отведу тебя в цирк.
        -Какой цирк? Я потеряла родителей. Заблудилась. Мы ехали в Ньютаун к тете Алисе. А теперь я не знаю, где я.
        -Ты в Ньютауне. Как тебя зовут? А я Софи.
        Теперь Мэри смогла рассмотреть свою защитницу. Это была такая же девочка, как и она. Только одета она была так, как ее одноклассницы на осеннем балу-маскараде: длинный плащ, закрывающий длинную юбку до пят и соломенная шляпка-чепчик с лентами под подбородком.
       -Мэри, ты знаешь, где живет твоя тетя? Я знаю этот особняк на площади, где башня с часами, я проведу тебя, но… Знаешь, ты так странно одета и  обнаженные ноги…Похоже на костюм цирковых артистов. И ученая собачка… Не думай, эти разноцветные колечки на волосах мне очень нравятся. Но я боюсь, что прохожие позовут полицейского. Надень-ка мой плащ и шляпку, чтобы нас никто не остановил.
       Софи осталась в длинном платье. По дороге она расспрашивала о Дэззи. Ей очень понравилась белоснежная кудрявая болонка, которая не рычала и позволяла  себя гладить. А еще она  восхищалась красивым кожаным ошейником с узорным тиснением и металлическими заклепками. Поводок был сплетен из узких кожаных полосок и походил на длинную  змейку. Сначала Мэри с трудом понимала восторженную речь Софи: слова, вроде, те же, английские, но какие-то нечеткие. Некоторые звуки в них выпадали, другие были слишком длинные или короткие. Мэри  иногда переспрашивала свою собеседницу, пока не привыкла.
       Наконец пришли на площадь, которая оказалась вовсе не такой широкой, башня с часами не такой высокой, а особняк не таким огромным, как запомнилось  Мэри с  пяти лет. А вот каменная изгородь с воротами и калиткой, украшенными  чугунными решетками, оказалась такой же высокой и  была по-прежнему увита густым зеленым плющом. Девочки подошли к калитке и Мэри попыталась нащупать на ней кнопку электрического звонка. Тщетно. Она стала присматривать какой-нибудь камешек на мостовой, чтобы постучать по калитке.
       И тут на пороге особняка показался солидный мужчина  в красивой форме, как у метрдотеля на входе в лондонский ресторан. Там  семья Олбани праздновала окончание университета старшим сыном Даниэлом. Медленно, важно он приблизился к калитке:
       -Что вам угодно, леди?
       -Скажите, пожалуйста, сегодня приезжали мои родители к вам?
       -Сегодня гостей не было. Что-нибудь еще?
       -Нам очень нужно повидать мисс Фицжеральд.
       -Сейчас  справлюсь.
Так же медленно  мужчина отправился в дом.
       -Какой важный лакей! - сказала Софи.
       -Ну, конечно, лакей в ливрее. Наверно, он у тети недавно, я его не помню.
И опять медленно с достоинством лакей вернулся и отворил калитку.
       -Я  подожду тебя здесь и Дэззи подержу, - предложила   новая подруга.
       -Нет, нет, тетя Алиса ждет нас к праздничному обеду!
Зал оказался просторным, хоть и не таким огромным, как помнила Мэри. А вот эркер по-прежнему выходил в сад и лепнина на потолке в виде парящих ангелочков  была та же.
       -Вы  хотели меня видеть? - раздался скрипучий голос.
Только сейчас девочки увидели в темном углу худую старую даму в высоком парике и в черном платье, утопающую в черном кожаном кресле.
Мэри с недоумением смотрела на незнакомую старуху.
       -Разве вы моя тетя Алиса Фицжеральд?
       -Я Эмма Фицжеральд и у меня нет никаких племянниц. Как я понимаю, произошло недоразумение и мы просто однофамильцы.
       -Но я же помню этот дом: вот круглое окно выступает в сад и ангелочки летают на потолке…
       -Вы самозванцы. Аудиенция закончена. Джон, проводите этих… Старуха смерила посетительниц презрительным взглядом: одна девица явилась в обнимку с собакой, другая вообще
без верхней одежды - в одном платье… леди. Софи склонила голову и присела прощаясь, а Мэри гордо вздернула подбородок и вышла вслед за подругой.
        Лакей закрыл за ними калитку и подруги остановились у каменной изгороди. Гордый и независимый вид Мэри тут же сменился растерянностью. На глаза навернулись слезы.
        -Спасибо тебе, Софи, возьми.
Она протянула подруге шляпку и собралась развязать тесемки плаща. Но Софи остановила ее.
        -Мэри, где же твои красивые кружочки? Ты их обронила в доме? Вернемся, пусть отдадут!
        -Ну их! Вот что делать дальше?!
        -А знаешь, пойдем ко мне - это недалеко: отдохнешь, согреешься. И мама что-нибудь подскажет.
        Мэри действительно продрогла, как будто под плащом на ней ничего нет.

             * * *

        В этом районе не было красивых богатых особняков. Они подошли к длинному серому зданию, довольно невзрачному, с несколькими входами.
       -Ты здесь живешь?
       -Да, снимаем комнату с камином и платим  хозяину  доходного дома раз в неделю. Мама шьет, нам хватает.
       -А в школу ты ходишь?
       -Я окончила начальную: умею читать, писать и считать. Чтобы помогать маме, этого достаточно.
       Пройдя длинным темным коридором, они остановились у одной из многочисленных дверей, которую Софи открыла ключом. Опустив на пол Дэззи, которая тут же принялась обнюхивать углы, Мэри ойкнула: ее босые ноги  ощутили  ледяной холод  каменного пола.
       -Да ты и сандалии потеряла! Возьми мои домашние туфли.
Мэри принялась снимать плащ и тут же опять плотно завернулась в него.
       -На мне ничего нет, - в ужасе прошептала  бедная  девочка.
       -И у Дэззи пропал ошейник с поводком, добавила Софи, взглянув на собачку.
       Это было последнее звено в череде сегодняшних невзгод и потерь - и Мэри разрыдалась в голос. Глядя на несчастную подругу, Софи быстро взяла себя в руки.
      -Иди-ка сюда, она  завела  Мэри за тканевую занавеску. Там стоял топчан, на который Софи начала  бросать по очереди чулки, панталоны, нижнюю юбку, рубашку, выбирая их из ячеек платяного шкафа. Потом бережно сняла с вешалки нарядное  длинное платье с белыми кружевными манжетами и воротником
      -Надевала один раз. Мама мне сшила  на вырост, а тебе будет впору!
      Пока Мэри одевалась, она рассмотрела, что платяной шкаф  представляет собой несколько ящиков и коробок, уложенных  друг на друга и обтянутых тканью или оклеенных бумагой. Все было хоть и бедно, но выглядело аккуратно и даже красиво. Тем временем Софи развела огонь в камине и вот уже большой медный чайник уютно зашипел.
      Миссис Тейлор вошла  и увидела посреди комнаты незнакомую девочку в платье дочери. Мать была довольна, что у дочери появилась подруга. Занимаясь нелегальным делом (на лицензию не было денег) они жили обособленно, уединенно. Эта девочка оказалась в беде - ей надо помочь. Похоже, она из благополучной семьи: не такая худенькая, как Софи, у нее свежий цвет лица, ведет себя прилично, собачка чистенькая. Правда, речь странная, с каким-то акцентом. Может, она из английской колонии? Пусть останется у нас, пока все не разъяснится.
      -А может быть мне обратиться к полиции за помощью?
Мать и дочь переглянулись.
      -Ни в коем случае! Мы держимся подальше от полицейских. Иначе - огромный штраф и мы лишимся жилья. А сейчас за стол и потом спать. Утро вечера мудренее.
      Разделили пирог с потрошками на 4 части (и Дэззи досталась своя порция), попили чаю с печеньем и патокой. (Расплатилась заказчица и  миссис Тейлор зашла в лавку по дороге домой). На ночь Мэри устроили на топчане за занавеской, Софи легла с мамой на широкую кровать, как когда-то в детстве. И для Дэззи нашлось место на толстом коврике в углу.
      Утром еще не проснувшейся Мэри показалось, что она находится дома в своей светлой комнате на втором этаже коттеджа, из окна которой видна роща и озеро. Она с тоской представила себе полки с учебниками, постеры с кинозвездами и рок певцами на стенах, огромный гардероб из светлого орехового дерева, набитый модными шмотками… «А смогла бы я  отдать свое самое лучшее новое платье со стразами совершенно чужой девочке», - спросила она себя. Жесткое ложе не дает долго нежиться, да и в комнате послышалась возня и повизгивание Дэззи. Отодвинув занавеску, Мэри увидела, что Софи примеряет собачке новый ошейник с поводком, сплетенные из разноцветных полосок ткани.
      -Вставай, Мэри! И для тебя есть, что примерить: мама оставила  тебе свою осеннюю накидку. Жарко тебе не будет. У нас летом бывает прохладно, особенно, когда туманы. А вот ботинки старые, потертые, зато растоптанные, на твои ножки налезут. Жаль, шляпки для тебя нет.
Благодарность переполняла душу Мэри.
      -Как я смогу отблагодарить  тебя  и твою маму?!
      -Очень просто. Сейчас мы пойдем к мистеру Сильвестеру. Я хожу к нему три раза в неделю помогать по хозяйству. Это недалеко, комната с камином в соседнем доходном доме.

            * * *

       Подслеповатый старик сидит в кресле-качалке и сердито стучит трубкой по ручке кресла.
       -Наконец-то явилась, девчонка. Видишь, трубка пустая - табак закончился. И кофе еще не пил сегодня!
       -Мистер Сильвестер, сегодня со мной пришла моя кузина Мэри…
       -«У Мэри был барашек,
       Шерсть бела, как снег» - пропел он.
       -Это не барашек, а болонка Дэззи. Можно, я не буду выбрасывать мясные косточки, а отдам ей?
       -Валяй. А кузина пусть сварит мне кофе.
       -А кофе растворимый? Я могу налить в него горячей воды. А  варить кофе я не умею.
       -Какой-то новый сорт - «Растворимый». Нет, такого мне не надо. А читать-то ты хотя бы умеешь?
       -Умеет, умеет. Я сварю вам кофе и схожу в лавку за табаком.
       -И свежие газеты не забудь. А кузина пусть пока почитает старую.
       И старик сунул в руки Мэри «Бюллетень Ньютауна», на которой девочка с удивле-нием увидела дату: 1 августа 1810 года, воскресенье». Мистер Сильвестер - то, оказывается, коллекционер 200-летних  древностей!», подумала она. С наслаждением потягивая ароматный кофе, старик приготовился слушать «новости». В школе Мэри всегда отличалась хорошим чтением, даже  нередко выступала с декламацией стихов на праздничных утренниках, но сейчас пришлось осваивать непривычный шрифт «коллекционной» газеты. Городские проблемы скрупулезно  перечислялись и описывались на первой странице. Потом пошли международные темы. Обсуждалась идея о соединении Франции и Великобритании подводным туннелем. Заканчивалась статья безапелляционным выводом: туннель под Ла-Маншем невозможен. Тут Мэри не удержалась и хмыкнула: ведь Даниэл выбирается во Францию на свои конференции раза два  в месяц, как раз по этому туннелю! Старик очень внимательно слушал артистичное чтение Мэри и сразу уловил ее неожиданную реакцию на текст.
       -Леди не согласна с автором? - язвительно спросил  он.
       -Ну, еще бы! Ведь тоннель  давно уже существует, вроде с 1994 года.
       Что произошло с мистером Сильвестером! Он откинулся в кресле и только открывал рот, как рыба, не в силах что-то произнести от возмущения и гнева. Потом закричал:
       -Что она несет! Откуда она это взяла!
       Софи, которая уже выкладывала покупки - упаковку табака, банку кофе и свежие газеты  и, выдвинув ящик комода, ссыпала туда сдачу, сразу же принялась спасать ситуацию.
      -Дорогой мистер Сильвестер! Все же знают, что вы - самый  умный, мудрый чело-век! Мэри просто пошутила, она хотела подзадорить вас, вызвать на спор и послушать, что вы скажете. Не надо так волноваться. Вот свежий  сегодняшний номер. Вы хотите, чтобы я читала или помою посуду, а почитает  Мэри?
Молчание, потом насупившись, мистер Сильвестер буркнул: «Пусть читает». И Мэри на свежей, еще пахнущей типографской краске газете увидела дату : «2 августа 1810 года, понедельник». С недоумением посмотрела на Софи:
      -Сейчас тысяча восемьсот десятый год?
      -Ну да…
«Вот оно что! Как же это меня угораздило попасть на 200 лет назад в этот несчастный городишко? Здесь люди топят камины углем, нет телевизоров, Интернета, даже растворимого кофе нет! Сотовых телефонов нет, правда и у нас некоторые родители не дают детям ими  пользоваться». Мэри с тоской вспомнила свой розовый мобильничек, оставленный дома на столе. «А как бы он сейчас пригодился!»
       -Ну же, продолжай, - подгоняет в нетерпении старик. И Мэри читает так, как научилась в школе, а именно: решая примеры по математике, одновременно мечтать о пред-стоящей вечеринке или зазубривая грамматические правила, представлять себя в новом модном платье. И сейчас, читая на автопилоте о новой насыпной дамбе, возводимой за городом, она погрузилась в панические размышления о своей катастрофической ситуации. Перевернула страницу, и она тут же вернула  Мэри в реальность. Заголовок крупными буквами гласил: «  Невероятное происшествие». А под ним  большой портрет солидного джентельмена и текст: «Сэр Эдвард Форрестер - член муниципального совета по благоустройству города Ньютаун - необъяснимым образом ИСЧЕЗ вчера 1 августа во время посадки в 12-часовый дилижанс. Пассажиры  во время поездки его не видели, не оказалось его и на крикетном поле, где он каждое воскресенье болел за свою любимую команду. Безутешная супруга сообщила, что и дома он не появился до сих пор. Приглашаем наших читателей следить вместе с нами за развитием этого загадочного случая».
        Мэри громко продекламировала сообщение и Софи  внимательно рассмотрела портрет в газете. Девочки многозначительно переглянулись. А на мистера Сильвестера эта сенсация не произвела никакого впечатления:
        -«Газетная утка», чтобы поднять тираж, читай дальше.
Статью об английских колониях Мэри читала  спокойно. Кое-что она помнила из уроков  по истории и могла бы сказать, что Индия и Египет уже давно – независимые государства. Но теперь она прикусила язычок, чтобы не раздражать старика и не лишить Софи заработка.
        -Все на сегодня, надоели. Софи, возьми двойную плату: она хорошо читала, хоть и глупее своего барашка.
               

        После мистера Сильвестера  Софи завела  подругу в лавку и купила ей соломенную шляпку с голубыми лентами под цвет глаз. Теперь они еще больше походили на сестер, только одна потоньше с каштановыми волосами, а другая поплотнее - блондинка. Не сговариваясь, они отправились туда, где появилась Мэри и откуда исчез мистер Форрестер. Раздался отдаленный бой башенных часов. Подъехал экипаж. Мэри всматривалась в приехавших. Кого она хотела увидеть среди них: мистера Форрестера или… Даниэла?
        -Мне что же теперь здесь караулить 12-часовый рейс каждое воскресенье? Так и лето пройдет! А мне в сентябре в школу! И родителей жалко!
Она опять готова была зарыдать. Но…вокруг были прохожие и главное - в конце улицы на посту стоял полицейский. Встревоженная Софи обняла подругу, утешая. И Мэри вдруг успокоилась:
        -А знаешь, меня спасет старший брат! Он ученый, ужасно умный и что-нибудь придумает. А я буду сюда ходить с Дэззи каждый день в это время.
        -А я тебя буду провожать по дороге к заказчицам и обратно, - повеселела Софи.

               *                *                *

        На следующий день, во вторник, она взяла бельевую корзинку с аккуратно уложенными кружевными воротничками, жабо, манишками и манжетами и  повела Мэри с собачкой к остановке. Оставив подругу, она дошла до конца улицы и украдкой рассмотрела полицейского, который поглядывал в сторону Мэри «Совсем юный, даже  бакенбарды не растут, может, и не очень опасный».
Молодой человек подошел к Мэри, отдал честь:
        -Я Фрэнк Крамер, мисс. А вы, как я вижу, уже не в первый раз кого-то встречаете.
        -Да, брата. В 12 часов, а в какой день приедет, забыла.
        -Какая красивая у вас собачка, - он протянул руку и погладил шелковую   шерстку. - И дружелюбная.
        -Это Дэззи. Она чувствует хороших людей. А вам нравится быть полицейским?
        -Ненавижу! Отец заставил. Он – начальник полицейского управления города. Я хочу быть художником, а он сломал мой мольберт.
        -Как жаль!
        -С первого жалованья я купил новый и спрятал его.
Софи, возвращаясь, подошла к ним, подозрительно посмотрела на Фрэнка и, обняв подругу, повела домой. С тревогой она начала выяснять:
        - О  чем он спрашивал тебя? Обо мне? О маме?
        -Вовсе нет, он рассказывал о себе.
        -Ну, все равно, будь с ним очень осторожной.
        Заработанные у мистера Сильвестера деньги в среду и пятницу, девочки отдали миссис Тейлор. Вообще, Мэри заметно повеселела. Она больше не плакала и не жаловалась на жизнь. Отправляясь ежедневно с Дэззи на руках на остановку дилижанса, она с радостью встречалась с Фрэнком глазами. А он, завидев девушек издалека, устремлялся к ним навстречу, стараясь сдерживать шаг и идти солидно, «официально». Их беседы, пока Софи уходила с полной корзинкой к заказчицам (чем Фрэнк не интересовался), были совсем короткими. Они не выясняли никаких биографических  фактов друг о друге - просто болтали о погоде, о Дэззи, о забавных прохожих. Фрэнк с наслаждением слушал непривычную  напевную речь Мэри. Однажды он сказал, что хотел бы дома в мансарде со стеклянным потолком устроить  себе мастерскую. Подъезжал экипаж и она  бросала взгляд на прибывших пассажиров, совсем  неинтересных ей. Потом Софи возвращалась с пустой корзинкой, кивала полицейскому и забирала подругу домой. Вечером, уютно устроившись вокруг стола, миссис Тейлор, Софи и Мэри рукодельничали. Да-да, она научилась шить и вязать. Мэри рассказывала своим друзьям о том, что произошло в мире за 200 лет: о войнах, великих изобретениях, грандиозных стройках… В который раз она пожалела, что плохо учила в школе историю, географию, физику. Ну скажите, пожалуйста, как объяснить, почему летают самолеты и  ракеты, откуда берется электричество и каким  образом  автомобили и поезда двигаются без лошадей?
        Гораздо легче ей удавалось рассказать о жизни своей семьи, о школе, об одноклассниках и преподавателях, о вечеринках и каникулах. А уж самой увлекательной и легкой темой была мода 2010 года: все эти платья, юбки, брючки, сумки, украшения…Тут у всех троих загорались глаза, на столе раскладывались рисунки, схемы, чертежи. Потом оживленные, возбужденные, долго не могли уснуть. Миссис Тейлор размышляла, как бы использовать новшества в своей работе; Софи, желая добра подруге, все же надеялась, что та навсегда останется с ними, а Мэри… Мэри мечтала о завтрашней встрече (если признаться самой себе, то о свидании) с Фрэнком.
К концу недели  обычное легкое марево превратилось в смог (влажный туман с угольным дымом от каминов и печей), который совсем скрыл небо и солнце: не очень хорошо для прогулок, но Фрэнк Крамер устроил так, чтобы дежурить на выходных, даже в воскресенье.
        Он внимательно рассматривал  Мэри, любуясь милым девичьим лицом: вокруг головы - ореол желтой соломенной шляпки, из-под которой выбиваются белокурые локоны, голубой атласный бант под подбородком и ниже-белое пушистое облачко с черными бусинками глаз и розовым язычком.
        -Как бы мне хотелось нарисовать ваш портрет, Мэри, - сказал Фрэнк мечтательно.
Сегодня Дэззи на руках хозяйки была не такая, как обычно: поскуливала, беспокоилась. Мэри и Фрэнк увлеченно беседовали. Часы на далекой башне начали отбивать полдень. В конце улицы показался экипаж, запряженный четверкой лошадей…


                Часть вторая

        Потерявшие дочь несчастные родители доехали до придорожной заправки и бросились к дежурному полицейскому.
        -У вас дочь исчезла? А у нас тут появился вон кто, - показал полицейский на солидного джентельмена в высоком шелковом цилиндре с увесистой тростью, богато украшен-ной резьбой и набалдашником в виде льва. Мужчина, стоя под дубом у рекламного щита, с недоумением озирался на собирающихся вокруг зевак: пассажиров заправляющихся автомобилей, покупателей из магазинчика и посетителей кафе.
        -То ли промоутер, хотя неясно, что рекламирует, то ли актер из  «погорелого театра», а может, пациент, сбежавший из психушки. Я уже и санитаров вызвал, - продолжил полицейский.
        Мистер Олбани понял, что полицейский им не поможет и набрал номер сына. Конечно, отрывать его от важных дел не хотелось, но ситуация была  катастрофическая. Даниэл ответил сразу:
        -Я не в Лондоне, скоро приеду, ждите.
        Чёрный Ягуар  появился одновременно с санитарной машиной. Высокий парень в очках с длинными волосами, забранными в хвост на затылке, появился из Ягуара и миссис Олбани с рыданиями бросилась ему на грудь. Нейл Олбани, стараясь говорить четко, дрожащим от волнения голосом, кратко обрисовал ситуацию. Даниэл, слушая отца, одновременно посматривал на необычного персонажа под дубом, который лишился цилиндра и трости странным образом, потому что никто к нему не приближался. Мужчина совсем растерялся, потерял самообладание. Он сел на корточки и обхватил голову руками, словно пытаясь спрятаться ото всех. Белый шейный платок тоже исчез, оголив его шею, отчего несчастный стал выглядеть совсем беззащитным и жалким. Теперь он  еще и обнял себя, не желая показывать, что под сюртуком у него больше ничего нет. Санитары вежливо попытались  поднять его за руки и увести в машину, но он не дался.
        -Вот что, успокойтесь, сейчас  возвращайтесь домой. Ждите моего звонка. Я займусь этим делом и верну Мэри. Даниэл отвел мать обратно в семейный кабриолет и родители, немного успокоившись, уехали домой.
        Решительно пробившись сквозь толпу любопытных и показав санитарам какое-то удостоверение, молодой человек  склонился над несчастным.
        -Сэр, вы понимаете меня? Я хочу помочь вам. Доверяйте мне, потому что мне тоже нужна ваша помощь, чтобы спасти мою сестру. Пойдемте со мной, вы мне все расскажете.
        Даниэл говорил мягко, проникновенно. Мужчина поднял голову и в его глазах загнанного зверя мелькнула искра надежды, взгляд стал более осмысленным. Даниэл  поднял его за локоть и повел  уже босого к санитарной машине. Чтобы не подвергать человека еще большему позору, Дэниэл велел санитарам обрядить пациента в запасной медицинский халат, усадить поудобнее и ехать в ближайшую частную клинику. Сам же на Ягуаре последовал за ними.

                *                *                *

        Частная клиника, которая помогала тучным зажиточным гражданам избавляться от лишнего веса, была расположена в лесопарковой зоне недалеко от Ньютауна. Совершающие моцион  по тенистым аллеям пациенты  никоим образом не попадали к дальнему крылу здания. Там в одной из  двух комнат  содержался исключительно ценный объект исследования, за которым ухаживал специальный персонал, оберегал его и лелеял. А в другой комнате  гудели трансформаторы, щелкали тумблеры, мигали лампочки. Здесь все было заставлено разнообразным сложным оборудованием, привезенным специальным автобусом из Лондона. Два дюжих ассистента колдовали над приборами, пока их шеф Даниэл Олбани пытался общаться с неизвестным. На следующий день Даниэл поставил на стол ноутбук, посадил мужчину перед ним и начал листать  изображения городов начала 19 века. Одежда, бывшая на человеке ранее подсказала приблизительное время, когда такую носили в городах. Даниэл чередовал виды городов, все больше углубляясь в прошлое, пока  лицо мужчины, сидевшего в ступоре внезапно не оживилось и  он начал тыкать пальцем в экран и бормотать: «Домой, домой!» Это был рисунок насыпной дамбы на окраине города из газеты  «Бюллетень Ньютауна» за 1810 год. Дальше дело пошло легче. Даниэл начал осторожно задавать вопросы и, наконец выяснил, что перед ним сэр Эдвард Форрестер - очень важное лицо в старинном Ньютауне, что лишился он  привычной жизни в летнее воскресенье, когда занес ногу на ступеньку дилижанса. Мистер Форрестер думал, что Господь   заслуженно наказал его за то, что он  по наущению  дьявола присвоил себе  крупную сумму из городского бюджета. И теперь  он должен покорно сносить все, что с ним делают, а именно: осматривают его полуобнаженное тело, надевают богопротивные  украшения с цветными шнурами, пичкают какими-то  алхимическими снадобьями, закармливают непривычной пищей и напитками, держат в полупустом бедном помещении и ведут с ним вкрадчивые разговоры, словно пытаются что-то выведать. Он должен усердно молиться, чтобы это наказание было  снято с него, как можно быстрее.
        По крупинкам  Даниэл сумел создать картину места и времени события: туман, полдень, остановка 12-часового дилижанса (под бой часов) на Гринстрит 1 августа 1810 года в воскресенье. Теперь надо было, чтобы Мэри оказалась там же в это же время в ближайшее воскресенье. А будет ли туман в этот день? Догадается ли она туда прийти? Где же она оказалась  в этом Ньютауне и живет уже несколько дней? И жива ли вообще? Эти мысли  подстегивали старшего брата и заставляли форсировать разработку программы и наладку аппаратуры для концентрации  светового энергетического импульса, который сможет вытолкнуть массивный живой объект, которым является мистер Форрестер, из той  временной ниши, в которой он появился (у рекламного щита под дубом на придорожной автозаправочной станции). В субботу 7 августа в лабораторию явились: консультант по историческому костюму из Британского музея, портной, обувщик, шляпник  и даже резчик по дереву для изготовления дубовой трости.
        На следующий день с утра  мистера Форрестера  побрили, подстригли ему бакен-барды и обрядили в костюм  начала 19 века: на голове шелковый цилиндр, на шее кипенно белый платок, под сюртуком батистовая сорочка, в руке  массивная трость и…сразу же  он  превратился в надменного чиновника, посматривающего на окружающих свысока.
        Даниэл попытался объяснить ему, что  сегодня в полдень эксперимент по возвращению в прошлое  может и не получиться, надо быть готовым к неудаче. Но мистер Форрестер не слушал: он понукал и подгонял Даниэла и ассистентов. Даниэл, не обращая на него внимания, занялся  окончательной подготовкой аппаратуры.
        Ближе к полудню ассистенты перетащили в багажник спецавтобуса  основную часть агрегата: энергетический узел. Усадили  непрерывно шепчущего молитвы мистера Форрестера, Даниэл сел рядом, он нервничал, так как  утренний туман уже начал редеть.
        На  автозаправке   полосатой лентой огородили большую площадку с дубом и рекламным щитом посередине. Развернули автобус багажником к щиту и, не вынимая прибор из автобуса, перевели всё в положение готовности. Бережно подвели джентельмена к щиту и он стал там, картинно опершись на трость, не переставая шевелить губами. Наручные часы Даниэла показали двенадцать, и  он махнул рукой ассистентам. Те включили прибор и ослепительно яркий синеватый луч света, вырвался из него. Нацеленный на человека у щита, он стал перемещаться сверху донизу и обратно. Не успел мистер Форрестер заслониться рукой от этого прожектора, как его фигура стала бледнеть и растворяться в воздухе. Еще секунда и рекламный призыв на щите зайти в кафе и отведать прохладного коктейля, стал виден всем присутствующим без помех. Стоящие за периметром ленты люди сначала выдохнули: «Ах!», а потом оживленно заговорили, делясь впечатлением от увиденного. «Ура, мы сделали это!»-восклицали ассистенты. И к шефу: «Поздравляем!» И потом, указывая на шоссе: «Мистер Олбани, смотрите!»


                *                *                *


                Часть третья


        Дилижанс подъехал к остановке и остановился. Мэри по привычке окинула взглядом прибывших и снова повернулась к Фрэнку. И тут Дэззи  вырвалась из рук хозяйки и бросилась на мостовую. Мэри тут же устремилась за болонкой, схватила ее. В то же мгновение Фрэнк кинулся за девушкой прямо под копыта лошадей…
Появившись из-за угла, Софи оказалась свидетельницей жуткой сцены. Но через секунду поняла, что ни Мэри, ни Дэззи нигде нет. А на булыжной мостовой под копытами лошадей лежит только полицейский. Софи обошла круг зевак, держась  поближе к стене дома, и вдруг увидела странную пару: богато одетый господин цепко держит под руку простого парня и влечет его вдоль по улице прочь от остановки и собравшейся толпы. А парень, непрестанно оглядываясь, покорно помогает идти тучному спутнику. Софи угадала в солидном джентельмене чиновника на портрете в газете и подумала: «Значит, они все-таки  поменялись местами» И она свернула в свой переулок.
        Дик Смит, один из толпы, предпочел бы  остаться на месте происшествия - не часто увидишь «фараона» в таком плачевном состоянии, но он не посмел отказать пожилому  человеку довести его до дома: тому даже с хорошей тростью было тяжеловато идти из-за одышки. Зашли в  квартал с  красивыми особняками, ухоженными деревьями и кустами, ровными тротуарами. Вдруг Дик заметил, что на голове  господина нет шляпы и трость куда-то делась. Он оглянулся, но и на дороге вещей не было. Парень испугался: «Так ведь  «фараоны» меня в краже обвинят! Надо линять!» К счастью странный спутник уже  указал на богатое крыльцо, Дик втащил его по мраморным ступеням, громко постучал  медным кольцом по двери и, выдернув руку, бросился наутек. До него еще донеслись из особняка радостные возгласы. Прибежав к месту происшествия, Дик не обнаружил ничего интересного: экипаж давно уехал, а редкие прохожие равнодушно шли по своим делам. С досадой чертыхнулся  парень и отправился восвояси.


          *                *                *

       С внезапным исчезновением подруги, Софи казалось, что она лишилась части себя. Миссис Тейлор тоже грустила. Не потерянной одежды было жалко, а уютных дружеских вечеров, увлекательных рассказов о будущем, которые, по правде говоря, мать и дочь воспринимали, как волшебные сказки. Газеты мистера Сильвестера подтвердили, что сэр Эдвард Форрестер нашелся. Оказывается, его похитили с целью выкупа, но когда преступники поняли, что перед ними кристально честный чиновник, который ничего не нажил, то с миром отпустили его. К сожалению, на вопросы газетчиков, а именно: кто были эти похитители, где они держали жертву несколько дней и почему «жертва» выглядит  упитанной и благополучной, словно после отдыха в курортном Бате, мистер Форрестер отвечать не пожелал. Из этих же газет Софи узнала, что полицейский выжил, хотя и стал калекой. «Значит, теперь он  вовсе не полицейский и  только он один связывает меня с Мэри, - подумала с надеждой Софи.


                Часть  четвертая


       Стройная барышня в старинной одежде стояла на шоссе, прижимая к себе   белую собачку. Даниэл бросился к сестре:
       -С тобой все в порядке? Ты здорова? И собака с тобой! Почему же ты плачешь?
       -От радости, я знала, что ты меня спасешь!
       Но Мэри плакала не только от радости. Ведь она внезапно потеряла самых близких друзей.
       -Тогда я звоню родителям. Только не плачь, не пугай их.
Услышав голос дочери, супруги Олбани вне себя от радости  направились к автозаправке.
В ожидании родителей Даниэл повел сестру в магазин:
       -Поторопись, скоро твой романтичный наряд исчезнет!
Надев джинсы, свитерок  и кроссовки, Мэри сложила все, что сняла в большой пластиковый пакет, который вскоре оказался пустым. Купили новый  ошейник и для Дэззи. Подошли к спецавтобусу и Даниэл поблагодарил помощников, он велел возвращаться им в клинику, законсервировать  всю аппаратуру, оформить все записи и ждать его там через день. Автобус уехал. Но любопытствующие не торопились расходиться - ждали последнего акта: встречи родителей с детьми. И она была бурной - со слезами, объятиями, радостными восклицаниями. Потом семья  села в кабриолет и отбыла в Ньютаун под восторженные аплодисменты зрителей.

            *                *                *

       По дороге Мэри и Даниэл, наперебой перескакивая с одного на другое, рассказали родителям о произошедшем с ними за эту неделю. Супруги Олбани были счастливы: дочь – жива и здорова, сын, вечно отсутствующий, ехал с  семьей повидать тетку. А что еще надо родителям?
Ньютаун - обычный городок средней Англии: современные офисные здания из стекла и бетона вперемешку со старыми постройками. Но ничего знакомого Мэри не заметила, пока не доехали до дома тети Алисы. Маленькая площадь вымощена цветной плиткой и украшена чугунными светильниками под старину. Тетя Алиса улыбчивая, уютная, родная встречает, стоя у калитки с металлической узорной решеткой. Расцеловалась с сестрой Розой, обняла зятя и племянника, которые уже загнали автомобиль во двор. А Мэри, как зачарованная не сводила глаз с огромно-го циферблата часов на отреставрированной башне. Вот огромная минутная стрелка  подошла к  двенадцати, часы задребезжали, зашипели и  оглушительный звон четыре раза разнесся по округе. Дэззи залаяла. Тетя Алиса подошла к племяннице, обняла  ее:
         -Тебя впечатлили эти древние часы? А меня они раздражают-мешают спать. Давай-ка мне эту красавицу и пойдем в дом.
И вот он - просторный зал с ангелочками на потолке и круглым выпуклым окном, выходящим в сад…
         -А кто здесь жил 200 лет назад? Эмма Фицжеральд?
         -О, Мэри интересуется историей семьи! Всё расскажу и покажу, а пока - все  за стол!
После обеда тетя Алиса разложила на столе два  огромных бархатных альбома с фотографиями, рисунками, дагерротипами и генеалогическим древом  рода Фицжеральд. Надписи были сделаны  красивым почерком, похожим на причудливые узоры.
         -Эмма Фицжеральд действительно жила здесь 200 лет назад. У нее был младший брат в Шотландии, его потомки переселились в Англию и с тех пор проживали в этом доме. У меня фамилия моего отца  - тоже Фицжеральд, ведь я не была замужем.
         Вечером  Мэри и Даниэл отправились на прогулку по городу. Конечно, никакой остановки на Гринстрит они не обнаружили, да и самой улицы с таким названием не оказалось. А на месте доходных домов разбит уютный зеленый сквер. Даниэл, глядя на расстроенную сестру, сидящую на лавке с поникшими плечами, предложил найти местный музей.

            *                *                *

        Смотрительница музея с радостью повела редких гостей по безлюдным комнатам. С восторгом показала ржавые железки за стеклом, найденные при копке траншеи под фундамент для нового торгового центра, в другой комнате – сервизы из Мейсенского фарфора, подаренные знатными  семьями Ньютауна.               
Даниэл осмелился прервать эмоциональную речь женщины:
        - А есть ли в музее виды старого города начала 19 века?
        - О да, пройдемте…
Она повела их  по широкой лестнице в большую светлую комнату со стеклянным потолком.
        -Вот на этой стене, - указала она направо, - рисунки, эскизы, наброски  нашего города, сделанные местным художником Фрэнком Крамером. (Один из рисунков  насыпной дамбы был похож на тот, который вывел мистера Форрестера из амнезии), а это-жест налево - жемчужина его наследия: «Девушка с болонкой».
Мэри и Даниэл остолбенели. На них смотрело милое девичье лицо: вокруг головы - ореол желтой соломенной шляпки, из под которой выбиваются белокурые локоны, под подбородком голубой атласный бант и ниже - белое пушистое облачко с черными бусинками глаз и розовым язычком.
        -Мы называем этот шедевр «музой»  художника. Имя неизвестно. Но интересно совсем другое. Легенда гласит, что отец Фрэнка не позволял сыну рисовать. И молодой человек, отчаявшись, попытался покончить с собой. Раскаявшийся отец  обеспечил сына всем необходимым: красками, кистями, холстом и рамами. К сожалению, художник стал инвалидом и прожил всего 25 лет. Его последние годы скрасила жена София. Её изображение в бытовом стиле перед вами – «Портрет миссис Крамер». Вот она и является настоящим ангелом-хранителем нашего гениального земляка. Кстати, этот музей расположен в семейном доме Крамеров.
         Даниэл попросил разрешения сфотографировать все картины художника.
         -Я вижу, вы потрясены нашей экспозицией. Как приятно встретить истинных ценителей настоящего искусства!
         
                *                *                *

        Утром Даниэл взял такси и присоединился к своей рабочей группе, с которой от-правился в Лондон. Ему предстояло закончить обработку  результатов успешного эксперимента, подвести под них теоретические основания и подготовить доклад к ближайшей научной конференции.
        Супруги Олбани обьяснили родственнице задержку визита некоторыми проблема-ми на фирме Нейла. По дороге домой они не приставали с разговорами к  тихо сидевшей в машине с серьезным  задумчивым видом дочери. Девочка перенесла стресс, ей надо прийти в себя, в конце концов отдохнуть перед началом учебного года.
        Мэри  всю дорогу крепко держала болонку за ошейник, так что  та не смогла бы вырваться, даже если бы  сильно захотела.



                Эпилог


        Как-то так получается, что большинство научных изысканий оказывается вне интересов  широкой общественности.
        Свидетельства многочисленных очевидцев появления и исчезновения людей  со временем обрастают фантастическими домыслами  и эмоциональными фальсификациями и в конце концов теряют достоверность.
        Роза и Нейл Олбани решили, что во избежание досужих пересудов сейчас лучше промолчать о том, что произошло с их дочерью. Пусть этот  случай  останется в истории семьи Олбани как  что-то интригующе - мистическое и придаст ей   особый интерес  для потомков. И ещё они опасались, что лишнее упоминание  происшествия  вновь превратит их новую Мэри, нежную и заботливую, в прежнего неуправляемого сорванца.

        Наступил сентябрь. Одноклассники наперебой хвастались своими суперканикулами. А Мэри просто сказала, что ездила к тете в Ньютаун. Подружки увидели, что она больше не болтушка и задира, а наоборот стремится помочь, поддержать. Все преподаватели в один голос заявили, что Мэри Олбани после каникул превратилась в серьезную, трудолюбивую ученицу.
        А дома в уютной светлой комнате Мэри теперь вместо ярких постеров висят  ре-продукции картин Фрэнка Крамера. И Дэззи больше не прячется под кроватью от хозяйки. Она уютно устраивается  на её коленях, пока Мэри прилежно делает уроки.

               




                2019 год