Глава 3

......Лукерья Спиридоновна жила рядом,слева от нас. Это была добрая старушка,ей было или под девяносто или за девяносто,добрейшей души человек была. Нас,детей очень любила,мы с внучкой её,Настенькой, дружили. Жила она с самой младшей дочерью своей,последышем,как она говорила,Анной Тихоновной ,мамой Настеньки и её мужем,отцом Насти и другом моего отца,Петром Никодимовичем. Мы никак понять не могли как так получается,что Настя,моя ровесница,внучкой,а не правнучкой приходилась Лукерье Спиридоновне. Муж бабы Луши ,Тихон Савельевич и сыновья -Фёдор,Антон,Семён,Василий и Прохор сложили свои головы в той проклятой войне. Старушка в дни рождения мужа и сыновей пекла пирожки,покупала конфеты и раздавала нам,детям и всем соседям чтоб помянули. Так же и в день Победы было всегда. Но то что мы узнали в тот день шокировало нас донельзя! Лукерья Спиридоновна принесла пирожков и ватрушек в большущей миске,закутанной в старую шаль. Сама она была маленькой,слегка полноватой,с личиком похожим на печёное яблоко,но её глаза излучали столько света и доброты! Всегда носила она платья по старинной моде,полушалки,кофты,шали и чепцы. Вот и к нам она пришла в белоснежном чепце и в белоснежном же переднике,надетом поверх изумрудно-зелёного платья. Она села к столу,мама подала ей чашку с душистым чаем,как и Раде,старушка отпила глоток и заговорила спокойным голосом:

-Деточки,мне уж девяносто почитай уже,век прожила. Хоть и тяжко было,но нет ничего страшнее чем пережить собственных детей! Вот это -самое страшное! Пять сынов-соколов моих в той войне полегли,а дочь мою старшую немцы в апреле сорок третьего повесили,на моих глазах! Анфисой её звали...Подпольщицей она была....Выдал её ирод один....Муж мой,Тихон,как раненый на побывку приехал в сорок четвёртом,в апреле,как узнал что нет больше наших детушек,места себе не находил,а как ушел снова на фронт,то не воротился больше...Погиб в Берлине в апреле сорок пятого...Так и не узнал он что в январе того же сорок пятого я Аннушку-то и родила...Я ведь учительница,деточки,историю преподавала всю жизнь,в школе директорствовала до шестьдесят пятого года,а теперь вот век свой доживаю.... Вы уж Настеньку мою не зобижайте! Одна она у меня...Одна.... Слушайте что сказывать вам буду.....

.......В двадцать восьмом годе приехали мы с Тихоном и детушками сюды из-под Полтавы строить ДнепроГЭС,заводы и дома. У Тихона золотые руки были! Он и хату поставил и в технике разбирался знатно. Посёлок наш сначала Рабочим звался,а потом стал зваться Крестьянским. Тихон работал от зари до зари как проклятый! Я же детушек поднимала,да в школе учительствовала. Ну и как же мне,историку не изучать сии края? А? Вы,миленькие,не подгоняйте меня,а то как бы чего не вышло,как бы мне не сбиться! Ладно? Ну так вот,в конце двадцать восьмого года сюды анжинер,его Виктор Тимофеевич звали,с жинкой своею приехал. Дом им отгрохали,тот самый,шо чичас на отшибе стоит. А жинка та,Эльзой Карловной её звали,та ще цяця була! Всё самое лучшее ей подавай,бухгалтершей она працювала тута! А уж до чего до мужиков та Эльза  охоча была,страх просто! Всем мужикам глазки строила! То зеркало или свичадо по нашему она и привезла! Цыгане тогда там где нынче парк стояли табором,работали. Баро ихним был тогда Самир,отец Рады,а шувани тогда Марица,бабушка Рады была,а Рада тогда девчоночкой была. Ей годков восемь кажися было в ту пору. Цыгане и работали и людей завсегда веселили,особенно по праздникам.  Жили хоч и бедно зато дружно тоди! И вот Анфиса,доця моя, мне и кажет:

-Мамо,дивчата погадать хочуть,меня звуть тоже! Можно я пиду! Я только подывлюся,а сама гадать не буду! -.

А было это аккурат в крещенский сочельник тридцатого года,Анфисе тогда четырнадцатый годок как раз шел. Была она красавицей,розумницей,работящей, сыны мои,братья ейные, её очень любили! Упаси Бог кому зобидеть Анфису,як хлопци задавали обидчику такого прочухана шо мама,не горюй! Да и мы с Тихоном души в детях своих не чаяли,в ласке да в любви растили их,пестовали...Я й сказала в ответ ей тогда:

-Добре,доцю,иди! Будь розумницею,чуеш?! Если шо не так враз мне кажи! Ясно?-.

-Щиро дякую(укр. большое спасибо),матусечко! Я так и сделаю если шось не так будет!-ответила Анфиса и чмокнув меня в щёку ушла.

А как воротилась она то била як крейда(укр.белая как мел) була! Я аж испугалась как увидала доцю такой! Кинулася к ней,давай расспрашивать её,мол что да как,а она дрожит и слова сказать не может! Тогда я прочитала "Отче Наш" раздела её,закутушкала,напоила святой водой,велела сынам её стеречь,муж в ночной смене был тогда,а сама бегом к Марице. Та как услыхала про Анфису,бегом снадобья свои в охапку и к нам! К тому  времени Анфиса отошла и вот что рассказала она нам тогда:

-Мамочко,тётю Марице,мы с Лесей,Катюшей,Василисой и Полинкой собрались у Леси. Она с Василисой и Катюшкой гадать села,а мы с Полинкой дывылыся(укр.смотрели) только. Всё прошло хорошо,потом мы чай пили,патефон завели,пластинки слушали,а как домой мы с дивчаткамы(укр. девочками) пошли,слышим возле цвынтаря(укр. кладбища) будто воет кто-то. Ну мы и решили глянуть шо там таке творится. Подшли,а там...Там...Эльза Карловна голяком вроде как в каком-то круге магическом стоит,свечки горят,перед нею зеркало ,большое такое,в овальной вычурной раме стоит,и вроде она вызывает кого!  Мы так рты и пороззявлялы(укр. поразевали)! Тут у кого -то из нас под ногой ветка только -лусь! Она обернулась,а очи у ней червони(укр.красные) и як ватра(укр. как полымя) полыхают! Мы ка-а-ак дали дёру видтиля(укр. оттуда)! Бежали хто куды(укр. кто куда) не разбирая дороги! Я не можу доси утнуты(укр. не могу до сих пор понять) как до дому добежала и как,звиняйте,не обделалась со страху по дороге! -.

Марица страшно переменилась в лице и сказала:

-Беда! Ой,беда-а-а! Эльза видать того,душу свою нечистому продала! Чует моё серце,хочет она мужиков тутошних извести! Ну да мы это ещё посмотрим! Она хитра,а я-хитрее! Вы,дети,как идёте куда,смотрите в оба! Поняли? А я покумекаю как бы с этой гадиной Эльзой совладать! Для вас я обереги сделаю,а там видно будет!-.

Мы все так и замерли! Но слова Марицы уже в тот же день стали сбываться...-.

Лукерья Спиридоновна замолчала,а затем мы хором выпалили:

-Бабуня Луша,а дальше что было? И почему вы нам раньше про Анфису,дочь свою не рассказывали?-.

Лукерья Спиридоновна отхлебнула чаю,ласково посмотрела на нас и приготовилась рассказывать дальше...