Личность и государство

   Между личностью и государством изначальна заложена мина вражды, ненависти и противостояния. Личность древнее. Государство возникло много позже. Хотя и личность без государства неполная. В сложных взаимоотношениях между «можно» и «нельзя» возникает комплекс качеств, которые и создают человека. Я за государство, ибо без него не может существовать развитое общество. Конечно, семейно-родовой строй с его теплом, заботой и деспотизмом уютнее, удобнее, чем организация отчуждённых друг от друга незнакомых людей. В силу отчуждённости они становятся жестокими, бесчувственными, безразличными к страданиям составляющих общество индивидов. Да просто к человеку. «Гав!» - отвечают мне  на мой звонок в домоуправление. Я что-то спрашиваю у медработницы, берущей кровь из пальца в районной поликлинике (называть её медсестрой не поворачивается язык).  «Вы свободны!» ; вместо ответа тоном железной леди обрезает она меня. По выражению её лица видно, что она ненавидит меня всеми клетками раздражённого мозга за то, что я вообще посмел раскрыть рот. Быть вежливыми, тем более, приветливыми этим людям мешает «гордость». Вежливость возвышает хороших людей и унижает низких и глупых. Она для них проявление слабости. А облечённые властью делаются ещё и деспотичными. В Америке стреляют в подозреваемого за одно только выражение или цвет лица без предупреждения. В других странах тоже не церемонятся. В России, как, впрочем, и везде, вышедшие из низов «фараоны», как писал М. Горький, «очень любят бить, всё равно кого и всё равно за что», а также издеваться всеми доступными извращённому воображению способами. А если и не бить, то взять под локоть. Закон о неприкосновенности для многих из этой касты не писан.  Вот почему  интеллигент в подсознании, да и наяву, заранее ненавидит человека в полицейской форме, или, по крайней мере, не доверяет ему. Правда, мне попадались и вполне приличные люди в куртках с надписью «полиция», но холодок отчуждения всё же не проходил.
Причина всего этого в том, что древний  человек хочет жить по своим семейно-родовым законам, интеллигент ещё и по законам гуманности, а человек в форме  своею палкой намекает на то, что жить следует не как хочется и как предписывает идеал, а как государство велит. В этом причина извечного противостояния интеллигентного слоя людей государству. Да, они понимают, что государство призвано защищать их от произвола грабителей и разбойников всех мастей (хотя и не всегда это делает), но диктат, принуждение оскорбляет их  свободную личность, которая почти во всех случаях не хуже (а часто даже лучше) юридического и правового закона знает, как жить. Обе эти силы говорят на разных языках. И дело даже не в том, что у них разные цели и методы, а в том, приказ и принуждение сталкиваются в непримиримом конфликте. Идеи идеями, а гордость  интеллигента страдает от каждого неосторожного прикосновения невежественного и грубого стражника в униформе или надсмотрщика в учреждении, скучающего от бездействия.  И этот конфликт вечен независимо от того, каких идеалов придерживается та и другая сторона. Именно он в сочетании с другими причинами приводит к бунту на Болотной площади. Может ли человек в полицейской форме, обличённый властью, не оскорблять частную личность, в десятки раз образованнее и просвещённее каждого из них? На уровне  инстинкта - не может. Потому что такова природа человека - проявлять свою власть над другим по разным поводам и даже без повода. Нет, это случается не на каждом шагу. А если и случается, то в оккупированном государстве. Но всё  же извечная война между личностью как таковой и властью неустранима в силу одного только психического несовершенств человека.  Что же делать: Отменить, разрушить государство? Но это немыслимо. Единственное, что остаётся - улучшать закон отношений между личностью и государством, смягчать, насколько возможно, изначальное противоречие, не обижать и не оскорблять людей. Справедливо говорится, что нет людей злых по природе, есть люди обиженные. Личности быть более разумной, не теряя при этом своих свободолюбивых свойств; людям в форме и служебных кабинетах понимать смысл свободы и необходимости и значения форм взаимоотношений. Конечно, во многом это абстрактные пожелания, но и от абстрактной мысли рождаются вполне практические действия.