Заводчик

   
                Юмористический рассказ


    Собаководство или заводчик, такие слова были далеки от слуха и понимания людей рабочего посёлка леспромхоза, занимающихся заготовкой леса и сплава. Население было тысяч девять, но собак в половину меньше. О их породе и родословной никто не беспокоился. Критерии отбора собак были одни, лишь бы хвост колечком да ушки стояли значит лайка. Кто держал на цепи возле дома, а кто и просто отпускал собаку на вольные хлеба, надоело что под окнами на цепи лает пусть бегает. До ближайшего города было километров сто, но дорог можно сказать и не было только лесные. Хочешь, добирайся либо морем восемь часов на судне или самолётом АН-2.
          Ваське Клопову тридцать два года. Весельчак и балагур, работая в леспромхозе и обладая весёлым нравом, больше всего не любил он трудиться на сплаве, по лесным рекам в весенне-летний период. Очень его донимали комары и мошка с мухами, грызли нещадно. Вспоминая это, он всегда передёргивал плечами, поёживаясь.
   - У, не хочу на сплав, гнусная работёнка.
          Армейский товарищ Василия долго собирался на Крайний Север навестить друга и приехав, привез в подарок молодую русско-европейскую лайку из питомника с документами и печатью. Они совсем недавно стали появляться в разных уголках страны и обладали прекрасными рабочими качествами по любому зверю и птице, были незаменимыми помощниками в лесу охотникам. Само слово питомник звучало таинственно и загадочно, хотя жителю лесного посёлка было не понятно зачем специально разводить собак, когда этого добра было завались и встречались они на каждом углу с поднятой задней лапой. Друг погостил недельку удачно поохотившись с Василием в окрестных лесах и полюбовавшись осенними красотами северного края, уехал домой оставив собаку. Васька иногда прицеплял её на поводок прогуливаясь с ней по поселку и сразу был виден контраст в породе. Это была невысокая черно-белая собачка с прекрасным экстерьером. Шерсть лоснилась и переливалась не то что у всех вислоухих и лающих бродяг со скатавшейся шерстью. Заказы сыпались со всех сторон.
   - Слышь Васька, оставь щеночка.
   - Ещё чего, - отбивался он, -  на всех вас не напасёшься.
          Однажды к нему подошёл Егор Семёнович высокое, должностное, леспромхозовское лицо, большой любитель охоты. 
   - Добрый день Василий, -  вежливо приветствовал он его, -  я слышал вы собачку породистую приобрели, не мог бы я рассчитывать на щеночка от вашей лаечки. Видел её, хороша! Люблю знаете ли с ружьишком по лесу пройтись, а собак хороших, рабочих нет вся надежда на вас -  и улыбнулся он так просто, как друг.
 После таких слов и такой улыбки Василий готов был сделать вязку прямо сейчас, хоть в принудительном порядке. Начальник продолжил.
   - И кобелька хорошего я для вашей лайки присмотрел у Матвея Даниловича, старого нашего мастера, его собачке три года будет цвет такой же и щенков его хвалят, а теперь у нас и дама появилась с родословной.  Да, ещё, -  начальник сделал небольшую паузу, -  в пилорамном цехе, через полгодика, место бригадира освобождается не хотели бы вы попробовать свои силы, так сказать, в новом качестве. 
  - Это вы мне, да я, -  растерялся Васька, -  спасибо Егор Семёнович - выдохнул он, -  расшибусь, а щеночка вам сделаю, не извольте сомневаться, первый же будет ваш.
  - Да я в вас и не сомневаюсь -  и опять улыбнулся.
Василий едва сдержался чтоб не обнять его. Егор Семёнович подошёл к нему и чего будущий бригадир никак не ожидал, пожал ему руку.
   - Тогда до свидания, я буду ждать.
         Васька шёл быстрым шагом домой в нём всё ликовало. "Бригадир, я бригадир и зарплата во и премии. А потом может и мастером поставят, а может и начальником цеха". Мысли его путались, и он чувствовал, что постепенно входит в высший круг местной поселковой элиты. "Ну теперь дело пойдет. А мужики ещё надо мной смеялись, ну я им покажу, буду бригадиром заставлю по две нормы делать". Василий в своих мечтах дорос до замдиректора леспромхоза, но дальнейшему карьерному росту преградило крыльцо старого, многоквартирного барака где он проживал с женой.   
   - Все Клавдия скоро заживем, -  начал он с порога распахнув дверь. -  Накрывай на стол хозяйка. Начальник обещал меня бригадиром поставить и зарплата сразу во, -  взмахнул он рукой вверх.
 Клава засуетилась, быстро вытерев влажные руки о фартук, она налила большую тарелку супа, поставив её на стол.
   - Да ты что Вася, неужели, аж не верится! С чего же такая радость, а?
 Василий не спеша отрезал толстый ломоть чёрного хлеба и налил себе большую, гранёную рюмку водки. Глянув её на свет, он окунул туда палец и вытащив с краю мелкую муху встряхнул рукой. Сбросив её на пол, он ещё раз посмотрел содержимое рюмки на свет и затем запрокинув голову, выпил её залпом, закряхтев. Ложка быстро замелькала в его руке. Ел он, громко прихлёбывая и закусив, продолжил.
  - Знаешь Егора Семёновича, он же у нас охотник, щенка попросил от моей лайки, простой мужик оказался и вежливый такой, всё меня на, вы называл. -  Содержимое второй налитой рюмки, исчезло так же быстро.
   - Я бригадиром буду, скажу мужикам пусть меня тоже на вы называют по имени и отчеству.
   - Ой Вась, да ты что, -  Клавдия замахала руками, - они ведь могут тебя послать.
   - Могут, -  убеждённо кивнул головой Василий, -  но начинать когда-то надо.
 Клавдия хлопотала вокруг будущего бригадира.
  - Какой ты Вася у меня решительный, я бы так не смогла.
 После третьей выпитой рюмки, Васька совсем разошёлся, и стукнул кулаком по столу.
   - А щенков всем подряд раздавать не будем, только нужным людям.  И вообще, я приду к Семёнычу и скажу ему прямо, давай мол работу полегче, хоть в той же конторе, работают же люди, а чем я хуже. 
   - И то верно, -  Клава осторожно коснулась руки мужа, -  хватит в лесу ломаться, пусть другие там по пуп в снегу ползают. А в конторку бы хорошо, работа не пыльная, в тепле и премии, я бы сама туда пошла с удовольствием.
   - Ладно, подожди, -  облизав ложку сказал Василий, - тебя позже пристрою.
  - Ой, скорее бы Вася. И мне хотелось бы пальтишко новое справить, а то видишь в чем хожу, совсем обтрепалась в люди выйти не в чем.
   - Потерпи Клава, скоро все будет. Да тебе куда ходить то, за водой да за дровами. А помойку выносить, можно и в фуфайке, -  хохотнул Васька, -  вон они, у печки сохнут, выбирай любую. Зачем тебе пальто?
  - Сам ходи в фуфайке, -  обидчиво насупилась Клавдия, -  мы с тобой теперь Вася выбиваемся в люди, а если кто из начальства пригласит тебя в гости у меня и одеть нечего.      
         Клопов не был большим специалистом в вязке собак и время знал примерно.  И как только возле молодой собаки появились кобели игриво повиливая хвостами, Васька понял его время пришло. Он снял лайку с цепи и закрыл её в сарай на замок. Теперь каждый день он выводил её на длинном поводке продолжая отмахиваться от назойливых кобелей. С Матвеем Даниловичем он уже договорился о вязке с его собачкой в выходной. Тут и Клава появилась с вёдрами.
   - Вась, сходи за водой на колонку, а то я хватилась воды ни капли.
   - Сейчас сбегаю, на держи собаку. -  Васька подал ей поводок, -  да смотри не отпусти, а то видишь лежат. У, я вас, -  погрозил он кулаком и кинув в кобелей попавшийся под руку камень, взяв вёдра быстро зашагал на колонку, которая находилась метров за сто. Набрать воды минутное дело. Возвращаясь назад он услышал многоголосый собачий концерт от своего дома, и почувствовав что-то неладное ускорил шаг. Подходя ближе, от увиденной картины, ему стало не по себе. Его лайка, привязанная к забору, стояла с каким-то здоровым, вислоухим псом со скатавшейся клочьями рыжей шерстью. Клавка, ругаясь и размахивая руками бегала вокруг собак. Остальные кобели подняли такой оглушительный лай.
  - Это что тут делается, -  в ярости закричал Василий, -  а ты что рот раззявила, я тебе что сказал делать, собаку держать, а ты где была?
  - Да я Васенька отвлеклась на минутку, ветер поднялся, бельё могло на землю упасть, ну думала, что будет привязала её к забору, глядь, а тут такой срам.
  - Да что с твоими портками сделается, -  не унимался Василий.
  Едва был слышен робкий голос Клавы, - это Вася не мои портки, а твои кальсоны.
  - Да какая разница, -  махнул он рукой, -  что теперь будет. Не видать мне бригадира, как пить дать не видать -  метался он по двору.
  Две собаки спокойно стояли в замке хвостами друг к другу.
  - Ой Васенька, -  виновато бегала вокруг мужа Клава, -  а может ничего с одного раза не будет, а?
 Клопов так сверкнул на неё глазами, что Клавка поняла сразу, этот вопрос она задала мужу напрасно.
  - Что ничего, -  голос его был суров, -  это тебе может и ничего с одного раза, а вот ей, - показал он на покорно стоящую лайку и выругался.
  - Пальтишко ей подавай, будет тебе пальтишко, когда начальник с меня шкуру спустит. Не уследил, -  сокрушался, качая головой Василий, -  что теперь будет? Ну что ты стоишь, -  рыкнул он на жену, -  хоть никто не видел?
  - Ой нет Васенька, вроде никто не проходил.
  - Раньше надо было смотреть за своим бельём, -  бурчал Васька, он закрыл собаку в сарай и ходил угрюм и неразговорчив. Но та убеждённость, с которой Клавдия повторяла, что для собаки с родословной, да ещё и с документами один раз, это просто тьфу, вселяло и Василию некую уверенность.
  - Ты что не знаешь для кого я щенка готовлю, -  говорил он, -  ведь это элита.
 Показывая пальцем то на лайку, то куда-то вверх. Клавдия смотрела на его палец и понимающе кивала, но всё же не решалась спросить кого Вася имеет в виду собаку или должностное лицо опасаясь нарваться на грубость. 
 В выходной день как договаривались, Матвей Данилович привёл на вязку своего трёхгодовалого пса.
  - Смотри Васька, во разлеглись, -  сказал он в адрес лежащих кобелей, которые за короткое время пометили все стоящие рядом сараи, заборы и все выпуклости, что вызывало явное недовольство соседей. - Что, хороша маша, да не ваша, во видали, -  и Данилыч показал кобелям огромный кукиш. 
  - Ну что, Вася, где вязать будем?
  - Чего на них смотреть, - вяло ответил Василий, - давай их в сарае закроем, пусть переночуют и всё.
  - Ты знаешь, как называется то чем мы тут занимаемся? -  Данилыч произнёс это загадочно и тихо, будто хотел рассказать какую тайну.
  - Знаю, -  Василий, не спеша ковырялся, открывая замок, -  да стыдно сказать. 
  - Эх ты темнота, -  мастер хлопнул его по плечу, -  я тут в одной умной книжке прочёл, тот кто занимается породистыми собаками, разводит их, называется заводчик.
  - Красиво, -  задумчиво произнёс Василий, -  так я значит заводчик. Немного подумав добавил, -  ну скорее это моя Клавка заводчица.
   - Причём здесь Клавка? -  удивлённый Данилыч, обратил внимание, что Клопов был чем-то озабочен, обычной для него весёлости сейчас в нём не было. -  Вась ты чего, всё в порядке?
  - Нормально, только я смотрю у твоего кобеля, вот здесь рыжеватое пятнышко, как бы на щенках не проявилось.
Мастер нагнулся, внимательно всматриваясь в то место, куда он показывал.
  - Где? Да ты что Васька тут пятнышко с пятак и то на лапке не боись, мой кобель породу не испортит только смотри, -  Данилыч погрозил пальцем, -  чтоб вязка была с гарантией.
Клопов посмотрел на него и странно хмыкнув натянуто улыбнулся.
  - Не сомневайся, гарантия будет.
 
        Через два месяца лайка ощенилась и принесла трех симпатичных щенят. Слепые, пахнущие молоком они уткнулись в набухшие соски матери и с жадностью тянули их, перебирая лапками. Васька сидел на корточках, по одному отрывая их от сосков и поворачивая, рассматривал со всех сторон. Лайка следила за каждым его движением и когда хозяин брал щенка на руки она тихо скулила, пытаясь встать. Они были точно такого же окраса, как их мать, чёрно белые, рыжей шерсти, обладателя того шустрого кобеля, чего больше всего опасался Василий, не было. Ну пронесло, Васька почесал затылок и сразу повеселел, это наверно кобель Данилыча покрыл, рассуждал он, так может и ничего, щенки как щенки, кто их там разберёт. Он делал первые шаги в этом непростом деле заводчика. Предано глядевшая на хозяина лайка, подняла голову.
  - Что смотришь, шалава, нашла с кем связаться, -  тихо произнёс Василий. Слово шалава, из его уст звучало не грубо, и в быту местными жителями использовалось очень часто по отношению к собакам, лошадям и некоторым лицам женского пола. Васька спешил. Уж очень хотелось быть бригадиром. 
            
         Прошёл месяц, щенки подросли и стали игривы и упитаны.  Сложив их в старую, потрёпанную сумку и взяв лайку на поводок в назначенное время, Василий понес их к начальнику. Дружелюбие, с которым он был принят Егором Семёновичем, во дворе его дома, давало основание полагать, что их отношения переходили на уровень приятельских.
  - Василий, ну удружили, -  начальник вышел ему на встречу пожав руку, -  а я вас жду. Матвей Данилович мне говорил, что у вас была вязка с его собакой, славные должны получится щенки.
Василий открыл сумку.
  - Вот Егор Семёнович, выбирайте, как обещал.
  - Так, что там у нас, -  начальник заглянул внутрь. -  Ух ты, красавцы какие, вот это сразу видно, порода. Давайте, Василий, достанем их, пусть бегают, а мы посмотрим, кого выбрать, -  предложил он.    Щенки с начала передвигались медленно, скуля и обнюхивая новое место, но быстро освоившись и пометив его стали шустры и более активны. Васька сразу повёл себя, как настоящий знаток своего дела. Разжимая пасти щенкам, он показывал складки на нёбе, клал на спину, сравнивая, кто быстрее встанет, поднимал за загривок, в общем, делал вид, что хорошо разбирается в выборе щенков.
  - Аккуратней поднимайте Василий, жалко, -  останавливал его Егор Семёнович. -  Вы лучше мне скажите, какой тут из них кобелёк?
 Начинающий заводчик, перевернул щенка и упёрся взглядом в голый животик,
  - Кто его знает, они пока маленькие, не разберёшь, - и сразу осёкся, -  вроде эти двое.
Начальник взял одного.
  - Я, пожалуй, вот этого возьму он побойчее остальных будет. Теперь с такой лаечкой не стыдно, и на охоту, и по посёлку пройти.
  - Это точно, -  поддержал разговор Василий, -  а то разной швали, столько развелось, что шагу ступить нельзя.
 Егор Семёнович прижал к своей груди выбранного щенка.
  - Вы Василий держите породу, у вас лайка редкая, можно сказать единственная на весь район, а может и область, с такой родословной. Со своей стороны, я тоже по мере сил буду эту породу беречь и приумножать.
Васька решил показать свою эрудицию.
  - Это вы значит, заводчиком будите? - спросил он.
  - Что вы, Василий, какой я заводчик, на мне и так весь лесозавод, план в этом году большой, работы у нас с вами впереди много, и я надеюсь с вашей помощью мы его осилим, а бригадир? - Он улыбаясь смотрел на Василия.
  - Да вы знаете, -  Клопов, как-то странно замялся, -  я тут подумал, а нельзя ли мне куда-нибудь в конторку?
Весёлое выражение мгновенно исчезло с лица Егора Семёновича.
  - Куда, в контору, -  удивился он, -  а позвольте вас спросить, что вы там делать будете, а? Вы по- моему очень быстро двигаетесь по карьерной лестнице, вы же ещё не были бригадиром, а уже в контору. А может мне вас Василий, сразу начальником цеха поставить?
  - А что, можно, -  оживился Васька.
Начальник хмыкнул, -  я конечно поощряю инициативу среди рабочих, но в разумных пределах. Вы сами подумайте, как я вас из рабочих, да в начальники, вам ещё подучиться надо, хотя бы заочно, ну а потом все дороги открыты.
  - Ну да, -  огорчился Василий.
Егор Семёнович откровенно улыбался, видя эту мужицкую наивность и простоту и по-отечески похлопал его по плечу.
  - Ничего, начнёте с бригадира, полгодика поработаете, а там поглядим. У нас с вами всё впереди.
          Васька нёс щенят домой, осталось двое, набегавшись они тихо спали, свернувшись в сумке. Главное сделано, размышлял он, щенка отдал, начальник остался доволен. С конторой не получилось, это конечно жаль, ладно поработаю пока бригадиром, а там Семёныч меня пристроит где потеплей. Второго щенка Василий отдал хозяину кобеля, Матвею Даниловичу, его ещё называют алиментным, а третьего, который, по его мнению, был хуже остальных, он продал мужику с лесоучастка за хорошие деньги, а то Клавка всё зудит, когда пальтишко пойдём покупать.
 
      
          Два месяца Василий мотался по разным лесоучасткам, надрываясь на валке и вывозке леса, редко бывая дома. Был, конец апреля и начало весенней распутицы. Солнце пригревало и днём снег быстро таял. Деревянные мостовые на улицах вдоль домов были чисты от снега, но не от весенней грязи из луж, проходящей рядом дороги. Смешанная со снегом, она доставляла большие неудобства прохожим, вылетая на мостовую из-под колёс, грузовых машин и телег. Труженикам лесного хозяйства, их детям и жёнам, необходимо было обладать незаурядной ловкостью, чтобы уворачиваться от летящих брызг и жижи. Скоро лето и Василий с нетерпением ждал, когда выйдет приказ о назначении его бригадиром в пилорамный цех. Работа в посёлке и под крышей ожидала его в ближайшее время. И вот в эти выходные Василий был дома.
         Рано утром, Матвей Данилович пробирался дворами к длинному, барачному строению Клопова, только бы не встретился кто знакомый, думал он, ведя молодого, подросшего щенка.     Клавдия в это время, трясла бельё на крыльце и визиту раннего гостя была явно, не рада. Увидев его издалека, она ойкнула и тут же исчезла, скрывшись за дверями. Старый мастер хоть и был в возрасте, но обладая хорошей дальнозоркостью, прекрасно видел, как крупное тело Клавы, увидев его вспорхнуло с девичьей лёгкостью и юркнуло в дверной проём дома вместе с бельём. Побежала, подумал Данилыч, сейчас доложит, он подошёл к окну их квартиры и стал ждать. За окном слышались приглушённая перебранка супругов, по интонации и обрывкам фраз, которые слух не ласкали было ясно, что по какой-то причине, отношения за окнами этой квартиры не являются тёплыми. Затем отодвинулась занавеска и заспанное Васькино лицо выглянуло в окно. Взгляд скользнул по щенку, и он сразу всё понял, разговор будет непростой.
Данилыч поманил его пальцем.
  - Ну ка иди сюда Клоп, -  обзываясь, рявкнул он, когда Василий появился на крыльце. -  С кем это твоя собачка снюхалась, ты что мне подсунул, это что лайка? -  показал он на щенка.
 - Прошу без оскорблений, -  сделал останавливающий жест рукой Васька, -  у меня собака породистая, сам знаешь, это твой кобель видно с дефектами.
  - С какими ещё дефектами, -  возмущённый такой наглостью, Данилыч едва сдерживался, чтоб не ударить его, -  ты что хочешь сказать, что моя собака похоже на это чудо -  и мастер показал на щенка. -  Да ты посмотри, на него, одно ухо стоит, а другое висит и не поднимается.
  - Встанет -  нагло уверил Васька, -  гарантию даю, встанет.
  - Когда? -  Мастер упёрся в него взглядом.
  - Ну, месяца через три.
  - Что? -  Изумлённый Данилыч нагнул голову и смотрел из-под густых бровей, будто хотел боднуть, -  это что, я его ещё три месяца кормить буду и ждать, когда второе ухо поднимется? А хвост - где тут колечко, и он показал на опущенный, похожее на полено хвост.
 - А рыжий цвет у него откуда?
 Здесь Васька сразу оживился
  - А я тебя предупреждал, это помнишь, у твоего кобеля есть рыжее.
  - Подожди, -  замотал головой Данилыч, -  это ты что хочешь сказать, то пятнышко с пятак, так попёрло, что он скоро весь рыжий будет? А рост, он же выше моего кобеля скоро станет.
Чувствуя, что бить его не будут, Васька совсем осмелел и стал ершист и задирист.
  - Ну, а это ты своей Зинке скажи, она же у тебя в столовке работает, вот и таскает оттуда, рабочему люду не хватает. -  И шмыгнув носом, добавил, -  жрать надо давать ему поменьше.
 Мастер сжал кулаки,
  - Ты мою Зинку не тронь, лучше скажи, что делать будем?
 Соседи стали появляться во дворе, отправляясь по своим хозяйственным нуждам. Озираясь Василий смотрел по сторонам.
 -  Слушай Данилыч, чего ты шумишь, видишь, соседи смотрят, давай я тебе лучше в следующий раз щеночка подгоню, не щенок будет, конфетка.
  - Нет уж, -  мастер с такой силой дёрнул поводок, что щенок взвизгнул, -  не надо мне твоей конфетки, вот одна уже есть.
 Васька не знал, как ему оправдаться.
  - Да подожди, ты не смотри что собачка с виду не очень, главное в ней рабочие качества, может она в лесу будет так работать, что ещё ко мне придёшь и бутылку поставишь.
  - Я тебе Клоп, поставлю, во видел - и Данилыч сунул ему под нос огромный, волосатый кулак да так близко, что практически упёр его в курносый нос Васьки. Жёсткие волоски на пальцах щекотали его ноздри, и он едва сдержался чтоб не чихнуть. -  Накоси выкуси.
         Всё это время уголок белой занавески на окне, где проживал Василий, часто поднимался. Это Клава, робко выглядывала, наблюдая за беседой. В открытую форточку, до её острого слуха долетали обрывки фраз мужского разговора и нецензурной брани, как теперь говорят, ненормативной лексики.  Раньше использовалась очень широко, при разрешении споров и разделе имущества. Настораживало Клаву то, что на следующий выходной могут появиться мужики с лесоучастка, с таким же красавцем щенком и беседовать они долго не будут, а могут запросто побить Ваську ну что с них взять хамы, совсем одичали в лесу никакой культуры. Другое дело начальник, не придёт и в морду не даст, приятно с таким человеком иметь дело, не то что эти. Чего орать, вон сколько собак по посёлку бегает хватай любую, нет им надо породистую с документами, избаловался народ. Клавдия искала себе оправдания ну не углядела, бывает, тут столько дел по дому, а он мне собаку держи. И что особенно огорчало Клаву это то, что придётся расстаться с деньгами, отложенными на пальто за проданного щенка.
           Растерянный Василий виновато стоял, опустив голову, ковыряя носком сапога кусок снега. Всё же была ещё надежда, что щенки из одного помёта могут быть разными.
    - Слушай, Данилыч, а у Егора Семёновича как щенок?
 Старый мастер ухмыльнулся.
   - Ну Васька, а это ты сам сходи посмотри, он ещё похлеще моего будет. Начальник очень сердит на тебя, такую ты ему лаечку удружил, ведь он щеночка то по ночам выгуливать ходит, чтоб никто не видел такой красоты. Вот до чего ты его довёл.       
         Через две недели вышел приказ начальника. Василия Клопова   направить на весь сезон в отдалённый лесоучасток Восточное Мунозеро на сплав из-за нехватки рабочих рук.
           А Клавка всё-таки пальтишко справила. Дельное пальтишко купила в магазине, доложу я вам, правда очередь большую пришлось отстоять.