книги и сновидения

Часть I: о моем способе читать книги


Примерно в 16 лет я выработал свой, особенный способ чтения. Я бы назвал его «трудовым», поскольку в отличие от обычного относительно инертного потребления текста, с бесконтрольно-субъективной визуализацией (ишь, как академично звучит), мой способ отличался скрупулезной проработкой картинки и попытками воссоздать ее ровно в том виде, в каком она описана автором. Если бы я тогда знал, на какие мучения обреку себя в долгосрочной перспективе…

В юности я в основном читал «фэнтези». Жанр этот связан с богатыми панорамами, масштабными событиями (хотя есть и «камерные» представители жанра), баталиями, причудливыми существами и прочим. Внешнему здесь уделяется больше внимания, чем внутреннему, «игра в бисер» заслонена вполне конкретными (чаще – исполинскими) образцами материального. В какой-то момент я понял, что не могу представить тот или иной отрывок достаточно точно и близко к тексту, и это начало меня сердить. Я решил во что бы то ни стало научиться внутреннему моделированию картин. Читая описательную часть, стремился каждое слово вживить в то, что воображаю. Если было написано: «...Изящная колоннада в мягком перламутровом освещении, вела туда-то и туда-то, где было то-то и то-то», я сидел по пятнадцать минут и представлял именно этот интерьер. Это получалось, но когда шел черед следующих фрагментов мозаики, а потом – следующих, становилось трудно удерживать детали вместе. Что-то непременно начинало крошиться и сползать к первоначальной картинке (которая появлялась у меня естественным образом, без усилий). Я сидел, уставившись в одну точку посередине страницы, пока «собранная модель» не переставала сопротивляться неподвижности.

Труднее всего было представлять гигантские панорамы. Я пробовал, раз за разом проигрывал, злился на себя, клялся бросить чтение навсегда. Ни черта, в общем, не получалось. Именно тогда, с опущенными руками и в скверном настроении, я придумал выход из ситуации… Например: представлял уменьшенную модель огромного сводчатого помещения (типа залов Мории из «Властелина колец»), запускал в нее персонажа, а потом уменьшал его до крошечного размера.

Происходила фокусировка, после чего картинка действительно приобретала чудовищные пропорции. Такие, что у меня от них кружилась голова.

Около двух лет я практиковался в сборке пейзажей, дворцов, подземелий, городских улиц, маленьких комнатушек, трактиров, лесных поселений и затхлых темниц. К концу этого периода, мне удавалось контролировать визуализируемые картины при множестве мелких и крупных деталей. Все они, в целом, стали ярче, появилась возможность, словно камера, – приближаться к отдельным участкам возведенных конструкций, добавлять новые, едва заметные на расстоянии, элементы. Я мял существительные как глину, определял то на одно место, то на другое, в зависимости от замысла автора, пока не удовлетворялся тем что получилось. Затем придавал объем с помощью прилагательных: звуки, запахи, оттенки, тактильные ощущения. Это была своего рода архитектура. Но самое интересное началось потом.

P.S: Тот период был богат на всякие сумасбродные идеи и «завихрения». Помню у меня в какой-то момент появилась мания оберегать свои книги от малейшего воздействия извне. Каждую новую покупку я перетягивал плотным целлофаном, клал на полку и накрывал сверху специальной тканью, чтобы не садилась пыль. Читал я, надев на руки тонкие перчатки (перчатки, Карл!), поскольку боялся залапать страницы, а книгу открывал не более чем на тридцать процентов (каждый раз – очень медленно). Мне все казалось, что так называемый отстав книги (место сгиба), может потрескаться, а страницы отстать от корешка. В общем, маразм крепчал. Одно радует: с возрастом все это постепенно сошло на нет)


Часть II: о моём способе проникать в сновидения


Мои навыки в визуализации описательных текстов за несколько лет окрепли. В какой-то момент этого стало мало, и я спонтанно перешел к сборке собственных моделей. Занятие, чего греха таить, увлекательное. Это как 3D-проектирование интерьеров, только без платных программ, затрат на электричество и сумасбродных пожеланий заказчиков. Вечерами я опрокидывался на диван, выключал свет и принимался буквально из ничего создавать объемные картинки. Друзьям, вероятно, трудно было бы понять такое хобби: покупка новых книг – да, собирание карточек с рестлерами из WWE – да, но не каждодневная возня в невидимом Воображариуме, после которой возвращаешься в свою комнату с пустыми руками.

Однажды произошло нечто необычное. Ближе к ночи, сонный, я решил поковыряться с новым сюжетом. Как сейчас помню: это была узкая улочка между городской стеной и невысокими постройками из известняка. Кругом – бежевые и желтоватые оттенки. Ярко светит солнце. Образы, навеянные арабскими городами из игры Uncharted Waters: New Horizon. Вдруг я заметил на одной из стен детали, которых не создавал. Меня это удивило: откуда бы им взяться. Спустя миг, я поймал себя на мысли, что вижу и другие, не столь очевидные изменения картинки, а еще, что мне становится трудно отследить их появление и обособить от своих элементов архитектуры. Но я старался сохранять внимание как мог.

Проснулся уже под утро, словно одураченный…

На следующий день, я решил снова попробовать что-нибудь собрать прямо перед сном. Появление посторонних деталей, очевидно, имело отношение к потере концентрации, а она – к сонливому состоянию. Мне хотелось проверить, как долго можно отслеживать метаморфозы своих образов, не засыпая. История повторилась: сначала мое несколько вялое зодчество, затем вкрадчивые поползновения разных «инородностей». Я старался мыслить рационально: «Мы строим то-то, ты устал и засыпаешь… Картинка меняется… Мы не создавали эту башенку на стыке стен… И тени: они только что падали по другому»…


[ Процесс засыпания – это процесс забывания. Ты не отключаешься от питания как тостер, а забываешь о том, что было реально пять-десять минут назад: кровать, потолок, фосфоресцирующий огонек на колонке у компьютера…. Поймать себя на забывании очень сложно, ведь оно стирает и память о том, что нужно «не забывать». Ты с головой уходишь в мир воображаемого, постепенно проникаешься новой реальностью, затем картинка разбавляется чем-то вовсе чуждым; в нем нет даже самой отдаленной связи с твоей комнатой, бодрствованием, личностью ].


…Внезапно я ясно ощутил противоборство себя и этой второй силы: нахрапистого холстомарателя, который, толкая меня боком, пытался сделать несколько мазков заскорузлой кистью по моему почти законченному этюду. Я разозлился, с помощью злости, похоже, смог на долю секунды вернуть концентрацию внимания, и неким усилием вытолкнул «чужака» к чертовой матери с моей территории.

Меня выбросило обратно в комнату. Голова была на удивление ясной, но тело полностью парализовало, и веки свирепо пытались захлопнуться. Стало страшно, потому что ничего подобного прежде мне переживать не доводилось: тянущие, малоприятные ощущения. Почему-то я знал, что стоит перестать сопротивляться, и я сразу усну, причем безо всяких плавных переходов, буквально по щелчку пальцев. Какая-то часть меня, вопреки страху, решила довести дело до конца. Веки сомкнулись, как грузные кованые ворота, и я впервые в своей жизни очутился в осознанном сновидении...


[ Очень важно разобраться в понятиях. Оцепенение, сопряженное с ясным восприятием себя, в которое я впал, называется «сонным параличом». В интернете можно прочитать об этом много интересного. Если совсем просто: «паралич» является отчетливым водоразделом между повседневной реальностью и сном.

Об осознанном сновидении, на мой взгляд, чаще пишут люди, которые его не переживали. Они, как правило, говорят о самом обыкновенном сне, в котором вы поняли, что спите. А это не одно и то же. ОС по своей отчетливости и детализации абсолютно тождественно нашей реальности. Когда вы попадаете туда, сначала наступает состояние шока, ведь это сродни попаданию в другое измерение. Вы начинаете блуждать по новому миру в полной эйфории, разглядываете каждую мелочь. Однако энергии, как правило, хватает ненадолго и вас выселяют в обычный сон ].


...С тех пор я подсел на осознанные сновидения. Постоянно практиковался и все чаще туда попадал. Через несколько лет мне подвернулась книга Карлоса Кастанеды «Искусство сновидения». Его опыты были созвучны многому из того, что я уже проделывал, но были и новые, интересные детали. В общем, выбираться из этих миров не особенно хотелось. Меня не покидало ощущение некоей «элитарности» своих практик. Чепуха конечно полная. Что действительно важно, так это постоянные кошмары, которые начали меня одолевать немного погодя, и которые со мной уже около пятнадцати лет.

Но это совсем другая история.



____________

* В публикации использована работа Samuli Heimonen – Utitled