Тост. картинка из прошлого века

                Тост.               
Теплая компания собралась у Новогоднего стола в квартире супругов... не важно каких, важно, что уважаемых. Все любимые народом деликатесы были выложены и как бы говорили:
 — Жрите дорогие гости, пока не обожретесь.
Восседавший во главе гастрономического заседания хозяин хаты подумал, и решил, что пора. Подняв грузное тело, он взял фужер, готовясь добрым словом, с легким перчиком, проводить старый год. В заведении, где Пал Палыч рулил и являлся неким заместителем Юпитера, при его подъеме все бы смолкло, тут нет.
— Вы не могли бы положить картофельного салата, ага, большое спасибо. А теперь вот этого морковного, нет, две ложки. А теперь вас не затруднит грибочков и ...в смысле, куда? И как таких хамов в приличные места пускают; я не понимаю.
— Кинь селедки братан. Да нормально клади, как мужику. А тебе? А тебе чего? Вот сыр, с хлебом — закуска, что надо.
— Да пошла ты со своей газировкой, под такой закусон только водку.
— Где там хлеб? Икры дай. Пустая банка? Эх, волки... Ладно, давай буженины, пока не сожрали.
Пал Палыч с легкой улыбкой постукал ножиком по ножке бокала, привлекая внимание публики — эффект был почти нулевой.
— Мама дай вот ту рыбку.
— Ты и так почти всю банку съел, оставь гостям милашка.
— А я хочу! — завизжал милашка на весь стол.
— Дай ему, чтоб заткнулся, — зарычал хозяин стола, улыбка начала сползать с его лица.
— Положи-ка друг колбасочки, слыхал, из МММ все в Тибет бегут?
— Ага, от Лени Голубкова к Далай-ламе, мне это, ветчинки подбрось. Где хрен, покажи, горчица, ага...Ну, и дураки; щас новая маза — вкладываться в оффшоры.
— А это что?
— Ну, это такие, знаешь...
— Да помолчите вы, муж говорить хочет, - возмутилась хозяйка.
Все поворотили головы, кроме одного, возившегося с шампанским.
Бросив надменный взгляд на мучителя бутылки (я тебе припомню) начал:
 — Кхе, кхе, извините. Дорогие товарищи, год, который мы провожаем, был непростой, но сложный...
Где-то с конца стола, оглушительно:
— Ааааааппчхии!
— Будь здоров.
— Будь здоров дорогой. Кушай сациви и пей вино хорошее — все будет.
— Алкоголь и мясо вредны.
— Засунь себе в жопу свое вегетарианство.
— Важно не что есть, а что пить.
— Водяру глушить?
- Ну, ты другого не можешь, а мы чумаковскую воду квасим. По пять литров; опухаю, но ощущение полета появилось. Вот представь; сидим перед телеком с банками - заряжаем. Ну, заодно крутим руками, ногами; привлекаем энергию. Заходит соседка (у нее телек сломался) с банкой, и танцует как эта...мадонна прям.
 — Голая?
 — Кто?
 — Соседка?
 — Да ей семьдесят лет, дурак.
— Все это ерунда; слово лечит. Вот я после Кашпировского почти пить не хочу.
— Бред.
— Не скажите, я тоже как-то, дай думаю, смеху ради схожу на сеанс; дураков посмотреть. А этот вышел, как глянул, как заговорил, так ноги сами вдруг и заходили, а тело легким стало как шарик.
— Ерша выпил, небось — вот и заходили с шариками в башке заодно.
— Вот все отрицают, не понимая сути, а уринотерапия — это что-то чудесное. Вот я просто омолодилась, конечно, упущу подробности, но...
— Мочу пить? Пойдем, отолью. Любительская, со вкусом русской водки, тут тебе и лечение и облегчение...
— Хоть бы не за столом господа!
— А что, надо поставить графинчик крепенькой для гурманов. И закуску, соответствующую, из соседней дырки.
— Что еще ожидать от врача-дегенерата?
В общем, прорвало, накипело. А хозяин дома стоял как некий монумент; в левой держал бокал, а правой как бы осенял стол. Наконец молчание восстановилось.
— Мысленно оглядываясь на прошедший год, еще раз убеждаемся, что как бы ни были сильны испытания, павшие на нас, мы неизменно сохраняем...
В этот момент раздался хлопок от вскрытой, наконец, бутылки.
— Смотри пьяная образина: рыба плавает в шампанском.
— Нормально, пускай тоже выпьет, плеснем водки, еще и затанцует.
— Помолчи дурак, видишь, уставился старый хрен, сиди и слушай. Рюмку возьми. Ты не пей, а держи.
— А чего держать, если можно выпить?
— Человек собирается говорить, слушай и держи.
— А зачем говорить, если можно молчать?
Сказано было громко, и эта простая логика добила выступавшего. Он бросился из-за стола в коридор, за ним проследовала супруга.
— Ты куда собрался?
— К соседям, может там меньше больных и алкоголиков.
— Так соседи все здесь, и просят тебя вернуться.
Из-за стола раздался нестройный хор:
— Просим, просим.
— Ну что ж, если...
— Очень просим!
С видом оскорбленного достоинства Пал Палыч вернулся на место, и поднял бокал, собираясь, наконец, продолжить и закончить свой спич, но тут его в очередной раз прервали.
- Сделайте громче телевизор,- раздался почти истерический крик.
Раздался замогильный голос, призывающий народ слушать президента.
 И тут в Палыче взыграло, накопленная энергия должна была выплеснуться.
— За нашего дорогого президента Бориса Николаевича Ельцина - Ура!
Молчание. С экрана смотрело моложавое, энергичное, никому незнакомое лицо. К тому же абсолютно трезвое.
Начиналась новая эра.