Девушка из пламени

«Я видел порочное пламя, я видел в нём отражение,

Я видел как всё, что в уставе, сжигается пламенем вечным»

Я был давно знаком с этой девушкой, но не сказать, что хорошо её знал. Я не знал, чем она занимается, но лучше бы так было всегда…

Вообще, человеком я был общительным, потому-то и круг общения был широк: от верхов до низов. Любил проводить время за чтением книг, играть в компьютер, изредка выходил на улицу без дела. Жил в частном доме, доставшемся мне по наследству от покойной прабабушки на улице, по форме напоминающей полумесяц. Недалеко от дома было очень хорошо обустроенное озеро с кирпичными дорожками и деревянными скамейками. Озеро нельзя было назвать фантастически красивым, но жителям города сходило — все называли его самым красивым местом. Я был вполне спортивным, в детстве очень любил побегать, потренироваться на груше, но сейчас уже было не до этого.

Этим зимним днём всё было просто — я шёл по улице один, периодически скользя по снегу. Я слушал музыку, которую слушал всегда — романтичную, но ритмичную. Моё состояние на данный момент описывалось просто — как всегда. По дороге, порою, встречал знакомых, и каждый раз, как это происходило, задумывался о том, какой же миниатюрный у нас город. Шёл с учёбы домой, в мыслях были лишь расчёты, касательно бюджета на следующий месяц. Считать я никогда не любил, мне всегда по нраву были гуманитарные науки и, особенно, история.

Мои размышления вероломно оборвала девушка, стучащая мне по плечу. Снял наушники и спросил: — «простите, что?».
«Будьте добры сигарету, пожалуйста!», — услышал я в ответ и, не долго думая начал доставать пачку сигарет из кармана. Девушка была одета тепло: в толстую шубу с капюшоном, чёрные джинсы и чёрные туфли, серьги выглядели дорого, фигура стройная, хотя под шубой было разглядеть сложно, а её голубые глаза были адски красивы, худые, румяные щёки ещё надолго остались у меня в памяти. В голову залетела мысль, что даже если бы она была не столь состоятельна, то пошла бы работать проституткой и имела бы успех, конечно же, я не серьёзно подумал об этом и быстро избавился от противной мне мысли.
Пока она подносила сигарету к розовым губам, успел заметить её синие, от холода руки. Её внешность казалась мне банально-модельной, но в это же время необычной и загадочной.
«Холодно?», — я задал вопрос полу-писклявым голосом, переборов ком в горле.
Девушка посмеялась, ощутив в полную силу моё стеснение, от чего я сжался ещё сильнее.
«Холодно, холодно. У тебя рил такой голос или ты к девушкам подкатываешь а-ля Витас?», — такой ответ был ошеломляющим, но от него я воспрял духом, перестав строить из себя джентльмена. Посмеявшись в ответ я продолжил:
«Нет, просто сигу жалко. — я, как бы невзначай, наступил ей на ногу — ой, прошу прощения. Ещё не знак…».
«Меньше слов, меня Лира зовут», — улыбнувшись, протянула мне руку. До этих слов её внешность казалась мне знакомой, но впредь все сомнения развеялись — эту девушку я не знал, но чувствовал родной.
Я вообще не обратил внимания на наглость с её стороны, но обратил внимание на то, как она протянула мне руку. Мне сразу стало ясно, что она не с манерами принцессы, а значит, я должен вести себя как джентльмен, чтобы во мне была какая-то загадка, что-то неизвестное. Я поцеловал её ладонь, предварительно перевернув. Это заставило её засмущаться — знак того, что затея удалась.
«Меня зовут сир Владислав, приглашаю пройти и выпить со мной чашечку кофе», — это детское заигрывание показалось мне единственно верным вариантом развития отношений и я оказался прав.

Через 10 минут мы уже сидели в кафе, находившемся неподалёку и пили латтэ на который я не пожалел денег. Из невероятно интересного диалога выудил ещё информации о Лире: парня нет, курит давно, обожает романтичные книжки, иногда выпивает, подруга одна, да и та коза. Я уже не думал о том, что куда-то шёл. В конце-концов, один день учёбы можно и пропустить. Разговор продлился довольно долго, но монжо сказать с уверенностью, что наши души совпали. В конце дня мы уже шли по озеру, не далеко от моего дома. Именно сегодня я понял, почему его называют самым красивым — когда идёшь по нему с человеком, близким душой — невольно начинаешь замечать только самые прекрасные детали этого места, которых здесь предостаточно. Разошлись мы ближе к полуночи. Глупо было надеяться на поцелую, по этому я просто поблагодарил её за проведённый со мною день. Обняв её почувствовал нежное прикосновение её губ к моей щеке. Я ощутил какое-то чувство флешбека, но не понял куда, что там было и что это значит, по этому отнёс всё к невероятной симпатии и духовному возбуждению. Давно не встречал столь близкого мне человека. Я не сильно верил в любовь, но то, что это было больше чем просто симпатия — я не сомневался. Мы договорились о том, когда встретимся в следующий раз и разошлись, оставив сегодняшний день в памяти навсегда.

Прошёл уже целый месяц с момента нашей первой встречи. Мы виделись почти каждый день, за редким исключением. Она до сих пор не говорит где живёт и работает, хотя, сама знала обо мне больше, чем многие другие, от чего я был в бешенстве.
Тем не менее я знал о ней, как мне казалось, многое: она была человеком с тонкой, но объёмной душой, имела свои взгляды на все вещи, но не лезла спорить в сфере, где была слаба, предпочитая, для начала, узнать побольше. Она имела очень хороший словарный запас. О её прошлом мне ничего не было известно, но меня это не сильно волновало. О моём прошлом она тоже не сильно интересовалась, видимо, считая, что прошлое — всего лишь прошлое — сейчас всё иначе. Можно сказать, что я был такого же мнения, посему прошлое мы не затрагивали никак.
Между нами не было отношений, нет. Мы не встречались, скорее, просто прекрасно проводили время вместе, целуясь и обнимаясь. Никакой пошлости, всё было выстроено тонко и душевно. То, что нужно было нам обоим. Я никогда не считал секс чем-то важным и обязательным — просто способ оставить потомство. А она как буд-то никогда о нём и не думала, что меня в ней завлекало ещё сильнее. Мы часто приходили на озеро, сидели на лавочке, любуясь уже таявшим льдом и утками, прилетавшими с юга. Несколько раз она оставалась у меня — спали на разных кроватях — она всегда засыпала раньше, а я просто уходил за компьютер и засыпал прямо на диване. Она называла веня ласково — Славочка, хотя все вокруг звали меня Влад или Владос. В плане хозяйства… Честно говоря, были хозяйки и получше, но готовить она умела. Хотя, даже если бы не умела — ей было простительно. У меня постоянно было ощущение, как будто нашёл что-то давно утерянное, без чего жить было не за чем. В её душе я видел что-то загадочное, похожее на пламя, но не обжигающее, а согревающее. Нет, не пламя, скорее, лучик солнца, который возродил мою жизнь, словно феникса.
В один день, когда она снова осталась у меня, закатилась ссора. Я опять пытался выпытать где она работает и живёт, но подобные вопросы она воспринимала в штыки. Бывало, во время таких ссор она задевала меня словами:
«Кто ты мне, чтобы я тебе говорила?», — она говорила это не со зла и не потому что я ей был никто. Просто вылетало изо рта. Я всегда отвечал:
«Я больше тебе, чем ты думаешь», — на что получал молчаливое согласие и мягкий поцелуй в губы.
Но в эту ссору я ничего не сказал. Был дождливый вечер и я потянул её к озеру.
«Это озеро для тебя что-то значит?», — я задал глупый, но глубокий вопрос.
«Наверное, значит».
Я потерял мысль и начал сначала:
«Ты — озеро. Я не могу без тебя — я дождь, а ты не можешь без меня, понимаешь?»
«Ты сказал какую-то херню» — такие слова очень меня обижали, я считал себя хорошим философом…
«Почему это?»
«Потому что херню, а даже если мыслить как ты — то в мире очень много озёр и морей»
«Об этом я не подумал, прости, — я сам не понял, почему извинился и не подумав сказал, — люблю тебя»
«Я знаю», — ответила она и, поцеловав, пошла домой.
Я ещё минут 5 постоял, подумав о чём-то великом, и пошёл вслед за ней. Я не знал будет ли это длиться вечно, но точно знал, что только что раскрыл ещё одну черту её характера — она не бросала слова на ветер, долго думала над своими чувствами и была осторожной, что говорит о каком-то опыте в отношениях.



Придя домой уложил её спать, практически без слов, но они и не были нужны — мы оба чувствовали друг друга ближе, чем обычно чувствуют себя любящие люди. Чувствовал каждый её вздох, пока поглаживал её голову перед сном. В этих вздохах не просто воздух входит в лёгкие, не просто поддерживается жизнь физического тела — в этих вздохах вся суть души человека, идеальное состояние, полное абстрагирование от всего вокруг. Не имел сомнений, что это любовь, но сказать что-либо было страшно, сам не знаю почему.
В эту ночь я впервые заснул с ней на одной кровати, сам не заметил как. Проснулся из-за локтя Лиры, давящего мне в глаз. Да, она любила развалиться на кровати. Чувствовал себя прекрасно — как никогда раньше, хоть и проспал уже две пары в универе, но для меня это не было существенным — я был самым счастливым человеком на земле и ничто не могло испортить моё настроение…

Лира ещё в середине апреля переехала ко мне, а я так и не узнал где она проживала. Работать она перестала, а это и не требовалось — денег с моей подработки вполне хватало, тем более, деньги мне присылали родственники. Мы также выбирались на озеро, но жизнь стала более рутинной. Тем не менее, я до сих пор ощущал тепло от её души. Она ни на минуту не казалась мне менее привлекательной и загадочной. Казалось, что она делает всё для того, чтобы остаться для меня инкогнито.

С наступлением лета мы стали часто брать вино и посещать холодное море, находившееся не далеко от города, где-то километров 300. Там мы любили сидеть на песчаном берегу или возвышенности, с которой прекрасно видно горизонт, и болтать о всяком. Обычно я говорил ей какие-то свои мысли, которые я всё-ещё считал философскими, а она хернёй. Но нам это было по душе. Каждый раз возвращаясь домой ложились уставшие спать. Так же на разных кроватях и также ни капли пошлости. Я не был из-за этого расстроен, но меня это довольно сильно удивляло. Официально мы так и не начали встречаться, но мне это казалось простой формальностью. По утрам всегда готовила кашу. На обед и ужин что-нибудь мясное, хотя сама ела одни салаты, заботясь о фигуре. В доме не было грязно, но и идеальной чистотой это не назовёшь, хотя, мне, как парню, было комфортно.
Каждый раз выходя на улицу Лира восхищалась красотой и теплом, вслушивалась в еле слышимое, из-за машин, пение птиц и постоянно бегала к каждому красивому цветочку, чтобы пощупать, понюхать, сфотографировать. Я же не разделял её мнения по поводу этого времени года — лето всегда казалось мне менее привлекательным, нежели зима. Летом всё разлагается, постоянно какие-то запахи, не всегда приятные, озеро в какой-то зелёной жиже и огромное количество людей повсюду. Тем не менее, приходилось постоянно выходить на улицу из-за Лиры, стремящейся прогуляться. Во время таких прогулок Лира то кормила голубей, то постоянно гладила бродячих собак. Последнее всегда меня бесило — не то что бы я презирал или не любил таких собак, просто это казалось мне негигиеничным. Я же просто шёл, постоянно думая то о работе, которую в скором времени собирался найти, то о друзьях, с которыми давно собирался встретиться, то любовался Лирой, пока она в очередной раз делала для животных какое-то доброе дело.
Ещё у нас в городе была церковь, близ которой часто сидели бомжи или просто нищие, нуждающиеся в деньгах. Каждый раз, что мы проходили это место, она бросала несколько монет каждому бездомному, по этому я старался проходить это место. Но однажды я не выдержал и задал прямой вопрос:
— «Лира, на кой хрен ты постоянно даёшь им деньги?», — вопрос встретился непонимающими глазами.
— «Ну, им же нужна помощь, почему не помочь?».
— «Потому что эти люди сами виноваты в своём состоянии.»
— «А если их обманули, откуда тебе знать, что они сами виноваты?».
— «Значит они виноваты в своей глупости!», — закончив разговор на такой ноте мы пошли дальше молча. Она, видимо, рассуждала над моими словами, а я просто шёл, весь такой серьёзный.
Когда мы пришли домой, уже всё забылось. Лира приготовила ужин, и мы легли спать. Завтра был свободный день, как и послезавтрашний, как и все последующие дни. Я предвкушал объёмное и весёлое лето, которое я не собирался пропустить.

Следующим утром меня разбудил звонок друга Ромы. Я знаком с ним очень давно — про таких людей говорят «прошёл проверку временем». Он был массивным, но не толстым. Можно было спокойно назвать его качком, если бы его это не обижало, так как он считал их тупыми. Вообще, в нём многое из юношеского максимализма — он не любил понты, хотя сам чуть ли не состоял из них, но это не мешало ему быть добрым и отзывчивым — он не раз помогал мне справляться с трудностями и физически, и финансово, и морально, но не так, как все: не дал денег, сказал пару слов и уехал, а приехал, забрал, увёз на море, купил пивка, купил стирального порошка и еды, побыл рядом и остался до утра. Невероятно любил его за это. Девушки у него не было, чему я не удивлялся — он просто не умел с ними общаться, но это пришло бы со временем.
Ответив на звонок я сходу спрашиваю:
— «Да, братан, чё случилось?»
— «Ничего, выходи, на море едем», — я не был удивлён даже тому что он стоял возле дома — он любил делать сюрпризы
— «Ща, у меня тоже есть сюрприз», — сказав это с улыбкой уже начал напяливать кофту.
— «Это твой сюрприз курит на крыльце в халатике?»
— «Бля, умеешь всё испортить, жди»
Через минут пять мы с Лирой уже стояли возле машины Ромы.
— «Рома, знак…»
— «А мы знакомы, — прервал Ромка — не спрашивай, сам не помню как»
— «Будем считать, что знакомимся снова.», — сказала Лира и, протянув свою руку в свойственной ей манере, ярко улыбнулась и, после пожатия руки Ромой, села в машину. Уже в пути мы узнали, что едем с двумя ночёвками. Изначально эта мысль повергла меня в дикий страх перед грядущими затратами, но Рома любезно предоставил нам палатку, которую купил в ближайшем спортивном магазине, оставив мне лишь затраты на шашлыки и всё подобное, да и они были не полными, так как часть покупок Рома взял на себя. Он был состоятельным — сам работал и часто получал деньги от родителей, но не зазнавался. Внутри машина выглядела дорого, хотя снаружи была чуть побита, кратко говоря — он был не лучшим водителем во время алкогольного опьянения.

Через пару часов уже были на море. Место, где мы остановились было довольно далеко от населённых пунктов, потому-то берег был чист, а людей не было вообще. Солнце ещё светило, хоть и время близилось к вечеру — время ставить палатки. После них разводили с Ромой костёр, а Лира резала овощи. Моя голова была забита далеко не шашлыком — я почему-то думал о глубине души Лиры, о том, что в ней скрывается, а для того чтобы это узнать нужно заглянуть в её прошлое, чего я делать не то чтобы не хотел — просто знал, что этого делать нельзя, что так будет лучше…

Мы съели первую партию шашлыка, взяли по пиву и сели на возвышенность, с которой было видно и палатки, и море в его самом красивом обличии. Тишину разбавлял шум волн, хотя я бы назвал это не шумом, а ритмом, несильный ветер заставлял листья деревьев разговаривать. Вокруг не было ни души — всё было прекрасно.
Минут пять мы сидели молча, смотря в даль, но Рома прервал всеобщую идиллию и начал разговор так, как начинал всегда:
— «Ну что, рассказывайте, чего у вас нового.»
— «Я начала новую жизнь».
— «А старая не нравилась?», — с улыбкой я, сам не знаю зачем, спросил
— «Лучше не будем об этом», — ушла от вопроса Лира дав мне понять, что не желает мне ничего ведать.
Рома тихо посмеявшись над возникшей ситуацией возобновил изначальную идею беседы — «ну, Владос, ты как?».

— «Да всё стало гораздо лучше. Чувствую себя счастливее, чем было раньше. Потом в подробностях расскажу. А ты как?».
— «Бизнес открываю с отцом — будем свои тачки делать. Уже контракт заключили, всё по маслу».
— «Денег занять хочешь?» — я любил пошутить, хоть и не всегда получалось, но эта шутка была удачной
— «Ахахах, нет, хочу попросить тебя стать, так сказать, главным после нас с батей. В основном будешь заниматься персоналом, руководить ими. Я тебя прекрасно знаю — ты умеешь командовать тупыми людьми»
— «Бляха муха, ну ты умеешь ошарашить, братан. Я подумаю, оки? Сложно сразу сказать» — я всегда пытался говорить официально и культурно, но подобные сюрпризы меня выводили из себя, что очень веселило Лиру.
Кстати, Рома с Лирой как-то мало общались, буд-то избегали друг друга. Успело стемнеть, но размышления по этому поводу не могли меня оставить, посему, спустившись с Лирой к морю, я начал допрос:
— «Лир, скажи, как познакомились с Ромой?».
— «Зай, что случилось?»
— «Хватит, я устал смотреть как вы бегаете друг от друга, словно ссущиеся школьники. Вы встречались?» — в ответ на это Лира лишь посмеялась, из-за чего я почувствовал себя глупо.
— «Зай, пойдём в море.» — и она пошла. В её глазах я видел игривость и пламя, в котором я тонул. Я ощутил в себе её желание находиться рядом со мной, которое было абсолютно взаимным. Но я видел не только это, я ощутил страх — страх потери. Она боялась меня потерять, боялась, что меня не станет, и это чувство говорило вместо неё, мне хотелось сказать, что я буду рядом всегда, хотелось прямо сейчас вырезать своё горящее сердце и вручить ей, я хотел утопить себя и её, чтобы стать бессмертными в раю и быть вместе вечно.
Мы пошли в море и купались там, передавая друг другу бешенные эмоции, как дети. В любви всё просто — дари чувства и получай в подарок другие.

Лишь выйдя из воды я понял, что Лира обладала великолепным даром — передавать чувства каждым своим словом. Всякий раз, что она ко мне обращалась я чувствовал то, что чувствует она, а может то, что она хотела то бы я чувствовал. В любом случае это роли не играло — Рома уже заскучал без нас, а ещё мне хотелось есть.
Поднявшись на верх мы не застали Ромы. Телефон он оставил в палатке, а причин беспокоиться пока не было — может, в туалет отшёл. В любом случае мы решили поесть…
Прошло уже 30 минут его отсутствия. Я прекрасно знаю, как он ходит в туалет, и мог с уверенностью сказать, что этого времени ему бы хватило. Мы с Лирой отправились в лес искать этого придурка. Шли по тропинке в потёмках — единственным источником света была луна. Я был весь на нервах и успокаивать меня было опасно. Моя спутница этого не знала — в такую ситуацию мы с ней ещё не попадали.
— «Слав, всё нормально будет, ты видел его? Он же здоровый — кого угодно раскидает»
— «Медведя он, блять, тоже раскидает? Не трогай меня сейчас, по сторонам лучше см…»
— «У тебя есть хоть одна причина так со мной разговаривать?!» — перебив накричала на меня Лира
Я понял, что поступил не правильно, но был полностью на эмоциях. Соврал ей, не вдаваясь в подробности, что у меня был друг, которого я потерял. Этого хватило, чтобы её успокоить и мы продолжили искать Ромку.
Мы уже минут 20 бродили по лесу и нервы были на пределе. Я каждые секунд 30 кричал имя своего друга, а Лира шла в своих мыслях и резко оборвала мои выкрики:
— «Хватит кричать. Пойдём обратно, может он уже вернулся».
— «Он бы позвонил. Блять, ты можешь просто идти рядом со мной и всё. Неужели не видно, что я взбешён?».
— «Хватит, просто расскажи мне ту историю»
— «С какого хера я должен рассказывать свою историю человеку, который скрывает своё прошлое с самого первого дня знакомства?».
— «Тебе лучше не знать этого».
— «Ой, бля, такое ощущение, что ты больше всех на планете страдала».
Как только я это сказал я почувствовал тяжелейшее чувство вины и звук взорвавшейся гиперновой звезды — что-то колоссальное координально переменилось. Лира просто развернулась и пошла к палаткам. Я не видел, но казалось что она плакала. Я же просто шёл вслед за ней, надеясь, что Рома будет там.
Так и оказалось — Рома сидел там и слушал музыку с телефона. Я подошёл к нему сзади и огрел пластмассовой палкой от палатки.
— «Ты где был, урод?!»
— «Ты чё, псих херов? Тут я был!»
— «Мы больше часа тебя искали!» — крикнул я, ещё раз огрев его палкой
Оказалось, что он ходил в машину за сигаретами, а вернувшись посчитал, что мы ушли заниматься интимными делами и не стал звонить. Я мгновенно успокоился и обратил взгляд на Лиру. Её глаза были красными — было видно высохшие слёзы. Я подошёл к ней и взял её за предплечье, но Лира резко развернулась и посмотрела на меня своими голубыми глазами, которые были не такими — они сочетали в себе всю боль души, всю боль разбившихся об айсберги корабли, всю боль, ощущаемую душами в аду. Эти глаза вывернули мою душу наизнанку. Мне сразу стало плохо, дышать стало в разы тяжелее а из глаз полились слёзы.
Я сумел лишь прокряхтеть запинаясь: — «Л и р а?», — на что незамедлительно получил ответ.
— «Ты даже не представляешь, что я пережила, что я испытываю каждый день рядом с тобой и что эта новая жизнь для меня значила. Я всю жизнь была вещью, игрушкой. Я страдала больше, чем страдал кто-либо из вас. Думаешь, что люди сидят у церкви потому что не могут есть? Проститутки занимаются сексом потому то им нужны деньги или им это нравится? Бездомные собаки бросаются под ноги людям потому что им скучно и они не воспитаны? СОБАКАМ НУЖЕН ДОМ, людям не деньги, а объятия, а проституткам тепло. Ты дарил это тепло, я чувствовала себя НУЖНОЙ. Я верила в добро, я верила в счастье и даже любовь. Я верила, что нашла тебя но мне вновь стало БОЛЬНО!».
Дальше она не могла говорить. Шею стянуло канатом безмолвия. Она просто ушла, а я не мог пошевелиться. Я мог бы идти за ней по следам из огня, оставленными её слезами, но был не в состоянии. Я чувствовал всю её боль, я чувствовал всю свою боль. Её глаза и слова извергнули пламя — она стала драконом, испепелившим мою душу. Я бы не способен справиться с таким потоком эмоций, даже представить не мог, что столько боли может хранить в себе её сердце. Каждое её слово, каждая слезинка врезалась клинком мне в сердце и я медленно умирал. Я всё понял и меня добила моя боль. Я понял, кем она работала и как её прошлое было мне не приятно. Мне стало больно за неё, я чувствовал себя виноватым в её судьбе. Я понял, что Рома был давно с ней знаком и даже понял от куда — от этого мне стало ещё больнее. Я повернул свои слезящиеся глаза на своего друга, смотрящего на меня с сожалением. Он был ни в чём не виноват, но мне хотелось взорваться вместе со всем миром. Я решил, что мне нужно побыть одному, хотя бы недельку и просто ушёл, оставив все свои вещи в палатке. Через два часа доехал на такси до дома. На кровати ещё сутра были разбросаны вещи Лиры. Я надеялся что она придёт за ними и лёг спать, потому что сон — единственный мой выход из этого состояния.

Через полгода я уже был с другой девушкой, которая не была мною любима. Просто она была самым лучшим вариантом: добрая, отзывчивая, нежная, заботливая и множество других полезных качеств. С Ромой я не общался с того самого дня — он напоминал мне о Лире. Я выбросил всё, что было связано с ней, но ещё мало времени прошло, чтобы боль утихла. Я не знаю как она там, но переживаю — это точно. Осталось чувство некой недосказанности, да и вообще конфликт, мне казалось, начался с пустого места. Но эта боль внутри всегда была на границе между сердцем и окружением, нужен был лишь не большой толчок. Я надеюсь, что у неё всё будет хорошо и если она вдруг придёт ко мне в 3 часа ночи — я буду счастлив. Ну а пока я буду жить так, как жил без неё, только с ежедневной фантомной болью в месте, где было сердце.

«Сладких, Зай».