Хармс-Я-Мы-Бог

(ЦДР, площадка «На Беговой». Тренер: КLIM)

"... о этот путь Я
к БОГУ
сквозь МЫ
состоящего из миллионов Я
не оставляющий нашему Я
ничего кроме БОГА ЯМЫ
где Я
наконец независимо от МЫ
БОГ остается для других Я
но бывают эпохи когда это МЫ
утверждает что оно и есть БОГ
как тогда жить человеческому Я
среди нечеловеческого МЫ
ибо тогда БОГ
ямы бог"
(KLIM)

Пусть вас не пугает столь замороченный эпиграф, коий ваша покорная слуга переварила только после третьего прочтения. Спектакль сей нисколько не сложный, а единственный исполнитель - просто огонь!

Проект «Одинокий голос человека. Служение слову – Русский Логос» режиссёра KLIMa - на мой взгляд, нечто уникальное. И вот, насладившись спектаклями из этой серии по «Идиоту»  Достоевского, я решила, с легкой руки Наталия Ланчинская,  пойти дальше. И постановка по стихам Даниила Хармса в исполнении Александра Синяковича стала мне настоящим подарком.

Александр появился на знакомой всем посетителям  «зеркальной» сцене «ЦДР на Беговой» в цилиндре, одетый франтовато. Очень он мне Пушкина напомнил. Подруга шепнула, что этот артист в другом спектакле ЦДР  гениально великого поэта играет. Надо бы сходить, посмотреть.

Синякович - артист просто замечательный. Исполнить обычно, «с чувством, с толком, с расстановкой» стихи  Хармса - это не для него. А вот обыграть наиболее яркие сцены, отбивая ритм босыми ногами и множество раз повторяя одни и те же фразы - это за милую душу. Сие создаёт медитативный эффект и позволяет глубже воспринять прочитанное.

Кто ещё это не знает - поясню: во всех спектаклях KLIMа есть что-то магическое. Одна моя хорошая знакомая описала это так: «Пришла я в первый раз - и все, пиши, пропала. Хожу на все спектакли теперь. АкKLIMатизировалась я, что ли, и к режиссёру этому, и к театру на Беговой?»

Но в начале спектакля, конечно же, было общение со зрителями. И несколько раз повторенный вопрос: «Куда вы пришли?» Ну, народ у нас простой, он быстренько дал «единственно возможный» ответ: «В театр!» Недоверчивым взглядом  окинул Синякович сначала ответивших, а потом и  зеркальный зал. Даже пальцем по стенам провёл (может, убедиться, что пыли нет, или что стены - это не фикция?) «ЭТО - ТЕАТР?» - вопрошал он у «почтенной публики», обводя взглядом все великолепие зала на Беговой.

Да, дорогой наш Александр, это - Настоящий Театр! Ибо не богатство обстановки, не хрустальные люстры и бархатные кресла делают театр Театром. А творят это замечательные режиссеры, осветители, актёры, звукооператоры - те, кто и сегодня сделал возможным для зрителей увидеть Нечто.

Будучи знакомой с творчеством Хармса на твёрдую школьную «троечку» (а мы его в школе, кстати, и не проходили) - я, тем не менее, просто мечтала услышать (и увидеть) исполнение стихотворения «Упадение». Да-да, того самого, где двое мужчин с крыши падают. Скажете, секундное это дело - сполз, и шмяк об асфальт? А вот и нет! Если в самом рассказе мужики, фантазией автора, свершают своё «упадение» в течение по крайней мере минуты, то у Синяковича падающие проживают аж целую жизнь! Пока там две Иды Марковны - по одной на каждую летящую особь мужеского пола - свои проблемы решат! Одной - то окно ночнушкой протереть, то наготу свою прикрыть надо, а другой - клещи найти, да гвозди из забитой рамы выдернуть! И все это не просто так, а с чечеткой и повторами! Как хотите, а здорово повезло двум жертвам с «исполнителем приговора»: жизнь он хоть им и не спас, но продлил нехило!
«Так и мы иногда, упадая с высот достигнутых,  ударяемся об унылую клеть нашей будущности», - такое вот философское окончание у этого рассказа.

Но и это ещё не все. Сегодня нам предстоит узреть Синяковича с ножом и отрезанными головами своих жертв в качестве «боевых сувениров». Куплеты «Когда вдали сверкнули пилы» - достойная «иллюстрация» к деяниям этого странного типажа в ярко-красной шапочке.

Во втором действии актёр снова перевоплощается. И мы понимаем, что кончились старые времена, уступив место новым. С просто «чудесным» лозунгом: «все отдай». И хлеб, и лён, и косилки, и молоко от любимой Буренки - действительно все. И наш герой послушно отдаёт, оставшись...  в одной набедренной повязке. Гол как Голубь Мира, но весьма патриотически настроен.

Вой заводской трубы, мастерски исполненный артистом, похож на Глас Апокалипсиса... Щиплет глаза, хочется плакать. Особенно когда босой и раздетый  Александр обращается к «кораблям, журавлям», пытающимся унести его из этого ада, с такой речью:

«Я кричу кораблям,
Я кричу журавлям.
 - Нет, спасибо! - я громко кричу. -
Вы плывите себе!
И летите себе!
Только я никуда не хочу».
И - просто-таки гениальное завершение этой сцены: «Я хочу остаться в СССР!» - тоже многократно повторенное, дабы дошло до сомневающихся.

Перевоплощения в этом спектакле ещё будут, и не раз. Александр появится на сцене во френче, накинутом на «все отдавшее» тело, и исполнит «Песню пограничника», переходя в ней от шепота к грозным выкрикам.
Ну, а самом конце спектакля, он наденет костюм  некоего вождя племени, выдует  из морской раковины резкие ноты... И прочтёт стихи «Смерть дикого воина», закончив их повторяющейся фразой: «Мы откроем наши глаза!» При этом он, правда, будет слепить зрителей круглыми сверкающими щитами - так что распахнуть очи просто невозможно.

А может, эти золотые диски - и есть те самые глаза, которые столь необходимо распахнуть пошире?
Как бы то ни было - сделать это давно пора.