Кольцо Мёбиуса

      Альбино Гистерезис, который был когда-то тайной рукой дуче, и которого в 39-м через подставного агента из ведомства Шелленберга люди Берии обменяли на какого-то шалопая-профессора, то ли генетика, то ли гинеколога, стоял перед Хозяином и выжидающе молчал.
 - Сегодня работа будет, — хмуро сказал Хозяин. — Готов?
Гистерезис крякнул и достал из-под полы тулупчика верёвку. Ловко скрутил на её конце петлю и посмотрел на Хозяина.
 - Надёжно будет? —  спросил тот, недоверчиво глядя на верёвку.
 - Обижаешь, Хозяин, — прохрипел Гистерезис. — Про мою петлю среди учёных людей слава идёт!
 - А вот мне вчера товарищ Жданов докладывал... Есть, мол, в заморской стране специалист такой — Мёбиусом звать! Так вот этот Мёбиус кольцо соорудил. И через кольцо это всё узнать можно... Это как?
 — Брехня, Хозяин! Баек много ходит! Не верь! Мне верь! Моя петля всех твоих врагов сничтожит!
Человек, тихонько сидевший в углу кабинета, у ширмочки, шевельнулся. Хозяин кабинета и Гистерезис повернули к нему головы и посмотрели.
 - Тебе чего, Ёсик? — поинтересовался Хозяин. — Сказать чего хочешь? Про Мёбиуса?
 - Нет. Я — нет, — тихонько ответил человечек и замолк.
. - Ну, ладно, иди, — решил Хозяин. — Иди, готовься! Абакумов скажет, что делать.
Кланяясь и пятясь задом, Гистерезис вышел.
 Человек у ширмочки, по бумагам проходивший, как Мандельштам О. Е. независимый литератор, по описи значившийся, как номер такой-то и такой-то, обучавшийся на курсах повышения квалификации в трудовом коллективе «Магадан», поёрзал на табуреточке и тихонько сказал:
 - Вы не правы, Иосиф Виссарионович...
 Человек, расхаживающий по кабинету, попыхивая трубкой, покосился на Мандельштама и буркнул:
 - Забываешься, Ёсик...
 - Так ведь, — Мандельштам поднялся с табуреточки и переступил с ноги на ногу, — так ведь, Иосиф Виссарионович, нельзя же так... Вы же... То есть — мы же!.. коммунизм строим...
 - Коммунизм, — пробормотал человек с трубкой. — Распоясались вы там, в Магадане!
Он подошёл к огромному столу, покрытому зелёным сукном, и сел. — Садись! — кивнул он Мандельштаму, — Садись, садись! Не стой, как каланча!
 Мандельштам пригладил хохолок на голове, подошёл к столу и осторожно присел на краешек стула.
 - Выпить бы, — несмело предложил он.
 Человек за столом погладил седые пышные усы и крикнул в сторону двери:
 - Матрёна! Где ты там?
 Вошла женщина в скромном, под старину, крестьянском наряде. В руках она несла бутыль с мутной жидкостью.
 - Опять чача? — недовольно спросил человек.
 - А вот и никак нет! — певуче и мягко ответила женщина. — Самогончик. Лаврентий Палыч самолично всю ночь гнал.
 - Лаврентий, Лаврентий, — пробормотал человек. — Много берёт на себя! Но человек нужный. Пока! — и он покосился на бутыль.
 — А как же, — пропела Матрёна. — На зверобойчике настоена! Забористая!
  Мандельштам крякнул. Ему хотелось выпить. Оглядев пустой стол, он несмело сказал:
 - Огурчик бы... Солёненький...
— А принесла, принесла, — откликнулась Матрёна и, достав из рукава газету, ловко расстелила её перед человеком с усами. — И огурчики принесла, и стаканчики.
— Подсаживайся, Ёсик, — сказал человек. — А то сейчас набегут! Всё вылакают! Политбюро, ядрёна мать!..
 Матрёна наполнила двухсотграммовые гранённые стаканы ровно на одну треть. Мандельштам взял свой стакан, сдерживая руку, чтобы не очень дрожала, и выпил — жадно и с наслаждением. Человек за столом некоторое время смотрел на него, внимательно прищурясь, потом расслабился и маленькими глотками осушил свой стакан.
 — Огурчиком, батюшка, огурчиком, — сказала Матрёна.
 - Иди, иди, — человек махнул рукой, и Матрёна пошла к двери, покачивая округлыми, обтянутыми пёстрой тканью в цветочек, бёдрами.
 Мандельштам молча хрустел огурцом.
 — Ешь, — сказал человек. — Заголодал, небось!.. — и стал раскуривать трубку. Ароматный, сладковатый дымок поплыл по кабинету.
 — А ещё по одной! — бодро предложил Мандельштам, смелея от выпитого. — Эх, хороша, зараза!..
 - Ты о ком? — спросил человек и посмотрел в сторону двери.
 — О водочке, Иосиф Виссарионович. Здорово забирает!
 Выпили ещё по стакану. Наливал Мандельштам и, не церемонясь, налил две трети.
 — Вот хочу тебя спросить, Ёсик, — сказал человек, попыхивая трубкой. — Тут Горький наш, Алексей Максимович, рукопись передал. Роман новый. «Отец» называется. Про мою революционную молодость. Тебе ведь передавали? Прочитал?
 - Прочитал, — понуро ответил Мандельштам.
 — Как ты думаешь, Ёсик? На премию Ленинскую потянет?
 Ёсик икнул, прикрыв рот ладошкой.
 — А чёрт его знает, — сказал он. — Коряво пишет.
 - Коряво-то, коряво, — возразил человек, — но линию правильную держит. Партийную.
 Мандельштам промолчал. Самогон приятно согревал нутро, хотелось всех любить и жалеть. Он посмотрел на свой пустой стакан и застеснялся.
 - Ты наливай, пей, — сказал человек, встал и подошёл к окну. За окном огнями раскинулся Город. Где-то там, за предместьями, за полями, на которых зрел урожай, бродили тучные коровы, и весёлые колхозники пели трудовые песни о трудовых буднях, — там, за ночными, бескрайными просторами высились Горы. И за ними — места, которые он помнил с детства и которые потихоньку стал забывать, погружённый в дела и заботы Большого Строительства Нового Мира. «С Мёбиусом непонятно, — думал человек. — Глядел я в это кольцо. Странное видится. А правда ли, или заморочка какая?.. Надо Лаврентию сказать — пусть оригинал достанет. Неспокойно как-то... На душе...»
 За дверью раздались шаги, говор. В дверь заглянул Власик. Его круглое симпатичное лицо озаряла широкая улыбка.
 - Пришли, Иосиф Виссарионович, — сказал он. — Звать?
 — Прибери! — человек повёл глазами на стол. Власик подбежал, ловко подхватил бутыль, тарелку с недоеденным огурцом и быстро ушёл за ширмочку. Там забулькало, хыкнуло, хрустнуло, и Власик вышел — ещё более подобревший и улыбчивый.
 В кабинет входили соратники. Надёжные, крепкие ребята, много раз проверенные, передовики производства, мастера своего дела — министры, маршалы, члены Политбюро. Все, как на подбор, смекалистые и ухватистые. Впереди шёл Жданов — самый надёжный, самый смекалистый, самый ухватистый. Пока, солидно переговариваясь, мягко перешучиваясь. усаживались, улыбчато уступая друг другу место и старательно не замечая Мандельштама, который снова у ширмочки скромно сидел на табуретке, спрятав под неё ноги в рваных шлёпанцах, человек с трубкой подошёл к огромной карте, висевшей на стене, и стал её рассматривать. Когда все уселись, человек, не поворачиваясь, спросил:
 — Лаврентий, что у нас там по делу о «Летающих тарелках»? Информация подтверждается?
 - Подтверждается, Иосиф Виссарионович, — ответил Берия и, открыв папку, пошелестел бумагами. — Готовят человека к полёту на Луну. Юрос Гагаринберг. Мы уже начали работу по его вербовке. Перевербуем и запустим, как советского космонавта.
 — Космодром в Антарктиде не рассекречен?
 - Никак нет, Иосиф Виссарионович. Ихнюю разведку направили по ложному следу. Построили в Казахстане, на Байконуре, такую декорацию — пальчики оближешь! — и Берия, зажмурившись от удовольствия, смачно причмокнул пухленькими губками.
 — Хорошо. Продолжайте. — человек у карты обернулся. — Ну, давайте работать. Докладывайте.
 Пока докладывали, поправляя друг друга по-товарищески, обсуждали сказанное, изредка поглядывая на Хозяина кабинета, Мандельштам тихонечко сидел у ширмочки и гадал: осталось что в бутыли, или бойкий Власик ухитрился опустошить её и дожевать огурчик. Посмотреть за ширмочку он стеснялся. Иногда он ловил понимающий взгляд Иосифа Виссарионовича и тихонько вздыхал. «Борща бы, — думалось ему. — Как тогда, в Киеве, когда вместе с Бабелем в составе Первой Конной они громили врагов Советской Власти. — Где он сейчас? Небось, на ответственной работе! Борщи ест! А ты сиди здесь, жди неизвестно чего...»
 В кабинете наступило молчание.
 — Ну, что же, — сказал человек с усами, мягко расхаживая по кабинету, изредка затягиваясь из трубки, — поработали хорошо...
 Он замолчал. И все молчали. Ждали чего-то.
 — Дяденька, — пропищал из угла детский голосок, — дай конфетку!
 Все вздрогнули. Человек в мягких сапожках остановился и повернул голову на голос.
 - Это ещё что за клоп? — спросил он, нахмурясь.
 - Да это Бориска, — угодливо объяснил Жданов. — Кольки Ельцина сынок!
 - Кто такой? Почему не знаю? — всё так же хмуро спросил человек с трубкой и подошёл к столу.
 - Колька с Уралмаша, — встрял Каганович. — Кадрами заведует.
 — Кадрами? — задумчиво переспросил человек. — Кадрами — это хорошо. Кадры у нас решают всё! — И он обвёл сидящих задумчивым взглядом. Сидящие, съёжившись, молчали.
 - Он, Колька-то, ничего… Линию соблюдает, — солидно сказал Молотов. — И мальчонка этот — весь в отца! Любит, правда, того!.. — и Молотов щёлкнул себя по горлу большим пальцем.
 Иосиф Виссарионович усмехнулся.
 И сразу все захохотали, задвигались. Жданов хохотал, откинув голову и ударяя себя пухлыми ладонями по бокам. Каганович зашёлся тонким, визгливым смехом, подпрыгивая на стуле и вытирая мокрые от слёз глаза. Буденный ухал филином. Лаврентий Палыч смеялся, качая головой, изредка выдавливая сквозь смех: «Надо же! Весь в отца!». Низенький, щупленький человечек вскочил и прошёлся по кабинету колесом, и потом стал вприсядку прыгать по ковру, весело выкрикивая: «Эх! Эх!».
 — Ну, Никитка, — завистливо сказал Ворошилов и преданными глазами посмотрел на Иосифа Виссарионовича. — Молодец!..
 - Спортсмен... — протянул человек с трубкой. Затянувшись и выпустив колечко синеватого дымка, он повторил с непонятной интонацией, — спортсмен... — и нахмурился.
 Смех мгновенно стих.
 - Кадры, кадры, — протянул человек и махнул рукой. — Ну, ладно, идите. И мальчишку — к отцу! Чтобы не шлялся тут.
 Лаврентий подхватил ребёнка и вышел с ним из кабинета. Все гуськом двинулись за ним. Кабинет опустел, и только Мандельштам скромно и тихо сидел у ширмочки.
 - Разбаловались, — как бы про себя проговорил хозяин кабинета. — Посторонние шляются... Бориска! Лаврентию поручить — пусть разберётся.
 Мандельштам вздохнул.
 — Что притих? — спросил человек, — иди уж! Материалы готовь на Горького. К Ленинской премии будем представлять.
 Мандельштам встал и замешкался.
 - Да бери уж, — махнул рукой человек, — если что осталось от Власика.
 В кабинете стало тихо. За окном светало. Где-то гудели первые автобусы. Поливальные машины шли по улицам Города косяками, смывая с мостовых ночную пыль.
 — Как там у Ёсика, — пробормотал человек, — мы живём, под собою не чуя страны? Хорошо написал, со смыслом. Кто это — мы? Может, зреет что?.. И про свору вождей — точно написал! Боятся, а внутри? Вождями себя мнят! О чём думают? С кем мыслями делятся? Лаврентий? Этот — хитёр! Может, его... Рано! Самогон хороший варит. А где рецепт взял? Кто научил? Надо Абакумову сказать: пусть покопает... А вдруг?
Он не спеша зажёг спичку, поднёс к трубке, попыхтел губами, раскуривая, затянулся.
 — А Ёсик? Да что — Ёсик! Пусть пока при мне будет. Ишь, как зыркали на него! Переглядывались!.. Надо ему денежку подкинуть...Из кассы взаимопомощи. На сегодняшний день — полезный для дела человек. А что про меня — ТАК! — написал... Тоже полезно! Кто читает? Кто смеётся? Кто переписывает?.. Надо же — мы!
 Человек попыхтел трубкой, подумал.
 — Надо Фадееву сказать! Пусть о деньжатах распорядится! Поест человек, выпьет, глядишь — и напишет что... Нужное...
 Вспомнилась тайга сибирская. Как ходили с политическими на охоту. Владимир Ильич, учитель, подшучивал над всеми. А его — выделял. Уважал. Красивые места в Сибири! Здоровые! Не увидеть их больше! Не походить по мокрой от утренней росы траве. Вспомнилось кольцо Мёбиуса. Опытный вариант. До оригинала бы добраться. Ишь, Никитка! Из мавзолея меня выкинуть! Чем там всё кончилось?.. Оригинал! Оригинал нужен! Всё бы узнал! Со всеми бы разобрался!..
 — Дяденька! Дай конфетку! — пискнуло из угла.
 — Ты опять здесь? — воскликнул человек. — Ну, проныра! Как тебя там? Бориска! А ну, брысь отсюда!
 Мальчонка смотрел на него жалостливыми глазами. Человек закряхтел, зашевелился на стуле, хотел встать, но раздумал.
 - Старею, — тихо сказал он. — Погубят страну!.. Меня не будет — страны не будет!..
  Мальчонка в углу захныкал.
 - Цыц! - сказал человек за столом. — Бориска чёртов!
 Он хотел кликнуть кого-нибудь, чтобы убрали. Но промолчал. На Спасской Башне забили куранты.
 — Эй, Матрёна! — позвал человек. — Где ты там? Тащи бутыль!..