Выносливость

Первый выпавший в этом году снег позвал заядлых охотников в лес – «погонять зайчика». Заранее почистив ружьё, зарядив его патронами и собрав продукты для перекуса у костра, Олег лёг спать. Утром его разбудил будильник. Он быстро умылся, оделся и уже стоял у порога, когда в дверь позвонил Иван, с которым они договорились вместе ехать на охоту.
Иван был высоким худощавым мужчиной с узким интеллигентным лицом, темноволосый и кареглазый. «Ну, что, собрался?» – спросил он, входя в квартиру. Олег утвердительно кивнул. «А как насчёт «сугрева»? - хитро подмигнув, поинтересовался Иван. Олег понял, о чём спрашивает приятель. Он и сам о «сугреве» не забыл и вчера купил бутылку «беленькой» специально для поездки в лес.
Убедившись, что ничего не забыли,  охотники направились к машине. Это была видавшая виды «Нива», которую хозяин берёг как зеницу ока. И не зря берёг: сколько добрых слов можно было сказать об этом автомобиле!
Садясь в машину, Олег увидел расположившегося на заднем сидении приятеля Колю – полноватого мужчину среднего роста с постоянно блуждающей на лице улыбкой и голубоватыми смеющимися глазами. Николай всю жизнь держал собак и в этот раз взял с собой гончака. Пёс был высокорослый, рыжий с подпалинами, с мокрым носом, которым он то и дело тыркал своего хозяина.
Машина завелась сразу. С ветерком промчавшись по асфальту, охотники свернули на лесную дорогу и снизили скорость: приходилось постоянно объезжать то пеньки, то корни деревьев, торчавшие из земли. Однако приспособленный к такой езде надёжный автомобиль хоть и с трудом, но продвигался вглубь леса. Впереди была поляна, на которой было решено оставить машину, а самим ещё немного пройти пешком.
И вот уже охотники гуськом продвигаются по лесу. Николай идёт замыкающим, крепко сжимая в руке поводок и удерживая рвущегося на свободу гончака. В предрассветной тишине слышен только стук дятла, да иногда звуки пролетающих в небе самолётов. Но вот полусумерки светлеют: из-за горизонта показался диск солнца, который, словно зажжённый в ночи фонарик, осветил всё вокруг. В утренних лучах тёмно-серый лес совершенно преобразился. Он будто скинул унылую накидку со своих изысканных снежных нарядов и засверкал, заискрился всеми цветами радуги.
Компания остановилась возле поваленного дерева, решив, что здесь будет стоянка. Приятели расчехлили ружья, выставили на пенёк незатейливую снедь – да и выпили по рюмочке «за успех безнадёжного дела». А первая рюмка, как известно, быстро доходит до желудка и, приятно пожигая, оседает в нём, как бы призывая: «А поговорить?» Но Иван, который, по молчаливому уговору, был за старшего, скомандовал: «Всё, мужики, остальное – после охоты». Конечно, Николаю, поклоннику Бахуса, не очень-то хотелось уходить от столь притягательного для него застолья, но ему пришлось подчиниться мнению большинства.
И вот уже охотники идут по лесу, рассматривая следы: здесь пробежала белка, а тут, под елью, она насорила чешуйками от шишек. Внимание Олега привлекли двойные следы куницы. Да куда там! Куница забралась в такие завалы, откуда её не выманишь. А она, чертовка, будет преспокойно перемещаться в сплетении заснеженных стволов и ветвей и ловить зазевавшихся мышек.
Вдруг где-то справа от них раздался лай гончака. Охотники сразу рассредоточились по позициям и стали ждать гонного зайца. Но – увы! Николай сказал: «Видимо, собака наткнулась на лису, теперь будет гонять её целый день». И действительно: идя на голос, они обнаружили следы лисы и гончака. Николай стал отзывать собаку. Но у него ничего не получилось: она сошла со слуха.
Делать нечего – и приятели отправились к своим рюкзакам. Олег наломал веток, развёл костёр, а Николай хлопотал о своей закуске. «Да, мужики, - сказал Иван, - вот тебе и пороша… Заяц в это время лежит плотно и поднять его очень тяжело. Если только на него наступить, а так не выгонишь. Будем ждать собаку».
После второй рюмки Николай оживился и начал рассказывать о том, как лет десять назад он собирал по ночам енотов. «Бывало, за час, за два собака поймает два-три енота – и можно идти домой, - вспоминал он. – А случалось, что ходишь каждый день – и толку никакого. Дело доходило до того, что из-за частых походов в лес собака уже не искала, а шла позади. Вот я и думаю, что охотник-то повыносливее любой собаки будет!»
«Так и есть, - ответил Олег. - Я когда-то охотился на оленей. У оленя ведь четыре ноги, да и прыти сколько. Так вот, идёшь за стадом целый день – и ничего. На следующий день снова идёшь – олени уже начинают отставать, петлять и прятаться. А на третий день они уже встают, бегают за ёлками или за кустами. Вот тебе и олень… Я согласен с Николаем: человек – самое выносливое существо на земле.
До этого молчавший Иван тоже решил поучаствовать в общей беседе: «Мне отец рассказывал о блокаде Ленинграда, о том, через какие испытания прошли люди в осаждённом городе, в боях за него. Всё русский человек выдерживает, потому что у него есть вера и какая-то необыкновенная жизненная сила…»
Выпили ещё по рюмочке. Прибежала собака, разлеглась у костра. Она виновато смотрела на окружающих, а с её языка сбегали капли крови. Глядя на неё, Олег предположил: «Наверное, ёжика укусила». А Николай, хозяин собаки, решительно заявил, что она того зайца догнала и съела, потому и не ест предложенный ей бутерброд.
Посидев ещё минут десять, охотники собрали остатки обеда, своё снаряжение и отправились в обратный путь. Первым шёл Иван, последним – Николай, за которым бежал гончак с раздутыми боками. «Ну, вот на сегодня и всё, - сказал Иван. – Хорошего – помаленьку». А затем, обращаясь к Николаю, с усмешкой добавил: «Ты, Коля, своего гончака больше голодным на охоту не бери. А то, видно, ты его неделю не кормил».
Приятели сели в машину, приехали домой и всю ночь во сне гоняли то зайцев, то оленей.